— Зачем он тебе?
— Я думаю, он предназначался для меня.
— Как это?
— Люди, раздающие еду, точно знают, кому какой пакет упадет. Журнал был в пищевом пайке, который должен был съесть я.
— Хорошая попытка, — хохотнул Хрюс. — Я скажу своим, как ты меня разводишь.
— Стучи кому хочешь, дай только почитать журнал. Обещаю, что верну.
— Ну ладно, — согласился Хрюс и протянул журнал Борланду. — Читай, но так, чтобы я видел.
— Спасибо.
Борланд быстро принялся листать страницы.
Он не мог ошибаться. Где-то на страницах журнала должно было быть сообщение для него. Сообщение от человека, сидящего в нижней камере.
Журнал содержал однообразные статьи, написанные скучным, скупым языком. Ничего из того, что могло бы представлять интерес. Непонятно, как Хрюс мог это читать. Борланд продолжал перебирать листы.
И наткнулся на страницу, абзац из которой был обведен маркером.
— Нашел что-то? — спросил Хрюс.
— Погоди…
Заметка рассказывала о блестящем молодом программисте — русском эмигранте, сколотившем блестящую карьеру в Австралии. Рядом располагалось его фото. Этого человека Борланд никогда не видел. Однако фамилия зацепила взгляд с первого раза.
Каменский.
Как у бывшего руководителя ЦАЯ.
— Вот оно, — пробормотал Борланд, чувствуя эмоциональный подъем.
Не было никаких признаков того, что программист из статьи как-то связан с Мирославом Сергеевичем. Это был просто намек, что искать нужно здесь. Борланд продолжил читать.
— Интервью, — его губы беспрестанно шевелились. — Софт… Счастливые часы… Жена и собака… Любимый пароль… пароль.
Судя по написанному в статье, молодой автор перспективного стартапа был не против поделиться с читателями журнала одним из своих старых паролей, используемых в быту. Своего рода дарственный платок на счастье своим последователям, если кто-то надумает повторить творческий путь своего кумира в мелочах. Еще до переезда в Австралию для защиты он использовал слово…
— Рефлекс, — сказал Борланд и опустил журнал. — Пароль: «Рефлекс».
— Ты в своем уме, сосед? — спросил Хрюс.
Борланд молча положил журнал на его полку и вышел из камеры.
— Эй, ты куда?! — завопил Хрюс. — Стой! Сейчас ворота закроют! Останешься снаружи — и неделя в карцере!
Но Борланд его не слушал. Он стремительно сбежал до участка «семигранников» под возбужденные комментарии бродяг в каютах. Поскольку военсталы также находились на своих местах, никто его не остановил.
«Семигранник» в черной майке молча смотрел на Борланда, как на приговоренного.
— «Рефлекс», — выдохнул Борланд, стоя напротив него. — Я знаю пароль для входа. «Рефлекс».
Прозвучал звуковой сигнал, и двери камер массово захлопнулись. На лице «семигранника» показалось подобие сочувствующей улыбки.
— «Рефлекс», — повторил Борланд.
Раздалась сирена.
— Тебе конец! — донесся крик Хрюса, трясущего журналом сквозь решетку. — Увидимся через неделю, сосед!
Заработал громкоговоритель на стене.
— Лечь на землю, руки за голову! — проревел грубый голос. — На пол!
Борланд в бешенстве ударил решетку.
В дальнем углу открылась дверь. В блок ворвались шесть человек в защитной экипировке: шлемы, щиты. Все были вооружены дубинками. Борланд отступил от решетки, глядя на человека напротив.
Вот и все. Игры закончились.
Внезапно дверь камеры открылась. Только Борланд обернулся, как «семигранник» втащил его внутрь. Задняя стенка камеры отъехала в сторону, пропуская Сергея-гиганта, который мощными ударами кулаков свалил двух охранников на пол. Остальные навалились на него, но он каким-то чудом выдержал натиск. Ему помогал узкий проход в камеру, а его противникам мешали щиты.
Один из охранников в бешенстве стукнул дубинкой по решетке.
— Вы все умрете, уроды! — проорал он.
— Беги! — крикнул «семигранник» Борланду в ухо. — Дальше по коридору! Я закрою дверь!
