— Ты, — кивнул Снежный и вновь взглянул на меня. — Ты с какой стороны будешь спать?
Чего я только ни ожидала, но уж точно не этого вопроса. Он буквально поставил меня в тупик, заставляя нервно искать правильный или нужный ответ. Только вот каким он должен быть?
— Что? — не придумав ничего более умного, спросила я.
— На какой стороне будешь спать? — терпеливо спросил он и, встав, принялся расстегивать пряжку ремня. В гнетущей тишине звон металла показался громом.
— Мне все равно, — поспешно отведя взгляд, ответила ему.
— Тогда я лягу ближе к двери. Так ты не сказала, почему еще не спишь. Я же сказал, что буду поздно и ждать меня не стоит.
Все происходящее нервировало все больше и больше. Я совершенно не знала, чего от него ожидать и чего на самом деле хочу сама. И эта непонятная двойственность ситуации сводила с ума, мешая мыслить здраво.
— Я хотела узнать наши дальнейшие планы.
Промолчал, а я отчетливо слышала, как шуршит одежда, как скрипит кровать, когда, откинув одеяло в сторону, Снежный лег на перину и вздохнул.
— Планы? Мы останемся в оплоте на пару дней. Мне и моим людям надо отдохнуть. Перевертыши значительно выносливее магов и людей, могут не спать несколько ночей подряд. Но эта неделя был очень изматывающей. Вы с Кианом тоже отдохнете. Тут есть небольшая лавка с травами, там ты сможешь найти все необходимое для того, чтобы приготовить зелье, — замолчал на несколько томительных секунд, а после тихо закончил: — Миа, ложись спать. Я не собираюсь нападать на тебя и насиловать. Сказал же, что мы будем спать вместе только для того, чтобы поддерживать легенду. Так что хватит паниковать и ложись спать. Мы все очень устали, и нам требуется отдых.
Сразу же почувствовала себя полной дурой и истеричкой. Ведь мы уже разговаривали об этом, он все объяснил, а я… опять повела себя как малахольная дева, которая трясется над своей невинностью. А чего я переживаю? Невинности уже лет пять как нет, и Ирбис мне совсем не чужой. Как говорится, у нас с ним все было. Тогда в чем проблема?
Сбросила с плеч покрывало и, гордо вскинув подбородок, прошла к своей стороне кровати. Проходя мимо камина, подбросила пару поленьев, отчетливо осознавая, что пламя костра красиво обрисовывает мою фигуру в легкой сорочке. Не знаю, зачем я это сделала, может, хотела показать, что совсем его не боюсь, а может, просто хотела спровоцировать. В любом случае думать об этом отчего-то не хотелось.
Быстро забралась на кровать и укрылась теплым пуховым одеялом. Перевертыш все так же спокойно лежал на своей половине, не делая попыток приблизиться или коснуться меня.
Несмотря на нервозность, уснула я довольно быстро и незаметно.
А вот просыпалась долго. Просто отчего-то не хотелось открывать глаза и выныривать из этого манящего и томительно-сладкого сна. Пахло лесом. Еще не до конца проснувшись, я чувствовала мягкие, почти невесомые прикосновения на своем теле. Лениво-медленные, они заставляли сердце стучать все сильнее. Вот слегка шершавая теплая ладонь прошлась по ноге, бедру, после чего оказалась на талии, провела по животу и накрыла чувствительную грудь. Невольно затаила дыхание, замирая, но Ирбис не совершил никаких попыток сжать чувствительную вершинку или сделать что-то еще. Просто накрыл, а потом и вовсе убрал, оставив лишь чувство опустошения и разочарования. Как же мне хотелось выгнуться, прижаться ягодицами к сильному телу, безмолвно моля продолжить эти неспешные ласки, сделав их еще более смелыми и настойчивыми. Горячее дыхание прошлось по шее, оставляя после себя лишь сладкую дрожь, что волной распространилась по телу, вспыхнув внизу живота. Быстрое прикосновение мягких губ, что вызвало новую волну желания, когда дорожка из поцелуев поднялась выше, к чувствительному местечку за ушком.
Я уже перестала думать о том, где сон, а где явь. Это уже не имело смысла. Повернувшись, закинула ногу на мужское бедро, запуская пальцы в его волосы, и выгнулась, подставляя шею для поцелуя.
