— Без глупостей, Льюис, иначе в ту же секунду отдашь Богу душу!
С Льюиса градом тек пот, и секундой позже он отпустил курок, а еще через мгновение бросил пистолет к ногам Джека и лег ничком на пол.
— Он не стоит того, леди! — прохрипел снизу Льюис.
Глаза Кристин и Джека встретились. "Стоит ли хоть один мужчина на свете того, чтобы ради него преступать закон?" — подумала она. Кристин ответила бы категорическим "нет", но за эти дни так многое изменилось в ее жизни, да и в ее отношении к Джеку…
— Кто еще знает о родстве Пэришей? — спросила она Льюиса.
Джек между тем привязал помощника шерифа к стулу так прочно и основательно, что тот едва мог дышать, и отошел к окну. Льюис упорно молчал. Это было лучше крика и призывов на помощь, но сейчас их жизнь зависела от того, знает ли еще кто-нибудь об уголовном прошлом Джека.
— Будешь отвечать? — процедила Кристин сквозь зубы.
Джек перестал рассматривать улицу в прорезь гардин и, обернувшись, спокойно посоветовал Льюису:
— Отвечай, парень, иначе мне придется накормить тебя свинцом.
— Н-никто, — заикаясь ответил помощник. — Клянусь, больше никто.
Кристин повернулась к Джеку:
— Как ты полагаешь, можно ему верить?
Джек пристегнул кобуру, сунув в нее револьвер Льюиса и оставив в руке свой.
— Он ведь хотел один получить все вознаграждение.
— Т-так вы… не станете убивать меня? — сдавленным голосом спросил Льюис.
— Нет, но тебе придется немного задержаться здесь, — ответила Кристин. — До тех пор, пока мы не закончим дело.
Глаза помощника забегали от Кристин к Джеку и обратно.
— Зачем вы сюда приехали? Чтобы освободить Хэнка? Вам это не удастся! А я тут, что же, должен с голоду подохнуть?
— Не беспокойся, Льюис, ты будешь нашим гостем не слишком долго, — сказала Кристин. Она никогда еще не вступала в конфликт с законом, и создавшаяся ситуация несколько смущала ее.
Джек вновь подошел к окну и взял револьвер на изготовку:
— Кое-кто движется сюда.
Кристин беспокойно оглянулась на помощника шерифа и спросила Джека:
— Почему ты думаешь, что именно сюда?
— Потому что это шериф. С каким-то парнем в костюме.
Кристин платком заткнула рот Льюису.
— Что будем с ним делать?
Джек обежал взглядом комнату.
— Занесем его в чулан.
Ухватившись за ножки и спинку стула, они отволокли помощника шерифа в просторное подсобное помещение.
— Сумеешь сделать, чтобы он тут не шумел? — спросил Джек.
Кристин жестко взглянула на Льюиса:
— Думаю, он слишком ценит свою жизнь, чтобы рисковать ею попусту.
Джек закрыл дверь чулана, и Кристин осталась в темноте наедине с Льюисом. Вскоре до нее донесся стук в дверь.
— Джек Форд? — послышался незнакомый голос.
— Он самый, — ответил Джек.
— Мэр Волкано Натан Коллинз. А это шериф Говард Ньюкам. Мы к вам по делу.
— Чем могу служить? — почти любезно поинтересовался Джек.
— Хотим предложить вам работу.
Кристин чуть не расхохоталась и торопливо зажала себе рот рукой. Льюис замычал, задергался, и она приставила дуло к его виску… И в самых смелых мечтах не могла она представить такого: хозяева города сами пришли на поклон к Джеку!
— Мне не нужна работа, господа, — ответил тот.
Кристин остолбенела: "Как это не нужна?!"
— Но мы еще не сказали, о чем идет речь, — заметил мэр.
— О чем бы ни шла. Я путешествую по стране вместе с сестренкой в поисках золота, и в данный момент моя пушка не сдается внаем.
Страх у Кристин сменился любопытством. Может быть, Джек — прирожденный торгаш?
Кто-то из гостей откашлялся, набираясь терпения для уговоров. Видимо, мэр.
— Нам нужен вовсе не телохранитель, мистер Форд, — опять послышался голос мэра. — Мы ищем человека на место начальника полицейского участка.
Джек издал недоверчивый смешок.
— Простите, господа, не хлебнули ли вы лишнего?
— Вы в городе совсем недавно, но уже заслужили отменную репутацию, — подал голос другой гость, значит, — шериф. — Народ вами восхищается. У вас молниеносная реакция, острый глаз, чувство справедливости, хладнокровие…
— Проще говоря, вы нам подходите, — заключил мэр.
