– Что это за клоуны? – насмешливо спросил радист.
Ансамбль из шляп киношных ловеласов, тонких рубашек с засученными рукавами, широченных шортиков и грубых башмаков никак не соответствовал понятию «военная форма». Одежда солдата должна быть прагматичной и удобной в любых полевых условиях, а здесь ни то ни се. Из самолета вышли шестеро, опасливо постояли у крыла, затем один из них направился к сохранившейся части офицерской столовой. Не дойдя положенных трех шагов, он остановился, но отдать честь и представиться не пожелал.
– Я – майор Красной Армии. Командир группы, захватившей этот аэродром! – первым представился Олег на довольно корявом английском. – Вскоре прилетит очередной транспорт Люфтваффе, вам надлежит подготовить зенитки и отогнать врага.
– Мы пехота, стрелять из пушек не обучены, только вот из этого. – Старший уоррент-офицер[23] показал на свой «МК-42» и смутился.
– Ищите подходящее место для лагеря и помогите пилоту освободить взлетно-посадочную полосу.
Все три «Albemarle» встали ровной линейкой, а Немец взял на себя труд помочь австралийцам с обустройством. Через час прилетела шестерка «Харрикейнов» и разместилась рядом с транспортами. Постепенное наполнение острова союзниками давало надежду на скорое возвращение домой. Прозрение наступило с криком часового у вездеходов:
– Воздух! С северо-запада приближается «Ю-90» с планером!
– Немец, поднимай «Харрикейны» на перехват! – приказал Олег.
Ответ вернувшегося замполита поразил невероятным пофигизмом:
– Они не полетят, самолеты должны пройти предполетную подготовку и заправку, а техперсонала еще нет.
– Полетят, еще как полетят! Давай с ребятами к машинам и бей «Юнкерс» над островом!
Олег принялся наблюдать за действиями немцев. Ничего нового, «Ю-90» вывел планер на глиссаду, а после расцепки начал снижаться для сброса буксировочного троса. «Березины» ударили, когда самолет был над головами австралийцев, на этот раз Олег присоединился и добавил свою долю ядреного хрена. Транспорт пыхнул яркой спичкой и рухнул в реку, а Олег уже стрелял по планеру. Его не сбить даже случайно, на таком удалении винтовка не достанет до цели.
Тем не менее Олег продолжал нажимать спуск, прерываясь лишь на перезарядку. На планере достаточно быстро заметили неладное и заложили вираж. Дело сделано, настало время пообщаться с союзниками. Он подошел к старшему уоррент-офицеру и достаточно громко, чтобы услышали все, предупредил:
– На планере рота десанта с четырехлетним опытом боев с превосходящими силами противника.
– Откуда вам это знать? – с вызовом спросил австралиец.
– Вчера сбили один такой, затем перебили спасшийся десант.
– Далеко отсюда? – поинтересовался один из пилотов.
– Здесь рядом, видите стаю ворон, они пируют на немецких костях, – указал направление Олег.
С берега требовательно посигналила машина, а выбежавший на мостик разведчик многозначительно указал на свои наручные часы. Австралийцы притихли, а старший уоррент-офицер уныло спросил:
– Уезжаете?
– До моря далеко, до Москвы еще дальше, нам пора.
«Харрикейны» взревели моторами еще до того, как Олег дошел до мостика, а после взлета самолетов пехотинцы рысью побежали к зениткам. Так и должно было случиться, война из абстрактного понятия перешла в реальность, а немцы с автоматами и пулеметами могут атаковать через несколько часов. Тут волей-неволей проявишь инициативу, ибо на кону собственная жизнь. В глубоком тылу противника ни один десант, включая самые гуманные государства, пленных не берет.
Вездеходы отъехали за ближайший холм, где остановились, и разведчики стали следить за начинающимся воздушным боем. «Харрикейны» держались на почтительном расстоянии, издали поливая планер пушечным огнем. Немцы огрызались из спарки «MG-15», установленной в верхней башне, и пехотных MG-42 через специальные вырезы в корпусе. Пулеметы представляют для самолетов серьезную угрозу, «Харрикейны» очень уязвимы и легко загораются от обычных пуль. Австралийцы атаковали без спешки и суеты, огромный планер лишен возможности маневрировать, что намного повышает их шансы.
