– Ты не сможешь, – сказал Краснов. – Я был другом вашей семьи. Я знаю тебя с малых лет. Тебя, твоего брата, твою сестру. Кроме того, ты – военный, а не убийца. Ты не выстрелишь в безоружного.
– Похоже, что это вы меня плохо знаете, – сказал Юлий. – Помните, как я зачитал вам приговор? Теперь это не убийство, а казнь. Имеете сказать что-нибудь напоследок? Даже психам предоставляется последнее слово.
– Ты блефуешь. – Генерал выпустил к потолку клуб дыма.
– То же самое Ахилл говорил Парису, – сказал Юлий. – И чем там дело кончилось?
– Не помню. Но если ты решил стрелять, то стреляй, – улыбнулся генерал. – После того как один из собеседников вытаскивает пистолет, дальнейшие переговоры становятся бессмысленными.
– Все еще не верите, что я могу это сделать?
– А ты попробуй меня удивить.
Наверное, генерал Краснов здорово удивился, когда Юлий все-таки выстрелил.
Глава 6
Бо Вайсберг стоял рядом с трехмерной картой галактики и периодически тыкал в нее световой указкой. По правую руку от него, всего в полуметре, стоял адмирал Круз, иногда вставляющий в доклад Бо свои комментарии.
Юлий слушал их обоих вполуха, но ему было очевидно, что до него пытаются донести очередную порцию плохих новостей.
– Флот таргов разделился на три части, после чего каждая совершила нуль-переход. Дистанция прыжка осталась прежней, так что мы можем с некоторой долей уверенности заявить, что она является константой для Нуль-Т, – сообщил Бо.
– Эти части оказались неравными, – вмешался адмирал Круз. – Около двух тысяч кораблей оказались вот здесь. – Он пустил в ход свою указку. – Отсюда они способны ворваться на территорию Империи уже при следующем прыжке. В зависимости от направления прыжка они могут оказаться в локальном пространстве трех систем. В зоне досягаемости оказываются такие миры, как Эпсион, Ксанаду и Сахара. Думаю, что нам следует распределить свои силы между тремя этими планетами.
– Вряд ли они атакуют три планеты одновременно, – заметил Юлий. – Шестисот или семисот кораблей на планету может оказаться недостаточно.
– Если мы не укрепим оборону находящихся в опасности миров, то хватит и пятой части от названного вами количества, сир.
– Я понимаю. Но, если бы вы были на месте таргов, на какую бы именно планету из этой тройки вы бы напали в первую очередь?
– Эпсион – это сельскохозяйственный мир. Ксанада – один из туристических парков. Пожалуй, Сахара обладает наибольшей для нас ценностью из-за наличия на ней тетрадона. Я бы попробовал захватить Сахару.
– Еще неизвестно, собираются они планеты захватывать или уничтожать, – сказал Винсент. Не пригласить директора УИБ на такое совещание было просто немыслимо, и Винсенту в который раз пришлось вносить изменения в свой и без того сверхплотный график.
– Верно, – сказал адмирал. – Мы не знаем, как именно они собираются воевать.
– Потеря Сахары обойдется нам дороже всего, – сказал Юлий.
– Защита Сахары тоже. У нас там нет ни одной станции орбитальной обороны. Нам придется строить защиту с нуля.
Все опять упирается во время, деньги и корабли, которых Империи катастрофически не хватает. На адекватное укрепление Сахары уйдет не меньше трети всего флота.
В Империи около ста планет и пятидесяти миллиардов жителей. Эта цифра не поражает воображение, если вспомнить, что на одной только Земле численность населения к концу двадцать первого века достигла двенадцати с половиной миллиардов. Сто с лишним планет Империи были заселены очень неравномерно.
Основное население Империи располагалось в четырех мирах, таких, как Земля, Каледония, Новая Англия или Сибирь. Остальные планеты исполняли вспомогательные функции и были заселены на порядок менее плотно. Сельскохозяйственные миры, где выращивалось более семидесяти пяти процентов всех продуктов питания, индустриальные, на которых мало кто заботился об экологии, туристические, почти не тронутые человеком планеты, куда в основном прилетали только для отдыха или сырьевые планеты, вошедшие в состав Империи исключительно благодаря нахождению в их почвах большого количества полезных ископаемых.
