Взгляд назад. Стая скачет по деревьям. Они кричат и кидают камни. Башня за спиной, а дальше – строящийся город. Сколько же лет прошло?
Волшебная башня Боуу сыграла злую шутку над ним и его друзьями.
И тут вдруг он понял, что не только он и его коллеги превратились в обезьян и были приняты в стаю.
Все эти шимпанзе на самом деле – такие же несчастные жертвы магии, как он и его спутники. Они все когда-то были людьми!
Вот почему они ведут себя так агрессивно к чужакам, ступающим на эту землю. Они не хотят, чтобы и они тоже стали обезьянами. Они спасают их от проклятья.
Косматый крупный самец шимпанзе вскочил на задние лапы, схватил старый ботинок, которым его слегка оглушили, и бросился на людей. Он забыл про месть. Он должен спасти этих пришельцев. Как жаль, что вместо слов из его гортани вырывался лишь крик шимпанзе. Но он кричал, он предупреждал людей держаться подальше. Он пытался помочь им.
Он швырнул свое жалкое оружие в ближайшего человека. Тот ловко увернулся и сразу же выстрелил. Пуля угодила зверю Сергею в грудь.
Он упал рядом с самкой. Их взгляды встретились. Нежность и отчаяние – в последний миг. Потом горлом хлынула кровь.
Сергей успел подумать о том, что его подруга, наверное, когда-то была красивой женщиной. Потом он вспомнил колдуна и его предупреждения. Не все силы природы открыты еще человеческому разуму, не все доступно нашему пониманию.
Когда-то башня Боуу превратила обезьяну в человека, но сейчас словно разладился механизм, и маятник качнулся обратно, поворачивая эволюцию вспять.
Еще ему было интересно знать – это понял только он один или вся стая рассуждала точно так же? Но ответа он так и не получил.
Мастерская
природы
Посвящается моим странным снам, которые так часто заменяют мне жизнь
…Я не знаю, для чего женщине идти в науку. У других есть дом, семья и если повезет – верный муж. А у меня есть множество тестов, практика, теория, больные и не очень друзья, больные и не очень враги. У меня есть большая любовь в жизни – это знания. Когда я остаюсь одна, моя душа тоскует, ведь в ней еще много пустоты. Может быть, даже тот факт, что я стала именно психиатром, берет свое начало в моей попытке разобраться с собственными чувствами. Я пытаюсь понять, что мне нужно… впрочем нет, тогда бы я стала психологом. А если уж я врач, тем более психиатр, то разобраться я хочу не в своих чувствах, а кое в чем другом. Пока безуспешно.
Саша закрыла дневник и спрятала его в свой рюкзак. В ее сторону уверенной походкой шел бородатый мужчина. Девушка сощурилась, так как стоял жаркий полдень, и солнце било в глаза. Вдали плотной стеной виднелся лес, болото на опушке и небольшая тропка, соединяющая этот мир с миром людей. Комары и мошка вились вокруг, звеня в насыщенном запахом земли и воды воздухе. Три палатки, рация, плотные рюкзаки, противомоскитные сетки, консервные банки, запах дыма окружали семерых человек.
– Скоро будем обедать, – сказал мужчина и вытер пот с лица рукавом. Он задумчиво посмотрел вдаль. Саша поняла, что ему хочется поговорить, и он подыскивает тему для разговора. Его звали Лев Николаевич, для его жены он был Левой, но все его звали Львом. Несмотря даже на то, что он занимал руководящий пост и был главным в этой экспедиции. Сколько ему лет, не знал никто – на вид около сорока, но, может, это все из-за бороды. О нем было известно лишь то, что Лев Николаевич отличный геолог. Фирма любит и уважает его. Еще в институте он прославился как отличный лидер.
Он немного мялся, это было что-то вроде чувства такта. Хотелось быть вежливым, для него это было непривычно, ведь женщина в экспедиции с его точки зрения – нонсенс.
– У меня бывали и более долгие походы, по полгода, где ты можешь рассчитывать только на себя и на своих друзей. И все всегда проходило успешно. Потому мне доверяют самые безнадежные дела. А тут вдруг эти умники решили, что с нами следует послать психиатра, к тому же еще и…
– Женщину? – продолжила за него девушка.
– Я рад, что ты сама все понимаешь. Нам не нужны ни психологи, ни психиатры. Я вижу, что ты постоянно делаешь какие-то записи, это все для отчетов?
Саша отрицательно помотала головой.
– Это личное.
