Теперь о галактических соседях. Если бы американцы были одиночками-авантюристами, они застолбили бы участок конкретно для себя, я правильно рассуждаю? А они написали, что территория отныне принадлежит США, значит, у них есть какое-то государственное образование… Но это не войска! Армейцы бы намалевали на табличке что-нибудь грозное, вроде «Пятая разведрота четвертого парашютно-десантного полка Виргинской дивизии, имени Джорджа Вашингтона». Раз так, то территория и по ту сторону портала не очень-то застолблена.
Вот как должен был подумать олигарх! Откуда ему знать, что это были все-таки федералы, попутно решившие поиграть в скаутов? Я, кстати, до сих пор не понимаю, что они искали в ущелье. Может, это были простые геологи.
Новый мир — это очень круто для торговли, добычи ништяков, обмена информацией и много еще чего. Все это Ростоцкий отлично понимает, поэтому его отговорки типа «У нас и тут много дел, уже пора картошку сажать» как-то не прокатывают…
Вот он и притормозил меня, чтобы самому туда попасть, причем первым! Думал собрать свою команду и рвануть. А радист Диксона или не разобрался, что к чему, оказавшись пешкой в большой игре, или же сознательно вводил меня в заблуждение, следуя строгим указаниям хитрого олигарха. Черт, Юрка? Нет, даже думать об этом не хочется.
Постой, Дарий, не торопись. Ты веришь Молодцову? «Верю, столько всего пережили вместе… — ответил я сам себе. — Да и не было у Германа возможностей на него повлиять, Юрка почти постоянно сидит в крепости!»
И ведь «Темза»! Она действительно втихушку вышла из Бриндизи, зачем тамошнему радисту врать Юрке? Это очевидное доказательство злого умысла, ведь начальник Диксона просто обязан знать, что к нему идет пароход, мало ли что случится! Встретить на реке, проконтролировать, прикрыть, может, потребуется спасательная операция… О таких вещах меня всегда предупреждали.
А если на «Темзу» прибывает большая экспедиция во главе с самим Ростоцким в роскошном камуфляжном костюме, уже заряженная для открытия Америки? Тогда вся история с моим арестом и подковерной возней — заранее продуманная и просчитанная операция… На Кристе несложно представить себе такую аналогию: энергичный Ростоцкий прозябает на колониальной Кубе, не имея возможности развернуться по-настоящему, а рядом, почти под боком, очень может быть, пыхтит-гудит индустриальная, а то уже и постиндустриальная, Америка! Да он просто не смог бы пропустить такой случай! Герман должен рвануть туда, причем сам.
Перспективы, возможности! Куй железо, пока горячо. Ростоцкий понимает, как никто другой.
Нет, зараза, что-то опять не клеится…
Вот если бы он хотел просто влиться в здешний «золотой фонд нации»… Однако, хорошо зная Германа, я уверен — он согласен только на первенство. И не меньше.
И вот еще что. Ростоцкий, конечно, хитрый лис, но и мы не лыком шиты, не дети малые. Не заметил я у него такого желания к перемене участи, ничем он этого не выдал — ни словом, ни взглядом. А уж оценивать поведение противника я, благодаря череде нескончаемых экстремальных ситуаций, давно научился! В «Граблях» Ростоцкий был именно противником.
Он не хотел лезть в Прорез. Точно говорю.
Вряд ли у Германа, человека очень рационального и, к его чести, самокритичного, могло развиться головокружение от успехов. Вспомним, как такие культурные голландцы обошлись на Кристе с зоргами… Почему Ростоцкий должен думать, что при встрече двух цивилизаций: США с Платформы-5 и не имеющей национальности и национальной идеи хиленькой империи Ростоцкого с Платформы-4 отряд олигарха не постигнет участь североамериканских индейцев? У Ростоцкого в распоряжении нет регулярной армии, а у американцев по ту сторону портала она вполне может быть. С автоматами «Томми», между прочим. А еще там могут быть свои олигархи, новоявленные морганы и рокфеллеры, которым русский выскочка совершенно до одного места.
Правда же, есть о чем подумать, прежде чем организовывать экспедицию через Прорез?
Он боится американцев. Они ему не нужны.