Перенаселение не грозило Империи накануне войны с таргами. На независимых планетах была другая обстановка, там пытались совместить все виды деятельности на одной планете, как это когда-то было на Земле. Ситуация на праматери человечества в докосмическую эру показывала, что это не самый лучший путь. Зато самый короткий из тех, что ведут к экологической катастрофе.
– Мы не будем строить защиту планет с нуля, – решил Юлий. – Господа, мне кажется, вы забываете, что главная ценность Империи – это люди, а не ресурсы. На Сахаре живет миллион наших подданных, на Ксанаду – меньше сотни тысяч. А на Эпсионе, если меня не подводит память, полтора миллиарда. Нам следует эвакуировать население Сахары и Ксанаду. Понимаю, что всех мы вывезти не успеем, но надо попробовать. Ксанаду я готов отдать таргам даром, не думаю, что им очень нравятся горы и леса. На Сахаре надо разместить небольшое соединение. А вот Эпсион мы будем защищать по полной программе.
– Да, сир.
– Сахара станет нашим полигоном, – сказал Юлий. – Нам надо увидеть, чего хотят тарги и как они поведут себя в орбитальном и атмосферном бою. Поэтому за космос вокруг Сахары мы держаться не будем, разместим базы на поверхности.
– Но базы на поверхности легко могут быть выбиты одним ударом с орбиты, – возразил адмирал Круз.
– Только не на Сахаре, – улыбнулся Юлий, имевший большой опыт ведения боевых действий на планете вечных болот и туманов. – Вижу, вы не очень хорошо представляете, с чем там приходится иметь дело. Работать по поверхности Сахары с орбиты решительно невозможно. Но, даже несмотря на это, наши силы на Сахаре должны быть небольшими и мобильными, чтобы мы могли их вовремя оттуда убрать. Я хочу, чтобы вы сформировали наземную группировку из наших элитных войск. Отправьте туда лучших пилотов, лучших десантников, лучших артиллеристов и самую современную технику. Ну и «Трезубец», конечно.
Юлий надеялся, что тарги нападут именно на Сахару.
На этот раз инициатива была за таргами. Юлий хотел посмотреть, чего они стоят, когда ходят первыми. Но дорого платить за это зрелище он не собирался.
Небольшой гарнизон элитных сил может здорово потрепать таргов. В то же время он сможет достаточно быстро отступить, когда дело запахнет жареным.
Тетрадон, конечно, нужен Империи, но жертвовать из-за него своим флотом Юлий не собирался.
– Вторая часть флота таргов, около семисот кораблей, переместилась вот сюда, – указал Бо. – Я не совсем понимаю этого хода со стратегической точки зрения. Отсюда они не попадут в Империю, а перепрыгнут через нас, и единственный мир, который окажется в потенциальной опасности, это Великий Китай.
– У Великого Китая хорошая орбитальная оборона, – заметил адмирал Круз. – Полагаю, мы можем усилить ее парой линкоров и десятком крейсеров, но не больше.
– Так и сделайте, – сказал Юлий. – Куда делась третья часть их флота? Если я не ошибаюсь, там должно быть около двухсот судов.
– Они переместились поближе к остаткам первой волны вторжения, которую мы разбили, – сказал адмирал Круз. – Полагаю, пока они нам угрожать не будут. Скорее всего, это просто техпомощь.
Имперский флот вернулся с боевой операции «Хаос» неделю назад. Адмирал Круз и его офицеры уже три дня осаждали Юлия с многочисленными планами обороны, требуя их немедленного утверждения и вступая в постоянные склоки с министрами обороны, транспорта и военной промышленности, и Юлий был вынужден признать, что на Земле ему было гораздо спокойнее в их отсутствие.
Чувство дискомфорта компенсировалось только возвращением Пенелопы к выполнению ее прежних обязанностей. Юлий любил сестру, последнюю из оставшихся у него родственников, но дело было не только а этом. Она была единственным человеком, кто понимал его полностью, и единственным человеком, которому он мог полностью доверять.
