—Фу, Баффи, фу! Сидеть! — Брюсов бросился к псу и оттащил его в сторону. — Не смей ее трогать, малыш!
Пятидесятифунтовый малыш, продолжая рычать и щерить пасть, нехотя сел на задние лапы. Андрей опустился на колени рядом девушкой, которая не подавала признаков жизни, и коснулся кончиками пальцев ее белой шеи, чтобы проверить пульс. Яремная жила не прощупывалась, но девушка тихо застонала, открыла глаза и с испугом огляделась по сторонам.
—Он ушел? — спросила она Андрея, глядя на него с благодарностью, как на своего спасителя.
Девушка подняла руку, указывая на густой кустарник, и тут же бессильно уронила ее на траву. Андрей посмотрел в указанном направлении. Ветви кустов еще покачивались, а листья на них свернулись, пожухли и пожелтели, словно пораженные какой-то болезнью.
—Успокойтесь, моя леди. Кто бы вас ни напугал, его здесь нет. — Брюсов протянул девушке обе руки, чтобы помочь ей встать. — Кто вы и как сюда попали?
Девушка одарила Андрея такой очаровательной улыбкой, что он был сражен наповал. Брюсов уже располагал большим опытом общения с прекрасным полом, но такой красавицы видеть ему еще не доводилось. Точеная, цвета белого мрамора шея. Высокий лоб. И глаза! Они были бездонными и, казалось, постоянно меняли свой цвет от голубого до фиолетового, как лепестки фиалок. По ее плечам струились черные как смоль волосы. Андрею вдруг подумалось, что она очень похожа лицом на изваяние Девы Маргариты, которое он видел во дворе Трибунала Экзекуции. Когда девушка встала во весь рост, сходство усилилось еще больше. И вновь Брюсов был поражен, на этот раз — гибкостью и красотой ее стройного тела. Как подобает джентльмену, он вежливо поклонился, назвал свое имя и спросил, с кем имеет честь.
—Я Фиона де Бомонт. — Девушка присела в грациозном реверансе. — Живу вон в том замке на холме. А здесь собирала цветы. Благодарю вас за то, что спасли меня от этого злобного пса.
—Да, Баффи иногда слишком ревностно относится к своим обязанностям, — согласился Брюсов, глядя на незаконченный венок из белых иммортелей, лежавший у ног девушки. — Простите его, он ведь тандерхаунд, и ему везде чудятся гируды.
—Гируды — наша главная забота, — Фиона с грустным видом покивала головой. — Замок моего отца стоит на границе с Империей, поэтому мы пострадали от набегов чад Тьмы сильнее, чем другие землевладельцы. Многие наши арендаторы и слуги погибли, но вот уже больше года гируды в этих местах не появлялись вообще. До сегодняшнего дня, разумеется...
Словно в подтверждение слов девушки, потемневшее небо рассек яркий зигзаг молнии, вслед за тем послышались раскаты грома. На траву упали первые капли дождя. Андрей почувствовал, что кто-то тянет его за рукав.
—Отойдем в сторонку, сын мой, — попросил Тритемий, искоса поглядывая на Фиону. — Эта дама кажется мне весьма подозрительной, — продолжил он шепотом, увлекая юношу за собой. — Будь осторожней с нею, Эндрю.
—Что-то с ней не так, — подтвердила, приближаясь к ним, Эсквилина. — Посмотрите на Баффи. Он ведет себя так, словно готов разорвать ее в клочья...
Брюсов обернулся. Ничего подобного: Фиона, присев на корточки, гладила Баффи по спине и с ласковой улыбкой что-то говорила ему на ухо. Теперь пес не выказывал никаких признаков неприязни. Даже наоборот, норовил лизнуть руку новой знакомой. К Андрею приблизился Ригглер с головой Шакеласа под мышкой.
—У меня, милорд, дурное предчувствие. Разве обязательно идти в этот замок? — спросил монах шепотом. — От дождя можно схорониться и под деревьями. Что скажешь, Шакелас?
Как ни странно, на сей раз принц горбунов предпочел отмолчаться и даже закрыл глаза, притворившись спящим.
—Вы все помешались на своих дурных предчувствиях! — отмахнулся Брюсов. — Вам везде мерещатся гируды. Опомнитесь! Что общего может иметь леди Бомонт с этими гадкими тварями?
