- Зачем?
- Хотела выдвинуть на дипломную работу по чарам.
- Почему не выдвинули?
- Я не до конца смогла рассчитать их.
- Почему пришли в гильдию артефакторов?
- Это интереснее.
И заново. Я была в состоянии овоща, способного только запоминать все и отвечать на вопросы. Это особенность ритуала, Mundum заставлял человека потерять контроль над речью, вытаскивая на поверхность первые слова, убыстрял работу мозга и отслеживал все образные цепочки, выводя их на артефакт, в моем случае - хрустальный шар. Крайне простой способ узнать правду и гораздо более надежный, нежели веритрасерум и легиллименция. А еще более разрушительный и практически не законный, если бы не военное время и мое согласие, подписанное еще при подаче заявления в гильдию, то его бы не стали использовать, а просто бы убили меня без суда и следствия.
- Почему вы решили, что именно тогда нужно было применять гармоничные заклинания?
- Это была крайняя точка.
И я знала, что они видят в шаре, кабинет прорицаний, потом селение банши.
- Крайняя точка чего?
- Не знаю. Просто крайняя точка.
Еще когда я подписывала договор, я поступила очень глупо и очень умно одновременно, я спрятала всю информацию по дару, что не вписывалась бы в рамки не совсем обычной интуиции в отдельную книгу в своей библиотеке и спрятала её, стерев воспоминания о ней. То есть я знала, что книга есть, но я не помнила где она. И это меня спасало.
- Вы и в Санкт-Петербурге ощущали что-то подобное?
В Санкт-Петербурге я помогала восстановить один из храмов большой магической цепи защиты главного узла Завесы над Восточной Европой, и тогда же моей интуицией заинтересовался мастер-наставник.
- Да.
- Что конкретно?
- Я просто знала, что надо сделать именно так.
- А если не сделаешь?
- Случается что-то плохое.
- Например.
У меня в голове замелькали случаи: вот я игнорирую дар и пропускаю проклятие на стажерстве в боевой гильдии, вот я игнорирую дар и проваливаюсь в трясину посреди леса около Калланиша, вот я игнорирую дар, и пещера за мной осыпается. Это только то, что вспомнилось сразу.
- Расскажи про пещеру.
Я почувствовала, как обретаю власть над речью, и ко мне возвращается часть сил. Наконец-то пропала темная пелена перед глазами, и я смогла осмотреться. В шаре у магов замелькали мои мысли и образные рассуждения.
- Я отдыхала в Исландии и решила залезть на Хваннадальсхнукюр. Остановилась на ночлег в пещере, несмотря на то, что интуиция советовала идти дальше. Ночью спустилась лавина, и выход засыпало снегом, осколками льда и камнями.
- Хорошо. И так, пятнадцатого августа ты зашла на территорию Мангуп-Кале в составе группы и что ты поняла?
- Будет трудно и что-то случится.
- Ты сказала об этом куратору?
- Да.
Мой куратор, Анатолий Всеволодович Морозов, кивает головой, именно с ним я была в Ленинграде. Он стоит чуть правее трибуны, но тоже может видеть мои мысли.
- Когда ты поняла, что будет прорыв?
- Как только начала колдовать.
- А до этого?
- Я просто знала, что мы не успеваем, что будет что-то плохое.
Анатолий Всеволодович снова кивнул, подтверждая мои слова и правильность воспоминаний на шаре.
- И вы самовольно направились к одной из опорных стен, чтобы применить на ней недоработанное заклинание?
Ритуал снова опутал меня и взял речь под контроль.
- Нет.
- То есть?
- Заклинание было доработано.
- То есть, вы знали, что после его использования окажетесь на грани жизни и смерти?
- Да.
- Зачем?
- Так надо.
И потом меня поглотила тьма. Протокола допроса я так и не увидела, равно как и остальных участников процесса, но меня оправдали и даже сняли все обвинения.
Как потом я узнала из сплетен, меня посчитали интуитом. Не очень-то и большая редкость в этом мире. Каждый волшебник, так или иначе, руководствуется интуицией при принятии решения, просто у кого-то она развита сильнее у кого-то нет. Вот и всё. У меня она была чуть более развита, чем у остальных, но вполне возможно, что я бастард кого-то из Провидцев. Такое тоже бывало. Контроль за мной не повышали, только протестировали на Мастерство, я сдала теоретический экзамен на восемьдесят баллов, а в качестве диплома предоставила свой амулет по работе со звуком. До получения статуса мне не хватало самой малости обучить ученика. Но, как оказалось, были прецеденты поистине кризисных ситуаций, когда этот пункт опускался.
