— Что? — по-своему истолковала «мм» Нина. — Только не говори, что ты его потерял!
— Потерял! — радостно ухватился магос за предложенную версию. И поспешно придал лицу более грустное выражение. — Извини. Так получилось. Я же тонул…
Нина подозрительно сощурилась, даже глаза тереть перестала.
Ракун машинально втянул голову в плечи, ожидая, что сейчас ему выскажут все, что накипело, и еще что-нибудь добавят сверху, но грома и молний не последовало.
Наоборот, женщина внезапно улыбнулась.
— Что? — недоверчиво спросил магос.
— Ты извинился, — объяснила она.
— Тебе показалось. Я не умею.
— Ну да, конечно, — хмыкнула Нина, тщательно вытерла руки об юбку и начала выколупывать линзы.
— И что ты делаешь? — удивился магос. — Ты ведь без этих штук ничего толком не видишь!
— С ними я тоже очень скоро перестану видеть. С тебя новые очки. Надеюсь, они у вас вообще есть?
— Есть, конечно. И линзы есть, если что.
— Да ну их к лешему, эти линзы. Одни проблемы от них, вечно потом глаза болят. Я их и не ношу почти.
— А зачем тогда надела?
— Ну… — Нина задумчиво потыкала в лежащие на ладони прозрачные кругляши и, широко размахнувшись, зашвырнула их в кусты. — Красивой хотела быть. Блузку вот новую нацепила, в парикмахерскую сходила. Важная дата, последний день в родном мире, все такое.
— Если бы я тебя не забрал, был бы не последний.
— Если бы ты меня не забрал, я бы в окно вышла, — вздохнула женщина.
Ракун так и не понял, шутит она или всерьез.
Да Нина и сама не вполне понимала.
Когда Нина первый раз зацепилась за валяющуюся на дороге ветку, Ракун хмыкнул. Во второй раз промолчал. В третий — подхватил спутницу под руку, но та с негодованием вырвалась и убежала на несколько шагов вперед. Исключительно для того, чтобы неловко наступить каблуком на камень и во весь рост растянуться на дороге.
— Эй, ты там живая? — настороженно спросил магос, четко расслышавший хруст.
— Я — да. Каблук — нет. — Нина с кряхтением выпрямилась и потрясла в воздухе пострадавшей туфлей.
— Отлично! Теперь ты не только слепая, но и хромая. Имей в виду, нам еще обратно идти.
— Да мы и туда-то все никак не дойдем. Сколько еще осталось?
— Понятия не имею. Но если минут через пятнадцать ничего подходящего не встретим, повернем назад. Ничего, походишь денек голодной.
— А чего сразу я? Сам же ныл, что есть хочешь!
— Не ныл, а сообщал. Отдай туфлю! — Ракун, не дожидаясь разрешения, выхватил обувь из рук Нины. — И вторую тоже дай сюда.
— Зачем? — удивилась женщина, но покорно разулась.
Магос придирчиво осмотрел туфли, примерился и одним движением оторвал второй каблук:
— Все, на первое время сойдет. Потом новые купишь.
— Сам купишь. Ты же утопил все мои вещи!
— Ладно, — буркнул Ракун.
Виноватым он себя не чувствовал, но бывают моменты, когда лучше согласиться, чем объяснять, почему нет. Тем более что своих-то денег у этой дурищи все равно не имелось.
Дурища тем временем отобрала туфли обратно, нацепила и отважно направилась дальше, украдкой потирая разбитый локоть. Даже и не хромала почти, хотя без каблуков наверняка было неудобно.
Могла бы, пожалуй, попросить о помощи. Хотя бы идти помедленнее, а то и вообще опереться на руку магоса. Но нелюбовь к простым человеческим просьбам у них с Алиной являлась, видимо, общей семейной чертой. Но если глупость племянницы легко списывалась на юный возраст, то оправданием для тетушки мог послужить разве что старческий маразм. До которого ей, впрочем, было еще далековато.
Значит, просто дура.
«Просто дура» тем временем не разглядела на дороге очередную выбоину и снова грохнулась. В этот раз на задницу.
— Нет, так мы далеко не уйдем, — вздохнул Ракун, рывком поднимая женщину на ноги. — Ты что, совсем ничего не видишь?
— Я вижу вполне достаточно, чтобы разглядеть твою мерзкую ухмылку!