Говоря это, Андрей перехватил взгляд Эсквилины, которая с завистью рассматривала лицо знатной дамы. Теперь ему стало понятно, почему она столь предвзято отнеслась к леди Фионе. Эсквилина была по-своему хороша собой, но в соперницы к настоящей даме явно не годилась, к тому же ее несколько портили веснушки, а Фиона излучала просто-таки небесную красоту. Она словно светилась изнутри, а каждое движение этой богини было исполнено такой грации, что сердце Андрея превратилось в кузнечный молот, а грудь — в наковальню.
Словно для того, чтобы охладить его пыл, серые тучи разразились настоящим ливнем. Фиона откинула с белого лба мокрую прядку волос.
—Могу я пригласить моего спасителя в замок? — сказал она голосом искусительницы. — В такое ненастье я просто обязана предложить вам кров. К тому же мой отец почтет за честь с вами познакомиться.
—Мы будем рады воспользоваться вашим гостеприимством, леди Бомонт, — сдержанно поклонилсяБрюсов, невольно задерживая взгляд на глубоком декольте, позволявшем рассмотреть большую часть полных грудок и даже краешки коричневых сосков. Мокрая ткань обтягивала изящную фигуру Фионы, как перчатка. — Я и мои друзья с удовольствием переждем непогоду в замке.
—Вот и чудесно! — Фиона наклонилась, чтобы выкрутить намокший подол кринолина.
При этом она обнажила стройную ножку значительно выше дозволенных приличиями пределов.
—Бесстыжая, — с осуждением шепнула Эсквилина. — Еще немного, и она совсем выскочит из платья.
Фиона услышала слова Эсквилины, ее пунцовые губы скривились в презрительной ухмылке. С этого момента о хороших отношениях между дамой и простушкой не могло быть и речи.
—Не отвечал бы ты за всех, Эндрю, — буркнул себе под нос Тритемий. — По мне так лучше помокнуть под дождем...
Тем не менее, все трое двинулись вслед за леди Фионой. С опаской поглядывая на кусты, в которых скрылось загадочное существо, она поднялась по крутому берегу реки и вывела новых знакомых на заросшую травой проселочную дорогу. Эта запущенность сразу встревожила Тритемия, однако по мере приближения к замку дорога все больше приобретала наезженный вид, на ней стали отчетливо различаться следы колес и копыт. Эсквилина несла под мышкой голову принца, который вдруг оживился и начал ей указывать, куда ставить ногу.
Андрей шагал рядом с Фионой, ведя под уздцы своего коня, вооруженный посохом Тритемий и Ригглер тоже вели за собой по лошади, потому что монахотказался оставить их на берегу реки. Когда они проходили мимо деревянного моста через Борд-Ривер, тот вдруг вспыхнул каким-то странным серо-голубым пламенем.
—Это наш знаменитый Флэммингбридж, а на той стороне владения Империи, — заметив любопытство в глазах Андрея, охотно пояснила Фиона.
—Но почему здесь так безлюдно?
—Дело идет к войне, поэтому король Уорвик наложил вето на торговлю с гирудами. Купцы народ корыстный, среди них много лазутчиков императора Мороя.
—Почему же тогда снята охрана моста?
—Охрана снята, потому что сам он защищен с помощью пиромагии, чтобы гируды не могли его перейти.
—Понимаю, — кивнул Андрей. — Очень остроумное решение.
До замка оставалось ярдов шестьсот. В отличие от настороженно озиравшихся Ригглера, Тритемия и Эсквилины, Брюсов не замечал ничего подозрительного. Он весело болтал с Фионой, а та звонко смеялась в ответ на его шутки. Близость Фионы, ее нежный, с едва заметной хрипотцой голос и сияние фиалковых глаз заставляли забыть о тревогах и целиком отдаться во власть чар этого изумительного создания. Голова у Андрея кружилась так, будто он выпил не один бокал крепленого вина. Ему страшно захотелось остаться в замке на всю оставшуюся жизнь, чтобы каждый день наслаждаться общением с этой черноволосой красавицей.
—А чем это так противно пахнет? — вдруг поинтересовалась Фиона, мило сморщив красивый носик.
—Вы не переносите запах чеснока? — оживился шагавший сзади Тритемий.
