— Они не решились бы напасть на меня.
— Не ведьмы здесь командуют, — зло ответил магистр.
Эллохар задумчиво кивнул. Риан повернулся ко мне и скомандовал:
— Дэя, мне нужны все проклятия, которые здесь использовались. Эллохар контролируешь внутренний вход. Я на внешнем. Кто дернется — убирай сразу, свои мечи не призывай, мои призваны до входа на территорию храма.
— Я понял, Дэя предупредила о магии, — лорд стремительно прошел к внутреннему входу, тому самому, через который входили ведьмы, встал, держа пылающий меч наготове.
И я не стала рассиживаться, а продев руки в длинные рукава эллохарового камзола, вытащила кристалл увеличитель и пошла исследовать храм. Так как я не знала, каким объемом времени мы располагаем, начала сразу с основного:
— Здесь проклятия использовались больше года — такая плесень характерна и для темных ритуалов с жертвоприношениями.
Риан просто кивнул, явно ожидая еще менее радостного продолжения. Эллохар отреагировал откровенно угрожающим:
— Инригана, если хоть один из моих детей пострадал…
Ведьма дернулась и хрипло ответила:
— Мы знаем, как вы относитесь к своему продолжению, демон Эллохар. Они даже не проходили посвящение в морских водах…
Но магистр на этом не успокоился:
— И те трое темненьких?!
— Пппроходили, но… все живы и…
С удивлением замечаю, как черные пряди ведьмы от висков и ниже становятся белыми… Бросаю испуганный взгляд на Эллохара — тот сжимает челюсти.
— А с каких пор верховная тут Инригана? — задал неожиданный вопрос лорд Тьер. — И где Салмея?
Впервые вижу как вот так вот, на глазах, седеют! Но волосы ведьмы неотвратимо приобретали белый цвет!
— А кто-то жертвой обстоятельств прикидывался, — нехорошим тоном протянул лорд Эллохар. — А ведь Салмея только тебе доверяла…
Ведьмы, до этого застывшие едва ли не каменными изваяниями, начали возмущенно роптать, перешептываться, и все громче и по нарастающей…
— Для вселения в тело, требуется жертвоприношение, — Риан усмехнулся и спросил: — Так значит, первой жертвой стала Салмея? Как же — самая могущественная из морских ведьм, ее силы должно было хватить на возрождение девятерых… — и очень спокойно: — Я пойду на нарушение границ, Инригана.
Тишина, а затем крик, истошный и полный ненависти:
— Как ты могла?! — кричала молоденькая ведьма. Она рванула к уже седой, но две другие удержали. А ведьма рвалась, не могла остановиться: — Ты убила мою мать! Ты! Не водяные! Это была ты, Инригана!
Мне стало так жаль ее…
— Дэя, — властный голос магистра заставил смахнуть слезы и вернуться к работе.
Потому что Риану для исследования храма потребовалась бы магия, а меня учили справляться без нее. И вновь вглядываясь в кристалл увеличитель, я продолжила исследование. Выводы оказались неутешительными:
— Тот катализатор и закрепитель, что мы выявили с Тесме здесь так же присутствует.
— Я уже понял, что это работа нашего старого знакомого, — зло ответил Риан.
Кивнув, продолжаю осмотр храма. И вдруг мое внимание привлекла сверкнувшая капелька на противоположной стене… Придерживая край мокрого платья, я пересекла все помещение и едва подошла к заинтересовавшему меня явлению, как сверкнула вторая капля, уже дальше… Я пошла к ней, в каком-то радостном нетерпении…
— Дэя! — окрик, который прозвучал как-то совсем далеко.
Теперь сверкали сразу примерно десять капель, загадочно мерцая, совсем как взгляд магистра… И я поторопилась к ним, чувствуя себя мотыльком, летящим на свет. Но я не могла остановиться! И я не хочу останавливаться… Шаг, я прикасаюсь к каплям и словно проваливаюсь во тьму… Мерцающую, как и глаза Риана…
— Дэя! Дэя, стоять! — такой далекий-далекий крик.
И тут я задумываюсь о том — а почему далекий? Неправильно это. Риан от меня шагах в ста был, но разве это далеко? Да и храм, как я уже убедилась, передавал малейший звук очень отчетливо… И я остановилась. Подумала еще раз. Осознала, что происходит что-то странное и обернулась… Позади меня была глухая каменная стена!
