- И я вовсе не надменный, - сказал Джеймс. – Не понимаю, из-за чего вообще у тебя появилась подобная мысль.
- Ну, вероятно, из-за твоей надменности, - предположил Мэттью.
- Я – зубрила, - сказал Джеймс. – Я постоянно что-нибудь читаю и понятия не имею, как разговаривать с людьми. Если бы я бы девчонкой, живущей в стародавние времена, люди называли бы меня «синим чулком». Я бы хотел уметь разговаривать с людьми так, как ты. Хотел бы привлекать их одной своей улыбкой. Хотел бы, чтобы они слушали, когда я что-то рассказываю и следовали за мной, куда бы я не пошёл. Хотя, нет, этого я не хотел бы, потому что люди меня немного пугают. Но мне всё равно хотелось бы уметь то, что умеешь делать ты. Мне хотелось бы подружиться с Томасом и Кристофером, потому что они мне нравятся, и я считаю, что мы в чём-то с ними похожи, и может, я бы тоже им понравился. Ты завидовал, что меня могут выгнать из школы? Но, на самом деле, я первый тебе позавидовал. Я завидовал тебе во всём, и всё ещё завидую сейчас.
- Погоди, - сказал Мэттью. – Стоп. Стоп. Стоп. Я не нравился тебе, потому что я настоящий очаровашка?
Он откинул голову назад и расхохотался. И не смог остановиться. Он смеялся так сильно, что сполз на ступеньки рядом с Джеймсом.
- Хватит, Мэттью, - проворчал Джеймс. – Прекрати смеяться. Я поделился с тобой своими самыми сокровенными чувствами. Это очень обидно.
- Всё это время я был в плохом настроении, - сказал Мэттью. – Ты думаешь, что я обаятельный сейчас? Ты даже не представляешь…
Джеймс пихнул его в плечо. И не смог удержаться от улыбки. Он видел, что Мэттью, заметив это, выглядит очень довольным собой.
***
Позже, Мэттью настоял, чтобы Джеймс во время завтрака сел за их столик. Джеймс заметил, что за ним сидят только Кристофер и Томас. Что ж, хороший выбор.
В добавок ко всем утренним сюрпризам, Кристофер и Томас, кажется, были ему рады.
- Ох, неужели ты решил больше не ненавидеть Мэттью? – спросил Кристофер. - Я так этому рад. Ты его очень расстраивал своим поведением. Хотя мы договорились не рассказывать тебе об этом. – Он мечтательно посмотрел на корзинку с хлебом, будто видел перед собой прекрасную картину. – Я совсем забыл об этом.
Томас опустил голову на стол.
- Ну почему ты такой, а?
Мэттью наклонился и похлопал Томаса по спине. Потом убрал подальше от Кристофера горящую свечу, которой тот чуть не подпалил себе рукава. Он передал свечу Джеймсу и улыбнулся.
- Если ты когда-нибудь увидишь Кристофера рядом с открытым огнём, то уводи его оттуда подальше, или убирай подальше огонь, - сказал Мэттью. – Будем вместе бороться за правое дело. Я обязан всегда быть начеку.
- Должно быть, это сложновато проделать, когда вокруг постоянно толпа поклонников, - сказал Джеймс.
- Ну, - сказал Мэттью и помолчал. – Возможно. Но я всегда могу… выдать что-то вроде «Слушай, если ты не хочешь со мной дружить, то все остальные хотят, и ты делаешь большую ошибку». Я могу так сделать. Наверное.
- Правда? – спросил Томас. – Слава Ангелу. Знаете, большие толпы людей заставляют меня нервничать! Я не знаю, о чём с ними говорить! Я не такой остроумный как ты, и не такой надменный и возвышенный, как Джеймс. И я не живу в каком-то заоблачном мире, как Кристофер. Я приехал в Академию, чтобы быть подальше от сестёр, которые вечно мной командуют. Но даже они не нервировали меня так, как летающие в воздухе тараны и постоянные вечеринки. Пожалуйста, давайте хоть иногда будем отдыхать от всего этого в тишине и покое!
Джеймс уставился на Томаса.
- Неужели все считают меня надменным?
- Нет, большинство людей считает тебя самой нечестивой мерзостью на этой планете, - радостно сказал Мэттью. – Ты забыл?
