Джек резким движением пересадил Кристин на ее лошадь. Она вскрикнула, ударившись о седло, но его сейчас раздирала изнутри боль куда более сильная.
— Тебе через холм и на восток, — коротко сказал он.
— Ага, как же, жди!
Он пальцами обхватил ее подбородок и, приблизив свое лицо, заглянул в самую глубину зрачков:
— Послушай, милая моя, ты, может, полагаешь, что я шучу? Тебе здесь в мгновение ока могут размозжить голову, и я не понимаю, почему сам не сделал этого до сих пор! Я хочу одного: чтобы ты убиралась в Волкано или туда, откуда свалилась. Ты отнимаешь у меня драгоценное время, меня ждут.
Он отпустил ее лицо, и она потерла красный отпечаток его пятерни:
— Прости, совсем забыла: тебе пора грабить фаэтон. Ужасно совестно, что я тебя задержала. Право, умру от стыда.
— Хватит шуточек!
— И в самом деле хватит. — Кристин перебросила сумочку так, чтобы в нужный момент она оказалась под рукой, и поправила выбившийся локон. — Сколько можно грабить людей? Зачем тебе это?!
Джек чуть не расхохотался, но привычка сдерживать чувства взяла верх, и он издал лишь короткий холодный смешок:
— Глупый вопрос.
— И все же! Что это — месть обществу, тебя воспитавшему? Сведение давних, полузабытых счетов? Схватка с судьбой?
Джек нахмурился. Куда она клонит, черт бы ее побрал? Иногда так трудно уследить за нитью ее рассуждений…
— Я граблю людей, мисс Форд, потому, что так сложилось. А кроме того, мне это нравится. Женщине трудно понять… — Он поймал ее скептический взгляд и умолк.
— Разве может нравиться профессия, которая несет людям беду за бедой, а тебя заставляет рисковать жизнью? — горячо спросила она. И, вздохнув, добавила: — Кстати, я способна понять тебя лучше, чем любая другая женщина.
— Тогда попытайся понять и еще одну вещь: единственное, что мне нужно в жизни, — счастливо дожить ее до конца.
В этот момент внимание Джека привлекло облако пыли вдали — судя по всему, вздымаемое колесами дилижанса. Джек, а за ним и Кристин, поскакали к краю каньона, спешились и, укрывшись за отвесной скалой, стали всматриваться в дорогу, проходящую внизу.
Показалась полицейская карета; позади нее со скрученными за спиной руками ехали на своих лошадях привязанные к седлам Хэнк и Бобби.
— Тысяча чертей! — зловещий шепот Джека по ярости не уступал рычанию зверя. Грубым рывком он подтащил Кристин к самому краю каньона, чтобы она полюбовалась плодами своих забот о парнях, к которым намертво прилипла. — Из-за тебя, круглой идиотки, мой брат скоро будет качаться на виселице!
7
— Из-за меня? — возмутилась Кристин. Вырвавшись из железных пальцев Джека, она отпрянула от высокого края расселины. — Можно подумать, что это я с оружием в руках нападала на поезда и дилижансы, вымогая деньги у людей и угрожая пристрелить их в случае неповиновения!
— Если бы не твое упрямство, я бы в нужный момент оказался рядом с ними и они не попались бы!
— Если бы не мое упрямство, одним висельником стало бы больше!
— Хэнк прав, ты сущее проклятье, — подытожил Джек и пошел к своей лошади.
— И куда ты направляешься? — требовательно спросила Кристин.
— К брату.
Она догнала его, резким движением развернула лицом к себе и спокойно, твердо произнесла, глядя в его полыхающие бешенством глаза:
— Это неразумно, Джек. Ты сообрази: ведь их же не повесят мгновенно, сначала состоится суд присяжных. Разве не так?
Джек горько усмехнулся:
— Можно подумать, это что-нибудь меняет!
— У нас есть время, чтобы все осмыслить, а не пороть горячку.
Джек уже вскочил на коня, готовясь ускакать от нее, но теперь медлил. Это был хороший знак: следовательно, ее духовный брат все-таки прислушивается к ней.
— Мне ли объяснять тебе неразумность поспешных действий? — перешла Кристин на почти ласковый тон. — Если ты явишься туда с револьвером наперевес, то будешь тут же застрелен. Либо попадешь за решетку вместе с Хэнком и Бобом.
— Да, до темноты я вряд ли успею что-нибудь предпринять.
— Вот именно… Давай заночуем недалеко от города, а потом…
— И не думай следовать за мной, женщина! Не хватает мне вместо дела заботиться о тебе! К тому же там, где ты, одни неприятности. Неоднократно проверено.
— Неправда! — воскликнула Кристин. — Если бы не я, вы все трое сидели бы за решеткой еще после первого поезда, который так элегантно грабили в моем присутствии.
— Леди, скорее солнце повернет вспять, чем вы уступите кому-то последнее слово. Прощайте! — Он изо всех сил пришпорил коня.
