Чудовище. Слово из другого времени и места. Оно сразу напомнило мне сказки. Я ощутил странное покалывание в кистях рук, будто огонь ее глаз опалил мне кожу. Усилием воли я отбросил это ощущение.
Глава 2
— Эта штучка, косящая под готов, на английском оторвалась по полной, — сказал я Трею, когда мы переодевались для урока физкультуры.
— Да уж, если тебя зацепило, — ответил он.
— Когда десять лет подряд смотришь на уродливую физиономию вроде твоей, уже ничто не цепляет.
— Ладно. А почему ты до сих пор сам не свой? Есть другая причина?
— Представь себе, есть.
Трей угадал. Когда толстуха посоветовала мне молить всех богов о том, чтобы не стать уродом, когда метнула в меня молнии своих зеленых глаз… мне показалось, что она знает про меня всё. Например, как я плакал, когда мама исчезала из дому, и боялся, что больше ее не увижу (однажды так и случилось). Нет, это мое воображение. Ничего подобного толстуха не знала и знать не могла.
— Другая так другая, — согласился покладистый Трей.
— В общем, она меня действительно напугала, — признался я. — Страшно, что такие люди существуют.
— Да. Надо, чтобы кто-то познакомил эту леди с правилами поведения в нашей школе.
Трей был совершенно прав. Я пытался вести себя так, будто мне плевать на выборы принца бала и всё такое, но мне было не плевать. Бал мог стать днем моего триумфа. И дернуло же эту чертову ведьму влезть со своей проповедью!
Мысленно я только так ее и называл — ведьма. В иной ситуации я бы употребил иное слово и рифму
[7]. Но взгляд этих зеленых глаз (такого оттенка зеленого я еще не видел) заставлял меня думать именно о ведьме. Это слово очень ей подходило.
Придя в спортзал, я снова увидел ведьму. Мы бегали по дорожке вокруг поля, но толстуха сидела на скамейке верхнего яруса, почти под самой стеклянной крышей. Она была всё в том же мешковатом платье. Под стать ей была и погода за окном. Небо хмурилось, готовое пролиться дождем.
«Ее нужно проучить», — подумал я. Как она говорила? «Ты уже урод, но только внутри, что гораздо важнее внешности… Ты чудовище».
Какая чушь! Если с самого начала не указать ей ее место, потом будет хуже. Хочет учиться здесь, пусть усвоит наши правила. А не нравится — пусть сваливает.
И вдруг я понял, как я ее проучу.
Я прибавил темп. Тренер велел нам пробежать пять кругов. Обычно я не особо напрягался. К чему? Закончишь раньше времени, тренер еще что-нибудь придумает. Я играл в двух школьных командах, но уроки физкультуры были обязательны для всех. Но тренер — тоже человек, к нему можно найти подход. Он любит, когда его уважают. Нужно посмотреть на него с уважением. Это помогает тренеру вспомнить, сколько денег отвалил мой отец на развитие школьного спорта. И тогда у правил появляются исключения.
Но даже в медленном темпе я закончил пробежку раньше всех остальных. Считая себя свободным, я двинулся к скамейке, на которой сидела ведьма. На коленях у нее что-то лежало. Наверное, наладонник.
— Кингсбери! — Крикнул мне тренер. — Если ты закончил пробежку, в оставшееся время можешь покидать мяч в корзину.
— Конечно, тренер.
Я повернулся и сделал шаг в сторону поля, но тут же остановился и скорчил гримасу.
— Тренер, мне что-то ногу свело. Можно я ее помассирую? Не хочется осложнений перед соревнованиями.
Добавим к этому почтительный взгляд.
— Ладно, иди на скамейку, — засмеялся тренер, — ты и так на целую голову опережаешь других.
Сработало!
— Спасибо за вашу оценку!
Он снова засмеялся. Покидать мяч я еще успею.
Я добросовестно прихрамывал, пока тренер не повернулся ко мне спиной. Тогда я мигом добрался до скамейки, где сидела ведьма, и принялся массировать ноги.
— А ты умеешь играть на тщеславии взрослых, — сказала ведьма.
— Научился, — с улыбкой ответил я.
На коленях у ведьмы лежал вовсе не портативный компьютер, а старинное зеркало с ручкой. Такое же, как в мультике «Белоснежка». Заметив мой взгляд, она быстро спрятала зеркало в рюкзак.
