– Питаться будешь? – покосившись на пакет, спросил Шурка.
– Ага. А ты нет?
– Я тоже буду. Но попозже, – опережая меня, Маньяк протиснулся в дверь. Пока я разувался, он уже оказался у машины. Когда я подошёл к нему, он уже вырубил «Виндоус» и сновал курсором по нортоновскому кубу, метя файл за файлом.
– Ты чего? – оторопело спросил я.
– Пытаюсь избавить тебя от долговой ямы, – стирая программы откликнулся Маньяк. – «Варлока» реабилитировали. Чистый, не размножающийся, не стирающий информацию вирус. Разрешённый к применению в виртуальности. На твой страх и риск, разрешённый…
Мой компьютер лишился ещё парочки файлов. Кажется, сгибли и крылатые тапочки…
– Зато «Лабиринт» и «Аль-Кабар» навесили на тебя материальный ущерб в два с половиной миллиона долларов.
Мне даже весело становится от такой суммы.
– А почему не миллиард? Разницы нет, все равно я столько не заработаю… и даже не украду.
– Можно было и миллиард… – согласился Маньяк, дёргая мышь по коврику. – Когда последний раз мышь чистил? В общем, так. Стрелка больше не существует. И никогда не существовало – на твоей машине. На седьмую позицию впишешь другую личность. Если есть возможность, обеспечь алиби… Чем ты их достал, Лёнька?
– Увёл из-под носа одного парня. Спас.
– Это хорошо, конечно…
Маньяк впихнул в дисковод дискетку, запустил с неё какую-то программу.
– Сейчас мы так твои винчестеры почистим, на физическом уровне следов не останется, – пригрозил он. – А ещё лучше – продай эти винты, купи другие. Или в Неву их выкинь с моста.
Мне стало не по себе. Маньяк зря не паникует.
– Водка есть? – спросил Шурик.
– Коньяк…
– Хуже, но пойдёт, – поморщился он.
Я дал ему бутылку, морально готовясь к тому, что Шурка плеснёт алкоголя в компьютерное нутро. Для полной гарантии дела. Но он отхлебнул сам, потом извлёк из мыши шарик, подышал на него, потёр о рукав и засунул обратно. Сообщил:
– Будем отмечать продажу трех вирусов. Хорошо ты «Варлока» разрекламировал.
– Шур, мне надо обратно…
– Ты даёшь, дайвер, – не оборачиваясь засмеялся Маньяк. – Тебе сейчас отсиживаться надо!
– Не могу. Никак.
Он лишь пожал плечами и посоветовал:
– А винты всё-таки продай.
– Я весь компьютер хочу апгрейдить…
– Да? Ну и продавай его с потрохами. Или детскому клубу какому-нибудь подари. Много за такое барахло не дадут, а детишки машину за неделю уделают насмерть. Никто не восстановит.
Вспомнив ограбленного хоббита, я неуверенно кивнул.
Может и впрямь, осчастливить юное поколение стареньким компом?
А ведь как я гордился им при покупке… пентиум! Два мегабайта видеопамяти! Шестнадцать мегабайтов оперативки!
– Как ты с видеокарточкой такой живёшь? – откликнулся на мои воспоминания Шурка. – Блин! Она у тебя даже ти-ви не ловит?!
Минут пять я выслушивал лекцию о новейших разработках в области «железа». Потом Маньяк отправил меня готовить завтрак, а сам продолжил чистить машину.
Я готовил яичницу – наверное, десятитысячную порцию яичницы в своей жизни. Впору придумывать холостяцкие юбилеи – тысячная банка консервов, стотысячный батон всухомятку…
– Шурка, у меня только два с половиной часа! – крикнул я с кухни. – Потом – работа.
– Успеешь…
– Мне ещё надо новую личность рисовать!
– Какую? – заинтересовался Маньяк.
– Сказочную. Эльфа или гнома… Нет, лучше эльфа. Гнома сразу бить начнут.
– С каких пор ты с ролевиками сдружился?
– Работа, – опуская сковородку рядом с клавиатурой, сказал я. – Надо пройтись по их серверу.
– Господи, у них-то что воровать? Они же все нищие! – Маньяк замотал головой. – Б-р! Тексты эльфийских гимнов? Секреты производства деревянных мечей?
– Так… одну вещичку у них забыл.
– А… – Маньяк кивнул. Наверное, он решил, что «Варлок» пробил проход прямо на сервер ролевиков. – Только не обижай их, ладно? Они народ смешной, я к ним забредал пару раз.