В том числе и на Кристе, где Герман царь и бог…
Кстати, выход из Прореза можно довольно легко заблокировать малыми силами, не дожидаясь, когда из него бесконтрольно полезут наглые америкосы. Делов-то… Всего на три часа в неделю, расписание узнать нетрудно. Но ведь не факт, что этот Прорез единственный на Кристе! Могут полезть и из других дыр.
Гребаный Каларгон — мне еще раз вспомнилось название самого страшного лагеря Норильлага — я же информацию о водопадах собирал, кого только не теребил, и всех просил повыспрашивать у своих знакомых! Начав следственные действия по всему фронту, Герман обязательно доведет их до конца и вскоре узнает гораздо больше того, что удалось выведать мне.
Что еще можно предположить? Ну, например, что Ростоцкий подумал так: Квачин все равно уйдет, не сейчас, так позже. Этот уход как минимум бесполезен, а то и вреден для сегодняшнего положения дел в манаусском секторе Леты. Если я уйду позже, хорошенько подготовившись, то увезу с собой больше ценных ресурсов, так нужных Диксону. А вот если свалю немедленно, заполошно, то утащу лишь самый минимум. Ну, тогда есть смысл дать заранее мне смачного пинка, чтобы я побыстрей рванул в Прорез. В таком случае утечка информации явно была инспирирована.
Все логично, но совершенно нежизненно.
Ерунда получается.
Так что я по-прежнему вижу только одну причину для репрессий: излишне шустрого и не в меру любознательного подчиненного надо принудительно изъять из автономии в Диксоне и сделать, например, своим замом, чтобы был на глазах и спокойно задыхался от тоски. А там видно будет, время покажет…
…Под колеса конвоя уходила незнакомая дорога.
Вслед за глазами мозг жадно впитывал новую информацию.
Погода баловала нас с самого начала — чистый воздух с гор, что высятся слева, нес пряный запах хвои и багульника, по пути к трассе Санта-Фе в букет вплетаются ароматы луговых цветов. А что, поначалу все было приятно! Ласковая пора позднего лета радовала глаз. Солнышко нагревало кабину снаружи, а изнутри салон усиленно проветривался через открытые окна. Прерия с левой стороны дороги пестрела цветами и была красива, как тканый ковер. Я откровенно любовался окрестными пейзажами и даже сделал несколько снимков.
Скучно, монотонно, без огонька. Безжизненная прерия мне быстро надоела, однообразный пейзаж приелся. Дорога представлялась не очень интересной, мысленно я уже был в Додж-Сити. По рассказам, городок этот, расположенный в горной чаше с обширной бухтой внутри, полной пышной растительности, очень симпатичен. Говорят, там есть даже песчаный пляж! Море! Как же мне хотелось наконец-то окунуться в чистую прозрачную воду и искупаться в свое удовольствие, не опасаясь, что какой-нибудь гнусный тропический червь коварно пролезет мне в член.
Эх, еще пилить и пилить… До Доджа чуть меньше пятисот километров, при такой черепашьей скорости дай бог успеть пройти маршрут за два дня. Только бы ничего не сломалось!
На первой же санитарной остановке возле очередного ручейка, через который Резчиками был штатно перекинут каменный мост, личный состав конвоя, воодушевленный спокойствием поездки, быстренько окропил колеса, коротко обменялся впечатлениями, а я приказал Алексею спешиться — мотоцикл был заброшен в кузов «Апача». Хватит зря драгоценный бензин жечь. Дорога просматривалась чуть ли не до горизонта. Вот бы она была такой же ровной и дальше! Но грунтовка есть грунтовка, не разгонишься.
— Знаешь, что написано на задней стенке бензовоза? — неожиданно спросил Лимон, устраиваясь в кузове. — Rihanna, прикинь…
— Да уж, с ковбойчеством тут как-то не особо, — подтвердил я.
Так и не купил себе стетсон, шляпы почему-то в Батл-Крик не в чести, все носят пошлые бейсболки или кепи. Американцы что-то упускают. Если от тебя ждут легенды — дай ее, не теряй так легко наследие. Аукнется.
Вскоре скуку как рукой сняло, вдали, к югу от нас, показалось огромное стадо бизонов.