—Отчего же? Наоборот, очень даже люблю, — обернувшись, рассеяла сомнения старика девушка. — Особенно в составе подливы для бифштекса с кровью! Однако джентльмен не может пахнуть чесноком. Это неприлично.
Андрей с осуждением посмотрел на Гиннеса, сорвал с шеи сплетенный Эсквилиной венок и швырнул его в придорожные кусты, за что тут же получил награду в виде очаровательной улыбки Фионы.
Ливень ослаб, но не закончился. На поверхности луж появились пузыри, явный признак того, что стихия пошла на убыль. Небо стало очищаться от туч, замигали первые звезды, а на небе взошла луна. По мере приближения к замку становилось понятно, что его лучшие времена остались в далеком прошлом. Когда-то его со всех сторон окружали глубокие рвы с водой, но теперь они были почти доверху забиты землей, камнями и мусором. На них лежал подъемный мост с оборванными цепями. Зубцы на квадратной проездной башне частично осыпались. Полукруглую арку ворот защищала до половины поднятая решетка из металлических прутьев и толстого бруса, скрепленных между собой железными скобами. Со двора доносились крики, смех и конское ржание.
Гости вслед за Фионой прошли под аркой и ступили на брусчатку замковой площади. Здесь ярко пылали закрепленные на стенах крепости факелы. По всему фасаду перестроенного из древнего донжона главного здания бежали пробитые в толще стены островерхие окна, в них тоже горел свет. Второй этаж представлял собой крытую галерею, крыша которой держаласьна деревянных стойках, украшенных незамысловатой резьбой. На крепостную стену вела узкая каменная лестница без перил. По мощенному камнем двору были разбросаны хозяйственные постройки: казарма, кузница, кухня и конюшня. В ней били копытами и ржали лошади, а из кухни доносился сногсшибательный запах тушенного с луком мяса.
В общем, замок Бомонт мало отличался от тех, которые доводилось видеть Брюсову в рыцарских фильмах. Да и наряды челяди ничем не отличались от одежды англичан Средневековья. На всех мужчинах были совершенно одинаковые полотняные рубахи без воротников, бриджи из более толстой синей материи, темно-серые суконные куртки с отворотами, серые чулки и толстые грубые башмаки с квадратными пряжками. Женщины носили длинные платья из серой и синей ткани, белые фартуки и чепцы.
Однако поведение слуг Фионы показалось Андрею немного странным. Появление чужаков не вызвало у них никакого интереса. Обитатели замка продолжали заниматься своим делом так, словно не заметили хозяйку и ее гостей. Андрей едва не столкнулся с прачкой, несшей под мышкой корзину с бельем. Он было решил, что женщина слепа. Однако тут же отбросил эту догадку, поскольку прачка двигалась слишком быстро и уверенно для незрячей особы. Она обходила встречавшихся на пути людей, а с некоторыми даже вступала в разговор.
Брюсов недоуменно пожал плечами и вдруг заметил, что Фиона исчезла. Он огляделся по сторонам. Тритемий Гиннес и Ригглер вели лошадей к коновязи у стены замка. Андрей направился к ним и тоже привязал своего коня рядом с двумя другими. Баффи испуганно прижался к его ногам. Это удивило Андрея, так как пес отличался не только умом, но и отвагой.
Билли первым предпринял попытку пообщаться с обитателями замка. Он приблизился к пожилому шорнику, сидевшему на чурбане с потертым седлом на коленях. Лохматый здоровяк с сосредоточенным видом орудовал иглой, не обращая внимания на подошедшего к нему толстяка в рясе.
—Милейший, а где у вас здесь продается вино? — спросил с заискивающим видом Билли и замолчал, ожидая ответа, но погруженный в свое занятие седельник, казалось, не слышал его вопроса. — Не желаешь поменять это старое седло на отличный оберег от гирудов? — продолжал Ригглер, извлекая из-за пазухи цепочку с образком Девы. — Трижды освященный, бьет наповал.
Шорник все так же молча опрокинулся на спину вместе чурбаном, на котором сидел, и остался лежать без движения. Одновременно за плечами у Андрея раздался испуганный возглас Эсквилины. Он обернулся и увидел, как Фиона, злобно скалясь, вцепилась обеими руками в запястье девушки и затягивает ее в распахнутые двери донжона [2].