– Собьют, – уверенно заявил Олег.
– Нет, высота маленькая – успеет сесть, – возразил Немец.
– Планеры облегченной конструкции, достаточно одного попадания в крыло, и ему конец.
Словно подслушав, один из «Харрикейнов» удачно прошил планер пушками, тот словно взмахнул крыльями и камнем рухнул вниз.
– Возвращаемся? – спросил Таксист.
– Радист, готовь связь, пора озадачить начальство последними событиями.
Истребители по очереди нанесли удар по месту падения планера, затем повернули к острову. Олег не понял смысла штурмовки, удар о землю на скорости в шестьдесят километров никого не оставит в живых. Размышления на тему тактики союзных пилотов прервала «собачка»[24], она громко чихнула, фыркнула и остановилась. Еще минут пять на расшифровку, и отряд получит новые указания.
– Командир! Пришло новое задание и персоналка[25], – на бегу доложил радист.
«Прибытие передовых частей седьмой австралийской дивизии означает переход ответственности за объект на генерал-адъютанта Вильсона. Вам надлежит немедленно покинуть район дислоцирования и кратчайшим путем прибыть в Иран. Дальнейшие инструкции получите в Солтан Абаде у военного коменданта группы советских войск подполковника Юлдаша Ходжаева». Прочитав текст, Олег протянул радиограмму Немцу, а тот озадаченно спросил:
– Слова «кратчайший путь» не подразумевают самый быстрый?
– Еще хуже, ниже идет ряд цифр, сличи их с номерами путевых точек на нашей карте, и тебе станет совсем не смешно.
– Ты знаешь анекдот про крокодилов? – откладывая карту, спросил Немец.
– Знаю, – буркнул Олег, – а последние слова: «Я балдею, зеленый, от того, как ты ныряешь» относятся к нам.
– Шесть перевалов и тысяча километров по дорогам для ишаков с телегой! Мы не доедем без проводника!
– Без двух, один покажет путь среди полей и пастбищ, другой проведет через горы.
– Ты прав, Студент, пойду заливать бензин по полтонны на машину, а ты займись прилагательным к радиограмме.
Немец прав, им предстоит преодолеть примерно тысячу километров с эфемерной возможностью встретить бензозаправку. Олег вырвал из блокнота нужный листочек шифровальной таблицы и занялся арифметикой. После перевода цифровых групп настал черед шифровальной книги, а полученное сообщение заставило выругаться: «Принятое вами решение атаковать превосходящие силы противника в высшей степени безрассудно. Кроме неоправданного риска своими товарищами, вы поставили под угрозу выполнение особо важного правительственного задания. За неумелое руководство отрядом объявляю вам выговор. Предупреждаю, что в случае повторения подобных ошибок вы будете отстранены от командования отрядом. Филин».
Не прав, но в чем? Приказ найти и разгромить тайный аэродром немцев он выполнил. Операцию по уничтожению находившегося в планере десанта рискованной не назовешь. Разведчики имели возможность поддерживать выгодную для себя дистанцию и при любом развитии ситуации без проблем разгромили бы немцев. Вероятнее всего, начальник управления не смог оценить преимуществ вездеходов с крупнокалиберными пулеметами. Тактика огневого налета с дистанции вне досягаемости легкого стрелкового оружия родилась во время Афганской войны и получила развитие в двадцать первом веке.
Перекачав бензин из ректификационной колонны в бочки, разведчики разместились в машинах, и отряд тронулся в путь. Впрочем, ехали недолго, у выезда на ведущую к мосту дорогу их поджидал отряд на верблюдах с главарем на гнедом скакуне. Сдернуть брезент и ударить из пулеметов было секундным делом, но Олегу нужен проводник, а друг после драки надежнее купленного за деньги.