Похоже, Льву этот ответ не понравился. Он с самого начала придирался к Саше, так как ему казалось, что эта женщина (хотя, скорее даже девушка), следит за ними. Ему это не нравилось. Кроме того, он привык вести себя прямолинейно и грубовато, но его всегда окружали мужчины, а тут – девушка, и он не знал, как себя вести с ней. На свою жену он никогда не повышал голоса, но она никогда и не ездила с ним в экспедиции. Она сидела дома, готовила, следила за ребенком, она не знала, как следует обращаться с рацией, как зимой не замерзнуть в лесу и прочее подобное. А эта девчонка прошла курсы выживания и пытается вести себя на равных. А на самом деле ничего не знает о тайге, совсем ничего! И вот она здесь, оторвана от всего мира. Единственный ближайший населенный пункт в трехстах километрах отсюда, случись что, и никто им не поможет. Даже для того, чтобы вызвать вертолет, понадобится много времени. Женщина в таких условиях – просто обуза.
– Что ж, пока я тебе верю, – кивнул Лев, – И еще… Хм… Знаешь, женщина в мужском коллективе при определенных условиях опасней динамита. Ты молода, в принципе красива. Понимаешь, о чем я? Саша неуверенно кивнула.
Лев Николаевич некоторое время помялся, словно не решаясь заговорить дальше. Так и не решившись, он развернулся и направился в сторону костра. Саша осталась одна.
Можно подумать, она изо всех сил пробивалась в эту экспедицию! Она и сама была бы рада остаться в городе, где есть кондиционер и теплый душ. Но так уж получилось, что выбрали именно ее. Впрочем, у нее был выбор, всегда можно было отказаться, но она этого почему-то не сделала. Потом был самолет, затем поезд, затем вертолет, и вот она здесь, на этом перевале. Дальше будет еще один перевал, последний. Дальше – сплошная дальневосточная тайга, и все, что будет ее развлекать, так это записи для института, редкие снимки для журнала, ее личный дневник – и все. Она достала из рюкзака карту. Вот перевал, он отмечен маленьким крестиком, потом болота, снова перевал, какая-то небольшая деревня, река и бесконечный лес, сопки и овраги. Более точная и детальная карта находится у Льва.
Там, среди этих холмов, они будут по-настоящему одиноки, оторваны от мира. Шесть мужчин и одна женщина. Вот оно – одиночество. Вечером они собрались у костра, на котором кипятился рябиновый чай. Володя был классным специалистом в области растений, уж он-то знал, какой чай можно заварить в тайге. Хотя, правильнее стоило бы это назвать отваром.
Володе недавно исполнилось тридцать три года. Его коллеги говорили – возраст Христа! В обычной, городской жизни его называли Владиславом. Он был симпатичным человеком, временами тихим, временами чересчур шумным. Тонкое лицо, узкий нос и очки придавали ему интеллигентности.
Он заваривал чай и одновременно с этим рассказывал своим коллегам о свойствах этого напитка. Создавалось впечатление, что он на лекции в родном институте.
– Кладу мяту перечную. Пару листьев рябины – это для вкуса. Омелу белую – чтобы хорошо спать. Она понижает давление. Между прочим, еще в древности это растение применяли как успокоительное, а также как лекарство от эпилепсии. Теперь кладем главный ингредиент… Искры костра взвились в воздух. Где-то в ночи ухнул филин.
– Чага, или березовый гриб, – Володя улыбнулся, – Чего только нет в этом грибе-паразите! Флавоноиды, агарициновая кислота, соли марганца. Раньше его использовали как лекарство от рака... Самое главное не давать этому чаю закипать, иначе вкус испортится. Нужно постараться выдержать температуру около восьмидесяти градусов.
Вскоре группа ученых уже пила горький чай и рассматривала звездное небо. В городе не увидишь такого. Звезды здесь яркие, огромные и разноцветные. И можно даже невооруженным взглядом разглядеть Млечный путь. А там, где простилались болота, уже начали летать светлячки, призывая своими огоньками самок к брачному танцу. Саша подумала, что здесь удивительно спокойно, и как никогда ты начинаешь чувствовать присутствие некоего мистического существа, которое охраняет тебя от всех бед и ведет с тобой разговор.
Время шло к полуночи. Первым отправился спать грузный Михаил, за ним молчаливый, вечно всего стесняющийся и при первом удобном случае заливающийся краской Сергей. Потом Володя, Федор, огромный, как скала, и подстать ему Евгений. Осталось всего два человека – Саша и Лев Николаевич. Мужчина хлебнул горькой настойки и произнес:
– Ты молодая. У тебя нет мужа, ты много времени посвящаешь работе. Я разговаривал о тебе с одним человеком. Он сказал, что ты отличный психиатр и все такое. Но ты ведь легко можешь сделать себе карьеру в городе, зачем ты пошла с нами?
Саша поправила каштановые волосы. На несколько секунд задумалась. Действительно, что погнало ее в эти глухие леса?
– Задание нашего шефа. Григорий Борисович выбрал меня. Я просто делаю свою работу.
– Но ведь они могли бы, в конце концов, послать с нами мужчину-психиатра!
– Могли, но не послали. Им интересно знать всю правду. Мужчина влился бы в вашу компанию, – Саша усмехнулась, – Стал бы заодно. И начальство не смогло бы ему доверять. Как вы знаете, деятельность нашего института спонсируется американцами. А им важна каждая мелочь. Если эта экспедиция пройдет удачно, у нашего института будут постоянные заказы.