— Ну-ну… — Именно в этот момент магос для разнообразия не улыбался, поэтому выводы об остроте Нининого зрения сделал вполне однозначные. — Ладно, кротиха, глаза я тебе починить не могу. Но… скажи-ка, когда мы в первый раз встретились, ты же нормально видела?
Нина задумалась.
Первая встреча произошла двадцать лет назад, именно тогда она впервые услышала про Исток и свое наследство. Линзы в то время точно не носила, да и очки надевала только в институте, чтобы разглядеть написанное на доске. Сколько же у нее тогда было? Кажется, минус полтора. Да даже если и минус два — на фоне того, что сейчас, это все равно почти нормально!
— Да, тогда видела прекрасно, — мечтательно протянула женщина.
— Отлично! — Ее спутник вытащил из бездонного кармана коробочку с маленькими коричневыми пилюлями, рюмку и стеклянную бутылочку, в которой плескалась ядовито-зеленая жидкость. — Мне понадобится капля твоей крови.
Нина отпрянула, предусмотрительно спрятав руки за спину.
— Да ладно, не артачься. Результат тебе понравится.
— Мне уже не нравится процесс.
— Женщина, хватит строить из себя недотрогу! Иди сюда и не спорь. Даже колоть ничем не надо, у тебя и так весь локоть в крови. — Магос ловко подхватил рюмкой сползающую по руке каплю, плеснул туда же зеленой жидкости, закинул в получившуюся смесь две пилюли и как следует взболтал.
Зелье взбурлило и сменило цвет на кислотно-желтый. Резко запахло тошнотворно-сладкими цветами и почему-то горелым пластиком.
— Я не буду это пить! — решительно отстранилась Нина.
— Будешь. И лучше добровольно, иначе залью силком. Давай-давай, тут один глоточек всего. Ты же последние несколько часов ничего не ела? — на всякий случай уточнил Ракун.
— Когда бы я успела!
— Вот и отлично. Проблем с сердцем нет? Не беременна? Не… Хотя ладно, если от запаковки оклемалась, то и это переживешь. В общем, пей и постарайся, чтобы не стошнило. По крайней мере в первые несколько секунд.
Нина смотрела на магоса, пытаясь найти в его лице хоть какой-то намек на то, что все это шутка, но нашла только расплывчатое пятно. К сожалению, проблему со зрением действительно требовалось как-то решать, иначе к разбитому локтю и ушибленным коленям могла очень быстро добавиться сломанная шея.
Женщина тряхнула головой и протянула руку за рюмкой:
— Ладно, давай свою отраву. Если умру — это ляжет на твою совесть.
— Не умрешь, не надейся. Но предупреждаю: будет больно.
— Так же больно, как и в прошлый раз?
— Нет, хуже.
Нина подумала, что хуже просто невозможно. И, зажмурившись на всякий случай, одним глотком осушила рюмку.
— И дольше… — добавил магос, отбирая у нее опустевшую посудину и предусмотрительно отходя подальше.
Женщина его уже не слышала. Колдовская жидкость огненным вихрем опалила гортань и потекла дальше, в желудок, сжигая все на своем пути. Дыхание перехватило, из глаз брызнули слезы. Нина, не удержавшись на ногах, рухнула на колени.
Предупредительное «постарайся, чтобы не стошнило» показалось настоящим издевательством. Нина была бы рада избавиться от зелья — не важно, выплюнуть или вытошнить, — но никак не могла этого сделать, будто все органы разом отказались работать. Внутри кипело, горело, бурлило. Жидкость растекалась все дальше, и любое ее продвижение отзывалось жгучей болью.
Да, это оказалось гораздо хуже, чем в прошлый раз.
В прошлый раз она могла хотя бы кричать. В этот — даже дышать не могла.
— Если тебе интересно, то эта штука стоит дороже, чем весь твой чемодан, даже если бы он был из золота. Так что можно считать, что мы в расчете, — вещал магос, пока Нину рвало за кустами.
— Ни черта мы не в расчете! Ты вообще представляешь, как я себя чувствую?
— Примерно так, будто с тебя содрали кожу, а все, что осталось, прокрутили до состояния фарша. А потом запихали обратно. И теперь, когда ты двигаешь рукой, у тебя дергается ухо, а зубы стучат в коленях.
Нина хотела огрызнуться, но только устало закашлялась.
