танцевать! И очень неплохо умеет, уж точно лучше, чем виконт Дуб, который топтался рядом с какой-то замухрышкой в желтом платье. Удивительно, но у некоторых девиц вообще нет вкуса! Неужели так трудно узнать, какой цвет популярен в этом сезоне? Желтый носили три года назад! Да вот хотя бы с нее пример брали, уж у Элизы всегда все наряды были сшиты по последней моде!
Орк двигался легко, словно был не горой мышц, увешанной тонной оружия, а изящным учителем танцевальных па, и вскоре Элизабет, которая обожала танцевать, стала получать удовольствие от движений. Не так уж он и страшен. Даже симпатичен, если не смотреть на клыки. Но танцы танцами, а план мести нужно осуществить.
— Господин хан, — елейным голоском произнесла она, поглаживая орка по предплечью и дивясь, как он не поранил ее своими длинными когтями. — Вы уже выбрали себе невесту?
Шеол покосился на нее и усмехнулся. Он веселился. Эриндриэль где-то в закутках дворца занимался бурным сексом, и от него постоянно шел поток энергии: пьянящей, будоражащей, возбуждающей, поэтому орк был в прекрасном настроении. Иметь одну душу на двоих — это здорово! Неудивительно, что на Дри нападало вдохновение в те моменты, когда сам Шеол испытывал особенно волнующие эмоции.
— Нет! Хочешь предложить себя? — рыкнул орк. — Ты слишком тонка, я не люблю таких. Мало мяса, и грудей нет.
Элиза вздрогнула. Богиня! Они что, едят своих жен? О, тогда тем более надо осуществить план!
— Нет, но моя подруга маркиза Амадея так мечтает стать вашей женой.
Она потупила глазки и погладила орка еще раз.
— Она спит и видит себя в Орочьих степях. Мечтает об этом днем и ночью. Только что просила сказать вам, что смиренно просит, чтобы выбрали ее. Она достойная партия, племянница короля. Красавица. Блондинка. И грудь у нее большая.
— А отчего она сама этого не сказала?
— Стесняется, — со вздохом сообщила Элизабет, надеясь, что жуткий орк не слышит, как от ненависти колотится ее сердце. — Не пристало благородной даме самой говорить о своих чувствах. Не подобает.
Орк громко хохотнул, и тут, слава богине, музыка закончилась, и Элиза под шумок улизнула из зала. Ни папенька, ни змея подколодная Лисан, полностью поглощенные друг другом, не заметили ее исчезновения. Только Шеол проводил маркизу похотливым взглядом. Пока Элизабет шла по залу, улыбаясь и раскланиваясь с многочисленными гостями, она ощущала почти осязаемый взгляд орка на спине и ниже. Это волновало и пугало одновременно. Было в орках что-то очень порочное, но жутко притягательное. И если бы не клыки… то, может быть… Нет, нет! Что за глупости лезут в голову!
Глава 3
О ЛЖИ, МЕСТИ И МАЛЬЧИШНИКЕ
— Куда ты, любовь моя!
Сначала ее догнал резкий запах пота и сандала, а затем и его обладатель — прыщавый виконт Дуб.
— Маркиза Синек рассказала мне о твоих чувствах. Я знал, знал, что понравлюсь тебе! Завтра я буду просить твоей руки, несравненная Элизабет Рауль! — взахлеб тараторил он, при этом его потная ладонь ухватила Элизу за руку, не давая никакой возможности сбежать. — Я посвятил тебе стихи!Твои глаза — как два дурмана! А грудь твоя — как эшафот! Хочу возлечь я на него И умереть, как черный кот!
— А при чем здесь кот? — растерялась Элиза.
Она все же выдернула ладонь и отерла ее о подол платья.
— Для рифмы, — счастливо улыбаясь, сообщил ей виконт. — Эшафот — кот. Коты нынче в моде, после того как в наше королевство завезли роман Лиса Алинского «Колдунья и ее кот». Не читала? Самый модный роман этого сезона. Хочешь, я тебе его прочту, я помню некоторые особо пикантные моменты, — он загадочно подвигал бровями, — наизусть!
Виконт выставил вперед тоненькую ножку, отбросил за спину серые волосы, прижал руку к груди и с надрывом в голосе начал нараспев декламировать:
— «…Она смотрела надменно, но в дышащем высокомерием и чувственностью лице читалась скрытая готовность подчиниться».
— Как интересно!
Треснуть бы по башке тебя этим романом!
— Виконт, у меня очень разболелась голова, — состроила Элиза несчастную мордашку. — Я устала и хочу спать.
