Возможность тратиться на хозяйство не имеет такого значения, как одно лишь присутствие хозяина.[2576]
У пунийцев, народа весьма проницательного, говорилось: «имение должно быть слабее хозяина».[2577]
Ничего не делая, люди учатся делать дурное.[2578]
Гай Луцилий
Гай Луцилий, человек ученый и очень тонкого ума, говаривал, что не хотел бы иметь своими читателями ни ученейших мужей, ни неучей, потому что последние ничего бы в его стихах не поняли, а первые поняли бы, пожалуй, больше, чем он сам.[2579]
Луций Помпоний
Если не умеешь говорить – учись читать.[2580]
Теренциан Мавр
грамматикКниги имеют свою судьбу, смотря по тому, как их принимает читатель.[2581]
Фабиан Папирий
Для борьбы со страстями нужно напрягать силы, а не подыскивать тонкие аргументы.[2582]
Фронтон (Марк Корнелий Фронтон)
Причиняет боль своему собутыльнику тот, кто выпивает слишком большой кубок вина: ведь он пьет не для удовольствия, а чтобы опьянеть.[2583]
Для подарков (…) подходит сочетание большой умеренности и самых малых расходов. Да и кому (…) мы можем сказать, что подаркам подобает быть роскошными? Беднякам? Но они не в состоянии их получать. Богатым? Но они не нуждаются в том, чтобы их получать.[2584]
Юлий Виктор
Когда сталкиваешься с горюющим, утешай кратко, так как рана кровоточит даже тогда, когда к ней прикасаются ладонью.[2585]
Юстин
Скифам больше пользы приносит незнание пороков, чем грекам знание добродетели.[2586]
Мудрый побеждает так, что его победу никто не чувствует.[2587]
Автор «Александрийской войны»
Страх отнимает (…) ум (…) и ослабляет физические силы.[2588]
Удача придает римлянам силу, а неудачи – мужество.[2589]
Судьба (…) приберегает для взысканных ее милостью более суровые удары.[2590]
Анонимные изречения. Пословицы
Гладиатор принимает решение на арене.[2591]
Благодеяние разбойника – не убить.
Дружба должна быть бессмертной, смертной – вражда.[2592]
Если сомневаешься, воздержись.[2593]
Лучше свобода, исполненная опасностей, чем спокойное рабство.
Лысина не порок, а свидетельство мудрости.
Кто много награбил и немного дал защитникам, тот уцелеет.[2594]
Сколько рабов, столько врагов.[2595]
Пьяные рабы кажутся себе свободными.
Хочешь старости долгой – состарься пораньше.[2596]
Что сделано достаточно хорошо, сделано достаточно быстро.[2597]
Лучше потерять друга, чем острое слово.[2598]
Совесть – тысяча свидетелей.[2599]
Лжецу нужна хорошая память.[2600]
Родись либо царем, либо дураком.[2601]
Старое дерево скорее сломаешь, чем выпрямишь.[2602]
Триумфатору на (…) торжественной колеснице (…) шепчут: «Оглянись! Помни, что ты [всего лишь] человек!»[2603]
Императоры
Аврелиан (Луций Клавдий Домиций Аврелиан)
Он родился не для того, чтобы жить, а для того, чтобы пить. (Аврелиан об одном из своих полководцев.)[2604]
Адриан (Публий Элий Адриан)
Одному человеку, голова которого уже седела, он [Адриан] в чем-то отказал; когда тот, покрасив волосы, вторично обратился к нему с просьбой, он ответил: «Я уже отказал в этом твоему отцу».[2605]
Когда одному из них [друзей Адриана] жена написала, что он, увлеченный удовольствиями и купаниями, не хочет к ней вернуться, – об этом через тайных агентов узнал Адриан. В ответ на его просьбу дать ему отпуск император упрекнул его за купания и удовольствия. «Неужели, – воскликнул тот, – и тебе жена написала то же, что и мне?»[2606]
Домициан (Тит Флавий Домициан)
Правитель, который не наказывает доносчиков, тем самым их поощряет.[2607]
Правителей, которые мало расточают наказаний, следует называть не добрыми, а удачливыми.[2608]
Нерон Клавдий Цезарь
Когда ему [Нерону] предложили на подпись указ о казни какого-то уголовного преступника, он воскликнул: «О если бы я не умел писать!»[2609]
Кто-то сказал в разговоре: «Когда умру, пускай земля огнем горит!» – «Нет, – прервал его Нерон, – Пока живу!»[2610]