На самом деле описание вышло крайне достоверным, именно так она себя и ощущала. Разве что зубы не стучали, а ныли все разом, и отдавалось это не в коленях, а в позвоночнике.
— Молчишь? Думала, я эту гадость никогда не пил, что ли? — продолжал магос. — К сожалению, приходилось. Кстати, можешь порадоваться: в ближайшие десять лет тебе больше нельзя ни капли, и так двойную дозу накатила.
— Да чтобы я еще раз прикоснулась к этой отраве…
— Между прочим, не отрава, а лекарство. Средство для экстренной реанимации в особо сложных случаях. Для простых не подходит, там список противопоказаний длиннее, чем полный атлас всех миров. Ты, кстати, как? Пришла в себя? Крови нигде не видно? Живот не болит?
— Пломба выпала… — вздохнула Нина, ощупывая языком дырку в зубе. Точнее, то место, где она должна была находиться. Но дырки почему-то не было. А вот сам зуб — был. Целехонький. — Что ты со мной сделал?
— А ты подумай. Пройдись. Прислушайся к ощущениям.
Думать получалось с трудом, ходить тоже. Боль отступила, но ей на смену пришла такая слабость, что хотелось немедленно лечь и уснуть. Только не прямо в кустах… Надо хоть обратно на дорогу выбраться… Надо…
— Так, кротиха, только давай без обмороков! — возмутился магос над самым ухом, но покачнувшуюся Нину поймал и даже обхватил двумя руками, не давая рухнуть на землю. — Ничего, потерпи, сейчас пройдет. Я знаю, что от этой дряни очень мерзкий отходняк. Но зато какой результат, а! Я уже и забыл, какие у тебя тогда были милые щечки!
Нина машинально подняла руку и ощупала лицо.
Щечки действительно были: свои, родные и какие-то подозрительно гладкие. Вообще кожа была как после какой-нибудь очень крутой и зверски дорогой косметической процедуры. Нина в таких штуках не особо разбиралась, но рекламки с громкими надписями типа «Экспресс-курс омоложения» бойкие девочки на улице ей регулярно совали. Видимо, считали, что усталой, вечно спешащей по делам тетке срочно необходимо сбросить лет десять — и все проблемы решатся сами собой.
От мысли о возрасте в голове наконец-то прояснилось. Колдун же не случайно спрашивал, как она видела двадцать лет назад. Такие, как он, вообще ничего случайно не делают!
Нина вывернулась из рук магоса, снова едва не упала, но все же ухитрилась отойти на пару шагов, опереться о дерево и наконец осмотреть себя.
Зеркала не имелось, но и без него все стало понятно. Как минимум — она все видела. Видела так ясно и четко, как последние несколько лет только в очках.
Исчезли морщины и некоторые мелкие шрамы, кожа стала более гладкой и здоровой. Руки казались непривычно тонкими, ноги — удивительно стройными, живот подтянулся.
Нина не была толстой и вообще считала, что неплохо сохранилась для своих лет. Если и прибавила с возрастом, то всего пару размеров. Оказалось, что пара размеров — это не так уж и мало. Юбка сразу соскользнула с талии и повисла на бедрах, блузка выбилась из-под нее и теперь болталась сверху бесформенным мешком. Только туфли были все еще впору.
— Ничего себе откат к заводским настройкам системы! — выдохнула женщина.
— Дошло наконец-то? — ухмыльнулся магос. — Говорил же: результат тебе понравится.
— И что, так можно каждый раз отматывать возраст обратно?
— Если бы. С каждым разом зелье действует все хуже, а отходняк все сильнее. Пять-шесть таблеток — это предел человеческого организма. Каждая следующая может стать смертельной.
— И сколько ты уже выпил? Сколько тебе вообще лет? — С момента первой встречи магос почти не изменился, но Нина только сейчас сообразила почему. До этого ей даже в голову не приходило думать о его возрасте. Мало ли, хорошо сохранился! В конце концов, случается же, что люди и в пятьдесят выглядят на тридцать безо всякой магии.
— В приличном обществе такие вопросы не задают, — отшутился мужчина. — И вообще, не вздумай кому-нибудь рассказывать, что видела у меня эти таблетки, да еще и пила их. В свободной продаже таких лекарств нет, применение разрешено только в больничных условиях.
— Тогда где ты их взял?
