– Нет, не умеют, но эти точно плакали, – пробубнил Сергей.
***
Когда на горизонте загорелась тонкая линия заката, а в темной вышине уже начали зажигаться звезды, люди принялись обсуждать события сегодняшнего дня.
Джордж без умолку болтал о своем чудном открытии. Валентин и Игорь уже прикидывали, что им может принести эта экспедиция. Носильщики даже не пытались понять, от чего так возбуждены белые люди. Только Сергей был мрачнее тучи, он смешал воду с джином и медленно тянул ее со своей железной кружки.
– Мы исследуем эту башню! – заявил Джордж, – Нельзя останавливаться теперь, когда мы сделали сразу столько открытий! Мы нашли башню, которую никто кроме нас не смог найти, мы нашли артефакт, который наверняка взбудоражит весь научный мир. И, кроме того, мы, возможно, нашли доказательства того, что жизнь действительно занес на землю какой-то космический разум.
Он просиял.
– Ну, разве мы не молодцы?
– Последнее – это наверняка бред, – неслышно пробормотал Валентин себе под нос, а громче добавил, – Это попахивает докторской! Коллеги просто умрут от зависти.
– Да это будет сенсация, – согласился Игорь. – Но все же нужно быть очень осторожными. Вдруг эта сенсация – «утка»? Например, башня могла быть построена каким-нибудь племенем, а потом некий богатый шутник нашел ее и поставил здесь эти «инопланетные» статуи. Всякое бывает, прежде чем делать выводы, нужно все хорошенько проверить.
– Будем вам проверка, – заверил своих коллег Джордж, – Будет самое лучшее и дорогое оборудование, будут самые именитые ученые! Но я смотрю, наш учитель не разделяет нашего оптимизма?
Сергей сидел молча. Он был погружен в свои мысли.
– Отчего вы такой мрачный? – добродушно спросил его американец.
– Я о многом думал. Я думаю, нам стоит быть очень осторожными.
– Нам что-то угрожает? – вполне серьезно спросил Джордж.
Сергей поднял на него взгляд. Потом встал и отвел американца в сторонку.
– Понимаешь, Джордж, – начал Сергей, – Я не привык бросаться в омут с головой. Если поверить в то, что эта башня – действительно жилище или какая-то там база инопланетян, и поверить, что этот внеземной разум именно здесь вдохнул в обезьян разум, то встает вопрос. Отчего обезьяны так нервничали? Отчего они пытались прогнать нас?
– Я думаю, все очень просто. Они обжили эту башню и защищают ее от чужаков. Это их территория.
– Тогда я скажу совершено откровенно. Я опасаюсь столкнуться в этой пирамиде с тем, что мы еще не понимаем, к чему мы не готовы. Может, нам лучше бросить все, забыть о существовании этого места и вернуться?
Джордж покачал головой.
– Я знаю, что мое предложение для вас бредовое. Я так… предостерегаю, – проговорил Сергей.
***
Ночь прошла спокойно. Утром Джордж проснулся самым первым, выкупался в реке, разжег костер и приготовил еду. Поскольку он был возбужден своим открытием, и ему не терпелось снова увидеть башню, американец бесцеремонно разбудил весь лагерь. Кого растолкал, кого поднял своим громким голосом:
– Вставайте, все вставайте! Подъем!
Люди ругались и ворчали, кое-кто кинул в него ботинок. Джордж ловко увертывался и кидал обувь обратно, откуда прилетела.
Когда завтрак был съеден, а чай выпит вся группа, опять кроме носильщиков, снова двинулась в джунгли.
На этот раз башню искали не долго – помогали зарубки на деревьях.
Сергей, в отличие от неугомонного американца, был задумчив и серьезен. Он привык доверять своему внутреннему голосу, и голос этот взывал к осторожности. Так кошка начинает волноваться, едва почувствовав приближение землетрясения. Но прямого, логического основания для своих тревог Сергей не находил, оттого послушно шагал вместе с остальными, предпочитая молчать о своих страхах. Он уже готов был поверить в то, что жизнь на Земле возникла благодаря инопланетному разуму, что место это священно, и что его нельзя беспокоить.
А Джордж спокойно шагал впереди колоны. И вот снова перед ними показалась знакомая поляна. Запущенный сад посреди леса, старые статуи, охраняющие покой богов, и тоскливые крики шимпанзе. Как в колодец сквозь густые кроны проглядывают кусочки безмятежного неба.
На этот раз люди защитили себя от камней, которыми швырялись обезьяны – оделись в плотные куртки и надели пробковые шлемы. Джордж снова стал щелкать своим фотоаппаратом – благо, камень слегка поцарапал объектив, что было не столь существенно.
Наконец, американец достал револьвер и выстрелил в воздух. Он спугнул шимпанзе.
