Когда мы уже выходили, она трубно вздохнула нам вслед:
— И все-таки он такой маленький…
Мы вернулись во флат, я переобулся, Невен взял рюкзак, мне не дал ничего, только снова хмуро глянул, будто прикидывал, выдержу ли. Я на всякий случай расправил плечи и решительно выдвинул подбородок. Потом подумал, насколько глупо выгляжу, и вернул нижнюю челюсть в прежнее положение.
Черт меня побери, я стал сам на себя не похож со всей этой ерундовиной. Ну перед кем я стараюсь казаться храбрее и значительнее, а, главное, зачем, если дылда прекрасно чувствует все как есть на самом деле?.. В общем, я плюнул и снова отправился следом за Невеном по коридорам.
На это раз, хорошенько покружив, мы забрели в какие-то совсем уж дебри. Безлюдные коридоры и небольшие открывавшиеся площадки оказались завалены всяким хламом. И света тут было очень мало. Так что я вздрогнул, когда из полумрака вынырнули они. Рейдеры. Их было четверо, все в темных комбинезонах, и Невен с ними — пятым, его светлая голова ярко выделялась в кучке. Мощные такие парни, хотя до него и не дотягивали чуток. Один я как… И правда впору согласиться, что я тут лишний.
— Привет, Вен.
— Здравствуй, дружище.
— Как дела, белоголовый?
— Привет, — поздоровался Невен со всеми и повернулся к атлетически сложенному красавчику с гривой рыжих косм, собранных в косу. — Нормально, Бен. А ты?
— Тоже ничего. Ты, я смотрю, с прошлой нашей встречи еще вытянулся, скоро меня перерастешь, — парень засмеялся своей глупой шутке.
Невен и так возвышался над ним на полголовы. Остальные сдержанно хмыкнули.
— Я не один, — сообщил Невен, отступая в сторону, чтобы рейдеры меня увидели. — Грендель решил, что верхний пойдет с нами. Не волнуйтесь, я его проинструктирую.
Рейдеры молча на меня уставились.
— Ты сдурел? — после недолгой паузы поинтересовался Бен. В полумраке его глаза неприятно мерцали.
— Подожди, Бенедикт, — прервал другой, русый крепыш с крупной родинкой у носа. — Вен, мы, разумеется, слышали о свалившемся на головы верхнем. Главы кланов рассказали — рейдеры обязаны знать такие вещи. Ты поясни только, наша задача какая: сопроводить его наверх и вернуть маме с папой? Это мы можем, конечно, хотя и не няньки. Но ладно — сделаем, раз Грендель просит. Но где гарантия, что сопляк тут же не поднимет там вой, и мама с папой не побегут доносить и устраивать облаву? Ты понимаешь, что мы рискуем большим, чем наши жизни? Цель наших рейдов — выживание всего Даунтауна. Мы должны поставить ее под угрозу из-за соскучившегося по родителям мальчишки?
Вот, значит, как они на самом деле называют свой Дубадам — Даунтаун. Что ж, не менее красиво, чем Скайпол.
— Я не мальчишка, — негромко вмешался я. — Мне уже семнадцать. И я иду наверх не к маме с папой. Я иду в рейд, потому что мне известны особенности охраны гидропонных ферм. И как отключить сигнализацию, я тоже знаю.
— Знаешь — так скажи и оставайся здесь. Будет очень ценная помощь, особенно код отключения сигнализации, — неприятным голосом предложил Бен.
— Не могу, — я даже не взглянул на него, продолжая разговаривать с русым. — Я не головой их знаю. Руками… А еще я иду в рейд, потому что я лекарь. Пока, правда, толком не обученный, но кое-что умею. Без лекарств и мазей, — вот ведь как не вовремя вылезла эта мазь, чтоб ее! — Вы, конечно, справитесь и без меня. Но все-таки я могу пригодиться. И Грендель хочет, чтобы я попробовал. Именно потому, что на вас возложена особенная задача.
Фух! Все!.. Неизвестно, тому ли я толкнул свою речь, но мне показалось, что главным в группе является именно русый — по его манере держаться, по тому, как после «Подожди, Бен» рыжий красавец заткнулся… Ну, в любом случае, больше я убеждать их не намерен. Ни за что. Уйдут без меня — плевать. Полезу сам, один. Следом.