Не веря собственным глазам я прикоснулась к ней сначала одной рукой, потом двумя… Ударила, попыталась сдвинуть — но какое дело каменной стене до простой адептки! А впереди что-то продолжало мерцать и звать!
Я медленно сползла вниз по стене, села, и, обхватив голову тихо простонала… Я не боялась за себя, я опасалась, что магистр применит магию, чтобы прийти на помощь. А здесь магию использовать нельзя! Совсем нельзя! Такое проклятие даже лорд Тьер подавить не сможет… Никак! И этот страх — страх за Риана, меня просто убивал!
— Только не плакать… только не плакать… — звук собственного голоса подействовал отрезвляюще. — Да стена, да путь назад закрыть, остается путь вперед и это лучше, чем сидеть и ждать.
И я встала, и пошла — туда, куда звал свет. Здесь оказалось очень холодно, и вскоре я уже дрожала, но все равно шла. Упорно и решительно.
Подземелье по спирали уходило вниз. Сырое, мрачное, и звук капель срывающихся со стен время от времени заставлял испуганно вздрагивать. Но я все равно шла вперед, почему-то совершенно не боясь… за себя. Эта странная уверенность в собственной безопасности была бы понятна, если бы рядом шел Риан. Но его не было, а страха за себя тоже не было. Странное ощущение. Пугающее и успокаивающее одновременно… И я иду, по спирали спускаясь вниз… Ниже, ниже и ниже… А где-то там, в глубине подземелья, уже слышался шум моря…
А потом я увидела свет. Яркий синий цвет. И теперь, когда не опасалась споткнуться о камни, устилающие пол, пошла быстрее. Почти побежала. Чтобы с разбегу остановиться, едва вбежала в огромный сверкающий грот!
Действительно огроменный, не менее пятисот шагов в ширину сверкающий грот! И сверкал он круглыми, как икринки, пузырями заполненными голубой водой! Вот они и светились! Разных размеров, от самых маленьких, до огромных, в которых плавали мальки фантастически крупных рыб.
И я стою, потрясенно глядя на открывшуюся картину зарождения и сохранения жизни, понимаю, что это и есть та особенность магии морских ведьм, и в то же время не могу осознать этого. Оглядываясь по кругу, я в изумлении смотрела на икринки и зародыши, на то, что дышало, жило и развивалось исключительно благодаря магии!
Хлопок! Как будто что-то лопнуло. Я обернулась на звук и замерла — с высоты в четыре человеческих роста стекала вода, из очередного пузыря. Стекала ручейком, но не по стене… по воздуху. И эта струя, как летающий змей, проплыла надо мной, словно показывая тысячи красненьких маленьких мальков, и устремилась навстречу морской воде… Ощущение, что я присутствую при рождении! Восторженное, полное ликования ощущение!
Хлопок. Обернувшись вправо, вижу как очередной водный змей уносит в море еще один выводок маленьких золотых рыбок… Как же это прекрасно…
Шорох!
Мой взгляд устремился навстречу звуку, и я вздрогнула, услышав повторный шорох. На этот раз звук был громче, он эхом разнесся по всему гроту. И я не сразу понимаю, что это что-то рвется из земли, окутанной светящимися паутинками… Но снова неприятный звук, паутинки рвутся и на поверхности появляется что-то небольшое, грязное, и, кажется, круглое. Я заинтересованно на это смотрела, пока оно не покатилось ко мне! Но не успела толком испугаться и сделала всего два шага назад, как от этого грязного и круглого начали отваливаться куски земли… И вскоре ко мне катился браслет… золотой, но очень грязный. И я уже даже не сомневалась в том, что это за браслетик.
— И вот как это называется? — спросила я, у извазюканного в грязи артефакта, присаживаясь и протягивая к нему ладонь. — Я же расторгла помолвку. А вы… И с кем я разговариваю?
Браслет, не обращая внимания на мои терзания, деловито подкатился, закатился на подставленную ладонь, проигнорировал мое желание его вытереть, и, скользнув под рукав на запястье, с чувством выполненного долга там и захлопнулся. Грязный, скользкий и холодный — приятного мало. С тяжелым вздохом, я оттянула рукав, подхватила подол платья, тоже грязного уже и холодного, и начала осторожно вытирать браслет. Снимать даже не пыталась — слишком свежи были воспоминания о том самом медальоне «Эмма», который змеей заполз на меня, а после не пожелал сниматься.