– Хотя бы одна хорошая новость, – заключил Юлий. – Это уже все, джентльмены?
– Нет, сир, – сказал Бо. – Я хотел бы объяснить вам методику наблюдения, которое мы ведем за флотом таргов.
– Только в понятных простому человеку терминах, – попросил Юлий.
– Я не собирался описывать весь процесс, сир. Далекому от физики человеку будет слишком сложно разобраться в четырехмерных уравнениях Доггинса и выкладках де Брийе…
– К сути, – попросил Юлий.
– За кораблями, находящимися в линейном пространстве, следит флот, – сказал Бо. – У ВКС есть все необходимые для этого приборы. С помощью имеющегося в моем распоряжении оборудования я могу фиксировать нуль-пространственные прыжки и точно подсчитать их количество, а также засекать время входа и выхода. Но хотя бы приблизительные координаты точки, в которой эти корабли возвращаются в линейное пространство, я пока высчитывать не умею, и тут в дело снова вступает флот.
– Я удивлен, что вы сумели добиться и этого за столь короткие сроки, – сказал Юлий.
– Оборудование, которым я пользуюсь, простаивало без дела десятилетиями, но оказалось вполне работоспособным, – сказал Бо. – Все, что я привнес в отработанные до меня технологии, это новый способ контроля.
– Вы просто читаете мне лекцию или хотите подготовить к какому-то сообщению? – поинтересовался Юлий.
– Боюсь, что второе, – сказал Бо. Адмирал Круз при этом состроил гримасу, как будто у него болел зуб. – После трех… э… коллективных прыжков я зафиксировал два одиночных.
– То есть два корабля отбились от их основных сил? – уточнил Юлий.
– Мы пока не можем их обнаружить, – признался адмирал Круз. – Два корабля – слишком малые объекты для поиска на таком расстоянии. Мы прочесываем вся зоны, находящиеся на расстоянии прыжка от предполагаемой точки входа, но пока безрезультатно. Но я не думаю, что это опасно. Два корабля…
– О которых мы ничего не знаем. Может быть, это просто очередная разведывательная миссия, а может быть, и нет. Найдите их как можно быстрее, – сказал Юлий.
– Хорошо, сир. Мы и так прилагаем все усилия.
– Бо, задержитесь. Я хотел бы еще кое-что уточнить.
Генерал и адмирал покинули кабинет, и ученый остался наедине с императором. Впрочем, парень быстро освоился в своей новой роли и перестал обращать внимание, что имеет дело с самым могущественным человеком в Империи. Иногда он вел себя даже чересчур свободно и Юлию это нравилось. Придворное подобострастие некоторых людей из его окружения уже не раздражало императора, а просто бесило.
– Какова погрешность во всех ваших вычислениях?
– Погрешности нет.
– А вероятность ошибки?
– Почти нулевая.
– То есть вы хотите сказать, что отсюда, с Земли, способны зафиксировать отдельный прыжок одиночном корабля, находящегося на другом конце галактики?
– Да.
– Со стопроцентной точностью?
– Да.
– Как это может быть?
– Я изучаю колебания нуль-пространства, создаваемые кораблями при перемещении. Для того чтобы понять, как я это делаю, вы должны знать некоторые особенности нуль-пространства.
– Я напросился на многочасовую лекцию?
– Нет, я могу объяснить все на коленке. Главное, что вы должны знать о нуль-пространстве, это то, что оно – не пространство.
– Нуль-пространство – это не пространство?
– Совершенно верно. Его назвали так по аналогии с гиперпространством, но между двумя этими понятиями нет ничего общего. Кроме того, конечно, что при их помощи можно хорошенько срезать дорогу в линейном пространстве.
– И что же это такое на самом деле?
– По сути, нуль-пространство – это одна точка, которая присутствует во всей Вселенной.
Юлий был образованным человеком, но на осмысление этого заявления ему потребовалось время.
– То есть вы хотите сказать, что эта точка так же бесконечна, как сама Вселенная?
– В общих чертах да, если говорить очень грубо. Я могу подтвердить этот факт математическим путем…
– Не надо, – сказал Юлий.