Не в силах здраво осмыслить происходящее, Борланд предпочел подчиниться. Он бежал по узкому коридору, освещенному тусклыми лампочками, висящими на сплошном проводе над головой. Скоро коридор закончился старой деревянной дверью, через которую Борланд вывалился в просторную комнату.
Вдоль ее стен стояли стиральные машины. В воздухе пахло сыростью и плесенью. Тусклые лампы дневного света не вносили красок в общее восприятие, и вокруг них кружились мухи.
Рядом с Борландом стоял человек в серой футболке и штанах цвета хаки, лысый, как бильярдный шар. Ему было на вид под шестьдесят лет, но плотное, жилистое тело могло принадлежать сорокалетнему. Позади него стояли двое неизвестных, одетых так же.
— Привет, — сказал Борланд, поднимаясь. — Как жизнь?
Человек не отвечал.
— Рубин, — проговорил Борланд. — Здорово. Ты меня не узнал? Или мне назвать тебя «сэр Рубин»?
На лице человека отразилось слабое беспокойство.
— Я тебя помню, — сказал он.
— Думаю, помнишь. Операция «Горизонт событий». Ты был в вертолете Клинча, когда Консул выстрелил в меня ампулой. Ты был на базе во время штурма стены войсками Глока. И я видел, как ты, раненый, смог укрыться в лифте.
— Да, — кивнул Рубин. — Было дело. Ты Борланд. Тот, кто должен был…
— …Взять один интересный нож и произвести один интересный удар.
Рубин кивнул и сдержанно протянул руку, которую Борланд пожал.
— Ну, тогда привет.
— Рад видеть тебя живым, старина Рубин. Слушай, нам бы поговорить надо. О многом. Ты здесь главный?
— Нет, не я.
— Да, точно. Кто послал мне журнал с паролем от входа?
В дверь вошел Сергей, вытирая пот с лица.
— Оставили в покое, — доложил он. — Но они злые.
— Стоп, стоп, — сказал Рубин, и его лицо заметно оживилось. — Так тебе дали пароль от входа?
— Верно. Потому меня и впустили.
Рубин хлопнул Борланда по плечу.
— Раз тебе и пароль дали, то решение принято, — сказал он.
— Какое решение?
— О том, что тебе можно доверять.
— Делайте, что считаете нужным. Но я здесь и назад в общий блок вряд ли вернусь, если вы не поможете.
Незаметно возник уже знакомый «семигранник» в черной майке.
— Меня зовут Градус, — представился он. — Для сталкеров — Градусник.
— Я могу звать тебя Град?
— Может быть, — усмехнулся Градус. — А у тебя хороший удар.
— У Сергея тоже.
— Рад стараться, — осклабился гигант.
— Сзади меня стоят Пепел и Чалый, — указал Рубин на двух военсталов. Те сдержанно кивнули.
Борланд еще раз посмотрел каждому в лицо. Похоже, все ждали, что он скажет.
— Мужики, а какова вообще ваша роль здесь? — спросил он. — Конкретно ваша. Как вы тут выживаете, если охрана против вас?
Рубин покачал головой, и Борланд понял, что не получит ответов ни от кого из присутствующих.
— Мне надо поговорить с главным, — сказал он.
— О чем?
— О Центре Аномальных Явлений.
— Ты про взрыв? — уточнил Рубин.
— Взрыв? — спросил Борланд. — Какой взрыв?
«Семигранники» переглянулись.
— Стало быть, ты ни о чем не слышал, — произнес Рубин. — Да, тебе точно надо поговорить с шефом.
— Проведите меня. Все выясним.
— Иди за мной, — махнул ему Градус, наклоняя голову и протискиваясь в какую-то каморку с проржавевшей решеткой. Борланд последовал за ним.
— Где мы? — спросил он. — Для чего эти коридоры?
— Позже поговорим, — ответил военстал, не оглядываясь. — Пусть шеф решает, куда тебя определить. Там посмотрим.
Предупреждение звучало двусмысленно. Борланд молча шел за Градусом, пока не достиг просторного помещения с множеством труб разного диаметра. По характерному запаху он понял, что это котельная.
— Добрался, значит? — послышался знакомый голос, и Борланд чуть не вздрогнул. — Спасибо. Градус, оставь нас.
Военстал скрылся и закрыл дверь за собой.
— О черт, — пробормотал Борланд. — Клинч. Это ты?