— Ну скачи, скачи, безмозглый упрямец! — закричала Кристин вслед. — Мое мнение: ты самый последний дурак на свете!
Она смотрела ему вслед, гадая, что делать дальше… Яснее ясного: в одиночестве она не выживет в этой пустыне. Она бросилась к Шалунье, вскочила в седло и пустила лошадь в галоп.
Когда она догнала Джека, тот сделал вид, что не замечает ее. Кристин это вполне устроило: ей не улыбалось расшаркиваться перед человеком, который только и думает, как отделаться от нее. Конечно, они с Джеком связаны друг с другом, но, судя по всему, он об этом не догадывается.
— Итак, леди, вы от меня не отвяжетесь?
Кристин попыталась отшутиться:
— Слушай, парень! Мы испытываем чувство взаимной антипатии, но до поры до времени нуждаемся друг в друге. Как насчет того, чтобы установить дружеское перемирие?
Он бросил на нее холодный взгляд:
— Так вы домогаетесь моей дружбы, мисс Форд?
— Чего я действительно домогаюсь, так это вернуться домой, — усмехнулась она. — Но для этого я должна провести какое-то время с тобой.
— Серьезно?
— Нет, несерьезно! — фыркнула Кристин. — Самый дурацкий вопрос, какой мне когда-либо приходилось слышать.
Джек рассмеялся и даже повернул к ней голову:
— Серьезно?
Она стиснула зубы, чтобы тоже не рассмеяться:
— На сей раз — серьезно, черт бы тебя побрал!
Джек чуть шевельнулся в седле, и на его лице отразилось какое-то подобие усмешки.
— Ваша речь звучит как музыка, леди! — бросил он через плечо.
— В комплиментах не нуждаюсь, но ты не мог бы говорить о деле чуть побольше? И чуть повежливее, кстати, — примирительным тоном произнесла она.
— О деле я с вами вообще не собираюсь говорить. А не нравится моя манера речи — можете поворачивать в любую другую сторону, — хладнокровно отозвался Джек.
Однако Кристин не собиралась следовать его совету.
Джек продолжал скачку, не глядя в ее сторону. Казалось, он примирился с присутствием неотвязной попутчицы, но ни разу за время пути не обернулся, чтобы убедиться, все ли с ней в порядке. Оступись она или свались в глубокий каньон, он бы даже не узнал.
Внезапно Джек остановился и вынул револьвер из кобуры.
— Кто там? — Прикрыв глаза ладошкой, Кристин вглядывалась в горизонт.
— Индейцы!
От его хриплого шепота по спине у нее побежали мурашки. Теперь и она их увидела: темные силуэты всадников вырисовывались на фоне залитого солнцем склона горы.
— Сколько же их?
— Четверо или пятеро. Слишком много, чтобы ввязываться в драку.
— А нельзя с ними мирно договориться?
— К сожалению, им от нас нужно лишь одно: наши скальпы. Они убивают всех бледнолицых, которые им попадаются.
Кристин усилием воли стряхнула с себя страх.
— Справимся! — заявила она, доставая из сумочки автоматический пистолет.
Джек схватил ее за запястье:
— Они застрелят нас из луков раньше, чем я успею сделать хоть один выстрел! Пришпоривай лошадь и гони вперед не оглядываясь. Волкано в пяти милях отсюда.
— А ты как же?
— Хватит болтать!! Уноси ноги, пока жива!
С криком "Пошла!" он огрел плеткой Шалунью, и та понеслась вперед как угорелая. Сзади послышалось улюлюканье: это бросились в погоню индейцы. Оглянувшись, Кристин увидела, что Джек скачет чуть поодаль. Мимо прыскали стрелы, впиваясь в землю почти под копытами лошадей.
Джек догнал ее.
— Твоя лошадь может бежать быстрее?! — прокричал он. Ветер сбил с него шляпу и как будто обострил черты его лица, сделал его романтически красивым.
Кристин, пригнувшись к шее Шалуньи, шепотом умоляла ее: "Быстрей, быстрей!"
— Молитесь Богу, леди! Они нас нагоняют…
Суровый и неумолимый Джек, судя по всему, сдался. Кристин выпрямилась в седле, лихорадочно соображая, что делать. Зачем она вообще бежит, подставляя индейцам спину? Ей приходилось иметь дело с противником пострашнее этого — с бандитами, располагающими самым современным оружием, с наркоторговцами, готовыми на все, лишь бы сохранить свои грязные доходы, с убийцами, которым проще пристрелить полицейского, чем сесть хоть ненадолго в тюрьму… Так чего ж она бежит от индейцев, вооруженных прадедовскими луками?
Резко натянув поводья, она развернула лошадь, на мгновение увидела ошарашенного Джека и понеслась навстречу четверке преследователей, издающей леденящие душу звуки. Выстрел — и один из индейцев уже валится с коня. Его спутники на мгновение озадачены, но лишь на мгновение. Снова раздается боевой клич, всадники летят прямо на Кристин, и тут два следующих ее выстрела достигают цели. В десяти шагах от нее застыл на лошади, словно примерзнув к седлу, последний из индейцев.
