<p>
Он замолчал, а я вспомнила как люди говорили о моих волосах. Говорили, что они окрасились в цвет крови потому что Од Первый вырезал целое королевство Гандов. Уничтожил даже младенцев. И гандовские шеаны прокляли убийцу и род его. Конечно это только слухи. Я не верила в проклятия.</p>
<p>
Всю оставшуюся дорогу до Жанара мы молчали. Когда показались первые дома солдаты оживились. Их ожидал ночлег и еда, а может быть и местные красавицы, готовые раскрыть объятия для разведчиков Ода Первого за пару золотых монет. Я слышала, как они говорили об этом и смеялись, делясь с друг другом дамасом. Когда-то точно так же и я со своими воинами останавливалась на простой в городах или деревнях. Мы делили еду на всех, смеялись у костра, и я краснела от их пьяных рассказов о женщинах. В горле запершило – теперь они мертвы. Даже Галь. Мне было страшно думать о том, что сделал с ним Рейн после моего побега. И что сделал с теми лассарами, которые остались в Валласе , его воины.</p>
<p>
Мы въехали в Жанар через маленький рынок. Несмотря на холодное время года здесь все же кипела жизнь и слышались крики торгашей-зазывал. Лассар было не сравнить с Валласом, где каждая деревня скорее напоминала кладбище, увешанное венками. Появился какой-то внутренний стыд. Какое-то осознание неправильности происходящего. Когда один народ раздавлен другим и влачит жалкое существование. Лассар грабил Валлас. Но надолго ли хватит награбленого? Скоро голод придет и сюда. Он уже витает в воздухе шлейфом смерти и горя. До весны еще слишком далеко, а товары и продовольствие из Валласса уже не прибудет сюда никогда.</p>
<p>
- Смотрите кого везут в Нахадас! Смотрите – валасская шлюшка вернулась с позором домой! Шеана проклятая вылезла из-под самого Саанана.</p>
<p>
От неожиданности я вздрогнула и обернулась к тому, кто посмел это крикнуть. Какой-то грязный, пьяный мужик, шатаясь стал у нас на пути и тыкал в меня пальцем.</p>
<p>
Рука Орана напряглась, и он сильнее сжал меня под ребрами, оглядываясь по сторонам на других жителей Жанара, которые собирались на рыночной площади.</p>
<p>
- Закрой свой поганый рот, псина! Иначе я заставлю тебя сожрать твой язык. На колени перед велиарией Лассара!</p>
<p>
- Еще чего! Не велиария она, а валласская подстилка!</p>
<p>
- Да! Подстилка!</p>
<p>
Вторили ему другие, постепенно окружая нас кольцом.</p>
<p>
- Думаете мы не знаем, как она всех своих воинов казнила и ноги перед валлассаром раздвинула?! Тьфу! Проклятая! Бесстыжая! Как смела вернуться?!</p>
<p>
- Забить камнями сучку. Из-за нее нас всех Иллин покарает. Сожжет наши деревни, заморит голодом и холодом, и весна не настанет!</p>
<p>
- И весна не настанет! – Вторили ему. – Так писано в пятикнижье! С голоду помрем из-за нее!</p>
<p>
- Забить шеану!</p>
<p>
Первый камень полетел в коня и тот дернулся, став на дыбы. Оран накрыл мою голову рукой.</p>
<p>
- Дайте проехать личной охране Ода Первого. Прочь с дороги, чернь!</p>
<p>
Но его не слышали, толпа окружила отряд. Они швыряли в нас камни и комья снега, размахивали вилами и кольями. Я даже не заметила откуда они все набежали.</p>
<p>
- Отдать шеану людям! Как во все времена! Казнить шлюху по обычаям Лассара!</p>
<p>
Оран держался за меч, нервно оглядываясь по сторонам.</p>
<p>
- Прорывайтесь силой. Разворачивайтесь назад. Уходим отсюда.</p>
<p>
Но нам не давали отступить, едва лишь солдаты выхватили мечи люди с воплями бросились на отряд.</p>
<p>