И ничего… Я отчетливо слышала хриплое дыхание, чувствовала, как окаменело от сдерживаемого желания его тело, но все равно Ирбис не делал никаких попыток зайти дальше, перейти эту тонкую грань, что сейчас разделяла нас.
Распахнув глаза, встретилась с немигающим и таким хищным взглядом серебристых глаз. Мы замерли, не в силах разорвать этот зрительный контакт.
Но внезапно все прекратилось. Перевертыш мягко, но настойчиво высвободился из объятий и быстро сел, повернувшись ко мне спиной.
— Ирбис, — только и смогла растерянно прошептать я, приподнимаясь и не сводя взгляда с его напряженной спины. Все тело ныло от напряжения и неудовлетворенного желания.
— Пора вставать. Свой запах я на тебе оставил.
Наверное, лучше бы он меня ударил. В этом случае не было бы так больно и неприятно. Да, я понимала и помнила, что Ирбис не будет навязываться и молить о близости, но все равно было немного обидно. Не может простить, что когда-то я обвиняла его в принуждении, и теперь ждет, когда сама сделаю первый шаг. А что было сейчас? Разве не первый шаг? Или хочет услышать словесное подтверждение?
Пока я пыталась прийти в себя, он быстро надел штаны. Затем взял с кресла рубашку и, повернувшись в мою сторону, небрежно произнес:
— Ребенка нет.
— Что? — вскинув голову, я взглянула в его лицо.
— Твой запах не изменился, так что беременности нет. Поздравляю, — совершенно холодным и безэмоциональным тоном пояснил перевертыш.
Будто в душу наплевал. Хочет показать, что ему все равно, что эти прикосновения были всего лишь игрой моего больного воображения? Что на самом деле он ничего ко мне не испытывает? Неужели думает, что я поверю и отступлюсь? Наверное, так и есть. Может, стоит убедить его в обратном?
— Спасибо. И я тебя… поздравляю, — растянув губы в улыбке, откинула одеяло в сторону и встала.
Посмотрел. Скользнул быстрым взглядом по фигуре, замерев на долю секунды на вздымающейся от гнева груди. Тело среагировало мгновенно — болезненно налилась грудь, затвердели горошинки сосков, а губы пересохли. Я очень внимательно следила за его ответной реакцией и успела заметить, как слегка затрепетали крылья носа, когда он вдыхал мой запах, как вспыхнул огонь в ледяных глазах и рефлекторно сжались руки, со скрипом сжимая ткань рубашки.
— Мам, — сонно моргая, в комнату вошел Киан. — Я проснулся.
Все то напряжение, что невидимой нитью возникло между нами, сразу сошло на нет. Он быстро отвернулся, а я взглянула на сына.
— Доброе утро, солнышко… На ручки? — и присела на корточки, разводя руки в стороны.
Киан рассмеялся и бросился в мои объятья.
— Я распоряжусь насчет завтрака, — заправив рубашку, произнес Снежный, еще раз оглядел нас и быстро вышел.
— Как спалось моему зайчику? — Я прижала сына к себе и чмокнула в макушку.
— Хорошо, — зевнув, ответил он и положил голову мне на плечо. — Кровать мягкая, и не храпит никто. Дядя Снежный будет нас кормить?
— Будет, но для начала надо переодеться и умыться. Иди одевайся, твоя одежда лежит в кресле у кровати. А мама сейчас приведет себя в порядок и придет в гостиную. Хорошо?
— Хорошо.
Оказавшись на полу, Киан сразу бросился бегом из комнаты. А я быстро умылась — таз и кувшин с прохладной водой служанка еще вчера вечером оставила на столике — и подошла к шкафу. То розовое, с рюшками, платье я надевать больше не решилась, поэтому достала светло-зеленое. Белье, которое я вчера заблаговременно постирала в пещерах и повесила у камина, давно высохло. Поэтому быстро скинула сорочку и переоделась. Платье хорошо село по фигуре, только в груди оказалось немного тесно. Грудь так и норовила вывалиться из узкого лифа.
Стоило выйти из комнаты, как я сразу почувствовала аромат еды — ажурные блинчики с гречишным медом, пышные оладьи с фруктовым джемом, травяной чай и снова фрукты. Киан уже сидел рядом с Ирбисом и завтракал, перепачкав мордашку всем, чем только можно было.