Томас выглядел так, будто от досады снова собирался шлёпнуться головой о стол, но потом повеселел, заметив, что Джеймс не обижается.
- С чего бы это? – спросил Кристофер вежливо.
Джеймс пристально на него посмотрел.
- Потому что из плоти и крови я могу превратиться в жуткую тень.
- О-о, - произнёс Кристофер. Его задумчивые лавандовые глаза сфокусировались на мгновение. – Это очень интересно. – Сказал он Джеймсу звонким голосом. – Ты должен позволить мне и дяде Генри провести над тобой множество экспериментов. Один из них можно провести прямо сейчас.
- Нет, нельзя, - сказал Мэттью. – Никаких экспериментов за завтраком. Добавь это в свой список, Кристофер.
Кристофер вздохнул.
Таким вот образом, как будто это всегда было так просто, у Джеймса появились друзья. Как он и предполагал, Томас и Кристофер ему действительно очень понравились.
Среди его новых друзей, как ни странно, Мэттью нравился ему больше всех. Именно Мэттью всегда был готов поболтать о книгах, которые читал Джеймс, или рассказать какую-нибудь историю, не хуже, чем в книге. Он прилагал явные усилия, чтобы найти Джеймса, когда того не было рядом, и ему определённо стоило усилий защищать Джеймса, когда в этом возникала необходимость. С Джеймсом происходило не так уж много хорошего, о чём можно было написать домой, но в последнее время в его письмах много говорилось о Мэттью.
Джеймс думал, что возможно Мэттью просто жаль его. Мэттью всегда заботился о Кристофере и Томасе с тем же усердием, с каким заботился о своём отце. Мэттью был добрым.
Теперь всё было в порядке, и Джеймс точно был бы непротив жить с Мэттью в одной комнате. Но сейчас об этом не могло быть и речи.
- Почему люди называют твои глаза «Глазами Демона», Джеймс? – как-то раз спросил Кристофер, когда они сидели на занятии, слушая рассказ Рагнора Фелла о первом Соглашении.
- Потому что они золотистого цвета, как будто в них горит жуткое адское пламя, - сказал Джеймс. Он слышал, как это прошептала какая-то девочка, и подумал, что это прозвучало довольно поэтично.
- А-а… - произнёс Кристофер. – А ты, кроме этого, похож чем-нибудь ещё на своего дедушку? Я имею в виду, на того, который демон.
- Нельзя вот так просто спрашивать у людей, похожи ли они на своего дедушку-демона! – застонал Томас. – Может, ты ещё и у профессора Фелла спросишь, похож ли он на своего демонического родителя! Пожалуйста, не вздумай этого делать. У него очень острый язык. Хотя, он может порезать ещё и ножом.
- Фелл? – заинтересовался Кристофер.
- Это наш учитель, - сказал Мэттью, и уточнил: – Наш зелёный учитель.
Кристофер выглядел искренне удивлённым.
- У нас есть зелёный учитель?
- Джеймс похож на своего отца, - сказал Мэттью неожиданно, и задумчиво посмотрел на Джеймса. – Или станет похож, когда повзрослеет, и его лицо перестанет состоять из одних острых углов.
Джеймс медленно поднял свою открытую книгу, пряча за ней лицо, но в глубине души ему было приятно это услышать.
Дружба Мэттью повлияла и на других людей. Эсми подошла как-то к Джеймсу и сказала, что ей было очень жаль, что Майк повёл себя с ним как идиот. Она также сказала ему, что надеется, что Джеймс не воспримет её дружеское беспокойство в романтическом ключе.
- Мне вообще-то нравиться Мэттью Фэйрчайлд, - добавила Эсми. – Пожалуйста, замолви за меня словечко.
Теперь, когда у него были друзья, жизнь казалась намного, намного лучше. Но это не значит, что всё стало идеальным или хотя бы пришло в норму. Люди всё ещё боялись его, всё ещё шептали «Глаза Демона» и бормотали что-то по поводу нечестивых теней.
- Pulvis et umbra sumus, - однажды сказал Джеймс на весь класс, когда ему надоело слышать постоянный шёпот. – Мой отец говорит так иногда. Мы лишь прах и тени. Так что, возможно, у меня есть преимущество перед всеми вами.
Несколько человек в классе забеспокоились.
- Что он сказал? – прошептал Майк Смит, явно напуганный.