— Зачем тебе зеркало? — спросил я.
Вообще странно, что такая уродливая особа любит смотреться в зеркало. Да еще в такое большое и тяжелое. Это и для красавицы было бы странно.
Она пропустила мимо ушей мой вопрос.
— Как твоя нога? — спросила ведьма.
— Что?
Я застыл на месте. Откуда она знает про ногу? Наверное услышала мой разговор с тренером. Здесь всегда всё хорошо слышно.
— Да нога в порядке. Маленькая хитрость. На самом деле я пришел поговорить с тобой.
— Чем я заслужила такую честь? — удивленно вскинула брови ведьма.
— Я бы не сказал, что это честь. Я просто… думал.
— Должно быть, для тебя это тяжкое занятие.
— Я думал о том, что ты сказала в классе. И решил, что ты права.
— Неужели?
Ведьма несколько раз моргнула, как крыса, вылезшая из темной норы на свет.
— Я не шучу. Мы часто судим о людях по внешнему облику. Кто-то вроде меня считает так: я красивее многих, и потому жизнь у меня легче, чем…
— Чем у таких, как я? — подсказала ведьма.
Я пожал плечами.
— Я не имел в виду тебя. Мой отец — а он действительно большая шишка в телевизионном бизнесе — знает, насколько важна внешность. В его мире ты теряешь работу, если теряешь красоту.
— И тебе это кажется правильным?
— Я как-то не задумывался. Но я знаю, что далеко не всегда можно изменить то, с чем родился.
— Интересно, — сказала она.
Я улыбнулся ей так, как улыбался девчонкам, которые мне нравились. Я даже подсел поближе, хотя меня воротило от ее соседства.
— Ты и сама очень интересная.
— «Интересная» в смысле «странная»?
— Странная в хорошем смысле. Почему бы нет?
— Довольно честно.
Она взглянула на часы, будто куда-то спешила, хотя мы, как крысы, до конца урока были заперты в этом чертовом спортзале.
— И ты пришел сюда, чтобы сказать мне об этом?
Ведьма!
— Не совсем так. Я думал над твоими словами и пришел к выводу, что мне нужно… немного расширить горизонты.
Это была отцовская фраза. Он всегда говорил, что мне необходимо расширить горизонты. То есть больше работать. Вот что скрывалось за этими красивыми словами.
— Расширить горизонты? — переспросила ведьма.
— Ну да. Познакомиться с другими людьми.
— Уродливыми?
— Почему уродливыми? Интересными. Познакомиться с такими людьми, каких я прежде не встречал.
— Вроде меня?
— Совершенно верно. Вот я и подумал: не согласишься ли ты пойти со мной на бал? На следующей неделе. Мы бы неплохо провели там время.
Она смотрела на меня. Казалось, зелень ее глаз вот-вот вскипит и выплеснется прямо на ее костлявый нос. Потом ведьма улыбнулась. Странной, таинственной улыбкой.
— Да. Да. Я хочу пойти с тобой на бал.
Еще бы она не хотела!
Глава 3
Едва я успел закрыть за собой дверь нашей квартиры, как заверещал мобильник. Звонила Слоан Хаген. Кто это такая? Симпотная телка, зацикленная на шейпинге, не расстающаяся со своим смартфоном «Блэкберри» и пьющая в лошадиных дозах минералку «Эвиан». Дочка ответственной за что-то там шишки и моя настоящая партнерша на балу девятиклассников. Я нажал кнопку «Пропустить звонок». Слоан позвонила снова. Потом еще раз. Я сдался.
— Тут какая-то уродина, косящая под гота, хвастается всем подряд, что она — твоя партнерша на балу девятиклассников! — орала Слоан.
«Спокойно, Кайл. Этого следовало ожидать».
— Я что, по-твоему, из ума выжил — приглашать на бал разных придурков?
— Тогда почему она трещит на всех углах, что ты ее пригласил?
— Послушай, я же не могу контролировать каждую шизу, которой взвизгнется болтать обо мне!
— Так ты ее не приглашал?
— Ты что, накурилась? С какой стати я буду приглашать последнюю страхолюдину, если я танцую с самой крутой девчонкой в школе?