– Вот и все проблемы, – сказал Джордж, довольный собой.
– Они пытаются нам что-то сказать, – проговорил Сергей, – Они не просто охраняют территорию, они словно кричат нам – «Бегите, бегите отсюда!»
– Обязательно для этого кидаться камнями? – усмехнулся Валентин.
– Они бы русским языком тебе это сказали, если бы умели говорить.
Все посчитали эти слова шуткой.
***
К центральному входу в башню вела дорога из мрамора, которую едва можно было разглядеть среди кустов и травы.
– В саму башню нам лучше не заходить, – сказал Сергей, – Тут все ветхое, старое, не дай бог нам быть погребенными под этими стенами.
На полпути между статуями-стражами и башней исследователи обнаружили еще одну странную находку. Старый военный ботинок, наполненный глиной. Эта обувь могла принадлежать немецкому солдату.
– Поздравляю вас, коллеги, – сказал Сергей, – Мы не первооткрыватели, здесь были люди!
Эти слова были обращены к Джорджу. Тот сконфузился, но дела своего не забыл и сделал пару снимков.
– Все это очень странно, – сказал он.
– А чего тут странного? Немцы были и в Африке. Вот, видно, и сюда добрались. Возможно, это место для них не представляло никакого стратегического или материального интереса, потому общественность до сих пор и не знает о нем ничего. А возможно, этот солдат был одиночкой, забрался в такие дебри и умер, наверное, в этом храме. Не удивлюсь, если мы найдем его кости, – сказал Сергей.
– Но почему немцы?! – воскликнул Джордж.
«Задело национальную гордость», – усмехнувшись, подумал Сергей, а вслух произнес:
– Пойдемте дальше, и, может, все прояснится.
– А ботинок?
– Оставьте его, на обратном пути захватим.
***
Но чем ближе люди подходили к башне, тем громче кричали обезьяны. Некоторые из них подбегали совсем близко и, оскалив клыки, махали на людей руками, как будто говоря – «Убирайтесь отсюда, уходите прочь!»
Люди отмахивались от обезьян руками и палками, поднимали с земли камни и кидали их в животных. Джордж почему-то забыл о своем револьвере.
Это даже не было дракой. Больше походило на детскую игру. Уже у самого входа в башню люди вдруг побросали на землю снаряжение, мачете, оружие и пробковые шлемы. Они тоже стали кричать на обезьян и скалить им зубы.
Даже учитель забыл о приличиях и вместе с коллегами бросился гоняться за шимпанзе. Те ловко уворачивались. Иногда ему попадало от какой-нибудь особенно резвой особи. То мохнатая рука даст подзатыльник, то кто-то укусит его за руку.
Одна из шимпанзе окончательно свела Сергея с ума. Она залезла в башню и из открытого окна с безопасной высоты начала кидаться землей. Сергей вломился в башню, ни на минуту не вспомнив о предостережениях колдуна, и как сумасшедший начал гоняться за нахалкой по всем этажам.
Изнутри башня напоминала катакомбы. Каменные длинные коридоры были пронизаны лучами света, проникающими сюда через всевозможные прорехи и окна. Здесь было прохладно, пахло землей, а звуки эхом разносились по этажам. Каменные лестницы были почти разрушены, и Сергей не раз падал, неловко оступившись.
Он совсем забыл о научном интересе, об осторожности и о своих спутниках. Он как будто погрузился в детство. Это все напоминало ему игру в пятнашки. В какой-то момент он понял, что абсолютно счастлив. Эти догонялки вызывали в нем бурю эмоций и восторг.
Вот он поймал наглую шимпанзе и хорошенько отшлепал ее. Потом еще несколько обезьян начало гоняться за ним. Делая огромные скачки и выкрикивая что-то нечленораздельное, Сергей принялся убегать от них.
Но каждая игра однажды надоедает. Сергею показалось, что прошло несколько часов. Он почувствовал голод. Та самая резвая шимпанзе, что кидалась в него землей, поманила его из башни наружу. Там росли высокие банановые пальмы. Сергей с приятным удивлением вдруг обнаружил, что умеет лазать по деревьям не хуже обезьян. Он легко взобрался на пальму и спокойно пообедал бананами.
На соседних деревьях сидели обезьяны. Они тоже кормились. Солнце ярко освещало поросшую травой и кустарником поляну. Легкий ветер ласкал кожу. Везде и во всем царило умиротворение. Вся стая как по команде успокоилась. Слышно было, как вздыхают джунгли.
Лишь однажды раздался тревожный крик. Она увидела змею на дереве. Обезьяны предпочитали держаться от змей подальше. Они хватали своих детей и утаскивали их в безопасное место.