Я получила Мастера Артефакторики даже раньше, чем предполагал Бартемиус, мне его дали в сентябре сорок пятого, через два часа после трагедии в Нагасаки.
Нашему набору в гильдии тотально не повезло. Первого сентября в Хиросиме должен был пройти общий сбор глав гильдий для подведения итогов работы и принятия плана на следующий год. Традиционно место выбирал жребий. А на следующий день проводился сбор всех свободных или не очень мастеров одной гильдии для обмена последними разработками. В военное время это было очень даже актуально, потому что не все средства связи были безопасны, а у таких сборищ защита от прослушивания и выноса информации была более чем качественной. Первый день отводят артефактором, а город выбирает принимающая сторона. Нагасаки.
Гильдия разом лишилась четверти своей элиты, еще несколько десятков пострадали от лучевой болезни при ликвидации последствий, в их числе был и Анатолий Всеволодович Морозов. Будь ядерное оружие более известно магам, этого бы удалось избежать, не находись магическое правительство Америки в такой глубокой осаде, это бы удалось предотвратить. Но даже мой дар говорил, что способа предотвратить это не было.
Весь мир оплакивал утрату одних из лучших магов современности. А я еще и первого настоящего наставника, который всегда находил время не только для того чтобы передать мне не только частичку своего опыта, но и просто посидеть в тихие вечера.
========== Часть 17.2 ==========
В стабильное время мастерство - это показатель уровня профессионализма и силы, в нестабильное - это звание, позволяющее требовать подчинения. От артефакторов осталась четверть мастеров, это была та самая критическая ситуация при которой всех тех, кто сдавал теорию и дипломную работу, делали мастерами. У такого способа, конечно, была и обратная сторона, после того как руководство гильдии понимало что всё, кризис миновал и можно выдохнуть, они проводили переэкзаменовку.
Сорок пятый год я буду помнить очень и очень долго.
Разрушенный магический город и поле стазиса над ним, в воздухе пахнет кровью и смертью, но трупов нет и, кажется, будто их только недавно увезли. Восставшее кладбище при концлагере, с людьми настолько худыми и измученными, впалыми или наоборот сильно выпирающими животами. Дементоров, которые рождаются в каждом втором концлагере, и Бабий Яр, кишмя кишевший ими. Красные колпаки, наводнившие Восточную Европу, и фестралы, кружащиеся вокруг.
Мой боггарт поменял свой образ, став картиной разрушенного магического квартала в Минске. Весь пропитанный кровью волшебников, с их трупами и чарами вокруг. Я была там всего десять минут в начале своего обучения, Анатолию Всеволодовичу понадобилась консультация у мастера-чаровника, что расплетал чары, не дающие убрать трупы и хоть как-то убраться там. И это проняло меня на двое суток. Гриндевальд был чудовищем.
В сорок шестом меня, с постоянно сменяющимися подопечными, отправили в Японию помогать восстанавливать древние постройки и уничтожать радиацию, благо тандем гильдии чар и ритуалистов смог построить нужное заклинание.
Я могла в июне сорок шестого, когда закончился прописанный контракт, вернуться в Англию. Более того, должна была так сделать. Но Бартемиус вошел в мое положение и согласился перенести срок начала работы над его домом до переэкзаменовки.
После работы в Хиросиме меня направили в Югославию. Работы там было очень много и сейчас над алтарем древних богов, одной из ключевых точек данного региона, работали четыре молодых мастера из разных гильдий. Я уже закончила свою часть, оставалось только правильно сформулировать отчет и прикрепить соответствующие колдографии, так что я шла к местному главе волшебной общины у поселка Эртилош.
- Ти си вештица, зар не?
Меня окликнула маленькая девочка, с учетом того, что это была магловская часть поселка, это немного напрягало. Тем более что местные жители напряглись, а мать этой девочки, наверное, замерла так, как будто не знала, то ли на меня бросаться, то ли дочку прятать за собой. Я по-сербски не понимала, потому переспросила на русском:
- Прости, я не понимаю.
Русская речь немного успокоила, но не сильно. А к девочке тем временем подошел мальчуган постарше и закрыл её собой, одновременно повторяя вопрос.
- Ти си ведьма?
Мерлину в жены Моргану. И где я прокололась? И что теперь отвечать? Согласие, так они могут и напасть, а меня по голове за нарушение Статута не погладят, стиратели уже все в мыле, хорошо хоть восстановили число работающих точек фокуса до половины от полного числа над Европой. Отрицание, так может что-то важное. Дар советовал спросить, в чем дело. И именно так я и поступила.
