По мере углубления в чащу, дорога превратилась в узкую, едва различимую в низкой траве стежку. Мохнатые ели и сосны обступили ее со всех сторон, словно пытаясь преградить всадникам путь. Отряду пришлось вытянуться в цепочку. Ветви хлестали Гилфорда по лицу, но он не сбавлял скорости, продолжая молотить шпорами бока взмыленной лошади, стегал ее плеткой, ругался, вымещая злость на благородном животном.
Причиной раздражения капитана было решение, которое он впервые в жизни принял самостоятельно. Раньше все было просто. Великий Экзекутор отдавал приказ, а Гилберт выполнял его. Теперь, избрав собственный путь, капитан испытывал ранее незнакомое ему чувство — растерянность. Он променял покровительство и расположение Бевериджа на любовь Фионы и не сомневался, что сделал правильный выбор. Ему всегда хотелось стать хозяином собственного замка, пусть даже на границе с Империей. Ведь его отец и мать, до переезда в Ноулдон, тоже были бордерами и жили на пограничных землях, правда, гораздо севернее графства Бомонт.
Далеко впереди в густом лесу показался просвет, но тут лошадь капитана прянула в сторону, испуганно заржала и встала на дыбы. Гилфорд пытался ее усмирить, однако не помогли ни плеть, ни шпоры. Ему пришлось спешиться и взять испуганное животное под уздцы. Остальные последовали примеру командира.
—Тише, тише, Тобиас! — говорил капитан, положив руку на храп лошади. — Успокойся. Тут никого нет...
Словно в доказательство противного, сверху донесся пронзительный визг. С раздвоенной сосны на капитана спрыгнуло какое-то существо и повисло у него спине. Пахнуло гнилью. Гилберт отпустил лошадь, тряхнул плечами, пытаясь освободиться. В ответтварь обвила его ногами, одновременно пытаясь задушить локтевым сгибом.
Гилфорд завел руки за спину, схватил существо за волосы и через голову бросил на землю. Встав на четвереньки, ужасная тварь подняла голову и зарычала страшно, по-звериному. У нее были непропорционально длинные конечности, мощный, поросший седой шерстью торс, бледное, усеянное трупными пятнами лицо. Остроконечные уши подрагивали. Черные губы раздвинулись, обнажив острые клыки в углах рта. Тварь уперлась руками в землю и с ненавистью уставилась на Гилберта, готовясь к прыжку. Сквозь космы падавших на лицо длинных, спутанных седых волос сверкнули голубые глаза. Гилберт содрогнулся от отвращения, а сердце забилось так сильно, что кровь ударила ему в голову.
За мгновение до того, как тварь взмыла в воздух, он успел выхватить меч и уйти с линии прыжка. Свистнул клинок, по зеленому мху покатилась голова гируда, затем с небольшим опозданием рухнуло и его тело. Из раны у основания шеи хлынула черная кровь.
—Сегодня не твой день, гирудское отродье! — довольно хмыкнул Гилфорд.
Он ногой отшвырнул голову в кусты и внимательно осмотрел ветви сосен. Других бледнокожих тварей видно не было. Должно быть, обращенный охотился в одиночку, или другие чудовища убрались, увидев, как сноровисто человек расправился с их собратом.
Поединок прошел так стремительно, что никто из Стальных сутан, включая бравого сержанта Ги, даже и подумать не успел о том, чтобы прийти на помощь капитану.
Гилфорд обернулся к подчиненным:
—Ну и что застыли? Обращенца не видели? Вперед! Проклятый лес скоро закончится.
Капитан свистнул, подзывая Тобиаса, но из этой затеи ничего не вышло.
—Капитан, осмелюсь предложить вам своего коня, — услужливо произнес Сэмюэль. — А вашего Тобиаса мы обязательно поймаем.
Ответить сержанту Гилфорд не успел. По ушам резанул пронзительный визг, служивший, как видно, сигналом к атаке. Лес пришел в движение. Из зарослей кустов на тропу выпрыгнули сразу несколько тварей.
Гилфорд, так и не успевший вложить меч в ножны, с ходу снес голову одному обращенному. Ринулся к следующему. Сэмюэль бился рядом с командиром. Остальные драчуны рассыпались вдоль тропы. Ржание напуганных лошадей, треск веток, шипение бледнокожих тварей, хриплое дыхание людей и плюскающий звук рассекаемой сталью плоти слились в непередаваемый словами шум битвы.