– Поскольку это точка, то в ней действуют иные физические законы, – сказал Бо. – Неприменимые в линейном пространстве. А наши физические законы не действуют там. Там нет времени и нет расстояний, что и делает возможным нуль-прыжки на значительные в линейном пространстве дистанции. И поскольку это только одна точка, доступ к которой можно получить из любого места Вселенной, позиция наблюдателя за тем, что в ней происходит, не имеет никакого значения. С таким же успехом я мог бы путешествовать вместе с флотом таргов или находиться на границе исследованного сектора галактики. На результат наблюдения это повлиять не способно.
– Не могу сказать, что я все понял, ибо не люблю хвастаться, но общую суть я уловил, – признался Юлий. – Вопросов больше не имею. Можете идти работать.
Странно, но два потерянных корабля таргов беспокоили Юлия гораздо больше, чем все три волны вторжения, вместе взятые. Ничто так не пугает человека, как неизвестность. Император был готов биться за Эпсион, Великий Китай и даже за Сахару, о которой не мог припомнить ничего хорошего, но два корабля таргов, болтающиеся без надзора, не давали ему покоя.
Кто знает, что есть на этих кораблях, помимо Нуль-Т и где они собираются объявиться.
Предчувствия чего-то нехорошего Юлия не обманули, и выяснилось это прискорбно быстро.
Как ни странно, плохие новости на этот раз пришли не из военного ведомства и даже не от Бо Вайсберга, наблюдающего за флотом таргов.
Хотя с Бо все и началось.
Он доложил, что зафиксировал еще один одиночный прыжок, неизвестно откуда и неизвестно куда. При этом он клялся, и донесения флотских наблюдателей это подтверждали, что от основных групп третьей волны вторжения не отделился ни один корабль.
Одиночные охотники таргов продолжали свои маневры. Юлий встревожился еще сильнее и приказал найти корабли во что бы то ни стало.
Плохие новости принесли астрономы. Точнее, один астроном, профессор Диксон Доу, который связался с Пенелопой и настоял на личной немедленной встрече с императором, ссылаясь на чрезвычайную важность своего сообщения. Юлий никак не связал профессора Доу с пропавшими кораблями, но все равно решил с ним встретиться. Он надеялся, что визит ученого никак не связан с войной, и хотел хотя бы на время вспомнить, что в мире есть и другие проблемы.
– Вы знаете, что такое сверхновые звезды? – спросил профессор.
– Да, – сказал Юлий.
– И что же это такое? – спросил профессор.
– Сейчас вспомню, – сказал Юлий. Курс астрофизики он помнил довольно неплохо, пилот все-таки. – Сверхновые звезды – это внезапно вспыхивающие звезды, мощность излучения которых во время вспышки во много тысяч раз превосходит мощность вспышки новой звезды.
– Прямо как по учебнику, – восхитился Доу. – А вы можете сказать, что приводит к образованию сверхновых звезд?
– Гравитационный коллапс, – сказал Юлий.
– Браво, – сказал Доу. – Не ожидал. Что ж, разговор пройдет куда проще, чем я думал. Может быть, вы даже можете сказать, что происходит, когда звезда становится сверхновой?
– Э… Это уже сложнее, – сказал Юлий. Он не поднимал, куда клонит профессор, но ему нравился его напор. – По-моему, происходит взрыв. При этом центральная часть всей этой мерзости становится нейтронной звездой…
– Пульсаром, – подсказал Доу.
– А вещество внешних слоев выбрасывается с большой скоростью. До нескольких тысяч километров в секунду. Сверхновые звезды – это источники космических лучей и прочей пакости.
– А что происходит, если в системе есть планеты?
– Они гибнут.
– Где вы учились?
– В Летной академии.
– Должен признать, ее выпускники знают больше, чем я от них ожидал, – сказал Доу.
– Очень приятно, что вы цените степень моей подготовки, – сказал Юлий. – Но мне хотелось бы знать, чем я обязан приятностью вашего визита. Если вас сюда привело что-то помимо желания устроить мне экзамен.
– Извините, сир. – Очевидно, только сейчас Доу вспомнил, с кем разговаривает. – Я не слишком зарвался? В смысле, ничего лишнего не наговорил?