Это было произнесено особым тоном — что называется, «только для Слоан».
— Малыш, мы же с тобой идеальная пара, — тем же тоном добавил я.
— Я тоже так думала, — радостно захихикала Слоан. — Теперь я всем расскажу, что эта уродина еще и врунья.
— Нет, она не врет.
— Как это? — насторожилась Слоан.
— Хотел сделать тебе сюрприз, но так и быть, расскажу. Эта неудачница болтает всем и каждому, что ее пригласил на бал самый крутой парень. Так?
— Ну, так, — угрюмо согласилась Слоан.
— Теперь представь: она раструбила об этом везде. Наверное, купит себе какое-нибудь немыслимое бальное платье. А я приду на бал с тобой. Классический вариант.
— Я люблю тебя, Кайл! — захихикала довольная Слоан. — Ты такой злой.
— Ты хотела сказать, злой гений? — рассмеялся я тоном злодея из мультика. — И что ты об этом думаешь?
— Когда ты прав, ты прав. Крутая классика.
— Вот-вот. А тебе, чтобы не испортить хохму, нужно всего лишь держать язык за зубами. Усекла?
— Конечно. Но, Кайл…
— Что-то еще?
— Ты только не устраивай таких хохмочек со мной. Я ж не настолько тупая, чтобы повестись на них.
Насчет этого я сомневался, но тоном верного пса ответил:
— Никогда, Слоан.
— Знаешь что, Кайл?
— Не знаю.
— У меня будет черное платье, совсем коротенькое.
— Хмм. Приятно слышать.
— Тебе понравится. Только на это платье мне нужна орхидея. Пурпурная.
— Без проблем.
Со Слоан всегда удавался один простой трюк. Не только с ней — со многими, кого я знал. Дай людям то, что им нужно от тебя, и взамен получишь то, что тебе нужно от них.
Поговорив со Слоан, я заглянул в школьный справочник, чтобы разыскать там телефон этой уродины Кендры. Я сомневался, что Слоан удержится и не брякнет Кендре какую-нибудь любезность, поэтому решил опередить события.
Почему-то в справочнике не оказалось ни одной Кендры Хилферти. Я поискал ее фамилию, затем пролистал другие страницы. Вообще ни одной Кендры. Я попробовал вспомнить, когда она появилась в нашей школе, но быстро оставил эти попытки. Я бы не узнал о ее существовании, если бы не этот случай. Такие цыпочки не попадают в поле действия моего радара.
Около девяти, когда я смотрел, как «Янкиз
[8]» вертят задницами, спасая игру, с работы вернулся отец. Раненько он сегодня. Обычно мой предок возвращался домой, когда я уже спал. Конечно, я мог бы смотреть матч у себя в комнате, но плазменный экран у нас только в гостиной. К тому же мне хотелось рассказать отцу о предстоящем бале. Понятно, для него это не ахти какое событие, но пусть хотя бы обратит внимание.
— Угадай новость, — сказал я отцу.
— Что? Извини, Аарон, не расслышал твоего вопроса.
Отец махнул мне рукой и выразительно посмотрел. Всё вместе означало: «Заткнись и сиди тихо». Папочка разговаривал по своему мобильнику через блютус
[9]. Посмотреть со стороны — у владельцев этой штуки всегда дурацкий вид, будто они свихнулись и говорят с собой. Не прекращая разговор, отец прошел на кухню. Я хотел врубить звук на полную, но не стал сердить родителя. Он мне внушал: невежливо мешать другим людям говорить по телефону. Проблема в том, что отцу непрерывно кто-то звонит. Или он кому-то звонит.
Наконец они с этим Аароном обсудили всё, что хотели. Я услышал, как открылась дверца «ниже-нуля» (так отец всегда называл холодильник), и он стал высматривать обед, оставленный домработницей. Вскоре хлопнула другая дверца — микроволновка. Самое время показаться пред его очами. Три минуты, пока греется еда, отец точно потратит на разговор со мной. Так и есть. Вот он, традиционный вопрос:
— Как дела в школе?
«В школе весело, — мысленно ответил я. — Мы с Треем разжились проводами — на все завтрашние бомбы хватит. Правда, пришлось покумекать, где спрятать автоматы, чтобы тебе на глаза не попались. Впрочем, ты же почти не бываешь дома. Вчера я стибрил твою кредитную карточку. Вряд ли ты возражал. Думаю, ты этого даже не заметил».