Несмотря на отчаянное сопротивление Эсквилины, это ей удалось. Ригглер и Тритемий застыли на месте, разинув рты, а Баффи, перепрыгнув через катившуюся по брусчатке голову Шакеласа, яростно залаял и бросился на защиту Эсквилины.
И вдруг все вокруг изменилось. Смокли звуки голосов и работ, исчезли запахи жаркого. Факелы на стенах и сиявшие огнями окна одновременно погасли. Их пустые проемы сделались похожими на темные глазницы черепов. Двор, мгновение назад такой гостеприимный и обжитой на вид, превратился в заросший чертополохом пустырь. Все насельники замка исчезли без следа. Баффи тоже пропал, его звонкий лай резко оборвался. На площадь пал едва заметный, похожий на дымку, туман. В сочетании с залившим двор призрачным светом луны он придал строениям и стенам замка химеричный и нереальный вид.
—Мастер Тритемий, что происходит?! — тревожно крикнул Андрей, надевая шлем.
—Наваждение, сын мой! Всего, что мы видели, на самом деле не существует! — отвечал старик. — Иллюзия! Твоя Фиона нас обманула! Она — гируд. Только настоящие гируды способны на такое! Надо уходить!
—Встречаемся у повозки! — крикнул Брюсов, доставая меч из ножен. — Я разыщу Эсквилину и присоединюсь к вам!
В тот же момент раздался громкий скрежет, и решетка надвратной башни с грохотом опустилась. Единственный выход был перекрыт. Тритемий и Ригглер растерянно застыли на месте. В раскрытых дверях донжона показался тощий, как скелет, старик. Из одежды на нем была лишь грязная повязка на бедрах да единственный башмак на правой ноге. Вытянув вперед страшно исхудавшие руки, он двинулся на людей.
Второй гируд появился из конюшни, это был верзила ростом под семь футов, с широченными плечами и совершенно лысой головой. Штаны и рубаха из грубого холста, босые ноги и огромные волосатые руки были перепачканы в земле. Лицо его покрывали потеки грязи, в волосах застряли комья глины. Великанвыглядел так, будто только что вышел из преисподней. Он обвел двор пустым, лишенным выражения взглядом, тряхнул головой и задрал ее к небу. Вслед за ним во двор вышла старуха, тоже босоногая, в черном платье до пят. Седые космы ниспадали ей на глаза. Когда старуха откинула их морщинистой рукой, стала видна рубленая рана, пересекавшая лицо от линии волос до самого подбородка. Один глаз у старухи вытек, оставшийся посверкивал в свете луны.
Мощенная брусчаткой площадь вдруг вздыбилась и пошла волнами, как будто под нею зашевелилось какое-то огромное чудовище. Раздвигая камни и комья глины, из-под земли один за другим начали подниматься все новые и новые мертвецы. Все они повторяли один и тот же незамысловатый ритуал: сначала смотрели на полную луну, а затем — на людей, сбившихся в кучку в центре двора. Лавируя между гирудами, к ним бросился Баффи с головой Шакеласа в зубах.
—Читать заклинание круга, старый тупец!.. — грозно нахмурив брови и вращая глазами, крикнул Тритемию принц горбунов.
Старый маг словно пробудился от спячки и начал действовать. Произнес заклятие, начертил посохом на мощеной площади вспыхнувшую зеленым пламенем магическую окружность. Прошло совсем немного времени, и вдоль ее границ столпилось две дюжины гирудов. Каждый из них стремился первым напиться свежей крови, поэтому мешал другим, тоже рвавшимся к добыче. Все они безуспешно пытались просунуть руки сквозь магическую преграду.
—Рубить везде, Эндрю! — снова скомандовал принц горбунов.
Вонзить меч в сердце ближайшего гируда не составило никакого труда — обращенный даже не пытался защищаться. Андрей вдруг осознал, что может наносить удары, которые достигают мертвецов, скопившихся по ту сторону магической преграды. Однако это точное попадание осталось без последствий. Гируд даже не взглянул на рану у себя на груди и снова потянулся к Брюсову. Новый взмах клинка, и на камни упала отрубленная по локоть рука. Однако обращенец опять ничего не заметил и попытался дотянуться до Андрея другой рукой.
—Голова рубить! — подсказал Шакелас. — Рубить голова!
Его поддержал Тритемий:
—Секи им головы, Эндрю!