- Озеро.
Холодный, презрительный и в тоже время боязливый тон от мужчины за моей спиной. Я резко разворачиваюсь, палочка пока что в кобуре, но вытащить её дело трех секунд, посох привычно холодит ладонь в кармане, увеличить его можно за секунду, а аппарация займет пять. Но на меня никто не нападает. А потому я вновь пытаюсь понять, в чем дело.
- Что с озером?
- Там трупы и они затягивают всякого, кто касается воды.
Первыми на ум мне пришли инферналы и я быстро накинула на деревню отводящие их чары, уже не скрываясь. Здоровая паранойя советовала сначала их защитить, а потом уже стирать память.
- Где озеро?
- У домика лесника.
Карту местности нас заставляли учить, вот только ни у одного из озер не было никаких домиков. Ничего не понимаю. Но прежде чем вызвать боевых магов или некромантов, а именно они знали иные способы уничтожения уже мертвой плоти кроме Адского огня, надо было проверить действительно ли это то, о чем я думаю, может просто русалки? Пусть это и маловероятно.
- Показать сможете?
Я достала карту и быстро развернула её на земле, подзывая мужчину. За прошедший год я уже наловчилась перемещаться не только по памяти, но и по координатам. Пусть это и было гораздо опаснее. Оставив карту на земле, я отошла в сторону. Незачем провоцировать местных.
Интересно, а почему именно ко мне обратились? Наших здесь много. Странно.
Мужчина ткнул пальцем в небольшое голубое озерцо на карте, я кивнула, и он отошел.
- Вы можете отсюда исчезать.
И только сейчас я обратила более пристальное внимание на местных. Неуспокоенные души. Понятно.
Когда я шла к баньши с просьбой научить меня обращаться с даром, я знала, что столь длительный контакт с существом, постоянно заглядывающим на “тот свет” не приведет к хорошему, точнее говоря, я стану более чувствительна к смерти, но была к этому готова. Так я тогда думала.
То, что я заблуждалась, стало понятно в прошлом году. Сразу после зачисления меня в ученики к Морозову мы с ним присоединились к работе над восстановлением магической части Санкт-Петербурга.
Что примечательно, это был тот самый исключительный случай, когда маги отказались менять название города в угоду магглам.
В прошлой жизни я родилась и выросла в России. Здесь прошла большая часть моей жизни. И я просто обожала Питер. Я была в него влюблена точно так же, как благоговела перед Москвой и трепетала перед Казанью. Могла ли я устоять перед искушением и выйти из магической зоны? Конечно же, нет. В тот несчастный день, я просто на мгновение забыла, что это сорок пятый год. И увидела ад на земле. Дети, старики, мужчины, женщины бродили неприкаянными по городу и проходили сквозь живых. Тогда у меня на голове появилась первая седая прядь. А потом нас послали в Крым, и там ведь тоже было жутко.
Аппарировать в незнакомый участок леса, имея в наличие сведения об инферналах? Это не про меня. Первым делом я направилась туда же куда и шла, к главе местной магической общины. Отдав ему отчет и рассказав, куда иду, получила координаты ближайшей «безопасной» точки выхода. Проводника из местных найти не удалось. Навесила на себя ряд защитных чар, активировала амулет и удобно перехватила посох, а уже потом исчезла в вихре аппарации.
Вынесло меня по нужному адресу. Десять минут ходьбы и вот я на месте. А в озере были инферналы из тех самых жителей деревни. Я могла бы просто спалить тут всё Адским пламенем, но боялась потерять контроль и разрушить всё, а потому вызвала по экстренной связи боевиков.
Увидеть Долохова я ожидала меньше всего.
***
О том, чем каждый будет заниматься после школы, они решили еще в конце шестого курса. Долохов хотел стать боевым магом, Реддл собирался немного подзаработать и приобрести ряд полезных связей в магическом мире, а потом отправиться путешествовать. Малфоя отец посадит за дела рода, как и Эйвери.
Выходя из купе Хогвартс-экспреса, каждый из них знал, что они расстаются как минимум на год, а может и больше.
Что в Англии знали о войне с Гриндевальдом? Не очень много. Она шла где-то там, на континенте и изредка проникала к ним, но быстро останавливалась силами авроров. Больше ничего, впрочем, магам вполне хватало магловской войны с Германией. Лондон, Манчестер и другие города только чудом не лежали в руинах.
Благодаря стажерству после третьего курса, проведя чисто формальную проверку ему быстро дали статус Подмастерия. Это немного удивило, но мало ли, вдруг он просто знает чуть больше чем надо?