А вот потом, когда по гильдии разнесся жуткий звук боевого горна и его мастер-наставник увлек его в парную аппарацию, чтобы затем быстро и уверенно вклиниться в бой против непонятно каких тварей, стало не до рассуждений.
С Кэри они иногда спаринговались, она очень любила импровизировать в бою и нередко атаковала его заклинаниями, никак для этого не предназначенными, а потому внимание у него было хорошим. Заметить летящую по воздуху тварь было не трудно, как и сбить её прицельным секо, разрезая крылья. Они срослись.
Оглянувшись на мастера, Долохов решил пока повременить с инициативой и отступить, чтобы перегруппироваться и понять, что вообще делать. Бросаться сломя голову на что-то непонятное было глупо, да и он здесь только мешается, отвлекая. По-пластунски выбравшись за чужие спины, Антонин огляделся. Здесь идет бой, там стоят мастера из гильдии чар и что-то колдуют, рядом с ними палатки целителей. Идея пришла внезапно, и он стал действовать так, как было, по его мнению, более логично. Прикрывая себя щитовыми чарами, Долохов добирался до раненых и вытаскивал их с поля боя прямо к палаткам. Занимался этим не только он, но и другие подмастерия. Значит он прав.
Времени просто не было. Был раненый, которого надо доставить, палатки и поле боя. Слишком много крови, боли и смерти. Иногда он успевал дотащить кого-то и, наверное, он даже выживал, иногда нет, и у него на руках умирал человек.
Всё закончилось, когда мир разрезала светлая вспышка. Вернулась ясность сознания, и потянулось понимание недавних действий.
Недавние мечты почему-то показались такими детскими, ненужными, глупыми.
После этого была беседа с наставником, еще бесчисленное множество звуков боевой тревоги, Антонин просто не считал. Убивать тварей из Запределья было тяжело, не морально, а физически, слишком много сил отнимали заклинания демонологов, Авада их не брала.
А в сентябре на весь мир прогремел взрыв в Нагасаки и Хиросиме. Чудовищные по местным меркам жертвы в гильдии артефакторов, что-то всколыхнули внутри.
Кэри. Алиса Кэри. Тихая девчонка с Райвенкло, способная всего два месяца назад уложить его на лопатки пробуя новое заклинание, а потом часа два рассказывать и объяснять его действие. Веселая, умная и чертовски сильная в душе. Та, которой он восхищался. Её флером безумия, неспособностью сдаваться, огромным объемом знаний и прочим.
Списки погибших висели в каждой гильдии. Быстро пробежав глазами по букве “К” и не найдя там нужной фамилии он выдохнул, жива.
А потом одновременно закончили восстанавливать Мангуп-Кале, все магические кварталы и пирамиду Хеопса. Завеса сразу стала ощутимо прочнее, сигналы тревоги становились реже и все выдохнули.
Если до этого его наставник только в редкие дни затишья показывал ему заклинания и учил правильному поведению, то теперь за него и других подмастерий взялись всерьез. Этикет, танцы, фехтование, языки и боевая подготовка.
Если до этого его расписание было очень плавающим. Когда прозвенит горн, тогда и подъем. Завтрак-обед-ужин если повезет. Спать на любой пригодной поверхности и прочие условия военного положения при красном уровне. То теперь появилось подобие расписания, хотя их все равно срывали по боевой тревоге.
Стоя в январе на торжественной церемонии вручения знаков отличия он не мог поверить, что эти полгода были действительно всего лишь шестью месяцами. Как говорил один мастер: “война разбирает тебя на части, рассматривает их, выбрасывает ненужное, а потом перемешивает оставшиеся. Ты уже никогда не будешь прежним”.
Долохов остался в гильдии еще на год. Надо было обучить подопечного, да и не представлял он своей жизни в Англии. Потому его метало по самым разным странам Европы, обезвреживая расшалившуюся нечисть. Дементоры, которых стало пруд пруди, красные колпаки, молодые баньши, призраки, боггарты, обскуры и прочее. Иногда приходилось обезвреживать приспешников Гриндевальда или просто глупцов, которые хотели взорвать-убить кого-то.
Он как раз закончил уничтожение очередной колонии красных колпаков в Сербии, когда ему поступил вызов по экстренной связи. Быстрая аппарация по линии связи и вот он стоит рядом с ведьмой-артефактором. А в озере невооруженным глазом видны инферналы. Мерлиновы кальсоны.
С инферналами он до этого не сталкивался. Знал, как их убить, обезвредить, но не более. Этим было около трех лет, явно из местных, управляющее заклинание было стандартным - кто коснется воды, тот станет следующей жертвой. Но вот что-то было не так.
Ведьма внимания не привлекала.
- Что находится рядом?
- В двух километрах местная точка фокуса Завесы в виде алтаря языческим богам, позднее перестроенная в скит. Разрушен приспешниками Гриндевальда от четырех до двух лет назад, восстановили - она посмотрела на наручные механические часы - четыре часа назад.
Плохо. Вот что было не так, инферналы без магической подпитки быстро становятся просто утопленниками или трупами в воде. А эти присосались к алтарю. Стандартный метод убийства не подходит, как и любой другой из известных ему.