– Защиту ставил?
– Я? Им? Да брось, у них своих спецов хватает! – отмахнулся Шурка. – Там крутых программистов полным-полно.
Мне эта новость не понравилась.
– Как выглядел-то «Варлок» в действии?
– Ну… синяя воронка, искры, и зеркала под ногами. В них – отражения с других серверов.
Маньяк поднял голову:
– А лифта там не было? – растерянно спросил он.
– Ты что, какой лифт! Дыра в полу…
– Вечно так выходит, придумываешь одно, а выходит… – буркнул Шурка. – Блин. У тебя только коньяк?
Мы разлили понемногу, чокнулись, выпили. На машине все ещё шуршали Шуркины программы.
– Я вчера попробовал… стишок, – сказал Маньяк после второй рюмки. – Ну, этот, «глубина-глубина…»
Я не стал интересоваться результатом. Если бы Маньяк смог выйти из глубины, то мы бы за это и пили.
– Лёня, если когда-нибудь ты узнаешь, в чём тут дело… – начал Шурка.
– Сразу тебе скажу.
– А какой переполох вчера был в одном борделе, – сменил тему Маньяк. – Ты не слышал по сетевым новостям?
Я даже растерялся.
– Нет.
– Какая-то шпана пыталась взломать защиту публичного дома «Всякие Забавы». Есть такой… – Шурка сладко зажмурился.
– Пыталась?
– Ну, почти взломали, потом их защита наглухо все каналы отрубила. Бой был ещё тот, если Зуко не заливает…
– Кто?
Видимо моё лицо стало уж очень глупым. Шура уставился на меня, потом тихо сказал:
– Ага… Вот оно что…
– Ты знаешь Зуко… Компьютерного Мага?
– А то ты его не знаешь.
– Только по глубине, – я не пытаюсь врать.
Шурка покачал головой.
– Ты так думаешь? Это Серёга. Который раньше в банке работал.
Вот это новость.
Серёгу я знал давным-давно. Когда подвизался в фирме по изготовлению игрушек, он тоже там работал. Но соотнести молчаливого, флегматичного программиста и шумного Компьютерного Мага не мог никак.
– Это он?
– Да.
– Ну и маскировочка, – только и сказал я.
– А представь, если бы он сказал, что в публичном доме работает? Хороша тема для шуточек? Он до сих пор всем втирает, будто для банка программы лепит.
– Не говори ему, что я – это я, – быстро попросил я.
– Не буду. Он мне тоже никаких деталей не рассказывал. Только про «Варлока» пытал.
– Зуко узнал твой вирус! – воскликнул я, вспоминая радостный возглас Мага.
– Ну да, я показывал ему с месяц назад… – Шурка прищурился. – Секретность… чёрт возьми…
– Он может разболтать?
Маньяк покачал головой.
– Не в том дело. Лёня, информация обладает свойством просачиваться. Всякие дурацкие мелкие оплошности, совпадения – вроде этого… Тебя найдут.
– Пусть попробуют доказать.
– Лёня, если ты им так на хвост наступил, то возиться с доказательствами они не станут. Мы слишком тесно завязаны друг на друга. Кто-то знает, что Стрелок и Леонид – одно и то же лицо. Кто-то догадывается, что Леонид – дайвер. Кто-то подозревает, что Леонид – русский. Виртуальность живёт информацией. Правдой, слухами, догадками. А самое главное, что вся информация легко подвергается сбору и обработке. Если приложить побольше стараний, то выяснят все!
– И что ты предлагаешь?
– Сваливай, – разливая остатки коньяка, предложил Шурка. – Мне будет очень обидно, если мы не сможем выпить вместе пивка, но… если ты будешь мёртв, то это ещё обиднее… Дьявол, да что, что ты такое творишь?
– Спасаю человека.
– Этим стоит заниматься, пока сам не попадаешь в беду!
Я кивнул. Маньяк прав. В его словах – логика нормального хакера, а не самоуверенного дайвера, умеющего выныривать из глубины.
Куда я нырну, если меня настигнут в настоящем мире?
У всех виртуальщиков сильны комплексы физической слабости. Ощущение, что в компьютерном мире ты – бог, а в настоящем – один из миллиардов рядовых граждан, слишком обидно. Вот почему все мы так любим боевые искусства и военные игры, покупаем газовые и пневматические пистолеты, упрямо ходим в спортивные клубы и машем по вечерам нунчаками. Хочется, хочется ощущать себя таким неуязвимым в жизни, как и в заэкранном мире. Только не получается.
