Разговором я остался доволен, но вынес ясное ощущение, что на правителя города Лодима ставку делать не стоит. А вот торговые связи развивать не помешает и здесь. Я так ничего и не сказал о своих истинных целях. Пусть местный глава считает наш караван просто торговой экспедицией.
Я прогулялся по городу и вернулся на пристань. Купец Лотус уже был на месте. Он договорился о выставке образцов своего товара на рынке и теперь принимал заинтересовавшихся оптовых покупателей.
Лотус взглянул на меня свысока. Ничего, посмотрит завтра, как дело пойдет у нас…
С утра на пристани собралось немало торгового люда, привлеченного незнакомым словом «аукцион». Я вышел вперед и взял слово:
– Уважаемые купцы! Нам некогда торговать в розницу, поэтому товары мы будем продавать партиями. Первая партия – сто лемехов к плугам. Железо качественное, желающие могут посмотреть образец.
Торговцы зашумели, передавая друг другу лемех. Минут через десять я продолжил:
– Партию получит тот, кто предложит большую цену. Изначальная цена – один золотой за лемех.
Купцы зашумели, что-то обсуждая.
– Есть тот, кто назначит такую цену? – уточнил я.
– Есть. Даю по золотому за лемех, – отозвался один из купцов.
– Почему это ты? Я даю такую же цену! – возмутился второй купец.
– Нет-нет! Так не пойдет! Вы должны предложить цену. Даете полтора золотых за лемех?
Купец приосанился:
– Даю полтора золотых.
– Даю золотой и семь серебрушек! – перебили его.
– Золотой и восемь серебрушек!
Купцы быстро смекнули, что к чему. Партию лемехов мы продали по золотому и девяти серебрушек за штуку.
– Следующее предложение – партия отличных топоров. Сто штук по полтора золотых за штуку.
И этот товар ушел быстро. Через два часа почти все собравшиеся оказались с покупкой. Если партия не находила покупателя, я разбивал ее на части.
Купец восхищенно вздыхал, удивленный такой системой торгов.
К обеду мы покинули Лодим. Казначей магистрата не забыл перед этим появиться на пристани и получить с нас еще три золотых. Купцы предлагали заезжать еще, а также прикупить товаров на обратную дорогу. Но с покупками мы решили подождать, нам еще предстояло плавание вверх по реке. Единственное, что мы приобрели в Лодиме, так это свежие продовольственные запасы. Об остальном подумаем после. Купец вроде бы заинтересовался чем-то из местных товаров, но наши трюмы пока не были пусты, грузиться было рано.
От Лодима до Гремена при хорошем ходе корабля можно добраться за день, но в дорогу мы отправились после обеда, попутного ветра не было – идти предстояло только на веслах. Так что остановки на ночь в пути было не миновать.
Солнце клонилось к закату, когда на горизонте появились всадники, сопровождающие повозки. Они выскочили из небольшой лощины и двигались тесной группой. Лишь немного позже нам удалось рассмотреть ее состав – два конных фургона и около десятка сопровождающих, путешествующих верхом. Люди то и дело погоняли лошадей и оглядывались назад. Пора бы им подумать о ночлеге, а они гонят коней во весь опор. Это неспроста.
Причина такой торопливости выяснилась минут через пятнадцать. Следом из балки выехал отряд тилукменов. Человек тридцать. Это мне знакомо – кочевники решили поживиться за счет торгового каравана. Ситуация всколыхнула мои воспоминания. В прошлом году мы точно так же отрывались от погони, и, если бы не старший сын барона Людвига Крон с товарищами, плохи бы были наши дела. Лесли тогда был серьезно ранен, мы почти загнали коней и уже не чаяли оторваться. Сонъер и Манга повернулись ко мне. Должно быть, они тоже вспомнили наш прошлогодний поход.
– Что думаешь, Сонъер? – поинтересовался я у охотника.
– Думаю, не позже чем через час обозу наступит конец. Если они не смогли сразу договориться с кочевниками, на мирное завершение погони рассчитывать не стоит.
– Нам в свое время помог Крон со своими людьми. Жаль, этому обозу на такое рассчитывать не приходится, – добавил Манга.