Первая волна атакующих была уничтожена быстро. Однако из леса выскакивали все новые чудовища. Сквозь кровавую пелену, застилавшую взор, Гилфорд видел, как на одного из драгун навалились сразу три бледнокожие твари. Они вырвали алебарду, зашвырнули в кусты, а ее хозяина повалили на землю. Капитан поспешил прийти на помощь подчиненному. Головы двух обращенцев покатились по земле. Третьему Гилфорд раскроил череп мощным ударом гарды. Однако для драгуна все было кончено — он так и остался недвижим.
Бой продолжался. Один за другим падали проткнутые и зарубленные алебардами твари. Одни заливали мох черной дымящейся кровью, у других кровь не шлавовсе. Отделенные от тел члены продолжали жить собственной жизнью. Шипели и бились в конвульсиях поверженные обращенцы. Один из них вскочил на ноги и вцепился зубами в рукав сутаны сержанта Ги. Тот с отвращением отбросил его от себя ударом кулака.
Наконец Гилфорд зарубил последнего гируда. Тяжело дыша, осмотрелся. Атака была отбита слишком большой ценой — тропа на протяжении тридцати ярдов была завалена трупами, на ногах остались стоять только капитан и сержант Сэмюэль. Бил копытами и ржал единственный не убежавший конь — он зацепился уздечкой за ветку.
Молча, не сговариваясь, капитан и сержант уложили покрытые укусами трупы восьмерых драгун в один ряд. Прикрыли им лица плащами.
—Сэм, отправляйся в Ноулдон за подкреплением, — приказал Гилфорд, указывая на лошадь. — Постарайся вернуться как можно быстрее.
—А вы, мой капитан?
—Не пропаду. Постараюсь найти Тобиаса или доберусь до замка через лес кратчайшим путем.
—Слушаюсь!
Проводив сержанта взглядом, Гилберт двинулся вперед с обнаженным мечом. Он ожидал нового нападения, но выбраться из леса удалось без приключений. На опушке Гилфорду попался ручей, у которого он омыл залитые кровью кирасу и меч.
Когда капитан вышел в поросшую вереском и можжевельником низину, солнце уже начало спускаться к горизонту. Над холмом, куда ему предстояло подняться, вздымались могучие стены и остроконечные шпили башен замка. Вечер еще не наступил, но их окружал странный сумрак, похожий одновременнона туман или марево синеватого цвета. Гилфорда это ничуть не смутило. Уже вообразив себя новым владетелем замка Бомонт, он подумал о том, что стены обветшали и нуждаются в починке. Шпили башен покосились, а зубцы стены частично осыпались.
Прикидывая в уме стоимость каменных работ, Гилберт спустился в низину к подошве холма и увидел старуху в невообразимых лохмотьях, которые, однако, в прошлом могли выглядеть, как платье богатой горожанки. Она стояла на коленях посреди травы и громко читала молитву Деве-заступнице. Гилфорд подошел к старухе и коснулся ее кнутовищем. Та испуганно обернулась.
—Добрый день, мадам! — произнес он с не свойственной ему учтивостью. — Я капитан Гилфорд. Как прикажешь себя называть?
—Меня зовут Клэр, господин капитан. Клэр Гингрич.
—Хорошо, Клэр Гингрич. Ответь мне, не встречала ли ты вчера или сегодня троих мужчин и женщины с рыжими волосами? Один из мужчин толстяк, у другого в руке посох, а третий вооружен длинным мечом.
—Ничего подобного мне уже давно не доводилось видеть, сэр. Люди здесь не ходят.
—Почему же?
—Потому что в округе безраздельно властвуют чада Тьмы.
—И в замке?
—В замке прежде всего...
—Тогда почему они не трогают тебя?
—А я, господин мой, так стара, что гируды мною брезгуют. Они любят сладкую, молодую кровь, такую, как ваша. Будьте настороже.
Гилберт пожалел, что отправился в замок в одиночку, но отступать было и поздно, и стыдно. Ему пришло в голову, что в замок можно проникнуть через некий тайный ход, которыми всегда снабжались старинные крепости.
—Как мне незаметно попасть в замок? — с решительным видом спросил капитан.
Старуха вздрогнула, словно от удара хлыстом, ее сморщенное, как грецкий орех, лицо скривилось в гримасе ужаса.