И слышатся порой в глубине слова: «Помнишь его? Шпана зарезала в переулке… левой водкой траванулся… прыгнул из окна, даже записки не оставил… мафии дорогу перешёл…»
Мы помним, мы знаем.
Лишь в заэкранном мире мы – боги.
– Мне ещё сутки нужны, наверное, – тихо сказал я. – Потом свалю куда-нибудь… в Сибирь или на Урал.
– И никому не говори, куда уедешь, – кивнул Маньяк. – Мне тоже не говори.
Рюмки были пусты, и он предложил:
– Я сбегаю до ларька?
– Мне ещё тело рисовать.
– Блин. Запускай «Биоконструктор».
Через минуту мы сидели, вырывая друг у друга мышь и барабаня по клавиатуре. Первое нарисованное тело пришлось забраковать – оно было слишком уж вызывающим. Двухметрового роста амбал, с двуручным мечом на поясе. К такому все искатели приключений будут привязываться. Это заметил Шурка, и мне пришлось с ним согласиться.
Следующая личность была безобидной и даже жалкой. Оборванный старичок-нищий… может его никто и не тронет, но и тащить Неудачника пять миль он не сможет. Тут уже вето наложил я, не объясняя причин.
А вот третья попытка удалась.
Парень на экране был довольно крепкий, но с таким младенчески невинным лицом, что тошно становилось. Мы одели его в светло-зелёную хламиду до пят и повесили на плечо тряпичную сумку.
– Лекарь! – удовлетворённо сказал Маньяк. – Человек, лекарь. Без особой нужды тебя там никто не обидит, ни эльф, ни орк. Медицина, она всем нужна.
Он начал помещать в сумку какие-то баночки, колбы, сушёные листья, отыскивая их в каталоге аксессуаров.
– В мире ролевиков я буду уметь лечить?
– Конечно. Там такая ситуация – ты приходишь в том или ином образе и обладаешь определённой силой. Например, боевым искусством, или мудростью, или даром врачевания. Чем дольше живёшь в их мире, тем сильнее твои способности. Если ты назовёшься лекарем, то сразу сможешь лечить небольшие раны, переломы, вывихи…
– Как интересно, – сказал я, глядя на свою новую личность. Она даже начинала мне нравится. – Спасибо. Я бы обязательно нарядился воином.
– И получил бы мечом по голове от какого-нибудь старожила.
– А ты в каком облике туда ходил?
Маньяк замялся.
– Никому не скажешь?
– Никому.
– Я был эльфийской воительницей Ариэль.
– Почему?
– К Горомиру клеился.
Я на миг онемел. Конечно, не моё это дело, но…
– Горомир – это девчонка, – быстро пояснил Маньяк. – У них там полный бардак, девчонки часто мужские роли играют, парни – женские. Я её полгода клеил…
– И как?
– Никак. Горомир с Дианэль сдружились.
Я не рискую уточнять, кем была Дианэль на самом деле – парнем, или девушкой. Уж очень мрачный у Шурки тон.
– Встретишь там Горомира, передавай привет от Ариэль, – добавляет Шурка. – Мы так, ничего расстались. Дружески. Блин.
– Мне нужно на тот сервер, где существует город Лориен, в котором правит Леголас. Там твой Горомир пасётся?
– Не «твой», а «твоя»! – обрезает Шурка. – Не знаю, давно у ролевиков не бывал. Сейчас найдём.
Он загрузил Вику и начал шарить через терминал по серверам. Минут через пять поиск увенчался успехом.
– Вот! «Пресветлый Леголас приглашает мудрых эльфов, храбрых людей и шустрых хоббитов в великий город Лориен, ибо наступили дни последней битвы сил добра с орками и гномами!» Тебя встретят с распростёртыми объятиями.
– Это излишне.
– А… по бутылочке пива? У тебя ещё полтора часа.
Пиво после коньяка? Но у меня и впрямь ещё уйма времени. С Шуркиной помощью мы нарисовали личность довольно быстро.
– Давай, – решаюсь я.
101
Я запер за Шуркой дверь, очень-очень тщательно навесил цепочку. Заглянул на кухню, убеждаясь, что газ выключен.
Пьяным я себя не чувствовал. Четыре бутылки пива – мелочь. А коньяк вообще не в счёт.
По пути к компьютеру под ноги всё время попадались какие-то провода, старые тапочки, обронённые с полки книги. Это Шурка запнулся и схватился за полку в попытке удержаться. С чего бы?