— Миа, ешь и пойдем, — взглянув на меня, произнес Снежный. — У нас мало времени.
— А в чем дело? Ты же сказал, что мы останемся в оплоте на несколько дней.
Я села напротив него и аккуратно взяла чайник, наливая душистый чай в изящную фарфоровую чашку с красивыми розовыми розами и золотистой окантовкой.
— Останемся. Но это время надо провести с пользой. Поэтому прямо сейчас отправимся в лавку за травами.
Это, конечно, хорошо. Но меня волновало другое:
— А Киан?
Сына мне совершенно не хотелось оставлять неизвестно где и неизвестно с кем.
— А он пойдет с нами.
— И ты?
— Должен же кто-то показать дорогу и сопроводить вас.
— Хорошо. Ты не знаешь, где наши вещи? Мне не очень удобно носить чужую одежду.
Вновь быстрый взгляд в мою сторону, что задержался на низком вырезе платья.
— Я поговорю с Розалиной и все узнаю.
— А кто у нас госпожа Розалина? И чей это вообще дом? Ты вчера так ничего и не сказал, — притворившись, что ничего не знаю, поинтересовалась у него.
— Это дом коменданта оплота, Розалина — его жена, с ними проживает их единственная дочь Маргарет, — аккуратно намазывая джем на булочку, ответил он, а я внимательно следила за его движениями. Уж очень ловко и легко Снежный это делал, такому обычно учат с рождения.
— Понятно. А то, что мы ужинаем и завтракаем в своих комнатах, означает…
Я замолчала, красноречиво приподняв бровь.
— …что вам надо было просто отдохнуть, — ответил Ирбис совершенно спокойно.
— То есть ты нас не прячешь?
— Нет.
Когда через двадцать минут мы вышли из комнаты, то сначала отправились проведать хейдов. Нам с Кианом выдали теплые плащи с меховой опушкой и теплой подкладкой.
Все слуги проявили сознательность и к моим птичкам не подходили. А те ледяными статуями продолжали стоять во дворе, пустыми глазами смотря перед собой. Моему приходу они даже немного обрадовались, по крайней мере, мне так показалось. Отмерли, встрепенулись и расправили крылья, мелодично заклекотали. Киан рассмеялся и потянул к ним свои ручки.
— Потерпите немного, — прошептала я, гладя их по снежному оперению. — Скоро мы отправимся в путь.
Вчера вечером мне казалось, что оплот большой, но я ошиблась: он был очень большой. За казармами и прочими охранными сооружениями, которые располагались прямо за воротами, был небольшой городок. И чем дальше мы уходили от крепостной стены в сторону долины, тем красивее и богаче он становился. Небольшая площадь с аккуратными домами, а за ними был целый торговый квартал — с уютным кафе, магазинами с яркими вывесками и спешащими куда-то по своим делам перевертышами. Мужчины, женщины и дети. Здесь кипела своя жизнь. Киан крепко держал меня за руку и огромными от восторга глазами рассматривал все вокруг. Да, у нас в Заречье такой красоты не было.
— Я не думала, что… — неопределенно развела руками, не зная, как правильно и точно выразить собственную мысль. Я отвыкла от всего этого.
Здесь кипела настоящая городская жизнь, пусть и в меньших масштабах. А нам всегда внушали, что перевертыши — дикие звери, которые живут чуть ли не в норах. Если граница такая, то как же выглядит их столица?
— Сюда приезжают служить семьями, кто-то остается потом навсегда. Здесь вступают в брак, рожают детей, умирают. Так почему не создать для этого максимально комфортные условия, — ответил Ирбис, аккуратно беря меня за локоток и притягивая к себе. — Сюда ежемесячно приходят обозы с тканями, продуктами и прочими нужными вещами. Что-то выращивают и производят сами.
Кивнула, проходя мимо магазинчика, в стеклянной витрине которого стоял манекен в красивом платье. Надо бы обновить себе и Киану гардероб, а то выглядим как нищие. Служанка в доме коменданта и то наряднее одета, чем я. Жаль вот только, денег у меня почти нет.
Кстати, о деньгах.
— А монеты Империи тут принимают?
— У нас свои есть. Здесь можно будет обменять… Но за покупки плачу я.
— Почему? — возражать не имело смысла, но хотелось услышать аргументы.
— Потому что ты моя луана, — ответил тот, словно это могло объяснить все.