– Жаль, – согласился я. – Я вот что подумал, если никто не будет делать добрые дела, то откуда они возьмутся.
– В смысле?! – переспросил Сонъер.
– Отряд тилукменов может быть нашим союзником?
– Не может.
– Мы еле отбились от них в прошлый раз.
– А я их на всю жизнь запомню, – добавил Лесли.
Он не лез в разговоры старших, но здесь не удержался.
– Как твое ранение? Не беспокоит?
– Спасибо, мастер Вик. Я здоров.
Я успел привязаться к этому пареньку. Кто он для меня? У меня никогда не было детей или младшего брата. Сам того не желая, Лесли занял место в моем сердце, и я уже не могу просто отослать его домой. Что бы ни случилось, я постараюсь о нем позаботиться.
– Так вот об обозе. Крон помог нам, давайте и мы поможем этим путешественникам?
– Это было бы здорово, – согласились все.
– Сонъер, как думаешь, когда они поравняются с нами?
Охотник прикинул расстояние и направление движения обоза:
– Примерно через полчаса, если мы останемся на прежнем месте.
К сожалению, катапульты использовать не удастся – путь обоза проходит дальше от реки, чем зона поражения камнемета, даже если нам удастся вплотную подойти к берегу. Остается только высадить десант.
– Скоро стемнеет. Идем вдоль берега и ищем удобное место для высадки. Нам подойдет любая складка местности.
Минут через десять небольшой холм скрыл от нас преследователей и преследуемых. Но это лишь полдела. Главное, что наша высадка на берег будет не видна.
– Быстро в лодки! Нужны пятнадцать добровольцев!
Абудагские наемники зашумели. Желающих было более чем достаточно.
Через пять минут три лодки, полные людей, направились к берегу. Я, Сонъер, Манга, Лесли и полтора десятка наемников. Нам не хватало посадочных мест, чтобы высадить десант большего объема.
Корабли остановились в двухстах метрах от берега. В приближающихся сумерках мы опасались подойти ближе. Можно было отправить шлюпки во второй рейс, но время поджимало – нам еще предстояло пробежать около километра, чтобы выйти на траекторию движения обоза.
– Спрашиваю последний раз: может, кто-то хочет вернуться?
Желающих вернуться не нашлось.
Пригибаясь, мы побежали к вершине холма. Путь каравана должен был пройти как раз за ним.
– А вы, мастер, почему лук не взяли? – поинтересовался один из наемников.
Я оглянулся на улыбающихся охотников. Ну да, в отличие от абудагцев, они о моем оружии знали. Лук у меня был сборный, складной. Он приводился в рабочее состояние максимум за десять секунд. В сложенном виде он был длиной сантиметров сорок. Тот, кто не знал, что это такое, никогда бы не сказал, что это лук. Шарниры добавляли граммов триста лишнего веса, но это себя оправдывало. А если идти по лесу? Вы пробовали ходить по лесу с длинным луком за спиной? Он постоянно норовит зацепиться за что-нибудь. Мое же оружие чрезвычайно удобно для переноски. Более того, оно чрезвычайно удобно для стрельбы. Но только с точки зрения того, кто раньше никогда не держал в руках лук. Лесли выпросил у меня его как-то, чтобы поупражняться. Он стреляет отлично, несмотря на свой юный возраст. Но только из стандартного оружия. Он к нему привык. Привык, что стрела немного уходит в сторону, из-за того что нет соосности в движении тетивы и стрелы из-за толщины самого лука. Из моего лука, соосность у которого выверена до миллиметра, он не смог попасть в мишень с пятидесяти шагов. Постреляй он из него пару недель, смог бы оценить все его преимущества. Я настаивать не стал: привыкнет к моему – не сможет стрелять из стандартного. Я его сделал не от хорошей жизни – со временем для обучения стрельбе из лука у меня было туго. Не до того, чтобы учитывать еще и отклонение стрелы.
Мы приблизились к вершине холма и поползли. Травы, которая могла бы укрыть нас от кочевников, не было. Земля была влажной и холодной – весеннее солнце не успело прогреть ее как следует. Ползти в таких условиях то еще удовольствие.
Тилукмены на конях, мы пешком. Их три десятка, нас – меньше двадцати человек. Одна надежда – внезапность. В этой схватке она будет решать многое.