– Дастархан, кофе и воду, – приказал Олег.
Здесь каждый сантиметр земли имеет своего владельца, но по обычаям арабов путник имеет право расстелить дастархан и стать временным хозяином крошечного пространства. Олег снял сапоги, сел в углу ковра и пригласил местного главаря:
– Садитесь, уважаемый, нам есть о чем поговорить.
Радист с услужливым поклоном перевел приглашение и торопливо расставил серебряные чашечки и кофейник ароматного кофе. Шейх удивленно приподнял бровь, но приглашение принял и сел напротив Олега. На Востоке не принято сразу переходить к сути, как не принято говорить с незнакомцем о личных или семейных делах. О погоде тоже не затеешь беседу, здесь не Англия, она не меняется многие века. Но первым заговорил шейх:
– Этот человек совсем не похож на слугу, прошу вас назвать его имя.
– Что ему даст твое имя? – заинтересовался Олег.
– У традиционных мусульман в фамилии заключена родословная, – пояснил радист и ответил шейху: – Я Фарид из рода Эль Аскер.
Местный главарь вскочил на ноги и после глубокого поклона извинился:
– Прошу простить меня, уважаемый Фарид, ваш род намного выше моего.
– Садитесь, дорогие гости, – разливая кофе, предложил Олег.
– Мой дядя защищал крепость Эрзерум и много рассказывал о бесстрашии русских. По его словам, вас нельзя остановить, можно только убежать.
– Арабов тоже не назовешь слабаками.
– Увы, сегодня ночью моих лучших людей убил всего один русский. О небо, за что на мою голову пал такой позор!
Олег протянул рулончик колониальных франков:
– Отдайте своим людям, пусть позаботятся о павших на том берегу воинах.
Шейх сделал небрежный жест, и один из воинов, не ступая на дастархан, с поклоном взял деньги.
– Завтра привезем немецкого миссионера, он проведет христианский обряд и проследит за могильщиками.
– Мне нужен проводник до гор Загрос, – перешел к главной теме Олег.
– Я пропущу вас, но только без оружия, – предупредил шейх.
– Никто не имеет права нарушать законы шариата!
– При чем здесь вы и шариат?
– Мужчина обязан мстить за убитых родственников, и никто не имеет права ему мешать. – С этими словами Олег протянул пачку фотографий.
Шейх взглянул на снимки и в ужасе вскочил:
– Такого не может быть! Воин должен убивать врагов, за смерть невинных, тем более женщин и детей, он сам подлежит жестокой казни!
– Ради этого мы сюда и пришли. Нечисть должна быть уничтожена под корень, – сказал радист.
Шейх позвал троих относительно прилично одетых воинов и насильно заставил их просмотреть все фотографии. Арабы передавали друг другу снимки и плакали словно дети. Заполненные женскими и детскими телами рвы вызывали у них стоны отчаяния, виселицы и показательные казни заставляли хвататься за кинжалы. Но самые бурные эмоции доставались позирующим на фоне этого безумства офицерам и солдатам Вермахта с самодовольными улыбками.
– Они проведут вас до гор, а сейчас поехали на рынок, где вы возьмете все необходимое для дальней дороги, – вставая с дастархана, сказал шейх. – Каждый мусульманин знает и чтит сорок пятый аят[26]: «Мы предписали: душа – за душу, око – за око. Те, которые не принимают решений, что ниспослал Аллах, являются беззаконниками».
Неведомо как до города долетела весть, что маленький отряд русских пришел совершить над врагами акт кровной мести, но жители всячески выказывали сочувствие.
Предвидя после посещения рынка критический перегруз машин, Олег подарил шейху трофейные пулеметы с половиной карабинов и гору патронов. Оставшееся оружие дарили торговцам, которые буквально завалили разведчиков всевозможной снедью и одеялами из верблюжьей шерсти.