— Тогда до завтра, любовь моя! Завтра ты станешь моей! — воскликнул пылкий влюбленный и раскланялся. — А я вернусь на бал, чтобы в тоске и одиночестве мечтать о твоих розовых губах, тонкой талии и милых щечках. Я буду пить вино и предаваться меланхолии.
— Ах, не стоит. Лучше развейся, познакомься с другими претендентками, проведи хорошо вечер!
И Элиза, не дожидаясь ответа, припустила по коридору.
Виконт еще немного постоял, глядя ей вслед с мечтательной улыбкой на губах, а затем вприпрыжку поспешил в зал, откуда слышалась музыка и громкий смех. Там его уже поджидала маркиза Амадея.
— Как все прошло? Ты признался?
— Да! И она ответила мне взаимностью!
— Женщина! — раздался над их головами рык. — Мы еще не женаты, а ты уже кокетничаешь с этим червяком!
Виконта словно ураганом снесло. Над Амадеей возвышался кровожадно ухмыляющийся орк.
— Грудь у тебя что надо!
Он протянул руку, делая вид, что собирается ущипнуть девушку, она с негодованием хлопнула по его ручище веером:
— Как не стыдно, хан Эришеолталь!
— Радуйся, женщина! Я решил ввести тебя в гарем! Завтра сбудется твоя мечта! — громко заявил орк.
Народ вокруг навострил уши, послышались смешки, кое-кто смотрел на Амадею с сочувствием.
— Ах, как я счастлива, но вы опоздали, ваша злобность, — ехидно произнесла маркиза. — Граф Сорес уже сделал мне предложение, и я его приняла!
— Эта букашка? Хочешь, я раздавлю его?
— Кого ты назвал букашкой, животное?
К ним подошел граф Сорес в сопровождении герцога Синека и Ырыга.
— Эй ты, груда мяса, я с тобой разговариваю!
Низкорослый и щуплый Сорес едва доставал Шеолу до груди, поэтому, чтобы посмотреть в лицо орку, ему пришлось задрать голову.
— Поднять тебя? — невинно поинтересовался орк.
— Зачем? — не понял граф.
— Чтобы ты смог дать мне пощечину, — серьезно ответил вождь Орочьей
степи.
— Только посмей его обидеть!
Амадея грозно нахмурила брови, любопытствующий народ начал отодвигаться подальше от эпицентра разгорающегося скандала.
— И что ты мне сделаешь, женщина? — Шеол с усмешкой смотрел на маркизу. — Стукнешь этим хвостом мертвого павлина?
Он протянул руку и, глядя при этом на Сореса, погладил кончиками пальцев перьевой веер.
— Нет, — мило улыбнулась маркиза. — Я громко заверещу, что хан Эришеолталь назначил меня любимой женой! Старшей по гарему!
— Не вздумай! — зашипел Шеол, зажимая маркизе рот. — Дея, успокойся! Если твои вопли дойдут до моих наложниц, мне умрец.
— А вот нечего обижать моего избранника.
Амадея вывернулась и показала орку язык.
— Я рада тебя видеть, Шеол! Ты совершенно не изменился после академии.
— А ты стала еще красивее, — улыбнулся Шеол и повернулся к ухмыляющимся парням. — Выпьем? А то тут такая тоска. Меня уже тошнит от этих чопорных девиц и их любезных мамаш. Чувствую, скоро кого-нибудь покусаю.
— Как в старые добрые времена, — мечтательно протянул генерал и погладил тролля Ырыга по спине. — У тебя или у меня?
— Давайте у нас. Там Дри как раз бабу какую-то имеет. Присоединимся.
— Эй, вы хотите собрать мальчишник? Тогда я, пожалуй, воздержусь от приглашения, — улыбнулась Амадея. — Повеселитесь без меня.
— Ага. Последняя холостяцкая вечеринка. А то завтра нас всех окольцуют, скуют цепями и поставят печати на яйца, — заржал Шеол.
— Тебе-то чего бояться? У тебя сколько жен? — ткнул Сорес кулаком в орочий бок.
— Девять! Но не жены, а наложницы. А жену завтра всучат. Политика.
Тролль, обняв генерала хвостом, подтянул его к себе и что-то жарко зашептал в ухо, одной рукой оглаживая плечо мужчины, а второй теребя свою косу.
Амадея вздохнула. Тролль был даже симпатичен. Довольно стройный для своей расы, пожалуй, даже изящный, ни капли жира, только четко очерченные мышцы. И глаза красивые, темно-зеленые, большие, с густыми ресницами. И смотрел он на брата с нежностью и слегка застенчиво. Но все равно это был тролль!