- Это не демонический язык, клоун, - раздражённо ответил Мэттью. – Это латынь.
Несмотря на все старания Мэттью, люди шептались всё больше и больше. У Джеймса появилось предчувствие беды.
И тогда в лес выпустили демонов.
***
- Я буду в паре с Кристофером, - сказал Томас на следующем тренировочном задании голосом человека, смирившегося со своей судьбой.
- Отлично, я буду в паре с Джеймсом, - сказал Мэттью. – Он напоминает мне о благородном пути Сумеречных охотников и поддерживает во мне боевой дух. Если нас разделят, я начну отвлекаться на красоту и истину. Именно так и будет.
Их учителя были чрезвычайно довольны, что Мэттью теперь принимал активное участие в обучении, кроме тех занятий, которые были только для элиты. Томас сообщил, что на тех занятиях, Мэтью все еще был полон решимости вести себя как раньше.
Джеймс не понимал, почему учителя так волновались. Было очевидно, что если кому-нибудь действительно будет угрожать опасность, Мэтью встанет на их защиту.
Джеймсу было приятно быть в этом уверенным, когда они брели по лесу. Был ветреный день. В ушах стоял громкий шум листвы. Джеймс знал, что старшие студенты разместили небольшие ящички, вроде шкатулок, по всей территории леса. В них находились самые мелкие и наименее опасные демоны, с которыми им нужно было сразиться. Подобные вместилища для демонов уже устарели, но всё ещё иногда использовались для их безопасной транспортировки. Если, конечно, слово «безопасность» может применяться к демонам.
Тётю Джеймса, Эллу, которую он никогда не видел, убил демон, который находился в такой же шкатулке. Она тогда была даже младше, чем Джеймс сейчас.
Казалось, даже деревья шепчутся о демонах.
Но с ним был Мэттью, и они оба были вооружены. Он был абсолютно уверен, что сможет справиться с мелким, почти бессильным демоном. А что касается Мэттью, то в нём Джеймс был уверен даже больше, чем в себе.
Они выжидали, потом шли дальше, затем выжидали снова. Среди деревьев раздался шорох: оказалось это просто кролик и шелест ветра.
- Может, старшие студенты просто забыли разместить для нас весь этот демонический фуршет - предположил Мэттью. – Сегодня прекрасный весенний день. В такие дни, мысли заполнены любовью и цветением, а не демонами. Кто я такой, чтобы судить…
Мэттью резко замолчал. Он схватил Джеймса за плечо, пальцы напряжены. Джеймс посмотрел вниз на то, что Мэттью обнаружил среди вереска.
Это был Клайв Картрайт, друг Аластера. И он был мёртв.
Его глаза были открыты, взгляд направлен в никуда, в руке зажата пустая шкатулка.
Джеймс схватил Мэтью за руку, и обошёл его по кругу, осматриваясь, выжидая. Он мог рассказать, что здесь произошло: они решили напугать Джеймса, выгнав его отсюда раз и навсегда, используя демона, который был больше и опаснее, чем Джеймс ожидал.
Он не мог сказать, какой именно это был демон, но получил ответ на этот вопрос, когда этот самый демон появился из-за деревьев.
Это был демон Ветис. У него было серое, чешуйчатое тело, по форме похожее на человеческое. Помимо обычной головы, Джеймс так же увидел змееподобные головы, расположенные на его поднятых руках. Они указывали ему направление, словно ищейки на охоте.
Джеймс без раздумий превратился в тень. Это было так же легко, как нырнуть в воду, спасая кого-то. Невидимый, он подобрался к демону, подняв меч, и отрубил одну из голов. Затем повернулся к голове, торчащей из второй руки, собираясь проделать то же самое. Он собирался окликнуть Мэттью, и, оглянувшись, заметил, что всё ещё может отчетливо его видеть, несмотря на искрящуюся серость всего окружающего. Мэттью уже стоял с луком наготове. Его глаза были прищурены, во взгляде читалась решительность, которая обычно пряталась за смехом, но всегда проявлялась, когда становилось не до шуток.
Мэттью выпустил стрелу прямо в острозубое, красноглазое лицо демона. Джеймс в это же время отрубил оставшуюся голову с его второй руки. Демон пошатнулся, а затем рухнул набок, подёргиваясь.