— Рад меня видеть?
Майор Владимир Кунченко, известный в Зоне под оперативным псевдонимом «Клинч», вышел на свет. Он немного похудел, но ни вес, ни щетина на бледном лице не изменили выражения его глаз.
— Борланд, — произнес он с доброжелательным видом. — Человек, изменивший мою жизнь к лучшему. Я приветствую тебя на «Вертикали».
Глава 4
Виктор очнулся резко, как встревоженный зверь. Его привели в сознание толчки, интерпретированные организмом как побои. Он раскрыл глаза, какое-то время глядел в темноту. Покрутил головой, стараясь разглядеть хоть проблеск света. Ничего.
Затем пришла головная боль — резкая, пульсирующая. Виктор потрогал затылок. Его охватил страх за свое зрение — травма затылочной части головы могла остаться не без последствий…
Затем он вспомнил все. Никто его по затылку не бил. Трое людей в туалете кафе, удар в лоб. Детектив ощупал и его тоже. Лобная кость была цела. Воспоминания о человеческой анатомии принесли ему некоторое успокоение — причинить серьезные повреждения человеку ударом в лоб не так уж легко. Хотя удар такой силы в висок он мог и не перенести.
Толчки продолжались. Виктор понял, что находится в каком-то транспорте — вероятно, в закрытом грузовике или фургоне. Вряд ли это был грузовик — у них специфический шум мотора, который точно был бы постоянно слышен из кузова. Виктор попробовал встать и почувствовал, как что-то натягивает его левую руку. Он пощупал ее правой и обнаружил металлический браслет, от которого отходила цепь, заканчивающаяся кольцом в стенке кузова.
Виктора охватило бешенство, на миг заглушившее головную боль. Его посадили на цепь, словно дикого зверя. Как любитель благ цивилизации Виктор расценил это как унижение. Не исключено, что нападавшие учли психологическую сторону вопроса и именно поэтому обошлись с ним подобным образом. Хотя это бы означало, что им был нужен именно Виктор, а в этом детектив как раз сильно сомневался.
Он бросил попытки разорвать цепь и уселся, стараясь собрать максимум сведений о ситуации. На него напали три человека. Значит, сейчас все они едут в кабине. Тесновато. Особенно если у них был еще и отдельный водитель. С другой стороны, у них могло быть несколько машин. Стало быть, с численностью противников тут гадать бессмысленно.
Виктор ощупал пол под собой, наткнувшись на холодную резину, еле передающую вибрации двигателя. Кое-что его смутило больше, чем нападение. Ни один из похитителей не ехал с ним в кузове. При такой численности и наличии потенциально свободных людей зачем оставлять пленника без присмотра?
На миг Виктор испугался — ему показалось, что он в кузове не один. Вглядевшись в темноту, он постарался рассмотреть любой силуэт. Никого не было.
Насколько позволяла цепь, Виктор ощупал все внутреннее пространство. Здесь было пусто. Никакого груза, никаких людей.
Усевшись снова, Виктор обратился к личностям захватчиков. Слаженные действия, смелость в поступках. Он точно мог сказать, что никогда не встречался ни с кем из них прежде. Эти люди не могли быть из ЦАЯ. Это явно те же, что собирали кристаллы по всему городу. Не менее десятка человек с разнообразным оружием, транспортом, мотивацией. Центр Аномальных Явлений не мог скрыть такие активы.
Пока что нападавших подводил всего один фактор. Никто из них не был подготовлен к аномальному воздействию. Никто не знал, как обращаться с кристаллами Марка и Алены. Именно потому они допустили провалы оба раза, пытаясь захватить камни.
У Виктора было лишь две версии насчет того, кем были его противники. Это либо «кремлевские», либо обычные наемники. Хотя могли быть и теми, и другими сразу. От этих мыслей Виктору стало еще хуже. Он не был готов идти против государства. Ни сейчас, ни когда-либо раньше. Россия перемалывала куда более серьезных людей.
Одно его утешало — рано или поздно нападавшие изложат свои требования. Детектив прикрыл глаза и следующий час потратил на то, чтобы попытаться успокоиться.