— А-а-а, — глубокомысленно протянула я. — И что это означает?
— Так называют свою пару перевертыши, ту, с которой еще не вступили в брак.
— Понятно. Хорошо, травы можешь оплатить, я не возражаю… Киан, держи меня крепко за руку. Здесь много людей, и я боюсь, как бы ты не потерялся. Хорошо?
— Хорошо, мам. Смотри! — неожиданно вскрикнул он и потащил меня к очередной витрине, полной игрушек. — Это же лошадка! Настоящая лошадка, только деревянная!!! А это… Мама, мам, смотри, это собачка!!! Она же как живая!!!
Да, это тебе не самодельные деревянные игрушки, что делал старый дедушка Ян.
— Киан, — попыталась улыбнуться я и потянула в сторону, чтобы увести, но Ирбис неожиданно вышел вперед и перебил:
— Тебе нравится? Хочешь зайти?
— А можно? — Голубые глаза моего мальчика стали размером с блюдца, и в них светились такие восторг и надежда, что у меня защемило сердце.
Как же тяжело отказывать своему ребенку в таких просьбах.
— Ирбис, не думаю, что это хорошая идея, — повернувшись к нему, быстро произнесла я.
— Правильно, не думай, — кивнул он и, взяв за плечи, развернул в сторону дороги. — Нужная тебе лавка находится дальше по улице через три-четыре магазина. Там вывеска, мимо не пройдешь. Иди выбирай, а мы сейчас подойдем.
— Ирбис, — возмущенно прошептала я.
— Не спорь, — и, достав кошелек, полный монет, высыпал оттуда парочку золотых и протянул мне. — На тот случай, если мы задержимся.
— Я не возьму, — прошипела в ответ, чувствуя, как вспыхивают румянцем щеки. Я в тот момент не могла разобрать — от злости или от смущения.
— Возьмешь.
— Здесь гораздо больше, чем мне понадобится.
— Не привлекай к нам лишнего внимания, Миа, — и буквально насильно вложил монеты в руку. После чего взял Киана за ладошку и повел в магазинчик. — Мы скоро. Ну что, Киан, пошли?
Малыш закивал, совершенно забыв помахать мне на прощание ручкой.
Боги, я уже совершенно потерялась в этом мире и в наших непонятных отношениях. Зачем он ведет себя так? Зачем привязывает к себе Киана? Хотя, с другой стороны, чего я играю в гордость и строю из себя не пойми что? Это его решение, на что и на кого тратить свои кровно заработанные деньги. Если Ирбис решил купить моему сыну игрушку, то пусть покупает.
Лавка с травами действительно находилась совсем недалеко. Так как магов здесь было мало, а перевертыши в снадобьях разбирались не очень хорошо, большей частью в ней продавались готовые зелья, мази и снадобья. Зайдя внутрь, я ощутила знакомые запахи сушеных трав и ароматных масел и сразу почувствовала себя как дома.
— Доброе утро, чем могу помочь? — за прилавком стоял невысокий лысенький старичок с круглыми очками на крючковатом носу. Не перевертыш, а маг.
— Утро доброе, — я подошла ближе и улыбнулась. — Мне нужны травы.
— Госпожа сама будет готовить? — Он оглядел меня цепким взглядом белесых глаз.
Как же приятно было вновь окунуться в знакомый мир.
— Да, госпожа будет готовить сама.
И принялась диктовать названия трав. Конечно же, он сразу понял, что именно я хочу сделать, и уважительно закивал.
Трудно сказать, сколько я провела времени в лавке, есть за мной такая вредная привычка — забывать обо всем, полностью погружаясь в работу. Но как бы то ни было, когда я расплатилась с продавцом и взяла свертки с травами, Ирбиса и Киана еще не было.
Выйдя из лавки, встревоженно огляделась.
Где же они? Неужели все еще в магазине с игрушками?
— Мама! Мама! — радостный крик Киана раздался совершенно с другой стороны.
Резко повернувшись, я увидела сына, который, прижимая к груди серого плюшевого щенка, сидел на плечах Ирбиса. В руках у Снежного тоже были свертки самых разнообразных размеров. Они не спеша подошли ко мне, а я до сих пор не смогла прийти в себя от увиденного. Это было странное ощущение в груди, что вызывало совершенно безумные и запретные мысли и мечты.