В догорающих углях очага я видела лишь половину его лица, другая оставалась в тени. В голове в который раз загудела мысль: кто же ты такой на самом деле, Снежный? Какие тайны еще скрываешь от меня и всего мира? И почему не позволяешь узнать тебя настоящего?
— Ему точно лучше? — осторожно села, прислонившись спиной к холодной стене. Голова еще немного кружилась, и очень хотелось пить.
— Да. Бурые хотят тебя отблагодарить.
— Главное, что он жив, это самая большая благодарность. Удалось выяснить, кто наслал на него горячку?
— Бурый занимается этим вопросом.
— Разве ты не будешь ему помогать?
Странные какие-то у них отношения, непонятные. Вроде друзья, а вроде совсем чужие люди.
— Нет, — покачал головой Ирбис. — Не буду. Это дела изгоев, мне в них вмешиваться нельзя.
— А мне?
— Тебе тоже. Ты спасла жизнь Алана, и на этом наше участие в этой истории будет окончено, — решительно и бескомпромиссно произнес мужчина и встал. — Ты хочешь взглянуть на него перед уходом?
— Да.
Мужчина кивнул, наклонился и быстро подхватил меня на руки. Возражать такому обращению я не стала, а молча обхватила за шею, наслаждаясь его прикосновениями. Хотела я того или нет, но память о той ночи никуда не делась, и временами на меня накатывали непонятная тоска и странное томление. Вот не знала я о том, каково это — наслаждаться мужскими прикосновениями и испытывать наслаждение, и жила себе спокойно. А вот теперь моя чувственность была разбужена и ждала продолжения.
Алан все еще спал. Но в этот раз его сон не внушал опасений. Дыхание хоть и было хриплым, но оставалось спокойным. Тело больше не сводила судорога, и жуткий жар ушел. Ирбис осторожно опустил меня на пол и слегка придержал за плечи, не давая упасть. Голова от смены положения слегка закружилась, но я стояла.
— С ним все в порядке? — шепотом спросила я у Коры, которая свернулась калачиком на краешке ложа сына и не сводила с мальчика глаз, периодически трогая влажные от пота волосики.
Услышав мой голос, женщина быстро поднялась и улыбнулась.
— Да, вашими стараниями. Не знаю, как вас и благодарить, Миа. Вы спасли моего ребенка.
— Вы ничего мне не должны. Я сама мать, Киану скоро пять. Не знаю, что бы со мной было, окажись мы в такой ситуации.
— Могу я с вами поговорить? — быстрый взгляд в сторону застывшего за моей спиной барса. — Наедине.
— Конечно. Ирбис, я скоро буду, — аккуратно высвободившись из его объятий, сделала шаг в сторону Коры и присела на краешек ложа.
Молодая женщина села рядом и, быстро схватив меня за руки, вложила в ладонь что-то тяжелое и теплое.
— Это мой подарок вам, — шепнула она, сложив руки на коленях.
Раскрыв ладонь, я увидела гладкий, правильной округлой формы камешек размером с грецкий орех. Он был красивого синего цвета с голубыми, белыми и темно-фиолетовыми прожилками. Вроде бы просто камешек, но уж слишком необычным был его цвет.
— Это же…
— Да, это он, — немного печально улыбнулась она, слегка приподняв уголки губ. — Он мне достался от матери, ей от ее матери, а та получила от своей.
— Я не могу это принять. Слишком ценный дар.
— Меня с семьей ничего не связывает уже много лет. С тех пор как я ушла вслед за Питером в нейтральные земли. Мне он больше не нужен, а вам пригодится, — она замолчала на мгновение. — Извините, если вмешиваюсь не в свое дело, но… Как много вы знаете о Долине?
— То, что рассказывал Снежный.
— Врать он вам не станет, но и много не расскажет. Не так ли?
— Так. Мне есть чего опасаться?
— Вы знаете, почему мы с Питером ушли оттуда и обосновались здесь? Я истинная перевертыш, мои предки пришли в Долину столетия назад. А Питер был одичавшим, что каким-то чудом смог добраться до Долины. Внучка одного из лордов и простой крестьянин… — тяжело вздохнув, закончила она.