Но артефакт артефактом, а мне следовало выбираться. И вариантов было два — вернуться по тому же пути, откуда пришла, а он тут, похоже, был единственным, либо попробовать выплыть. Плавала я хорошо — детство с русалками приплывающими к нам летом тому поспособствовало, так что мысль поплавать мне нравилась. Не нравилась другая — я не была уверена, что в море, а тем более у выхода из грота, плавают исключительно мирные существа. В результате я решила вернуться через тот спиралевидный выход, а уже если не получится, попробовать выплыть в море.
Но стоило вернуться к подземному ходу, как я увидела почти невероятное… Вполне ожидаемо было увидеть в водных пузырях морских рыб и животных, но вот я стою и смотрю на два пузыря не с синей морской водой, а с чуть зеленоватой явно пресной, в которых свернувшись лежат дети… человеческие дети. И вот это мне уже совсем не понравилось.
По переходу я бежала очень быстро, и когда добежала до стены, даже не сразу поняла, почему та вдруг начала отъезжать в сторону, открывая проход — потом поняла, видимо механизм открывался сам, едва ведьмы подходили к стене. Правда почему в первый раз не открылся, оставалось для меня загадкой.
И не успели мои глаза привыкнуть к свету, как сильные руки сжали в не менее сильном объятии. Одно малоприятное «но»:
— Магистр Эллохар, в первый раз не вышло, решили придушить меня при втором удобном случае?
Лорд директор школы Искусства Смерти отступил, я, даже не глядя на него, прошла в храм. Риана там не было.
— А, где магистр? — растерянно спросила я, обернувшись к лорду Эллохару.
— Тьер? — лорд странно на меня смотрел. — Взял верховную и пошел за тобой. Скорее всего сейчас догонит.
Я посмотрела в черноту прохода. И вскоре там действительно показался свет от горящего факела, затем дрожащая, уже совершенно седая ведьма, а после…
— Артефакт? — сходу догадался магистр.
Молча закатала рукав, показала довольно поблескивающий браслет. Суровый лорд Тьер вдруг улыбнулся. И было в этой улыбке что-то загадочно-коварное, какая-та очередная тайна, которую мне не собирались рассказывать.
— В чем дело? — не скрывая подозрительности, спросила я.
Магистр подтолкнул ведьму вперед, видимо не доверяя ей и стараясь держать на виду, едва она прошла, подошел ко мне, сильная рука обвила мою талию, и склонившись, Риан выдохнул:
— У нас будет дооолгое плавание, родная, — и не успела я слова в ответ сказать, как магистр добавил: — Мне нужна схема использованных проклятий. Всех. Справишься?
С некоторым удивлением кивнула.
— Бумага? — последовал вопрос.
Я кивнула.
— И переоденешься, — не просьба, а фактически приказ.
Да, лорд Риан Тьер оказался не только суровым директором. Спустя час я, уже в темно-синем платье сидела и старательно вычерчивала схемы на стопке белых, ровных листов. Две младшие ведьмы занимались расшифровкой тех схем, которые были знакомы им. А перенесенные матросами с нашего корабля люди, пробуждались Эллохаром уже на пристани, и отправлялись восвояси вместе с девушками. Причем всеми — лорд Тьер запретил проводить посвящение, произнеся ледяным тоном «Для начала наведите порядок в своих рядах». Ведьмы, уже лишенные верховной, возражать не решились. Нет, будь у них возможность колдовать так просто гордые морские бы не сдались, но в том-то и суть — в храме любая магия становилась смертельно опасна.
Когда я уже почти закончила, Риан и Эллохар вернулись в храм. Магистр подошел, несколько минут наблюдал за моей работой, кивнул и вернулся к лорду директору школы Искусства Смерти, подошедшему к связанной у ритуального бассейна Инригане. Верховная ведьма всех морских сидела опустив уже полностью седую голову, безучастная к происходящему.
— Тьер, давай ее ко мне, — предложение магистра несмотря на кажущуюся веселость, прозвучало угрожающе.
— Мне ее допросить нужно, а не пытать, — спокойно ответил Риан.
— В чем разница? — поинтересовался Эллохар.
— Мертвая она тебе ничего не скажет, мне — все, — голос хриплый и злой.