- Шеанская сука решила сбежать от правосудия. Укрыть свой грех в Храме. Пройти по нашим трупам. Саананское отродье хочет пробраться в святые места под видом кающейся грешницы вместе со своими приспешниками – саанами*1. Схватить ее! Убить саанов!</p>
<p>
Их голоса отдавались внутри меня эхом, троились, пульсировали в висках, бились в груди вместе с сердцем. Все тоже самое я слышала в Валлассе. Слово в слово. Но там были враги. Там были те, кто имели все права меня ненавидеть…а это мой народ. Это свои. Я начала дрожать от ярости и отчаяния и Оран это чувствовал, он пытался развернуть коня, окруженный своими воинами и давящей на нас толпой безумцев, осоловевших от пива с дамасом и жаждущих крови, подначиваемые пьяным фанатиком.</p>
<p>
Это было похоже на безумие. Солдат стаскивали с коней и швыряли в толпу. Их кололи и резали свои же. Оран пятился назад, размахивая мечом, сносил головы с плеч и рубил озверевших простолюдинов. Но их было слишком много или это у меня двоилось в глазах от слез. Если бы нас было больше…Сейчас те четверо, которых я ранила возле ущелья, могли бы спасти положение. Я тихо застонала, кусая губы.</p>
<p>
Вскоре одичавшей толпе удалось стянуть нас с коня и Оран вместе с другим воином зажали меня между собой.</p>
<p>
- Освободи мне руки, Данай. Я тоже могу защищаться.</p>
<p>
Быстрый взгляд в глаза и рванул веревку на моих руках, сунул мне кинжал.</p>
<p>
- Между нами держитесь. Если вырвемся уйдем в мертвый район, за мельницей, туда за нами не сунутся. Я здесь все места знаю.</p>
<p>
Но мы не могли вырваться, нас давили со всех сторон, хотя и боялись подступиться к двум лучшим воинам Ода Первого со знаками отличия на латах.</p>
<p>
Я оглядывалась по сторонам в поисках Моран, но не находила ее в толпе. Я видела только налитые кровью глаза в которых читала свой приговор. Мужчины, женщины, дети все они что-то кричали, размахивали руками, сжатыми в кулаки.</p>
<p>
Кому-то удалось схватить меня за одежду, за волосы. Я яростно сжимала тянущиеся ко мне руки и слышала вопли боли и проклятия. Люди забыли, что я ниада. Они называли меня саананским отродьем, которое сожжет их деревню и пустит кровь их младенцам.</p>
<p>
- Нам не выбраться.</p>
<p>
Простонал Оран и вдруг сильно сжал мою руку за запястье.</p>
<p>
- Уходите сами. Мы с Лаваном задержим их сколько сможем. А вы бегите к мельнице. Вон там между домами. Голову накройте и бегите. За городом в Жанарии кормилица моя живет. Герта. Запомните – Герта. Отдадите ей это – она вам поможет.</p>
<p>
Сунул мне какой-то сверток в ладонь и в ту же секунду дернулся с хрипом. Кто-то бросил ему в лицо камень.</p>
<p>
- Саанан вас раздери, твари. Всем кишки выпущу. Только шаг сделайте.</p>
<p>
- А вы?! – застонала я.</p>
<p>
Обернулся ко мне злой, окровавленный и я лицо Галя вспомнила, когда баорды на нас наступали. Тот же взгляд. Та же свирепая решимость в глазах.</p>
<p>
- А я слово вашей матери дал, что охранять вас буду до последнего вздоха. Бегите, моя деса. Да пребудет с вами Иллин. Молитесь за наши души.</p>
<p>
Они расчищали мне дорогу к отступлению. Двигаясь в сторону домов, разрубая на части каждого, кто попадался под руки, пока Оран не закричал мне, что пора и я не бросилась прочь, накидывая на голову капюшон. Не оборачиваясь, чувствуя, как злые слезы бегут по щекам. Вот и встретили меня лассары. Мой народ, за который я воевала и готова была умереть, хотел разорвать меня на части.</p>
<p>