Если смотреть невооруженным глазом — просто темная «живая линия» на границе неба и земли. Стадо медленно мигрировало на запад, огибая озеро Мичиган, которого с дороги уже не видно. Через бинокль можно разглядеть отдельных особей, отставших от собратьев. Да уж, зауважаешь… Массивный череп, мощные рога, полого загибаясь наверх, расходятся в стороны, прикрывая выдающийся затылок. Весят они, кстати, больше тонны, представляете!
Местные не бьют бизонов ради мяса, которое не отличается гастрономическими качествами, жесткое. Отстрел ведется исключительно ради шкур, из них делают отличные, очень прочные и износостойкие приводные ремни для самых разнообразных агрегатов — на Платформе-5, как было и на Лете, царствуют дизельпанк с паропанком.
Охотиться на бизонов пешим ходом — чистой воды самоубийство. Если вся эта рогатая лава внезапно снимется с места — хана, от стрелка останется лишь мокрое пятно на потрескавшейся от жары земле. Поблизости нет больших рек, чтобы бить их с воды, охотники используют байки или лошадей. Рельеф настолько сухой и гладкий, что по нему вполне можно передвигаться без дорог на любой колесной технике, хоть на легковушке. Занимаются этим промыслом чаще всего индейцы.
Горный хребет справа отступил, теперь прерия расстилалась по обе стороны от трассы Санта-Фе. Ага! Вот и то место, где огромное стадо переходило дорогу! Господи, да тут как будто два десятка тракторов прошло с плугом! После прохода армады копытных по степи пролегла широкая полоса вспаханной и отлично унавоженной земли.
— Вот бы вальнуть одного быка! — мечтательно крикнул Лимон в открытое заднее окно кабины.
— Зачем тебе это? — поморщился я.
— Ради трофея, че! Хочется чего-нибудь необычного, крупного.
— Накаркаешь, — проворчав это, я и не подозревал, что как в воду гляжу. — А вот сфотографировать стоит…
Пока я снимал, Винни о чем-то говорил по рации, пользуясь гарнитурой. Когда я втянулся внутрь салона и спрятал камеру в футляр, вьетнамец с нехорошим спокойствием произнес:
— Есть контакт.
— Говори.
— Водитель наливняка заметил птиц. Только что доложил.
— Чавез? Где?
В заднем окне показалась голова с всклокоченными волосами и выпученными от азарта глазами, и Лимонов азартно крикнул:
— Слева-взади птички, командир! Приближаются помалеху… Похоже, это те самые грифоны, которыми нас Полковник пугал! Давай пощипаем их, раз ты мне на бизонов не даешь поохотиться?
Вон оно что…
— Шеф, четыре заходят вдоль дороги, а со стороны гор идут еще шесть! Не, семь! — дополнил доклад пацан.
Эскадрилья!
Еще не видя угрозы, не оценив уровень опасности, я решил объявить воздушную тревогу и схватил рацию.
Пш-ш…
— «Техник» — «Конвою», общий вызов! Парни! С юго-запада в нашу сторону идут две группы грифонов! Всем проверить оружие. Без команды не останавливаться, продолжать движение с повышенным вниманием. Самостоятельно огонь не открывать!
— На бреющем подкрадываются, падлы, как крылатые ракеты, — доложил Лимон.
Где он успел повидать крылатые ракеты?
Тент в кузове частично прибран: брезент лежал на двух дугах, так у кормового стрелка появляется возможность вести огонь в секторе градусов двести.
— Грифоны охотятся на бизонов, — задумчиво произнес вьетнамец, продолжая смотреть на дорогу. — На такое стадо они не набросятся, не осилить, из рядов не вырвать. Вот и барражируют позади, высматривая раненого или ослабленного бизона. Ждут, когда теленок отобьется от матери… Мне говорили, что грифоны прилетают сюда в сезон, а к зиме улетают куда-то на юг. Вполне может быть, что многие экземпляры автомобилей не видели вообще.
— И что теперь? — Я не совсем понял мысль вьетнамца. — Мы как-то мало похожи на жертву.
— «Апач» точно не похож, — согласился следопыт, ухмыльнувшись. — А тук-туки? Кроме того, птицы могут воспринять колонну как конкурирующую с ними стаю хищников. В общем, неизвестно, как эти твари себя поведут.