М-да, классическая ситуация, и такая знакомая. Только вот я вместо побега с Томом выбрала иной путь. Почему? Может, потому, что не любила никогда по-настоящему? Не знаю.
— И вам пришлось бежать?
— Да. Ради него я была готова лишиться всего, терпеть все невзгоды и лишения.
— Зачем вы мне это рассказываете?
— В Долине чтят мнение женщины. К ней сватаются мужчины, тот, кого она сама выберет, и будет ее супругом.
Что-то я немного запуталась в логике. Ели она могла сама выбрать себе спутника, то отчего пришлось бежать?
— Только вот посвататься Питеру не дали… Не позволили. И выбрать его я не могла. Больше года нам пришлось прятаться и укрываться, пока я не узнала о том, что беременна. Только так нам удалось отстоять свое счастье. Потому что ребенок связывает двоих крепче всяких союзов, клятв и законов. Запомни это, Миа. И еще помни, что здесь тебе всегда будут рады.
— Спасибо, Кора, — сжав в руке камень, благодарно улыбнулась я.
Беременность, ребенок. А если та ночь не прошла бесследно? Если я уже беременна, а Ирбис отчего-то не говорит мне об этом. Когда он сказал, будет известно, — через три дня? А сколько прошло?
— Кора, скажи, а как у вас определяют беременность? — тихо спросила я.
— Хочешь знать, не понесла ли ты от Снежного? — понимающе кивнула она. — Я чувствую его запах на твоей коже, вижу, как он украдкой рассматривает тебя. Ты дорога ему, Миа, и он не самый плохой вариант. Если тебе, конечно, не нужен именитый лорд с тугим кошельком и символом власти.
Ее немой вопрос и последнюю фразу я проигнорировала. Смысла оправдываться и что-либо говорить не было. Ведь женщина так и не ответила на мой вопрос.
— Так я беременна? — тяжело сглотнула я.
— Нет, сейчас я не чувствую ничего. Может, еще рано. Обычно запах меняется на третьи сутки. И думаю, Снежный сообщит тебе об этом.
Облегченно вздохнула. Как бы ни был хорош Снежный, как бы сильно меня к нему ни тянуло, столь глобальных изменений в своей жизни я не планировала. У меня уже есть Киан, и больше для счастья мне не нужно было.
Через полчаса мы с Ирбисом вернулись в наш лагерь, что уже начал просыпаться и готовиться к дальней дороге.
Дальнейшую часть пути мы прошли без лишних тревог и приключений. После обеда Снежный позволил мне ехать с сыном на одной лошади. Ланс, это тот, что со шрамом, как раз в обличье волка бежал впереди нас. Киан всю дорогу прижимался ко мне и что-то рассказывал или спрашивал. Временами я чувствовала на себе пристальный взгляд Ирбиса, но стоило мне повернуться, все волшебство исчезало, и он быстро отводил взгляд.
Пейзаж постепенно изменился, практически полностью исчезли деревья, растительность, лишь кое-где пробивался мох. Заметно похолодало, и появился ветер, но снега еще не было.
К концу дня, когда до заката оставалась пара часов, мы прибыли к границе и вступили на землю перевертышей. Дальше должна была начаться новая жизнь, по новым правилам. Вот только готова ли я была к этим изменениям?
ГЛАВА 16
Оплот
Когда Ирбис сказал, что нам надо добраться до границы, помня о той, что разделяла имперские земли с нейтральными, я ожидала увидеть что-то совсем обычное. Но то, что предстало перед моими глазами, уж точно нельзя было охарактеризовать простеньким словом «граница» — это была сама настоящая неприступная цитадель. Между двух высоких отвесных скал стояло сооружение высотой метров пять или шесть, воздвигнутое из огромных серых камней. С башенками, зубчатыми стенами и массивными железными воротами.
— Мам, мам, смотри, замок! — Киан, который до этого вяло дремал у меня на руках, завертелся, с восторгом рассматривая монументальное сооружение.
— Да, дорогой, — тихо ответила ему и перевела взгляд на Ирбиса, с которым только что поравнялась. — Это и есть граница?
— Первая граница, — уточнил тот.
— А сколько их всего?
— Три.
— И каждая из них такая?
— Каждая из них особенная и неповторимая, — улыбнулся он совсем загадочно и слегка пришпорил коня, вырываясь вперед.