—Не ходите туда, господин офицер. Это плохое место, очень плохое, особенно с тех пор, как леди Фиона умерла...
—Что за вздор ты несешь! — Гилфорд в сердцах замахнулся на старуху плетью, но вовремя удержал руку. — Когда она успела умереть, если я только вчера с ней разговаривал?
—Что вы такое говорите, сэр? Леди Фиона скончалась два года назад. Это так же верно, как то, что перед вами ее могила.
Только сейчас капитан заметил невысокий холмик, на который старуха положила букет белых иммортелей.
—Гируды, проклятые чада Тьмы, сначала обратили отца и брата моей красавицы, а потом высосали кровь и у нее, — с невыразимой печалью продолжила старуха. — Я не лгу, клянусь Пресвятой Девой. Да и зачем мне лгать? Я была кормилицей этого ангелочка и надеялась, что когда-нибудь моя добрая хозяйка уронит слезу на могилу своей старой служанки. Ан видите, как вышло? Бедняжку похоронили в неосвященной земле, словно проклятую. Не позволили ей упокоиться в семейном склепе...
—Что это значит, Круцифер меня раздери?! — удивленно воскликнул капитан. — Ты утверждаешь, что хозяйку твою звали Фионой и что она похоронена именно здесь?
—Да, милорд. А в замке никто из людей не живет. Там свили гнездо погубители графства Бомонт. Я сама видела этих тварей. Они не пользуются мостом и воротами. Как мерзкие ящерицы, забираются в свое логово прямо по крепостной стене или входят через склеп на церковном кладбище.
—Если это правда, я просто обязан осмотреть все на месте.
—Ну, коли вам жизнь не дорога, то спешите попасть в замок.
—Показывай дорогу! — решительно приказал Гилфорд. — Со мной меч, вдвоем мы справимся с кем угодно.
Старуха послушно поднялась с колен и повела капитана к вершине холма. Вскоре Гилфорд получил возможность разглядеть замок с близкого расстояния. Он нависал над ним серой темной громадой. Островерхие угловые башни были круглыми, между ними имелись еще две квадратные, но уже без крыш и шпилей. Высокие стены с прямоугольными зубцами были снабжены бойницами подошвенного боя. Зеленый мох, заполонивший щели между камнями кладки, придавал крепости мрачный и запущенный вид. Приглядевшись, Гилберт различил в навершиях башен дыры, из которых торчали обломки сгнивших балок. У подножия горы лежали груды камней, упавших с забрала стены.
По спине капитана пробежал неприятный холодок. Судя по тому, что он видел перед собой, старухасказала правду. Но Гилфорд тут же одернул себя. Ну и что из того, что замок пребывает в запустении? Девушке, даже такой деятельной, как леди Фиона, не под силу за всем уследить. А если учесть, что большинство крестьян разбежалось, все становится на свои места. Нет никаких гирудов! Это все глупые россказни, будто они обосновались в замке, всего лишь игра фантазии полоумной старухи! Если даже кровососы и обитают в этой местности, то предпочитают лесные чащи, как те твари, которые на них давеча накинулись. Их и гирудами-то назвать стыдно, просто одичавшие обращенцы. Ободренный этими мыслями, Гилфорд повернулся к старухе:
—Так где, говоришь, находится тайный вход в замок?
—Возле вон той церкви у подошвы восточной башни. — Старуха показала рукой на увитые ползучим шиповником живописные развалины церквушки. — Видите старый дуб? Прямо под ним находится склеп Бомонтов, мой господин. Неужели вы и впрямь пойдете в замок?
—Хотя бы для того, чтобы увидеть его хозяйку живой и сообщить тебе о том, что ты зря ее оплакиваешь!
—Да хранит вас Пресвятая Дева, господин офицер, — прошамкала старуха, протягивая экзекутору грязный лоскут. — Это оберег. Говорят, что он сделан из той же ткани, что и нерукотворный Плат Маргариты. Не побрезгуйте, мой господин. Возьмите это...
Гилфорд презрительно поморщился, но оберег все-таки взял. Кивком поблагодарив старуху, он двинулся к раскидистому дубу. Через несколько шагов оглянулся: старуха торопливо спускалась с холма. Наверное, решила вернуться к безымянной могиле. Капитан недоверчиво усмехнулся и с осуждением покачал головой. Нет ничего смешнее суеверий тупой и глупой черни. Он даже собирался выбросить лоскут, но потом передумал и, заткнув оберег за пояс, продолжил путь.