Пришли вести, что взбунтовались и остальные войска. (…) [Нерон] бросился искать (…) опытного убийцу, чтобы от его руки принять смерть, – но никого не нашел. «Неужели нет у меня ни друга, ни недруга?» – воскликнул он.[2611]
Какой великий артист погибает! (Последние слова Нерона).[2612]
Александр Север
Я был всем, и все это ни к чему. (Последние слова).[2613]
Тиберий (Тиберий Клавдий Нерон)
Оскорбление богов – дело самих богов.[2614]
Пусть ненавидят, лишь бы соглашались.[2615]
Оскорбительные о нем стишки он [Тиберий] переносил терпеливо и стойко, с гордостью заявляя, что в свободном государстве должны быть свободны и мысль, и язык.[2616]
Наместникам, которые советовали ему обременить провинции налогами, он [Тиберий] ответил, что хороший пастух стрижет овец, но не сдирает с них шкуры.[2617]
Сенат предложил назвать именем Тиберия месяц (…), тот ответил: «А что вы будете делать, если у вас будет тринадцать цезарей?»[2618]
Тит Флавий
Когда однажды за обедом он [император Тит Флавий] вспомнил, что за целый день никому не сделал хорошего, то произнес (…): «Друзья мои, я потерял день!»[2619]
Флавий Клавдий Юлиан Отступник
Чего же нам просить? Чтобы боги послали беднякам (…) золотой дождь? Но если бы даже так и случилось, мы тотчас же послали бы своих слуг и расставили всюду сосуды, чтобы отогнать всех и нам одним захватить дары богов, предназначенные для всех.[2620]
Кто пренебрегает возможным, делая вид, что стремится к невозможному, на самом деле и не старается достигнуть одного и не выполняет другого.[2621]
Если пророки и толкователи какого-либо бога были негодными, это не мешает ему быть великим богом.[2622]
Убеждать и поучать людей надлежит не кулаками, (…) а разумными доводами.[2623]
Нумерий, недавно бывший наместником Нарбоннской провинции, был привлечен к ответственности за хищения (…). Так как обвиняемый отпирался и не удавалось ни в чем изобличить его, то Дельфидий, весьма горячий обвинитель, расстроился оттого, что доказательства оказывались недостаточными, и воскликнул: «Может ли кто-либо оказаться виновным, (…) если достаточно отрицать обвинение?» На это Юлиан немедленно дал остроумный ответ: «Может ли кто оказаться невинным, если достаточно предъявить обвинение?»[2624]
Полководцы и государственные мужи
Луций Вителлий
[Луций Вителлий] воскликнул, поздравляя [императора] Клавдия со столетними играми: «Желаю тебе еще не раз их праздновать!»[2625]
Тиберий Гракх
Когда лузитане заявили Тиберию Гракху, что у них продовольствия на десять лет и потому они не боятся осады, Гракх сказал: «Значит, я вас покорю в одиннадцатом году». (…) Лузитане (…) тотчас cдались.[2626]
Домиций Афр
Государь, который хочет все знать, окажется перед необходимостью много прощать.[2627]
Домиций Корбулон
Врага надо побеждать топором (т. е. военными сооружениями).[2628]
Катон Младший (Марк Порций Катон (младший))
Время (…) истощает силу всякой тирании.[2629]
Цезарь один из всех берется за государственный переворот трезвым.[2630]
Некоторые предлагали верховный надзор за выборами поручить Помпею, Катон (…) возражал, говоря, что не законам нужно искать защиты у Помпея, а Помпею у законов.[2631]
Какой-то неразумный человек, не узнав Марка Катона [Младшего], побил его в бане: сознательно никто не поднял бы руку обидеть такого мужа! Когда впоследствии этот человек пришел просить прощения, Катон ответил: «Я не помню, чтобы меня побили».[2632]
Лукулл (Лициний Лукулл)
Когда однажды он [Лукулл] обедал в одиночестве и ему приготовили один стол и скромную трапезу, он рассердился и позвал приставленного к этому делу раба; тот ответил, что, раз гостей не звали, он не думал, что нужно готовить дорогой обед, на что его господин сказал: «Как, ты не знал, что сегодня Лукулл угощает Лукулла?»[2633]