Со скрипом и противным лязгом ворота медленно открылись, выпуская наружу десятка два перевертышей, которые так же сидели на лошадях. Сердце невольно сжалось, глядя на такое количество сильных и уверенных в себе мужчин. Тут с восемью перевертышами не знаешь, как себя вести, а теперь…
А теперь мне предстояло жить среди них. Запоздалый страх уверенности не прибавил.
— Снежный, долго же ты добирался, — вперед выехал мужчина с густыми темно-рыжими волосами, которые были слегка посеребрены на висках, словно их припорошило инеем.
— Небольшие сложности. Лорд посол уже прибыл?
— Нет. Его задержали в Империи, будет через неделю. Милорд, мы рады, что с вами все в порядке, — он слегка склонил голову, приветствуя лисенка, после чего взглянул на меня. — А это?
— Она со мной, — вмешался рыжик и вскинул подбородок, в одно мгновение превратившись в отпрыска знатной семьи. В который раз возникла мысль: а так ли хорошо я его знаю? — И находится под охраной моего рода.
— Как будет угодно, милорд, — оспаривать его слова никто не стал.
Опять возникло странное ощущение, что я чего-то не знаю и не понимаю. Может, у них есть какой свод правил поведения и этикета?
И в следующее мгновение, красиво спикировав вниз, рядом со мной приземлились хейды.
— Какого? — рявкнул перевертыш, хватаясь за оружие, половина его воинов уже начала боевую трансформацию.
— Спокойно! — воскликнул Снежный, поднимая вверх руку.
— А это со мной, — скромно закончила я и сухо улыбнулась.
— Это же…
— Они самые, — закончил Снежный и выразительно глянул на меня, словно ожидая подвоха. А я ничего, молчала, тайных знаков никому не подавала. Но уверенность вернулась.
Внутри оплот перевертышей оказался еще больше. Здесь были казармы, конюшни и крепкие каменные дома для высших чинов и их семей. Мне так много хотелось увидеть, заглянуть в каждый уголок, но времени не было. Я даже не знала, надолго ли мы здесь.
Нас разместили в одном из таких домов. Особняк из светлого камня стоял у небольшой центральной площади, которая была вымощена брусчаткой серо-бежевого цвета, а посредине стоял фонтан, изображающий десяток разнообразных животных. Хейды наотрез отказались перебираться в конюшни, поэтому их разместили во внутреннем дворике, строго приказав всем слугам лишних движений не совершать, не кормить и вообще не приближаться. Я же, в свою очередь, велела им никого не обижать и охранять, а если позову, то спешить на выручку.
Мне и Киану выделили просторные покои на третьем этаже с двумя спальнями и небольшой гостиной между ними. Это было красивое и со вкусом обустроенное жилище, с тяжелой дубовой мебелью, резными шкафами, каминами в каждой спальне, в которых уже горел огонь, и бархатными шторами красивого винного цвета. При виде настоящих кроватей с мягкой периной и пуховыми подушками я едва не запрыгала от счастья. Тело болело нещадно, и мысль о том, что сегодня я смогу нормально выспаться, очень грела душу.
— Госпожа, — в дверях замерла служанка.
Тоненькая хрупкая девушка с красивыми карими глазами и густыми пшеничными волосами, собранными в пучок. Поверх серого неприметного платья был надет белоснежный фартук.
— Да? — я ободряюще ей улыбнулась, отводя взгляд от Киана, который в этот момент с интересом осматривал территорию, заглядывая в каждый угол.
— Мне велели проводить вас в пещеры.
— Какие пещеры? — Шаг в сторону ребенка, не сводя при этом настороженного взгляда с девушки.
— Термические. Для того, чтобы искупаться.
— А, — понимающе кивнула я, но расслабляться не спешила. — Но мои вещи… Их еще не принесли.
Я действительно не знала, где мои вещи и что с ними стало после столь опасного путешествия. Но помыться и привести себя в порядок действительно не мешало. Столько дней без купания, в дороге, от меня, наверное, уже и пахнет не очень хорошо. Но надевать свою грязную, потрепанную одежду поверх чистого тела мне не хотелось совершенно.
— Госпожа предоставит вам кое-что из своих вещей.
— А госпожа — это, простите, кто? — тут же спросила я.