Зачем мне это надо? Кто сам был в трудной ситуации – поймет. Не будь преследователи кочевниками, я трижды подумал бы, прежде чем вмешиваться, – споры у людей могут быть разными. Кто прав, кто виноват – не всегда сразу разберешь. Здесь же обстановка была ясна без слов.
Мы залегли, не доползая до вершины холма. Манга юркой ящерицей скользнул вперед и притаился на вершине, стараясь слиться с землей. Надвигающиеся сумерки давали шанс обозу укрыться, но отряд тилукменов шел за ним буквально по пятам, стремясь настигнуть до темноты.
Пора доставать лук. Я повернул шарниры, и рога оружия встали на место. Накинул и натянул тетиву. За счет композитного устройства лука изначальное натяжение тетивы у меня значительно меньше, чем у обычного его «собрата», что не мешает быть ему достаточно мощным.
Манга подал знак приготовиться. Вслед за этим послышался звук спешно двигающегося обоза. Возницы погоняли коней, всадники взволнованно переговаривались.
Не прошло и пяти минут, как послышался новый шум – тилукмены не стремились соблюдать тишину, зная, что настигают добычу.
Манга просигналил: «Пора» – и первым схватился за оружие. Мы вскочили на ноги, вскидывая луки. Далековато – метров двести пятьдесят. Но ближе не будет. Отряд кочевников скакал по следам обоза, еще несколько секунд – и он станет от нас удаляться.
Стрелы взвились в воздух раз, а за ним и второй. Увы, но лишь семь из них нашли свою цель – расстояние было слишком велико. Стрелять было непросто. Когда мишень движется поперек линии выстрела, просчитать упреждение на таком расстоянии очень нелегко. Остается целиться не туда, где всадник находится сейчас, а туда, где он будет в тот момент, когда его настигнет оперенная смерть.
Каждая пятая стрела попала в цель – в таких условиях это просто замечательно. На большее рассчитывать было бы просто глупо.
Два залпа – это уже много. Эффект внезапности мы использовали полностью.
Тилукмены метнулись в сторону, уходя из-под прицельного огня. Через несколько секунд они уже рвались на холм, отвечая нам выстрелами из луков.
Вы думаете, они скакали прямо? Как бы не так. Нам попался тренированный отряд – преследователи рассыпались и неслись зигзагами, затрудняя нам прицельную стрельбу.
На нескольких тилукменах были кольчуги, на одном – панцирь. Видно, мы столкнулись не с рядовым отрядом. Мы успели обменяться еще несколькими залпами, прежде чем сшибиться врукопашную. Тилукмены делали ставку на то, что они верхом. Несколько кочевников потеряли в бою своих коней и спешили следом за всадниками, продолжая стрелять из луков. Остальные атаковали нас в конном строю.
Придя на помощь неизвестному каравану, мы сами оказались в сложном положении. Рубиться пешему с конным непросто. Абудагцев выручала длина мечей. Тилукмены были вооружены короткими клинками. На коне с двуручником не слишком удобно, особенно если проводишь в седле целый день. У охотников, как и у меня, были полуторники. Я научил парней кое-чему из того, чему учился сам. Облегченный полуторный меч требует особого подхода, несколько иной тактики боя. Многое здесь строится на подвижности и применении приемов фехтования. Такой меч тяжелее сабли, не говоря уже о шпаге, но часть приемов из арсенала более легкого оружия доступна и для него. В комплексе с приемами традиционного боя на мечах возможны довольно интересные связки.
Рубка завязалась серьезная. Силы были примерно равны. Преимуществом тилукменов было умение вести бой и… кони. Правда, умением абудагцы им не уступали, как не уступали и экипировкой. Лучшая броня была у меня и охотников. Я не поскупился и заказал своему маленькому отряду индивидуально подогнанные доспехи. Такой панцирь получался гораздо дороже штампованного, но хорошо защищал и не сковывал движения.
Мечи со стуком сшиблись, полилась первая кровь. Потери были с обеих сторон. Не слишком ли я погорячился, поставив под угрозу всю нашу экспедицию? Ради чего? Ради людей, которых я даже не знал. Да, торговый обоз, да, враг моего врага. Но чем это может для нас обернуться?