— Меньше знаешь — крепче спишь. А если достаточно оклемалась, чтобы болтать, то пошли дальше, а то я скоро собственные сапоги с голодухи жевать начну. — Магос бодро двинулся, махнув рукой: догоняй, мол.
Нина поморщилась. У нее и до этого аппетита не было, а после адского зелья любая мысль о еде вызывала только тошноту. Но в остальном тело вело себя прекрасно: ничего не болело, не скрипело и не ныло, дышалось легко и свободно, а по дороге хотелось не идти, а бежать, причем вприпрыжку.
Омолодившаяся женщина даже перестала злиться на колдуна за его садистские способы решения проблем и чувствовала себя постыдно счастливой. Минут пять.
Потом вспомнила про Алину — и чувство тревоги снова захлестнуло с головой.
Может, стоило остаться дома и не отсвечивать? Да, было бы грустно, одиноко и немного волнительно, но совсем не так, как сейчас. Вышло бы, как с Галкой. Тогда Нина три года занималась своими делами, изредка получала короткие послания на браслет, радовалась за сестру и пыталась убедить себя, что поступила правильно.
Три года она почти верила в это.
А потом в дверь позвонили…
Когда в дверь позвонили, Нина как раз красила губы.
Она недолюбливала косметику, но на свидания вроде как положено ходить при полном параде, особенно если в театр. Пришлось стряхнуть пыль с косметички, достать тушь, помаду и пудру и нарисовать на лице что-нибудь относительно приличное. С непривычки получалось медленно, а время поджимало, Кирилл должен был вот-вот прийти.
Поэтому, заслышав дверной звонок, Нина ни секунды не сомневалась — это он.
Оказалось — нет.
На пороге стоял незнакомый мужчина с приятным открытым лицом, но очень цепким взглядом. Взгляд скользнул по Нине, изучил ее одежду, обстановку в коридоре, заметил пыль на плафоне и вчерашнюю грязь на стоящих в углу босоножках — и все это за доли секунды, которые потребовались девушке для того, чтобы удивленно сказать: «Здрасьте».
— Здравствуйте, Нина, — ответил незнакомец. — Могу я войти?
Хозяйка квартиры посторонилась, пропуская гостя внутрь.
В душе заворочалось неприятное предчувствие. Не осталось никаких сомнений — мужчина прибыл из другого мира: чувствовалось в нем что-то такое нездешнее, хотя никак не получалось определить, что именно. Человек как человек: высокий, с короткими светлыми волосами, одет в… или нет, в…
Ага, вот оно что!
Одежда незнакомца таинственным образом ускользала от взгляда. Кажется, она была серой. Или, может быть, голубой. И это плащ? Или штаны? Хотя, возможно, вообще какая-нибудь мантия.
Фантазия охотно подсовывала Нине то, что она пыталась увидеть. Чаще всего — обычный брючный костюм.
— Налюбовались? — улыбнулся мужчина, заметив ее интерес. Улыбка у него оказалась мягкой, располагающей, и Нина охотно улыбнулась в ответ.
— Извините, просто задумалась. Удобно, наверное, иметь такую одежду: где угодно за своего сойдешь, и в ресторане, и в походе. А что это на самом деле?
— Униформа, — уклончиво ответил гость. — Полагаю, вы уже поняли, что я из Истока. Позволите задать вам несколько вопросов?
— Конечно, — кивнула Нина. Гость так и не представился, но повадками больше всего напоминал доброго милиционера из старых фильмов. Да, кажется, им и являлся. А как проверить? Не удостоверение же спрашивать… — Только побыстрее, если можно. Я немного тороплюсь.
— Хорошо. Тогда перейду сразу к делу: где вы были вчера днем?
— Дома.
— Весь день?
— Да. — Она сказала чистую правду. Сначала девушка отсыпалась после экзамена, а потом просто валялась на диване с книжкой.
— Одна?
Нина задумчиво покрутила в руках помаду.
Утреннее сообщение от колдуна она, конечно, прочитала, но особого значения ему спросонья не придала. Ясно — этот тип во что-то ввязался и теперь просит его прикрыть. Ладно, ей не сложно. Но ведь там было сказано: «Если спросят…» Значит, могли и не спросить. Или спросить когда-нибудь потом. А не в тот самый момент, когда она одной ногой уже находилась в театре.