Рейдеры отошли в сторону, махнув Невену, чтобы тот присоединился, и негромко заговорили. Обо мне, конечно же. Похоже, даже спорили. Я прислонился к бронелитовой стенке и стал ждать, пересчитывая блики от плохо работающих ламп на блестящей поверхности потолка. На сто двадцать первом блике от группы отделился Невен и пошел ко мне.
18
Странно это было — целоваться с Лейном, а думать про мелкого, который остался с моим отцом у синтезатора. Странно и неловко. А еще более странным было то, что эмоции Нора я чувствовал, словно он находился через стенку — очень слабо. Не эмоции — так, отголоски. Все забивал лимонно-мятный запах, преследовавший меня с той минуты, как я вытряхнул на ладонь первые капли мази.
— Головастый паренек этот Аденор, — сказал мне отец, когда Лейна позвали к синтезатору и он убежал вглубь машинного зала. — Правда, что ли, лекарь? По-моему, он отличный техник.
Я только плечами пожал.
— Не знаю, отец. Он же курсант офицерской школы. Был. Их многому учат.
— Думаю, Грендель не станет возражать, если он немного и у нас поработает, — задумчиво произнес отец. — Потом, конечно. Или в свободное от обучения время. Курсант, говоришь…
Я кивнул, сжал его локоть.
— Я пойду, отец. Мне пора.
— Валяй, — он несильно хлопнул меня по плечу и отвернулся к синтезатору. — Вернешься — к матери зайди.
Парни ждали меня у входа в лифтовую шахту. И, как я и думал, к присутствию мелкого отнеслись очень отрицательно. А тот еще и речь толкнул, небось, всю дорогу ее обдумывал — зачем и почему идет в рейд. Понятно, что особого энтузиазма Нор и после нее не дождался.
Айван отозвал меня в сторону и сделал выразительное лицо, как он умеет.
— Это правда? Что парень может сигнализацию отключить и знает, как обойти охрану?
— Понятия не имею, — ответил я. — Но он, похоже, не врет. Я бы почувствовал.
— Ладно, — неохотно согласился Айван. — Но ты за ним присматривай. Мало ли что. Как почуешь неладное — лупи сразу по башке, потом разберемся.
— У него башка — самое ценное, — буркнул я. — Вы разве не в курсе, что он мутант? Ему наверх пути больше нет. Все, парни, разговор закончен. Грендель велел взять, ваши руководители не возражали. Так что тащим мелкого с собой, без вариантов.
— А он по шахте лазать-то умеет? — Бен покосился на Нора, с деланно-безразличным видом разглядывающего потолок. — Не похоже.
— Научим. Он тоже полгода назад ничего не умел, — я кивнул на Тора, самого младшего в нашей группе. — Я мелкого для страховки к себе пристегну. А то свалится ненароком.
Нор повернул голову ко мне так неохотно, словно я оторвал его от важного занятия. Я только вздохнул — характер у мальчишки был скверный. Ну вот зачем сейчас изображать независимость, если последнему ребенку понятно, что независимости в группе у рейдеров нет и быть не может. Впрочем, это понятно нашим детям. А там, наверху, видно, все совсем иначе.
Я снял с плеча мешок, вытащил из него рейдерский пояс с карабинами и замками.
— Иди сюда.
Нор только пискнул невнятно, когда я обхватил его руками за талию, чтобы надеть и подогнать амуницию. А на меня опять пахнуло тем запахом, да так, что голова кругом пошла. Я стиснул зубы и плотно затянул на мелком ремень, чтобы не сползал на бедра. Очень хотелось задержать ладони чуть дальше — как раз там, где начиналась его круглая задница, но я заставил себя убрать руки.
— Ничего лишнего я на тебя сейчас вешать не буду, — сказал я и отступил на шаг. — Если что — термосы с водой и жидким шоколадом у меня. Захочешь есть или пить — скажи. Теперь смотри сюда.
Я присел на корточки, приподнял карабины.
— Есть железное правило, Нор: ты не отстегиваешь карабин от ступеньки, если не пристегнут второй. Мы двигаемся только таким образом — застегнул карабин, подтянулся, застегнул второй, отстегнул первый и снова подтянулся. Это твоя страховка на тот случай, если ты вдруг сорвешься. Всякое бывает — ладонь вспотела, нога соскользнула, голова закружилась. Сегодня, когда пойдем наверх, страховать тебя буду я.
Я вытащил еще одну цепь с двумя карабинами и пристегнул один конец к поясу Нора.