- Я вызываю подкрепление. Оставьте свои контакты.
Ведьма приподняла бровь в немом изумлении, как будто они были знакомы.
- Сочту это комплиментом, Антонин. Алиса Кэри, мастер-артефактор.
Это - Кэри?
Молодая стройная женщина с короткими кудрявыми волосами и серыми глазами, высокая, в форменной гильдийской одежде, со знаками мастерства. От неё веяло силой и каким-то потусторонним спокойствием.
Нет, Кэри тоже была красивой, стройной, с короткими кудрявыми волосами и серыми глазами. Но Алиса всегда улыбалась так солнечно и ясно, не сдерживала свой темперамент да и вообще была крайне открытым человеком, которому просто нет дела до окружающих.
Впрочем, он ведь тоже сильно изменился. Не ему судить.
Откинув посторонние мысли и передав сообщение об озере с инферналами дежурному боевому магу из местного отделения, Долохов вновь окинул взглядом Кэри.
- Как на счет того чтобы встретится и поговорить как-нибудь?
Девушка улыбнулась, практически как раньше, и покачала головой.
- Это у вас затишье и зачистка местности от магических тварей, а нам еще артефакты восстанавливать. Да и у меня скоро переэкзаменовка. Давай потом, после всей этой чехарды?
- Согласен.
С последними словами прибыли другие маги. Ритуалист, боевик и некромант, они быстро осмотрели озеро и выпроводили вон случайных свидетелей, уточнив у Кэри откуда та узнала.
Призраки умерших, действительно, нередко помогали живым. Особенно если последние хотели их упокоить.
А потом снова потянулась рутина. Работа гильдий давала свои плоды и уже к маю сорок седьмого сигналы тревоги вновь стали редкостью. Завеса восстановилась полностью и с Европы сняли военное положение. Гильдии вернулись к довоенному устройству.
Когда ему об этом сказали он почему-то вспомнил сначала о Реддле, но тот писал что всё еще в Англии и прекрасно справится без Антонина, а потом о Кэри, оказалась, что та сейчас готовится к переэкзаменовке. И что теперь делать?
***
С сорок пятого года я каким-то чудом смогла посетить все места бывших лагерей смерти нацистов. Где-то я была как сопровождающий при некромантах или гербологах, это было делом добровольным и такие походы позволили мне получить чуть более углубленные знания об их предметах, а так же собрать различные полезные составляющие. Где-то я была как артефактор, например, в Бухенвальде я и еще несколько мастеров разбирали артефакты, разработанные Гриндевальдом, его записи, записи его подчиненных.
Какая же он мразь и сволочь, монстр, я понимала, почему русские требуют его выдачи от американцев. За такое надо сразу прописывать Аваду в лоб и секо по шее, чтоб наверняка, а труп потом сжигать и пепел по ветру. Тварь, ставившая эксперименты на людях просто потому, что он, видете-ли, волшебник, он хочет понять, почему рождаются маглорожденные, и ради этого он запытал сотни малолетних волшебников и их родителей, помимо не волшебников.
Я видела его записи. И мне хотелось пойти и самой его прикопать. Если узнаю, что Реддл занимается подобным, я его сама убью. Гримуар ведь не универсален у него есть свои слабые места.
Такие мысли всегда возникали у меня во время нахождения в карантинной зоне, так теперь назывались все концентрационные лагеря Третьего Рейха, гетто, места массовых убийств, зоны сражений с применением химического и радиационного оружия и многое другое.
При работе в карантинах никогда не допускали, чтобы одна группа провела внутри больше трех часов. Слишком уж давящая там была аура, слишком тяжело там было находиться.
Вообще, мало кто знал, что Инквизиция до сих пор существует. Конечно, не в том масштабе, что в Средние века и уже не столь нетерпима к магам, но она есть. И именно к помощи церковников прибегали маги, когда им требовалось вычистить ту или иную «темную» территорию. И именно церковники проверяли всех магов, работающих с наследием Германии. Они беседовали с нами, проверяли своими методами, и если что-то было не так, то этого мага забирали в лечебницы или храмы. Никто не хотел, чтобы мастера, работающие над такими материалами и в такой обстановке, сошли с ума. Это было бы катастрофой, слишком многое мы знали и умели и мир совсем недавно стоял на грани катастрофы.
А в мае сорок седьмого у нас состоялась переэкзаменовка, которую я прошла с блеском. Моя дипломная работа была засчитана еще в августе сорок пятого, теория была сдана тогда же. И с тех пор со мной успело поработать два Подмастерия, с успехом защитившихся на уровень Мастера-артефатора. Альбертино Лоретти, мой первый ученик, даже успел выучить собственного подмастерия. Психологическая проверка тоже не выявила отклонений, её проводили у всех, кто работал в карантинных зонах.
Я официально стала Мастером-артефактором в двадцать один год.
Это был забавный казус военного времени. Все гильдейские звания, присужденные в столь сложный период без должной сдачи экзамена, не значили ничего в мирное время, с точки зрения юриспруденции, разумеется. Это касалось только тех гильдий, что не принимали участия в боевых действиях, а я была членом как раз такой организации. С одной стороны это было правильно.