– Я знаю это, – недовольно поморщился Лев, – Эту байку я уже слышал от нашего уважаемого Григория Борисовича. Мне интересно, почему именно ты пошла с нами. Ну, завела бы себе мужа, детей. Что это – амбиции?
Саша пожала плечами.
– Хе. Сама не знаешь, – пробубнил он, – Ох, ну ладно, пойдем спать. Завтра у нас длинный день.
Они отправились в свои палатки.
Взошла яркая луна и посеребрила вековые деревья. Гиганты молились ночной богине. Ночные птицы казались во тьме одинокими призраками. С восходом солнца вся команда была уже на ногах. Им предстояло преодолеть немало километров по болотистой топи, потом перейти горную реку, а дальше – сплошные леса, где, возможно, еще не ступала нога цивилизованного человека. Лев Николаевич отметил на карте маркером место последней стоянки, потом связался по рации с начальством. Все было в порядке, ничего не предвещало в этот день каких-либо неприятностей. Они несли на себе палатки, провизию, сложную электронную аппаратуру, и даже оружие. Карабины были предосторожностью от дикого зверя. Их несли Федор и Евгений. Они умели стрелять без промаху, и время от времени охотились. Так у команды на ужин то и дело появлялись куропатки, рябчики, тощие зайцы, и однажды кабарга. Каждый раз, когда они приносили в лагерь добычу, Саша искала повод, чтобы куда-нибудь спрятаться от мучительной для нее картины разделывания тушек животных. Группа шагала весь день по болотистой долине и, в конце концов, вышли на сухое место. Взгляд привык к осоке, косматым кочкам, болотным птицам, а здесь всюду росли одуванчики, лютики, ромашки, хвощ. Из-под ног разбегались полевые мыши. Обширная абсолютно плоская долина без единого дерева.
– Красота, – произнес вдруг Володя, – Как в детстве – выйдешь на аэродром, а вокруг тебя это бесконечное огромное пространство! А здесь. Хм… Между прочим, это весьма странно!
– Почему? – спросила Саша.
– Огромное поле посреди леса, не нанесенное на нашу карту, хотя мы идем правильным путем. И еще болото-болото-болото и вдруг поле, да какое сухое и ровное. Хех. Может быть, это тоже какой-нибудь аэродром? Секретный военный объект. Или вообще посадочная площадка для космических кораблей.
Он улыбнулся. Это была шутка, но почему-то смеяться не хотелось. Стояла странная тишина. Даже Лев Николаевич немного поежился.
– Пройдем половину этого поля и сделаем небольшой привал, – cкомандовал он.
И все двинулись вслед за ним. По небу плыли белые облака. Их было немного, и это говорило о том, что погода будет хорошей. Впрочем, они и так об этом знали, получив сведения через спутник. Погода будет хорошей еще несколько недель.
Медленно группа людей продвигалась по полю. Не было больше предательских кочек. Вскоре перестала преследовать и мошкара, которая предпочитала держаться ближе к воде.
Эти мужчины…временами они ведут себя как дети. Взрослые люди, научные сотрудники, мужественные геологи, на привалах любят подурачиться, пошутить друг над другом. Володя, похоже, любит тайгу – он часто рассказывает о ней всякие истории. Такое впечатление, что он здесь единственный по-настоящему увлеченный человек.
Михаил всегда и везде таскает с собой свою семиструнную гитару. Он любит петь. Голос у него низкий и завораживающий. Евгений почти не отходит от Михаила, они были приятелями еще со школы. Федор и Сергей всегда чем-то занимаются, то что-то варят, то что-то строгают. Сергей вообще человек-невидимка, робкий, совершенно незаметный.
У всех у них есть жены и дети, кроме Володи. Но спрашивать у него про личную жизнь мне не хочется, хотя…. Почему этот человек так увлечен травами и деревьями?
Лев Николаевич по-прежнему придирается ко мне, такое ощущение, что он просто не выносит женщин. Может, во всем виновата его жена? И он прячется от нее в своих бесконечных экспедициях? Тяжелый человек! Он нервный и желчный, хотя именно из таких зачастую получаются настоящие лидеры. Когда надо, он может нагрубить, когда надо – приласкать.
Я пытаюсь определить свое место среди этих людей, но понимаю, что я лишняя среди них. Меня не связывают с этими людьми простые человеческие эмоции. Кроме, пожалуй, Володи. Мне не с кем общаться. Да и с ним мы просто перекидываемся время от времени словами. Я вспоминаю себя маленькой. Мне было неуютно среди людей, и я убегала в библиотеку, чтобы книги заменили мне реальность. Учителя думали, что это признак интеллекта, но я-то хорошо знала, что это признак страха и одиночества.
– Осторожно! – раздался громкий крик Льва, – Это медведица!