— Подойдем к шахте — зацеплю за свой. Я в рейдах всегда иду первым, так что ты получаешься вторым. Даже если тебе покажется, что ты способен меня обогнать — не вздумай этого делать. Парни снизу тебя тоже подстрахуют, само собой. Старайся ставить ноги только на горизонтальные балки, чтобы не скользить. И всегда смотри, за что хватаешься руками. В шахте полно ржавого железа — распорешь ладонь, тебя придется спускать вниз, а у нас нет на это времени. Ты меня понял?
Я говорил автоматически, плохо соображая, что именно говорю. Больше всего мне сейчас хотелось обхватить его за узкие бедра и прижаться лицом к животу. Потому что запах лимона и мяты был невыносим. В животе все скрутилось в тугой комок, и я благословлял Пространство за свободный комбинезон, скрывающий мое состояние.
Со мной никогда не случалось ничего подобного, да еще так внезапно. Когда я в семнадцать лет влюбился в Бена… да, было что-то в этом роде, но совсем не так. Во всяком случае, меня не бросало то в жар, то в озноб только от пары прикосновений. Тогда мне тоже хотелось секса, но не до спазмов в яйцах.
Надо было вставать, идти к шахте — и я поднялся, стараясь не глядеть в лицо Нора. В голове шумело, а от мигания ламп в коридоре заслезились глаза. Я с трудом заставил себя сосредоточиться, чтобы поймать эмоции рейдеров. Основными оказались недовольство и сомнение, но в целом парни были настроены довольно доброжелательно. В конце концов, если Нор мутант, он и правда теперь не сумеет вернуться к своим. А нам может быть полезен.
Мелкий смотрел на меня снизу вверх, я чувствовал его взгляд. И еще чувствовал, как у меня вспотели ладони и между ног тоже все вспотело от напряжения. Это было очень неприятно, но выбора так или иначе не оставалось.
— Пошли, — сказал я. — И не бойся. Все будет нормально, Нор. Выберемся наверх — никуда не суйся. У нас к плантациям свои дороги, мы коридорами не ходим.
— Хорошо, — ответил мелкий и повел плечами. Наверное, у него все еще чесалась спина.
Как назло, у самой шахты я почувствовал на своей заднице чужую руку. Мне и так-то было некомфортно, а тут еще Бен.
— С ума сошел, — прошипел я и оглянулся. — Нашел тоже время и место.
— А вдруг я соскучился? — фыркнул Бен мне в шею, и я внезапно разозлился.
— Соскучился, ага. Семь лет не скучал, а тут вдруг в голову ударило.
Я не сомневался, что Нор все видел. Он вообще был, по-моему, слишком глазастым.
Не знаю даже, почему я его стеснялся. Ничего необычного не было в том, чтобы приобнять за плечи или шлепнуть приятеля при встрече по заднице. У нас никто не скрывал своих связей. Каждый, у кого имелись дети или женщина, гордился этим. И все знали своих отцов, а сводные братья и сестры, даже став взрослыми, всегда считали себя членами одной семьи.
Как-то неправильно они жили там, наверху, в этом их расчудесном Полисе, если Нор так шарахался от каждого прикосновения.
Подобные мысли позволили мне несколько отвлечься от малопристойных фантазий, а когда мы подошли туда, где начиналась шахта, я и вовсе перестал об этом думать. Потому что на остове разбитой и искореженной кабины, валявшейся на дне, отчетливо увидел бурые от засохшей крови лоскуты защитной ткани, прилипшие к железу. Значит, Реттисси уже нашли своих.
И хорошо, — решил я. — Хотя на месте крысятников я бы задумался, что эти четверо здесь делали. А может быть, они и задумались, раз шум не подняли.
— Слушай, — Тор слегка подтолкнул меня плечом, и я повернулся к нему. — Тебе ведь неудобно будет идти первым с таким прицепом на поясе. Давай Якоб или я парня подстрахуем.
Я на него только посмотрел, и Тор поднял обе руки.
— Все понял, отстал. Нянькайся лично.
Нор делал вид, будто его ничего не касается, но я был уверен — он очень внимательно прислушивается к нашим разговорам. Я бы тоже прислушивался, честно говоря. Я подошел к мелкому, взялся за блокирующий замок на цепи и отщелкнул его. Цепь со звоном легла на пол и развернулась.
— Смотри, — негромко сказал я. — Ее длина — около десяти футов. Старайся продвигаться так, чтобы цепь не натягивалась и не провисала слишком сильно. Если ты не будешь успевать, я тебя подожду. Главное — не уходи слишком далеко в сторону, иначе тебя сдернет инерцией.