Я слышала, как воет толпа, слышала крики Орана и стиснув зубы бежала между домами к мельнице, запрещая думать о том, как сильно стреляет в висках и как все расплывается перед глазами уже в который раз за эти дни.</p>
<p>
Мне казалось, что за мной гонятся и я останавливалась, тяжело дыша. Пусть догонят и сдохнут, как паршивые псы. Но нет…мне всего лишь казалось или удалось уйти от погони. Позади меня никого не было и впереди тоже. Пустынная улица, заколоченные окна. Вспомнила, что на севере разбушевалась чума несколько десятилетий назад. Видимо это мертвая часть города о которой говорил Оран. Сюда никто не сунется из боязни заразиться. Теперь я видела полуразвалившуюся мельницу и шла к ней из последних сил. Несколько раз останавливаясь чтобы опорожнить итак пустой желудок. Все же это не усталость. Наверное, я и правда подхватила какую-то болезнь. Меня это не испугало. Стало все равно. Пускай. Возможно так даже лучше. Сдохнуть где-нибудь подальше от всех. Чтобы не слышать проклятия со всех сторон, чтобы не сдаться на милость астреля.</p>
<p>
</p>
<p>
</p>
<p>
«Вечно привязана к нему будешь. Добровольно! И не будет вам покоя обоим ни на небе, ни на земле… и вместе не быть никогда. Выть от боли станешь проклятая и никем непрощенная! Даже им…Иллин отвернется от тебя и гнев его будет страшен. Он покарает тебя. Согласна отречься ниада?»</p>
<p>
</p>
<p>
</p>
<p>
Голос Сивар раздавался в голове гадким шипением…Дернув на себя полусгнившую дверь, я забилась между мешками с мукой и зарыдала. Наверное, в эту минуту я оплакивала не себя. Нет. Себя мне не было жаль. Да и что значит жалость к себе для женщины, которая провела столько лет на войне и в седле. Я вдруг поняла, что все было напрасно. Вся моя жизнь, мои стремления, мой фанатизм были пустыми и никому ненужными. Нет никакой правды в войне, нет никакой конечной цели, нет великой идеи в которой убеждал меня отец.</p>
<p>
Все до боли банально и прозаично. Те, кто сильнее, просто отбирали все у более слабых, жили и жрали за их счет, пользовали их женщин, продавали их детей. Не было никакой борьбы за справедливость. Я проливала кровь за этих зверей, которые сейчас драли на части своих же солдат во имя Иллина…и с его же именем мы убивали ради них валласаров, гандов, островитян.</p>
<p>
Разжала пальцы и посмотрела на небольшой камень, который дал мне Оран – обычный гранит, испещрённый трещинами и покрашенный в синий цвет. Местами краска облезла и потерлась. Кажется, Данай не расставался с ним до этого момента. Преданный воин…которого забили камнями те, ради кого он столько лет рисковал своей жизнью. Дверь мельницы заскрипела, и я схватилась за кинжал, а когда увидела Моран бросилась к ней в объятия.</p>
<p>
- Живая…живая, - шептала я и гладила ее по голове, прижимая к себе и снова чувствуя эту предательскую слабость во всем теле.</p>
<p>
- Живая. Я сбежала почти сразу. Меня не заметили. А потом шла за вами, пока не потеряла из вида.</p>
<p>
- Они…</p>
<p>
- Мертвы, моя деса. Их облили дамасом и сожгли…Мне жаль. Мне так жаль.</p>
<p>
Мы долго смотрели друг другу в глаза, и я почему-то вспомнила слова Рейна, сказанные Фао дес Ангро.</p>
<p>
</p>
<p>
«Спасение иногда приходит в виде чудовищных деяний, а наказание зачастую маскируется за протянутой рукой помощи».</p>
<p>
</p>
<p>
</p>
<p>
Я считала дес Орана своим врагом и конвоиром…а он спас мне жизнь. А кто теперь спасет жизнь тем воинам, что остались у ущелья и тоже из-за меня?</p>
<p>
- Оран сказал, что в деревне под Жадаром живет его кормилица Герта. Сказал, что она нас спрячет.</p>
<p>