***
Сергей не знал, какой сегодня день. Он потерял счет времени. Время вообще перестало его волновать. Днем он тратил его на веселую беготню и игры вместе со всей стаей, а ночью спал в башне, прижавшись к теплым телам животных, так как в это время становилось весьма прохладно. Башня защищала их от хищных зверей, и вся стая была счастлива. Обезьяны почему-то не прогоняли его.
Много странного произошло с того далекого времени, как Сергей поселился в башне, забыв о коллегах и долге перед человечеством.
Слух, обоняние, зрение его обострились. Он научился понимать все жесты и крики обезьян. Он был удивлен, насколько понятен ему их язык и насколько он прост и в то же время функционален. Всего одним криком он мог рассказать своим новым друзьям о том, что чувствует, и его понимали абсолютно правильно, не искажая истины. Чем больше слов у человека, тем более велика вероятность ошибки в понимании, а сейчас все было гораздо проще и мудрее в то же время.
Еще Сергей научился есть насекомых, распознавать ядовитых и не ядовитых змей, прыгать с дерева на дерево.
Он начал также различать животных по лицам. Раньше все обезьяны для него были одинаковыми, а тут вдруг он понял, насколько они непохожи друг на друга. Вон матерый вожак, его стоит слушаться. Вон его друг, с которым так весело лазать по деревьям, а вон та самая самочка, что когда-то кидалась в него землей. Сергей начал замечать за собой, что она нравилась ему. И его это вовсе не шокировало и не обескураживало.
Сергей выслеживал ее среди деревьев. Он любовался ею. Иногда он не выдерживал и бежал за ней. Она инстинктивно чувствовала, что это уже не игра и пряталась от него в катакомбах башни.
Сергей не помнил своей прошлой жизни, но он знал, что в стае присутствуют три чужака. Просто стая приняла их и научила жить по-новому.
Каждый вечер вся стая собиралась на водопой. Там, склоняясь с ветки и черпая воду ладошкой, учитель не раз видел в воде отражение обезьяны, но себя там он не видел. Этот факт лишь слегка смущал его. Дни пролетали в безделье и радости, какое ему дело до своего отражения?
Иногда Сергей забирался на самую верхушку башни и оттуда наблюдал за горизонтом. Он видел, как вдали, в голубом тумане исчезали джунгли, и медленно, день за днем строился город. В новых домах селились люди.
Бездна леса постепенно исчезала.
Глядя на эту картину, учитель испытывал необычную, сильную тоску. Эта тоска сводила его с ума, в такие моменты он начинал бегать по всей башне и истошно кричать, обезьяны в испуге разбегались от него в разные стороны.
Но потом снова приходило безмятежное настроение, и Сергей забывал свои кошмары.
***
Однажды утром учитель услышал шум и гам, доносящийся снаружи. Он вскочил на ноги и подбежал к окну.
Обезьяны словно взбесились, они скакали с ветку на ветку, швырялись камнями, палками, фруктами. Встревоженные голоса животных передавали страх и отчаяние. В этих местах Сергей никогда не видел хищных зверей, которые могли бы так сильно напугать обезьян, а при появлении змей они не поднимали такой паники. Учитель выпрыгнул из пирамиды наружу и взобрался на дерево. Его одолевало любопытство.
И вот возле двух статуй он увидел группу людей в пробковых шлемах с мачете в руках. Люди махали руками, отбиваясь от летящих в них градом камней. Обезьяны окружили их со всех сторон, не давая им хода вперед.
Раздалось несколько выстрелов. Птицы, громко хлопая крыльями, взвились над джунглями. Одна из обезьян упала в траву. Сергей узнал ее. Это была его подруга, которая уже ждала ребенка.
Почувствовав, как горе переполняет его душу, он спрыгнул на землю и кинулся к раненой самке. Она была жива, но у нее не было сил подняться со своего места.
Чувство нежности к любимой и ярости к пришельцам завладело его сердцем. Он со злобой ринулся на врагов, которые посмели нарушить покой стаи. Но один из них вдруг поднял с земли какой-то предмет, оказавшийся у него под ногами, и метко сбил им Сергея с ног.
Это оказался старый, гнилой ботинок.
И вдруг словно вспышка осветила его дремучую, спящую память. Конечно же! Ботинок! Тот самый ботинок, который они тут оставили и собирались забрать с собой на обратном пути.
Сергей поднес к глазам свои дрожащие ладони. Две волосатые конечности с коротенькими большими пальцами и черными когтями возникли перед ним. Стало понятно все. И отражение обезьяны в воде, и его необычайная ловкость, и то, почему ему удобнее бегать на четвереньках, и почему самка шимпанзе показалась ему красивее любой человеческой женщины, и почему город вдали так неумолимо, так тоскливо звал к себе. Он каким-то образом превратился в обезьяну.