А Джеймс помчался через лес, сквозь ветер и шелест, не боясь ничего. Следом за ним побежал и Мэттью. Он обнаружил Аластера и его оставшихся друзей, прячущимися за деревьями.
Он незаметно к ним приблизился – просто ещё одна тень среди других теней, отбрасываемых трепещущими на ветру деревьями – и приставил лезвие меча к горлу Аластера.
Никто не мог видеть меч, пока Джеймс держит его в руках. Но Аластер почувствовал остриё у горла и едва не задохнулся от ужаса.
- Мы не ожидали, что может произойти что-то подобное! – закричал друг Аластера, дико озираясь вокруг. Аластеру же хватило ума не дёргаться. – Это была идея Клайва. Он сказал, что заставит наконец тебя уехать. Он хотел только напугать тебя.
- Ну и кто тут испугался? – прошипел Джеймс. И шёпот его донёсся словно из ниоткуда. Он услышал, как все ахнули от страха. – Я не из тех, кого можно напугать. Если вы ещё раз попытаетесь проделать со мной что-то подобное, пострадавшим буду точно не я. Марш отсюда!
Парочка, которая раньше была трио, спотыкаясь, понеслась прочь. Джеймс сжал в руке меч, и позволил себе вернуться в более материальный и солнечный мир. Он обнаружил, что Мэттью стоит и смотрит на него. Во время всего происходящего, Мэттью каким-то образом точно знал, где находится Джеймс.
- Джейми, - произнёс Мэттью нерешительно, но было слышно, что он впечатлён. – Это было очень устрашающе.
- Меня зовут Джеймс, и я говорю это в последний раз, - сказал Джеймс.
- Нет, я собираюсь называть тебя Джейми ещё какое-то время, потому что ты только что продемонстрировал свою пугающую тёмную силу, так что, когда я называю тебя Джейми, мне становится лучше.
Джеймс затрясся от смеха, что заставило Мэттью улыбнуться. Они ещё до конца не осознали, что погиб ученик, и что Сумеречные охотники, которые питали страх и недоверие ко всему демоническому, обязательно обвинят кого-нибудь в его смерти. Джеймс понял это только на следующий день, когда его родителей проинформировали обо всём случившемся. И теперь он, Джеймс Эрондейл, был официально исключен.
***
Его держали в лазарете, пока не приехал его отец. Они не сказали, что он находится там только потому, что на дверях лазарета есть засовы.
К нему приходила Эсми. Она крепко его обняла и пообещала, что они ещё обязательно увидятся после её Вознесения.
Рагнор Фелл вошёл к нему тяжёлой поступью. Джеймс подумал на мгновение, что тот собирается спрашивать у него домашнее задание. Вместо этого, Рагнор встал у кровати Джеймса и медленно покачал своей рогатой головой.
- Я ждал, что ты попросишь у меня помощи, - сказал он Джеймсу. – Я думал, возможно, ты мог бы стать магом.
- Я всегда хотел быть только Сумеречным охотником, - растерянно сказал Джеймс.
- Вы, Сумеречные охотники, только этого всегда и хотите, - произнёс Рагнор в своей обычной презрительной манере.
Кристофер и Томас тоже приходили к нему. Кристофер принёс корзинку с фруктами, думая, что Джеймс находиться в лазарете из-за плохого самочувствия. Томас извинился за него несколько раз.
Джеймс не видел Мэттью до приезда своего отца. Отец же, на этот раз, не собирался производить на декана хорошее впечатление. Его лицо было суровым, когда он сопровождал Джеймса по коридорам Академии, которые тот видел в последний раз. Отец шагал вниз по лестницам, потом через многочисленные залы, будто бросая всем вызов: пусть кто-нибудь только попробует обидеть его сына.
Джеймс знал, что никто и никогда не отважится сделать что-нибудь подобное перед его отцом. Они скорее будут шептаться у него за спиной, и шёпот этот будет преследовать его всю жизнь.
- Ты должен был всё нам рассказать, Джейми, - сказал отец. – Но Джем объяснил нам, почему ты этого не сделал.
- Как мама? – прошептал Джеймс.
- Она плакала, когда Джем рассказал ей всё, и сказала, что ты – её милый добрый мальчик, - сказал отец. – Думаю, она планирует задушить тебя в объятиях, а потом испечь тебе торт.