Каменный склеп, о котором говорила старуха, Гилфорд увидел сразу после того, как подошел к руинам церкви. Он имел вид готической часовни с остроконечным порталом и очень высоким и острым треугольным фронтоном, украшенным пятью башенками в виде закрытых крышками сосудов. Одна створка двери отсутствовала, вторая висела на петле и качалась на ветру, противно поскрипывая. По обеим сторонам от входа из стены торчали старые смоляные факелы с полусгнившими древками. Капитан выбрал тот, что выглядел покрепче, достал из-под кирасы кремень с кресалом и трут из корпии. Уже через несколько минут у него в руке запылал факел, с которым он и преступил порог родовой усыпальницы Бомонтов.
Внутри склеп выглядел как длинный коридор, противоположный конец которого скрывался в кромешной тьме. В ноздри ударило невыносимое зловоние. Под ногами хрустели черепки, по мере продвижения вперед пламя выхватывало из мрака каменные саркофаги, стоявшие один над другим в нишах, устроенных в стене склепа. Крышки их валялись на полу среди обломков костей, раздавленных черепов и остатков роскошных одеяний. Кто-то успел вволю поглумиться над вытащенными из гробов мертвецами. И лишь один, новый на вид деревянный гроб остался нетронутым.
Гилфорд не собирался задерживаться в этом царстве тления, но любопытство взяло верх. Он воткнулфакел в щель между досками и, поднатужившись, сбросил с гроба крышку. Упав на пол, она подняла тучу пыли. Когда пыль улеглась, капитан заглянул внутрь и отшатнулся. Лежавший в гробу благообразный старик, одетый в черный камзол с белым кружевным жабо, выглядел уснувшим. Костлявые руки покоились у него на груди, скрюченные пальцы сжимали золотую цепь с толстыми звеньями. На бледной коже отсутствовали следы тления, а губы под густыми, посеребренными сединой усами были ярко-красными. Как только свет упал на лицо гируда, он широко открыл глаза и начал медленно садиться в гробу.
Гилберт, не задумываясь, выхватил меч из ножен и несколько раз воткнул лезвие в горло живого мертвеца. Брызнула черная кровь. Старик откинулся назад. Потрясенный Гилберт вложил в следующий свой удар столько сил, что перерубил старика пополам вместе с гробом. Затем схватил факел и опрометью бросился в глубь склепа, где начинался подземный ход с ведущей наверх лестницей.
Здесь его ждал новый сюрприз. На середине лестничного пролета, привалившись спиной к стене, сидел мертвец, судя по виду, молодой крестьянин. Лицо его свела судорога ужаса, а на шее были отчетливо видны следы укуса, две ранки с обескровленными краями. Капитан обошел мертвеца, поднялся на оставшиеся три ступени и толкнул тяжелую деревянную дверь. Он оказался на первом этаже замка в большой зале со сводчатым потолком. Некогда здесь пировали хозяева. Об этом свидетельствовал длинный, уставленный глиняными тарелками и пузатыми бутылками стол. Теперь вся посуда была покрыта толстым слоем пыли и клочьями паутины. Вокруг стола валялись перевернутые лавки. Но не только картина мерзкого запустения заставила Гилфорда содрогнуться.
—О, Пресвятая Дева! — прошептал он еле слышно.
Повсюду лежали застывшие в самых причудливыхпозах мертвецы. Одни трупы уже превратились в скелеты, другие выглядели нетронутыми тлением. Он был один среди сонма покойников, некоторые из них начали шевелиться и медленно вставать на ноги...
Глава 17
О законах гостеприимства и об узнике реторты Бевериджа
Баффи с яростным лаем бросился в кусты. Андрей ринулся вслед за ним, сам того не ожидая, с разбегу влетел в облако плотного тумана и в замешательстве остановился. Белая пелена не только лишила его возможности видеть и ориентироваться. Она не позволяла звукам из внешнего мира проникать внутрь своего плотного кокона. Выручил порыв ветра. Он разорвал завесу тумана и унес прочь его обрывки. Андрей увидел лежавшую на траве черноволосую девушку в совершенно неуместном в этом глухом месте очень дорогом белом платье с корсетом и кринолином. Баффи с яростным рычанием вцепился ей в подол и начал тянуть его на себя.