— Госпожа Розалина, жена коменданта границы. — Девушка все еще не поднимала взгляда.
Стоило догадаться, что не все так просто. Получается, мы в гостях у местной элиты. Надо же, какая честь. Хотя это, скорее всего, из-за Криса. Ему, как наследнику одного из двенадцати лордов, полагалось все самое лучшее.
— Хорошо, передайте ей от меня благодарность. Киан, пойдем, — повернувшись, подозвала сына к себе.
Мы спускались по лестнице, когда нам навстречу стал подниматься Снежный. Служанка быстро присела в почтительном реверансе, но взгляд, которым она наградила Ирбиса, я отследить успела, и в сердце кольнула ревность.
— Вы куда? — остановившись, спросил он и слегка нахмурился.
— В пещеры.
— Хорошо, — он взглянул на служанку. — Мэри, госпожа Солнечная с сыном будут сегодня ужинать у себя в покоях, распорядись, чтобы еду им доставили вовремя. Миа, я буду поздно, — и отправился дальше, не давая мне даже возможности не то что возразить, а хоть что-то произнести в ответ.
Что значит — он будет поздно? Это как понимать? Что спектакль продолжается и мы будем ночевать вместе на одной кровати?
Мысль об этом не оставляла меня весь оставшийся вечер, не давая насладиться теплой водой с естественным подогревом. В пещерах, которые располагались в подвале дома, действительно была оборудована своеобразная купальня с теплой водой. Мэри вручила мягкие пушистые полотенца, сменную одежду для нас с Кианом (мне — розовое платье с какими-то рюшками, делавшими меня моложе лет на десять, а сыну — хорошенький костюмчик, который был слегка велик, и нам пришлось закатать рукава и штаны) и душистое мыло с ненавязчивым запахом лаванды.
Когда мы вернулись в покои, на столе в гостиной ждал горячий ароматный ужин: запеченное мясо, тушеные овощи, свежий хлеб и сочные фрукты. Поужинав, Киан почти сразу уснул. Я перенесла его в кроватку, укрыла пледом и вернулась в гостиную, где Мэри уже убирала остатки ужина.
— Господин Снежный не сказал, когда будет?
— Нет, госпожа.
— Хорошо.
Я кивнула и направилась в сторону спальни, замерев у огромной кровати. Теперь, когда мне предстояло провести здесь ночь с перевертышем, она не выглядела столь привлекательно и маняще. На стеганом покрывале аккуратно лежала тоненькая сорочка из настоящего шелка. Халата не оказалось, как и моей старой одежды. Надо будет завтра узнать, что с ней стало. Зато в шкафу висело еще одно симпатичное платье, на этот раз нежно-зеленого цвета с вышитыми по подолу ромашками.
Переодевшись в сорочку, я принялась ждать. Уснуть все равно не получалось, уж слишком сильно колотилось сердце. То ли от отчаянья, то ли от предвкушения, сама еще не поняла.
Походив по спальне, я несколько раз проведала Киана, продолжавшего мирно спать в кроватке, снова попыталась уснуть, но так и не получилось. Несмотря на усталость, сон не шел. В очередной раз выглянув в окно, увидела хейдов, ледяными статуями замерших на своих местах, их оперение красиво мерцало и сияло в свете звезд. Сдавшись, я села на пуфик у зеркала, укуталась в покрывало и замерла, любуясь сполохами огня в камине.
Скрипнувшая в тишине дверь заставила меня подскочить на месте, судорожно схватиться за воротник сорочки и подтянуть покрывало повыше.
«И чего испугалась, глупая… Не набросится же он на меня».
Но сердце продолжало ошалело биться в груди, а кровь резко прихлынула к щекам, окрашивая их ярким румянцем.
Медленно поднявшись, я взглянула на мужскую фигуру, что застыла в дверном проеме, и тяжело сглотнула.
— Миа? — я услышала недоумение, что проскользнуло в его голосе. — Почему ты не спишь?
Ирбис не спеша прошел вглубь комнаты, на ходу стягивая жилет, затем белую рубашку. Все вещи он небрежно бросил на кресло и сел на кровать.
— Я? — переспросила у него, смотря, как он тяжело снимает ботинки.
Усталость буквально сквозила в каждом его движении.