Воцарилась тишина. Наконец Джек произнес:
— Боюсь, ничего не получится.
Кристин скрипнула зубами. Джек блефовал.
— Мы платим восемь долларов в неделю.
Джек присвистнул:
— Восемь долларов? Опасная, должно быть, работенка, раз вы так щедры.
— Ну, не особо уж щедры, — со смешком ответил мэр. — Но мы заинтересованы, чтобы у нас работали достойные люди, и готовы за это платить.
— Восемь долларов? — в раздумье повторил Джек.
— Восемь долларов и виски — сколько выпьете.
Кристин нервно скрестила пальцы. Если Джек и тут не согласится, они могут встать и уйти.
Джек кашлянул. Она затаила дыхание, молясь про себя.
— Вроде бы вы меня уговорили. Полагаю, это надо будет отметить.
Потребовалось полчаса и три попытки, чтобы переправить помощника шерифа в номер Джека. Всякий раз, как они приоткрывали дверь и приподнимали стул с привязанным к нему полицейским, в коридоре раздавались чьи-нибудь шаги.
— Порядок! — выдохнула с облегчением Кристин, когда они перетащили-таки Льюиса в комнату Джека и поставили стул с помощником шерифа на пол.
— Да, — отозвался Джек, — но рано или поздно Льюиса хватятся…
— Главное — ты уже начальник участка и в ближайшее время получишь ключи от тюремных дверей.
— Вопрос только, кому дежурить с нашим гостем. Полагаю, надо чередоваться. Если он в наше отсутствие начнет шуметь, может прийти горничная, и тогда…
Кристин застонала при одной мысли о том, что по вине Льюиса они будут разлучены на ночь. Но страх виселицы оказался сильнее, и она кивнула.
— В эту ночь дежурить буду я, — сказал Джек. — Ты отсыпайся и набирайся сил. Когда утром я пойду принимать присягу, сменишь меня.
Кристин кивнула.
— А теперь в постель, мисс Форд.
— Кристин! — напомнила она.
— Ступай спать, Кристин, — сказал Джек, поймав ее подбородок пальцами. Поколебавшись, он легонечко поцеловал ее и, словно испугавшись, оттолкнул от себя. — Спокойной ночи!
— Спокойной ночи, Джек!
17
По обширному танцевальному залу разносились звуки струнного оркестра. Свет от четырех газовых рожков отбрасывал причудливые тени на потолок. Шум сотни голосов сливался в общий гул, и Кристин могла расслышать лишь то, что говорили четверо стоявших рядом с ней девушек.
За плечами у нее был нелегкий день. Пока Джек пропадал, принимая присягу, получая поздравления и распивая с членами городского совета, она безвыходно торчала в его комнате, присматривая за Льюисом, и вконец выбилась из сил. Помощник шерифа понял, что она не собирается прибегать к крайним мерам, и тут же воспользовался своим открытием. Он то пытался ворчать и ругаться, то стучал ногами в пол — короче говоря, любым способом производил шум. Дело кончилось тем, что она подстелила под стул стеганое одеяло, а на голову Льюису натянула наволочку. После этих взаимных с пленником мучений она мечтала лишь о нескольких часах покоя в своей комнате. Но Джек настоял, чтобы она шла на городской бал, не считаясь с ее протестами, с тем, что она не испытывала ни малейшего желания стоять весь вечер у стенки и пялить глаза на танцующих допотопных женщин в платьях с жесткими корсетами и турнюрами.
И вот она стоит-таки у стенки, отступив перед последним доводом Джека: хоть мэр и привел его к присяге этим утром, но городской совет мог высказать иное мнение насчет кандидата. У Кристин, правда, мелькнуло подозрение, что Джеку понравилось быть популярным и он хочет сорвать все цветы удовольствия от своего нового положения. Пришлось понадеяться на то, что Льюис наконец хорошо изолирован…
— Говорят, он застрелил в Фениксе человека только за то, что тот забрызгал грязью юбку какой-то женщине!
Кристин воззрилась на молоденькую девицу, романтическим шепотом сообщившую эту новость. Где бы ни оказывался Джек, слава следовала за ним. По городу уже прошел слух об исчезновении помощника шерифа Льюиса. Кое-кто знал о размолвке Льюиса с Джеком в ресторане и подозревал Джека в причастности к этой пропаже, но мало беспокоился: в любом случае жители Волкано получили в обмен на посредственного помощника шерифа отменного начальника участка, а это куда важней.
— Говорят, он убил двадцать девять человек: по одному на каждый год своей жизни, — таинственно прошептала другая девица.
— И всех — лишь потому, что они оскорбили женщин!
— А обратили внимание, какая у него божественная походка? Этот человек прямо-таки создан для танцев!