Это мысленно. А вслух я ответил, как и подобает воспитанному сыну большого человека:
— Отлично. Выбирали финалистов на весенний бал. Я один из них. Говорят, у меня неплохие шансы на победу.
— Замечательно, Кайл, — ответил отец, поглядывая на свой мобильник.
На любую иную новость из моего мира он отреагировал бы точно так же.
Я переключился на другой канал — это на него почти всегда действовало.
— Есть новости от мамы?
Мама бросила нас, когда мне было одиннадцать. Она встретила другого мужчину, потом еще кого-то. Кончилось тем, что она вышла замуж за пластического хирурга и уехала с ним в Майами. Там у нее есть возможность постоянно нежиться под солнцем и не волноваться о старости. Муж всегда подтянет кожу и вернет молодость. И о том, чтобы позвонить мне, тоже можно не волноваться.
— Что? А-а, нет. Наверное, осваивает очередной курорт.
Отец гипнотизировал микроволновку, чтобы побыстрее разогрела ему обед.
— Кстати. Джессику Сильвер уволили.
Джессика, как и отец, была постоянно ведущей теленовостей. Разговор вернулся к любимой отцовской теме — его собственной персоне.
— За что уволили? — спросил я.
— Официально — за допущенную ошибку в сообщении об инциденте с Крамером.
Я понятия не имел, кто такой Крамер и что с этим парнем стряслось.
— Между нами говоря, — продолжал отец, — если бы она сбросила двадцать фунтов, набранных после рождения ребенка, а еще лучше — если бы она вообще не заводила этого ребенка, никто бы не погнал ее с работы.
Мне сразу вспомнились слова Кендры. Но что тут странного? Когда люди включают телевизор, они хотят видеть привлекательные лица, а не расплывшиеся физиономии. Такова человеческая природа. Чему удивляться?
— Очень глупо с ее стороны, — сказал я, заканчивая тему Джессики.
Отец опять глядел в сторону кухни. Чтобы поддержать разговор, я заметил:
— «Янкиз» сегодня еле-еле двигаются.
В это время микроволновка издала «писк готовности».
— Что? — рассеянно спросил отец. Он скользнул глазами по плазменному экрану. — Извини, Кайл. У меня еще полно работы.
Обед он унес к себе в комнату и закрыл дверь.
Глава 4
Допустим, Слоан не сказала Кендре, что моей партнершей на балу будет она. Но она наверняка разболтала об этом всем остальным. Когда на следующий день я появился в школе, двух девчонок как ветром сдуло. Понятное дело, мечтали, что я приглашу кого-то из них. Вместо девчонок рядом появился Трей.
— Слоан Хаген, — сказал он и одобрительно ударил ладонью по моей ладони. — Отличная работенка.
— Ничего, — согласился я.
— Ничего! — передразнил он. — Это же самая крутая и горячая телка в школе.
— А с чего мне довольствоваться меньшим? Я всегда беру лучшее.
Я предположил, что и Кендра окольными путями узнала правду. Поэтому я очень удивился, когда на перемене она подошла ко мне и взяла за руку.
— Привет, — сказала она.
— Привет, — пробормотал я, пытаясь выдернуть руку.
Еще не хватало, чтобы люди видели, как эта уродина липнет ко мне.
— Пытался вчера вечером тебе позвонить.
По ее жуткому лицу впервые пробежала тень волнения. Кажется, так писали в старых книгах.
— Меня в справочнике нет. Я… новенькая. Перевелась к вам.
— Я так и подумал.
Кендра по-прежнему держала мою руку. Мимо прошли знакомые парни, и я инстинктивно попытался вырвать свою ладонь. Но ее ноготь впился мне в кожу.
— Ой! — вскрикнул я.
— Прости, пожалуйста.
— Ну как, не передумала танцевать со мной?
— Нет. А почему я должна передумать? — спросила она, внимательно глядя мне в глаза.
Я собирался сообщить ей, что мы встретимся у танцевального зала, поскольку у моего отца шестичасовой выпуск новостей и он не сможет нас подвезти. Но Кендра меня опередила.