– Лесли, прикрывай мне спину! – крикнул я.
Скорее я хотел, чтобы парнишка укрылся за моей спиной. Так его шансы уцелеть немного увеличатся.
Стрела Лесли попала в грудь коня атакующего меня тилукмена. Кочевник не растерялся, быстро спрыгнул на землю, и мы сшиблись с ним на мечах. Ему на помощь поспешил еще один всадник, пытаясь срубить меня с ходу на скаку. Стрелять Лесли больше не мог – один из спешившихся кочевников напал на него. Парнишке приходилось отбиваться. Пока он справлялся, но долго ли сможет продержаться? Я не мог прийти ему на помощь. Мне попались два крепких бойца. Пока мне удавалось справляться с ними, маневрируя, но об атаке пришлось на время забыть. Тилукмены оказались далеко не рядовой шайкой разбойников. Не принимали ли они участие в набеге на долину гномов? Поняв, что проиграли сражение, несколько тысяч кочевников тогда ушли домой. Без добычи и с большими потерями. Таково было завершение того их бесславного похода. А может, этот отряд был из числа приближенных одного из ханов, собирающихся принять участие в новом, более массовом нападении на долину?
Сошлись в бою два стиля: кочевников и наемников. К моим двум противникам присоединился третий. Чего они на меня так насели? Или определили во мне старшего и решили покончить первым делом со мной? На каждого из наших приходилось по одному противнику, лишь пара билась с двумя, а здесь – сразу трое.
Я крутился волчком, отражая удары, сыплющиеся со всех сторон. Минута-две – и я просто не выдержу такого темпа. Прилетевший со стороны метательный нож свалил одного из нападавших (спасибо Манге). Достать свои ножи у меня просто не было времени. Секунд на десять стало легче, но один из схлестнувшихся со мной тилукменов что-то прокричал, и к ним опять присоединился третий. Опять я отбивался от троих противников. Часть ударов приходилась на панцирь, но он пока держался. Все-таки гномы постаралась на славу, делая мне броню. Но где гарантия, что доспех не треснет при очередном ударе или что я не пропущу удар в лицо или шею?
Сердце учащенно билось, пульс подпрыгнул почти под две сотни ударов в минуту. Еще немного – и я просто свалюсь от усталости. Выпад, еще выпад…
Мой противник вдруг споткнулся и упал, а за ним и второй. Стрелы! Откуда они взялись?! Все наши люди были связаны боем, вряд ли кто смог бы взяться за лук. Подкрепление, переправившееся с кораблей? Но все наши лодки остались у берега. Последний мой противник растерялся, за что и поплатился – бой на мечах не терпит рассеянности.
Стрелы продолжали лететь, поражая тилукменов. Ответить они не могли, так как были заняты сражением с нами. Нападавшие сами стали мишенью. Когда кочевников осталось меньше десяти, они не выдержали натиска наемников и пали от абудагских мечей.
Стрелки были совсем не далеко – метров за семьдесят. Неплохой результат, учитывая, что стрелы поразили только кочевников, не задев нас. Лучников было всего трое, но эта неожиданная помощь решила все. Погибших у нас не было, но раненых набралось пять человек. Среди них Манга. Парня зацепило, когда он отвлекся, чтобы метнуть кинжал в моего противника. Этим он спас мне жизнь, вряд ли я продержался бы до прихода помощи, если бы не короткая передышка, которую предоставил мне охотник. Меня спас, а сам получил серьезное ранение в ногу. Он не смог идти сам. Абудагцы отнесли его к лодке и переправили на корабль. С подобными вещами им часто приходилось иметь дело, первая перевязка была сделана как надо. Что касается остального, то здесь без врача было не обойтись. Надеюсь, в Гремене мы найдем грамотного лекаря. Если Мангу не удастся поставить на ноги, я буду чувствовать себя виноватым. Да, он нанялся ко мне добровольно, да, знал, что служба трудна и небезопасна, но… Но это я решил, что нам стоит высадиться на берег. Караван спасли, но какой ценой. И кто только придумал войну? Подвиги, победы? Что это по сравнению с потерями? Потерями тех, кто рядом, к кому мы привыкли, кто нам дорог.