– Вика, почта есть? – буркнул я.
– Не поняла, Леонид.
– Почта есть? – медленно повторил я.
– Да.
Может быть, два литра тёмного пива, выпитые в ударных ритмах – не так уж и мало? Если Вика не узнает мой голос…
Я подавил приступ раскаяния и начал пролистывать почту.
Всякая ерунда.
Надо ещё заглянуть на «доску объявлений».
Разумеется, никто из работодателей или друзей не знает моего настоящего адреса. Если кто-то хочет связаться не просто с Леонидом, а с дайвером, то существует лишь один путь – поместить объявление на станцию электронной связи. Это просто компьютер с модемом и обширной памятью, куда может заглянуть любой желающий и прочитать все объявления. Кодированная метка позволяет отсортировать нужные депеши, шифр не даёт ламерам возможности подделывать чужие сообщения, а туманные фразы самих писем будут понятны лишь адресату. Полная анонимность и надёжность. Попробуй, выбери среди любовных интрижек, мелкого бизнеса и пустого трёпа секретную информацию.
Нечасто я нахожу на «доске объявлений» письма в свой адрес. Но сегодня их было два.
«Иван! В канун путешествия по лесу жду тебя там же, где мы занимались делением. Серый.»
Это Ромка. «Делением» мы занимались в «Трех поросятах». А канун операции в «Аль-Кабаре» наступил четверть часа назад.
Я неожиданно протрезвел. С чего бы Ромке искать меня – и так срочно? Письмо он написал этой ночью. Интересно, сам – или под диктовку… Человека Без Лица, например?
Второе письмо я ожидал увидеть.
«Семьдесят семь. Где обычно, как обычно. Братья.»
Семьдесят семь – мой номер. Братья-дайверы в гневе…
Как велит Кодекс, я назвал Крейзи Тоссеру и Анатолю своё дайверское (и настоящее, кстати) имя.
Как велит Кодекс, они подали на меня жалобу. Я вторгся в их рабочее пространство. Применил оружие.
Такого не прощают.
– Неудачник… – пробормотал я. – Мать твою… что же ты со мной делаешь?
Будь проклят миг, когда я купился на Медаль Вседозволенности и пошёл тебя спасать!
– Вика, погружение, – приказал я. – Личность номер семь… Лекарь.
Я знаю три Ромкины личности. Включая волка, даже четыре. Но сегодня он пришёл в новой – тощенький очкастый юнец с всклокоченными волосами. Тот стоит у стойки, таращится по сторонам, и аккуратного Романа ничем не напоминает. Я узнаю его лишь потому, что юнец в один приём выпивает стакан перцовки.
– Ромка?
– Лёня?
Мы пожимаем друг другу руки.
– Пить будешь? – интересуется паренёк.
– Нет. Я уже… в реальности.
– Алкоголик, – бормочет Роман. Кто бы говорил! Судя по его стойкости к спиртному… – Лёнька, ты в курсе, что влип?
– В курсе. А во что?
– На тебя подали жалобу. Какой-то Анатоль и Тоссер. Детали обвинения ещё не сообщали.
Я киваю.
– Об этом знаю.
– А что, ещё неприятности ожидаются?
– Миллион.
Мы частенько работаем вместе. Я симпатизирую оборотню, а Ромка, похоже, мне.
– Лёня, в чём дело?
– А ты подумай.
Роман морщится, и вдруг нервно снимает очки.
– «Варлок»… твоя работа? – шепчет он.
– Угадал.
– Значит… «Лабиринт»…
– Т-с. – Я вспоминаю слова Шурки о растекающейся информации. – Не надо об этом.
Ромка подзывает бармена – сегодня это не живой человек, а явная программа, и наполняет свой стакан.
– Ну, Лёнька, круто… – бормочет он. – Ты влип. Ты в неприятностях по уши!
Я вдруг понимаю, что оборотень вовсе не напуган размером моих неприятностей и не переживает за меня. Он восхищён! Он в восторге от такого накала страстей, от того, что и сам озарён отблеском скандальной славы. Если мы, эгоисты до мозга костей, способны видеть в другом дайвере кумира – то я стал им для Ромки.
– Если на разборках потребуется моя помощь, – говорит он, – то ты её получишь. И не только от меня!
Может быть и потребуется… может быть, и получу. Роман – мужик контактный, а в узком кругу дайверов-оборотней – признанный лидер.