* * *
Транспорт остановился. Виктор от неожиданности впал в сильное волнение. Он ожидал более привычных маневров, сродни тем, которые ощущаешь, задремав в рейсовом автобусе: неторопливое снижение хода, пара плавных поворотов. Сейчас ничего этого не было — они просто остановились. Скорее всего прямо у дороги.
Виктор собрался, готовясь к худшему. Послышалось хлопанье дверей, затем топот ботинок. От таких звуков нервы натянулись дальше некуда.
Последовал лязг отпираемого замка, и внутрь ворвался свет от придорожных фонарей. По ту сторону стояли двое в непромокаемых плащах. Дождь все усиливался.
— К стене, — послышалась команда. Виктор понял, что имеется в виду не расстрел, а требование прижаться к стенке фургона, и послушался.
Один из людей в плащах забрался внутрь, держа фонарь и короткоствольный автомат. Виктора посетила нелепая мысль, что если гость будет стрелять, то испортит и кабину с передней стороны, включая панель приборов и лобовое стекло.
Человек поставил фонарь так, чтобы осветить максимум пространства. Желтоватое сияние высветило его двухдневную щетину и ничего не выражающий взгляд.
— Поговорим, — сказал он. — Меня зовут Болт.
Виктор молчал. Двусмысленный позывной у человека, ничего не скажешь. Провоцирует на неверную трактовку, случайные аллегории.
— Как твое имя? — спросил Болт.
— Виктор Корнеев.
Детектив ожидал следующего вопроса, но Болт молчал. Казалось, он даже занервничал немного.
— Как? — переспросил он.
— Корнеев, Виктор, — повторил детектив. — Работаю в ЦАЯ. Хотя из-за вас, ребята, мне завтра засчитают прогул.
Реакция Болта его изумила. Болт поднялся, распахнул двери и вышел наружу, оставив Виктора одного. Детектив молчал, гадая, в чем причина такого поведения. Неужели они всерьез ждали, что он окажется Марком? Не могла эта путаница длиться так долго.
Спустя минуту Болт вернулся. Его движения были чуть более медлительными.
— Документы есть? — спросил он.
Виктор вытащил пропуск в здание ЦАЯ. Болт покрутил его при свете фонаря и вернул обратно. Этот жест принес детективу огромное облегчение. Возвращение ему документов было единственным признаком, что его не планируют убивать.
— Что ты делал в кафе? — спросил Болт.
— Смотрел камеры наблюдения.
— Зачем?
— У моего друга свинтили номера. Я хотел понять кто.
Виктор внимательно смотрел за мимикой Болта. Если он спросит, выяснил ли Виктор, кто ковырялся с номерами, то вопрос прозвучит вполне невинно. Если же не спросит, то ответ Болту известен, а значит, Орех у них…
— Как зовут твоего друга?
Врать не было смысла.
— Марк, — ответил Виктор.
— Ты ему дорог?
— Что вы имеете в виду?
— Твой друг отдаст кристалл взамен за твою жизнь?
— Нет, — ответил Виктор. — Не отдаст. Я не настолько важен для него.
— Мы это проверим.
Болт снова вышел из фургона. Там его ждали по меньшей мере четверо.
— Веди себя смирно и останешься жив, — сказал Болт Виктору. — Тебе принесут одеяло и поесть.
Виктор кивнул, ничего не говоря. Если его судьбу решали без него, то он старался хотя бы не усугублять положение. Но все же он не упустил возможности задать вопрос.
— Зачем вам кристаллы? — спросил он.
Люди в плащах перестали перешептываться и посмотрели на него.
— Ты и вправду не знаешь? — спросил Болт. — Это даже немного весело.
С этими словами он захлопнул двери снова, оставив Виктора в бесцельных догадках.
* * *
Марк смотрел на слово, нацарапанное на своей машине, чувствуя, что стал свидетелем очередной катастрофы, разворачивающейся без его участия. «Вертикаль». Было лишь одно объяснение этому посланию, и оно ничего ровным счетом не проясняло.
Дождь усилился. Падающие с неба капли казались Марку еще одним проявлением издевательства со стороны судьбы. Он поспешно вернулся в дом, закрыв дверь на все замки и подавляя желание подпереть ее чем-нибудь.
— Что случилось? — спросила Полина в ужасе. — Что ты узнал?
Марк обнял ее, стараясь дышать спокойно.
— Они взяли Виктора, — ответил он, не найдя более уклончивых слов.