Нор слушал очень внимательно, но я заметил, как он ощупывает карабин. Все же он боялся, и тут ничего удивительного не было. Каждый из нас боялся первого рейда. А я и сейчас каждый раз… нет, не боюсь, но опасаюсь. И если бы не держался настороже, давно бы угодил в лапы охране на фермах. Только дураки без страха лезут под излучатели.
Якоб подошел к нам и остановился в двух шагах.
— У Пола в прошлом рейде двое погибли. Так что, парень, ты смотри. Охрана сначала стреляет, а уж потом разбирается, в кого.
Нор круто развернулся к нему, однако Тор его опередил.
— Погибли, потому что без нюхача в рейд пошли. Вот и нарвались на засаду.
— Нюхача? — мелкий посмотрел на меня, и я кивнул.
— Без эмпата. У нас две группы рейдеров, по пять человек в каждой. Я в группе Айвана, а у Пола другой нюхач.
— Не гневи Пространство, Тор, — Айван угрюмо посмотрел на нас. — Хильда не могла пойти в рейд, сами знаете — пятый месяц беременности, нельзя уже по шахтам лазать. И в колодцы прыгать нельзя. У Пола выбора не было, а ты, Вен, тоже не двужильный, каждые двое суток наверх ходить.
— Мог бы и сходить, — возразил я. — Только Пол же переломится попросить лишний раз.
— Хватит болтать, — Айван отвернулся. — Все. Пошли.
Балки шахты начинались где-то на высоте семи футов. Я пристегнул второй карабин цепи к поясу, подпрыгнул, подтянулся и сел на нижней балке. Защелкнул страховку, свесился вниз и протянул Нору руку.
— Цепляйся. Тебе не достать.
Он ухватил меня за запястье. Ладонь у него оказалась чуть влажная и горячая. Устроившись рядом со мной, Нор взял в руки карабины.
— Вниз не смотри, — негромко посоветовал я ему, пока остальные рейдеры забирались на балку. — Только вверх. У нас будет две промежуточные площадки отдохнуть.
— А это очень высоко? — Нор поднял голову и всмотрелся в темноту — почти непроглядную, если бы не слабые аварийные лампы по всей вертикали шахты.
— Высоко, — я еще раз проверил крепления карабинов. — До первой площадки больше тысячи футов. Столько же до второй. И почти две тысячи до Черного Коридора. Это вниз прыгать быстро, а наоборот — не очень. Если что — дерни пару раз за цепь. Не кричи — береги дыхание. Все, малыш. Двинулись.
Сам не знаю, почему я его так назвал. Возможно, потому, что он и правда был малышом по сравнению с нами. И по росту, и по возрасту. Наверное, по жизненному опыту тоже. Хотя смотря в чем, конечно. Отец вот сказал, у Нора голова хорошая. А я в этой электронике ничего не понимаю.
И как-то я неожиданно съехал на мысли о Лейне. Я редко захожу к нему перед рейдами. Вообще не люблю прощаний, расставаний, пожеланий всяких глупых. А тут меня с чего-то потянуло. Может быть, совесть замучила? Из-за того, чего мне захотелось, пока я Нору спину мазал? Или это какое-то предчувствие, и я не вернусь из нынешнего рейда?
Мысли были дурные, я помотал головой и поискал глазами Нора. Шел мелкий неплохо. Дистанцию держал правильную, вниз не смотрел, карабины пристегивать не забывал. Словно почувствовав мой взгляд, он поднял голову и посмотрел на меня. Я повис на одной руке, улыбнулся ему и показал большой палец. Нор несмело улыбнулся в ответ, но тут Корабль слегка тряхнуло, и мелкий прилип к ступенькам. Улыбку как водой смыло.
— Вен! Кончай выпендриваться! — негромко крикнул снизу Айван. — Не останавливаемся!
Я ухватился за перекрытие и полез дальше. Ничего я не выпендривался — надо же было мальчишку ободрить. Это на первой трети подъема все легко и кажется, что вот так и взлетишь к выходу в Черный Коридор. А после второй площадки руки становятся свинцовыми, ноги дрожат, пот градом, и те пять фунтов, что в сумме весят термосы и мешок со снаряжением, кажутся неподъемной тяжестью. А уж когда потом ползешь вниз со ста фунтами клетчатки за спиной…