— Мужчине, чтобы влюбиться, не нужно долго изучать объект своей страсти. Любовь просто врывается — и все. Бац, и ты уже по уши втюрился… в тролля. Толерантность, чтоб ее, — хмыкнул орк, косясь на скисшую Амадею. — Нынче немодно осуждать всякие извращения. Но ты не переживай…
Он склонился к уху девушки и что-то прошептал. Пока он шептал, ее и без того большие зеленые глаза становились еще больше.
— Спи спокойно, — закончил Шеол.
— Правда? Дай я тебя поцелую за эту новость. А ты завтра познакомишь меня с шаманом? Ты никогда не говорил, что у тебя есть брат. Да еще и златовласый.
— Ай, он убогий, что о нем говорить. Много лет жил в пещерах, медитировал, курил траву, ел грибы… Женщин не видел, мужиков лапал. Чокнутый, в общем. Но он забавный, я вас с ним познакомлю. Пошли, я проведу тебя к королю и заодно предупрежу, что сваливаю с этого мероприятия. А то как-то неудобно. Вроде коллеги.
В то время как старые друзья собирались предаваться веселым воспоминаниям, Элизабет стремительно шагала по коридору, и мысли ее были безрадостны.
«Этого не может быть! Просто не может быть! Не мог папенька позариться на Лисан! Амадея соврала! И танцевать он ее пригласил из жалости, потому что больше никто не приглашал!»
Элиза сжала в руках остатки веера.
«Ну и пусть! Пусть все ополчились против меня! Я не сдамся! Я им еще докажу, что я наследница Пола Рауля, друга и соратника Эриндриэля! Я их всех! Всем! У! Особенно этой стерве белобрысой! Мамочка, как же мне тебя не хватает! Ты бы подсказала, что делать, как себя вести. Но ты давно уже бродишь по сумеречным долинам и не видишь свою маленькую Бетти. И даже поговорить не с кем».
Элиза почти бежала, гордо вскинув голову и не замечая, как слезы катятся по щекам, оставляя на лице некрасивые черные разводы. Вот сейчас придет в свою комнату…
— История рода Рауль? — раздался испуганный голос служанки, и Элиза юркнула за тяжелую штору, закрывающую статую девушки с отбитыми руками. — Есть такая книга у господина.
Элизабет провела пальчиками по ноге статуи. Шершавая и холодная. Стоит здесь, спрятанная за шторами, никому не интересная, одинокая и забытая, как и она. Маркиза шмыгнула носом.
— Принеси в гостевые комнаты, — ответил служанке хриплый и какой-то усталый голос шамана. — Я хочу почитать между… парными физиологическими актами.
Да! Она тоже хочет почитать эту книгу, забыться и наконец-то узнать правду о любимом. Может быть, он бродил по этим коридорам, смотрел в это окно, прятался за этой шторой? А может быть, это он отбил статуе руки? Вот и повод отвлечься от собственного несчастья! Элиза мечтательно вздохнула и бегом побежала в свои покои. Переодеться и сходить за книгой, пока бал не закончился!
Но быстро не получилось. Пока разыскали горничную, которая побежала посмотреть на торжество, пока стянули платье, пока разобрали прическу, пока натаскали горячей воды…
Когда Элизабет в свободном домашнем платье, сшитом из любимого сиреневого сатина, все же выбралась из своих покоев, на улице была глубокая ночь, но в раскрытое окно лились звуки музыки. Бал был в самом разгаре. Без нее! Папенька даже никого не прислал узнать, где она и что с ней! Ну и ладно!
Дверь в гостевые апартаменты оказалась открытой. Элиза прислушалась, но внутри было тихо. Наверное, страшные орки еще не вернулись с бала. Она заглянула внутрь и, не обнаружив никого, тихонько зашла. В отличие от того, что она видела во сне, гостевые апартаменты состояли из четырех комнат: гостиная, две спальни и большой кабинет. Все в приглушенных бежевых тонах. Она стояла посреди шикарно обставленной комнаты и с интересом смотрела по сторонам. Апартаменты специально отремонтировали к приезду гостей. Изящная мягкая мебель, резной столик, шкаф и бюро из светлого бука, коричневый шелковый ковер с цветочным орнаментом на натертом воском скользком паркете. Изысканно и красиво. Не зря папенька заплатил архитектору из Ранции огромные деньги. Результат того стоил! Она подошла к окну и, отодвинув бархатные шторы, выглянула на улицу. Глубокая ночь.
Ничто не