Но я уже говорила, что нашему набору тотально не везло.
Нас тогда было двадцать человек, получивших звание экстерном, и лишь пятнадцать дожили до сорок седьмого, при том что только у десяти были ученики. Кто-то погиб при магических обвалах и выбросах от нестабильных артефактов, кого-то убили, Марка Стенпсона забрали церковники – он повредился умом, изучая материалы в одной из потайных лабораторий Германии.
Звание Мастера-артефактора получало всего девять человек. И доказать, что они достойны, смогли лишь восемь.
Выходя из кабинета комиссии, я очень четко знала, чего я хочу.
Спокойствия, тишины и тепла.
========== Часть 18 ==========
Начиналось всё хорошо. Сразу по прибытию в Министерство, меня проверили, поприветствовали и забыли. Как и сотню других волшебников.
Бартемиус был рад меня видеть, показал фронт работы - старый магловский особняк. Требовалось установить мощный защитный и антиаппарационный купол, накинуть противомаггловские чары и вплести всё это в здание. Не будь у меня опыта работы в Мангуп-Кале, я бы справилась за полгода, а так думала справиться за месяц.
Спокойная, монотонная работа меня успокаивала, снимала часть паранойи и давала дорогу посттравматическому синдрому. Громкие звуки, яркий свет и огромное количество людей начало меня пугать. Палочка была вечно в боевой готовности, а посох судорожно сжимала в кармане.
Смейтесь в лицо тому, кто скажет, что артефакторы не воюют. Это не так. Да, мы не боевые маги, мы не отряд быстрого реагирования в одном лице, но если дать нам время, то даже в открытом поле мы сможем возвести комплекс защитных чар сравнимый с теми, что накладывают на королевские дворцы. Это будет чертовски опасно для нашего здоровья, после этого последуют три дня глубокой комы, но всё это время защита будет стоять. Потому разумные существа стремились атаковать нас быстро и внезапно или выматывать вечными перебежками.
Это было в мае сорок шестого. Магловская война уже год как закончилась, магическая тоже. Моя группа восстанавливала древнее капище в Югославии. Работы были в самом разгаре, как вдруг неизвестно откуда возникли маги-отступники.
Таких было много после войны. Одиночки, лишившиеся родных и близких, группы, покинутые лидером, дети, вставшие на путь мести, всех их объединяло одно - кровавая пелена в глазах.
Их было трое. Опытные Мастера трансфигурации. Они сразу блокировали связь с боевыми магами и гильдией. Это заняло всего две секунды. За это время я успела выставить стандартный щит и начала увеличивать посох. Потом все исчезло. Была только я, палочка в моей руке и посох, используемый на манер копья. По времени вся схватка заняла минуту, по ощущениям - час. Мы потеряли одного, и двух ранило, противники были мертвы.
Таких случаев было множество по всей бывшей территории ведения боев. Кто-то сходил с ума от потерь, кто-то слишком тонко чувствовал Завесу, кто-то просто видел то, что сломало его. Мы ведь тоже люди. У нас красная кровь и эмоции те же.
Работа с особняком заняла полтора месяца. Я слишком себя переоценила. Но Бартемиус и приглашенные родовые мастера остались моей работой довольны, и родовое клеймо Краучей пропало с моей руки.
Это было так странно. Казалось, я сейчас взлечу от счастья, такой легкой я себе казалась.
Переживать ПТСР я направилась в Исландию. В ту маленькую пещерку рядом с горячим источником и побережьем. Почему-то меня тянуло именно туда.
Тем более, что денег всё равно не было. Гильдия платила за работу мне едой, снаряжением, доступом к артефактам и лабораториям, одеждой, но не деньгами. Те немногие накопления, что у меня были, я как-то незаметно потратила. А оплата за работу на Бартемиуса изначально не предполагалась.
В результате я практически вернулась к началу. Из материальных благ у меня есть только потрепанный, видавший виды полупустой рюкзак и форменная одежда мастера в очень потасканном виде. А вот личные показатели у меня были куда как круче. Знания, опыт и навыки давали мне пространство для маневра.
На острове ничего не изменилось. Всё тот же пронизывающий ветер, теплый пар от горячих источников и уютный полумрак пещеры. Деревья выросли и окрепли, а рядом с ними начал пробиваться кустик, прямо в том месте, где раньше я зажигала костер. Это было мило и умиротворяюще.
Большую часть времени я проводила на побережье, плавала как человек, как калан, собирала ракушки, делала из них ожерелье, изучала движение волн, колдовала и танцевала под треск магического костра.
Как-то так получилось, что все мои планы, стремления, идеи не выдержали столкновения с реальностью. Всё казалось таким глупым и не нужным, что я просто потерялась и не знала, где то, что я хочу? Где то, к чему я всё время стремилась? Где то, ради чего я боролась?
А потом. Я даже не знаю, что произошло. Просто, поняла, что спокойна. И решила положиться на волю судьбы, предварительно проинспектировав свои запасы.