Иногда невольно забываю, что передо мной сам великий лорд Тьер и ужасающий лорд Эллохар, но стоит услышать такое и накрывает осознанием.
— Странно, — вдруг прошептала одна из ведьмочек, — символ смерти в ритуале возрождения…
Я вскинула голову, и, вглядываясь в символ, который одна ведьма показывала другой.
— Да, — согласилась вторая, — не логично.
Я приподнялась, перегнувшись через стол, и спросила:
— Где?
Первая ведьма указала, синим ногтем на знак. Круг с изображением символа жизни.
— Жизнь, — уверенно сказала я.
— Нет, — возразила первая ведьма, с чуть вздернутым носиком, — это не символика Хаоса, это руны. Наши древние руны. И этот знак — смерть.
И тогда меня потрясла страшная догадка — что если я неверно отобразила символ?! Просто увидела, соотнесла с уже знакомым и скопировала неверно! Руки дрогнули — ошибаться я права не имела, значит нужно перепроверить. Все.
И я отложила двадцать уже исчерченных листов в сторону и взяла новую стопку. Правда, оставался еще момент:
— А у вас есть графическое изображение рун?
Вторая ведьмочка поднялась, а когда вернулась, принесла огромную, местами заплесневелую темно-зеленую книгу.
— Древние, — ведьмочка села за стол, раскрыла книгу, пролистала. — Вот, смотри.
Развернув талмуд, всмотрелась в изображение. И пошатнулась! Потому что то, что мы приняли с Юрао за древний язык человеческих магов, оказалось в большинстве своем — рунами! И я стремительно, практически не щадя книгу начинаю просматривать страницу за страницей, отмечая те руны, которые уже были мне знакомы. Я видела их — на той самой деревянной пластине, которую мы с Юрао отдали лорду Тьеру-старшему. Я проклятийник — запомнить схему символов было не трудно, она отпечаталась в памяти. И сейчас я стремительно восполняла те пробелы, что образовались после напряженного поиска с партнером по всем словарям человеческого языка. И я заполняла свою собственную мысленную схему, расшифровывая знание, которое столько веков старались скрыть!
Я не услышала шагов магистра, не ощутила его присутствия, пока теплые ладони не легли на мои плечи, осторожно и успокаивающе.
— Дэя, — тихо позвал лорд Тьер, — что-то не так?
Что-то? Да нет, тут все было не так. И эти руны и черно-зеленая плесень на книге. Ее использовали. Много и часто. Ею пользовались, зашифровывая известные схемы в знаки, несущие иной смысл.
— Я, могу взять книгу на несколько дней? — стараясь, чтобы мой голос не дрожал, спросила у ведьм.
Магистр, чей вопрос я проигнорировала, резким движением схватил книгу, закрыл, всмотрелся в название… Я в этот момент на него не смотрела. Мне было страшно. Страшно от догадки, жутко от осознания, кровь в жилах стыла, когда я поняла, для чего им так нужна была та самая древняя деревянная пластина… Лучше бы гном-кожевник ее сжег! Просто сжег!
— Нет, книгу ты взять не можешь, — лорд директор швырнул ее через весь стол восторженно взирающим на него ведьмам. И добавил: — Своей невесте я бы, несомненно, позволил, а вот адептке вынужден сказать «нет».
Вскинув голову, замечаю его хитрый взгляд и усмешку, коварную такую. И не смотря на то, что запястье моей правой руки было плотно перехвачено браслетом, я покорно согласилась с его решением, ответив:
— Как скажете, лорд директор.
Легкое недоумение во взгляде, и я не сдержав, наглой улыбки, тихо продолжила:
— Все что мне было нужно, я уже увидела. А с моей памятью восстановить информацию будет не сложно… вам ли не знать.
Отвернувшись от магистра, замечаю полные изумления взгляды ведьм, которые то восторженно смотрели на лорда Тьера, то недоуменно на меня. Некоторое время магистр продолжал стоять надо мной, затем наклонился, и две руки уперлись в крышку стола, заключая меня в ловушку по имени «Риан Тьер».
— Дэя, — хриплый шепот у самого уха, — я бы даже поверил, Дэя, не будь того, одного единственного взгляда в моем кабинете. И как я уже сказал — взгляд твоя ошибка, все мои действия просто ее последствия. Пощады не будет, родная, просто учти это.