Зараза, тук-туки! Водитель такой колымаги едет абсолютно незащищенный. Его отлично видно со всех сторон. Вцепился в рога и шпарит… А за спиной кузовок. И все это под матерчатым тентом, края которого болтаются и хлопают на ветру. Хорошо, что я их поставил прямо за пикапом!
— Полезу к Лимону, — бросил я вьетнамцу.
— Лучше бы мне этим заняться, — возразил он с тревогой в голосе.
Если уж он напрягся, то у нас точно проблемы.
Конечно, мне и самому хотелось дать гвоздя этим птичкам, но ведь Винни прав!
— Давай меняться местами.
Цирковым образом изгибаясь в неприличных позах, мы кое-как с кряхтением поменялись местами и ролями.
— Винни, автомат подай…
Останавливаться нежелательно, такая летающая банда в чистом поле может заблокировать конвой надолго. Есть у наших фениксов такой прием: двое кружат над тобой, чтобы ты, значит, не взлетел, да еще и на приличном расстоянии крутятся, хрен в них попадешь! А еще двое спокойно охотятся. Глупо, но по-своему прагматично, они же не понимают, что квадроциклы не летают… Встанем здесь, и весь график насмарку. Глянув на разложенный рядом прямоугольник грубой бумаги, которую с большой натяжкой, но все-таки можно было назвать топографической картой, я прикинул, что остановку стоит сделать возле очередного моста. Там есть настоящие деревья, между ними воздушные пираты летать не смогут, проверено.
Пш-ш…
— Парни, надо проехать десять миль, идем к реке!
Ну, где они там? Управляя машиной, я через каждую минуту выходил в эфир и адресно спрашивал водителей об обстановке, стараясь поддержать каждого. Лучше всего чувствовал себя Чавез, в такой крепости на колесах ему можно не бояться даже драконов. Хотя нет, те и пламенем плюнуть могут по цистерне… О чем ты опять думаешь, какие драконы, нам только их и не хватает!
Я думал, что вьетнамец полезет в кузов через дверь и борт, но Винни как-то легко и просто просочился через заднюю форточку. Хорошо быть маленьким и тощим, что ни говори, а это самое лучшее телосложение для пехотинца.
Мы всего два раза наблюдали грифонов, издалека.
Жирные черные точки над хребтом были заняты своими делами, не обращая никакого внимания на пикап, продиравшийся сквозь заросли. Я уже знал, что такие черные точки — очень плохо. Потому что это большие птицы. В первый раз их было всего три штуки, птицы медленно парили над далеким от нас ущельем. Разновидность орлов, кондоров? Черт его знает, может, тут и орнитолог не поможет, если это порождение Резчиков… То, что это безжалостные хищники, сомнений не вызывало. В следующий раз мы насчитали пять особей, уже более активных, барражирующих кругами, расходящихся в стороны и то и дело опускающихся ниже. Расстояние было примерно два километра. Птицы полетали и исчезли.
И вот сейчас ждем, появятся они рядом или нет.
Лежащая прямо по курсу «Апача» красноватая полоса грунтовки пряталась за низкими кустами, в этом месте Санта-Фе чуть поворачивает к западу. Такыры и солончаки постепенно сменились зеленым полем, переходящим в заросли колючего кустарника, а далее низкими, а потом уже и высокими деревьями, собранными в небольшие рощи. Постепенно спускаясь к реке, участок трассы заканчивался перед мостом небольшой песчаной площадкой, за которой виднелась все такая же ровная, как линейка, полоса дороги, оконтуренная складчатыми прожилками обрывистого борта длинного кряжа.
Чудесный вид мог бы быть, скажу я вам, если бы не парящие за конвоем грифоны…
По-хорошему, мне бы сейчас камеру получше, а не автомат под боком.
— Скоро налетят! — проорал Леха.
Я бросил быстрый взгляд в правое зеркало. Нет! Не хочу камеру, хочу ПЗРК! Зловещие птицы не просто впечатляли, они ужасали. Скорее всего, наши фениксы размером будут побольше грифонов, но родные не так страшны. Вот такие чудовища и водились на допотопной Земле, размерчик вполне подходит для монстров из глубокой древности.
Ладно, справимся. Аналогичных били! Не часто, конечно… Точнее, всего два раза удача улыбнулась нам в поединках с фениксами. И три раза пришлось прятаться.