Переехав мост, машины свернули на разделяющую поля межу и через час оказались в бескрайней степи. Проводники не высматривали тайные ориентиры, их не интересовало положение солнца, запомнив два русских слова: «туда» и «быстро», они безошибочно указывали направление. Чтобы не глотать пыль из-под колес впереди идущей машины, вездеходы ехали шеренгой и во второй половине дня выехали на мост через реку Тигр. Город расположен на левом берегу, и машины свернули с центральной улицы на рынок. Радист обмотал голову платком, а Олег в сотый раз спросил:
– Ты уверен? Проводник через горы нам понадобится завтра.
– Здесь ячейки курдских партий «Хива» и «Шорш»[27], они знают адреса надежных людей в любом населенном пункте Ирака.
Отговаривать, тем более спорить, было бы глупо, Олег впервые в жизни в этих краях, а радист здесь работал вместе с делегатами Коминтерна. Возможно, он принимал участие в организации восстания Мустафы Барзани против вторжения англичан или сопровождал караваны с оружием. Никто не знает и не узнает, подобные секреты никогда не станут достоянием гласности.
– Едем в Юсиф-Ага, – вернувшись, сообщил радист.
– Не дальше этой деревни! – заволновались проводники. – Иначе курды отрежут нам головы.
– Зря беспокоитесь, мы едем к моему другу. Ночь проведем в его доме, а завтра вас посадят на поезд до Багдада.
Перспектива прокатиться по железной дороге привела арабов в восторг, и дальнейший путь проходил под многократно повторяющееся «быстро». Юсиф-Ага оказался почти европейским городом с мощеными улицами и железнодорожным вокзалом. «Друг» обитал в настоящей вилле, и после короткого разговора с радистом перед разведчиками распахнулись высокие ворота.
Утренние сборы начались с прощания, проводники наотрез отказались от денег, приняв лишь билеты на поезд. Олег не хотел отпускать без достойного вознаграждения, но не мог ничего придумать. На помощь пришел радист, вручив арабам едва ли не последние винтовки «Mauser 98K». Радости не было предела, рассыпаясь в благодарностях, они побежали на вокзал, а Олег озадаченно спросил:
– Через город с оружием на плече? Их не то что в поезд не пустят, арестуют на первом перекрестке.
– Здесь иные нравы, оружие показывает статус мужчины. Англичане перестали с этим бороться еще в первую оккупацию, – пояснил радист.
– Я еще могу понять саблю на боку, но современная винтовка на плече уже перебор.
– Не надо подгонять арабов под европейские мерки, здесь не принято угрожать оружием или обещать пустить пулю в лоб.
– Хочешь убедить меня в их миролюбивом характере? – язвительно спросил Олег.
– Наоборот, предупреждаю. Нарушителя законов и традиций лишат жизни без ненужных слов.
В Москве специалист по арабистике настойчиво втолковывал принципиальную разницу в мировоззрении. Европейцы гордятся научными и техническими достижениями, считая себя высокоразвитой цивилизацией. На Востоке все это вторично, там ценят духовность и воспринимают человека по его словам и поступкам. Как это ни парадоксально, для арабов жители Европы самые обычные дикари. Они бескультурны, не умеют себя вести, не соблюдают элементарных правил гигиены.
Тем временем разведчики подготовили автомобили и коротали время в теньке за игрой в шеш-беш. Впрочем, долго ждать не пришлось, хозяин виллы привел по виду обычного европейца с ниспадающей на лоб седой прядью волос. Лишь повязанный вокруг шеи черный платок да винтовка «Ли-Энфилд» за спиной свидетельствовали о его принадлежности к арабскому миру.
– Путь укажет Халабджа, дорога проходит по землям Курдистана, а он чистокровный курд.
– Не беда, я хорошо знаю сулеймани[28], – ответил радист.
Выехав из города, машины сразу свернули в степь и покатили к горному массиву Загрос, протянувшемуся от Кавказа до Персидского залива. Встречные реки и речушки были настолько мелководны, что вездеходы их пересекали, не сбавляя скорости. После полудня бугры превратились в холмы, а горизонт засеребрился снежными шапками гор. Унылая растительность как-то сразу позеленела, а впереди показалась проселочная дорога в обрамлении виноградников.