Кристин усмехнулась. Этот человек прямо-таки создан для того, чтобы выводить ее из себя, — так было бы точнее.
— Держу пари, он божественно танцует и под одеялом…
Стайка девиц дружно захихикала.
С Кристин было довольно. Подобрав свои громоздкие юбки, она прошла по краю танцевальной площадки и присоединилась к группке беседующих матрон.
— Что за ограничения для честных и добропорядочных женщин? — возмущалась жена мэра, которой Кристин чуть раньше представили. — Нам нужно поднять голос протеста, требовать большего, гораздо большего! Сколько еще выборов мы пропустим, даже не попытавшись включиться в них? Как долго мы будем терпеть все это?
Кристин придвинулась ближе, чувствуя, как гордость расправляет ей плечи: она явно застала самое начало феминистского движения, когда маленькие группы женщин, недовольные патриархальными устоями, набирались духу, чтобы высказать свое возмущение неравноправием с мужчинами.
— Не желаем больше страдать под их игом! — продолжала жена мэра. — Мы, сестры мои, — соль этой земли. Без нас не осталось бы здесь и намека на великодушие и благородство. Без нас не было бы ни семейного уюта, ни душевного отдохновения! Без нас не рождались бы на свет дети, унаследующие от предков эту землю!
— Прошу прощения, миссис Коллинз, но наши мужья ведь тоже приложили усилия для осуществления этой благородной цели, — с усмешкой заметила молодая полная дама.
— Милая моя Кэролайн, что стало бы с вашими детьми после рождения, если бы они были предоставлены исключительно заботам вашего супруга?
— Да, конечно, я с вами согласна, Эмили, — рассмеялась Кэролайн, видимо вставившая свою реплику только для того, чтобы разрядить напряженность от страстного монолога Эмили Коллинз.
— Мы их рожаем, вскармливаем, поднимаем на ноги, учим отделять зерна от плевел, — но стоит ребенку достичь зрелости, как нас свергают с пьедестала, обращаются с нами так, словно мы — половик, о который можно вытирать ноги! И это называется справедливостью? — не унималась жена мэра.
Чья-то рука опустилась на плечо Кристин.
— У вас еще не возникло желания потанцевать, мисс Форд?
Кристин обернулась и увидела сияющего Джека.
— Приглашаю тебя на вальс! — галантно предложил он.
— Покорнейше благодарю, но не имею желания вальсировать, — поморщилась она.
— Ты не умеешь танцевать вальс?
— Вальс, пожалуй, и в самом деле не умею.
— Пойдем, я тебя научу. Это очень легко, сама увидишь.
"О Боже, еще и осваивать допотопные танцы!" — ворчала про себя Кристин, давая вывести себя на танцевальную площадку. Джек одной рукой взял ее за кисть, а другую положил чуть выше талии:
— Ну давай: шаг назад — шаг вперед, шаг назад — шаг вперед…
Кристин сосредоточилась на танце, пытаясь скрыть смущение. Она то и дело оступалась, хваталась за плечо Джека и шепотом извинялась. Джек все терпеливо сносил, пока она в конце концов не отдавила ему пальцы на ноге.
— Ты это специально? — спросил он, и уши у него вопреки обыкновению запылали.
Кристин изобразила улыбку (она ни на минуту не забывала об окружающих) и вполголоса пояснила:
— Я же предупредила, что не умею.
— Не думал, что есть на свете женщины, не умеющие танцевать вальс. Решил, что кокетничаешь… А что же ты умеешь танцевать?
— Рок-н-ролл, диско… Да многое, но не вальс.
— Даже не слышал о таких танцах, да это и неважно. Наша задача — научиться танцевать вальс.
— Зачем, если через пару дней нас здесь не будет?
— Не будет меня, но не тебя. Тебе я и хочу помочь произвести хорошее впечатление на горожан. Ну а если ты сама этого не хочешь, поступай как знаешь! — Джек круто развернулся и двинулся прочь из зала.
Кристин, склонив голову, улыбнулась окружающим и поспешила за Джеком на веранду. Он стоял у перил, вглядываясь в свинцовую темноту.
— Если ты еще хоть раз уйдешь от меня с такой беспардонностью, я всажу в твой упрямый затылок пилюлю из свинца, — сладко сообщила Кристин.
Джек слегка повернул голову и задумчиво посмотрел на нее:
— Я же хотел помочь тебе.
Кристин скользнула к нему и тоже склонилась над перилами.
— Не поняла, в чем помочь.
— Горожане тебя не знают и пока что не принимают. Нужно это утрясти, пока я не отчалил, или…
— Минутку! — прервала его Кристин. — Пока