Сердце ее бешено колотится, воздух со свистом вырывается из легких. Кристин видит, как индеец опускает к земле натянутый лук и устремляет на нее изумленный взгляд. Она с не меньшим благоговением взирает на настоящего индейца и тоже опускает пистолет. Его гладкие жесткие иссиня-черные волосы гривой ниспадают на спину и плечи, кроме одной пряди, заплетенной в косичку и заправленной за ухо. На нем нет никаких перьев; плечи и грудь — абсолютно голые; вся его одежда — штаны из оленьей кожи, а поверх штанов — колчан со стрелами.
Она не стала больше стрелять — и без того уложено три человека. Но выстрел все-таки раздался. Зашатавшись, индеец рухнул на землю. Кристин вздрогнула всем телом от этого неожиданного выстрела и обернулась к Джеку. Тот, спешившись, шел к ней, и над дулом револьвера еще вился тонкий пороховой дымок.
— Что ты наделал?! — закричала она в отчаянии. — Он же собирался сдаваться!
— В самом деле? — Джек толкнул неподвижное тело носком башмака, потом наклонился и хищным движением вырвал из коченеющей руки томагавк.
— Ты опять увлеклась мужчиной, — сказал он насмешливо. — В подобных случаях ты полностью утрачиваешь бдительность.
— Я и правда не заметила, что у него, кроме лука, еще и томагавк, — пробормотала Кристин, чувствуя дрожь в коленках. Если бы не Джек, краснокожий размозжил бы ей череп!
Джек осторожно взял у нее пистолет:
— Откуда у тебя такое оружие?
— Иностранное, — солгала она, вынула пистолет из его рук, щелкнула предохранителем и опустила чудо двадцатого века в сумочку.
— Чье бы оно ни было, твои три выстрела были превосходны. — Голос Джека звучал как всегда ровно, но в глазах его сквозило уважение.
— Куда же мы денем этих парней? — спросила Кристин. Ей сейчас было не до комплиментов: она только что убила троих, и зубы у нее, несмотря на жару, стучали как в ознобе.
— Оставим их здесь. Стервятники обо всем позаботятся.
Равнодушный тон Джека покоробил Кристин, но спорить она не стала: ведь она всего лишь гостья и не имеет ни малейшего представления, как решаются такие вопросы тут у них.
Джек и Кристин устроили привал возле речки неподалеку от Волкано. Она тихо лежала на одеяле в ожидании ужина, Джек разжигал костер и открывал консервы.
— Какие у тебя планы на дальнейшее? — спросила она, когда он сунул ей в руки тарелку. Содержимое тарелки заставило ее скорчить гримасу. — Кажется, вы питаетесь исключительно бобами?
— Что касается первого вопроса, то я уже говорил: мои планы тебя не касаются. Что касается второго — да, кроме бобов, у нас с тобой ничего нет.
— Значит, меня твои планы не касаются? — спросила она с сарказмом.
— Именно так. Мне с избытком хватает твоего неотвязного присутствия, чтобы еще и делиться с тобой планами. И вообще, откуда ты взялась?
Этот естественный вопрос застал Кристин врасплох. Важно было проявить искренность и в то же время не дать ему повода для подозрений, что она сумасшедшая.
— Я из Сан-Франциско, — правдиво сообщила она.
— Едешь домой или из дома?
— Конечно домой, только не очень-то получается пока… Ну а ты, Джек Пэриш? Где твой дом?
Джек со стуком швырнул вилку в жестяную миску.
— У черта на рогах, — пробормотал он так невнятно, что Кристин едва расслышала.
— Да, тоже неблизко, — насмешливо произнесла она, вздыхая.
Джек хмыкнул и швырнул пустую миску на траву.
— Смотря на чем туда ехать, — сказал он.
Кристин покончила с ужином и, обняв колени, устроилась так, чтобы видеть лицо Джека. Тот зачарованно глядел в костер. На его подбородке плясали тени, скулы отсвечивали оранжевыми бликами. Судя по тому, как он погрузился в свои мысли, он и в самом деле не принимал ее в расчет.
— Я могла бы помочь тебе, Джек.
Застигнутый врасплох, он поглядел на нее удивленно-дружеским взглядом, но тут же, спохватившись, прикрыл глаза ресницами. Кристин с трудом поборола желание сесть поближе, прикоснуться к его руке, успокоить.
— Конечно, если ты позволишь мне это, — добавила она.
— Исключено, — сказал он словно ножом обрубил и вновь отвернулся к костру.
— Ты же видел, что я владею оружием и сумею при случае постоять за себя.
Плечи Джека вздулись буграми.
— С чего ты взяла, что я нуждаюсь в помощи бабы?! Даже и умеющей стрелять! — прорычал он.
— Я тоже умею орать, Джек Пэриш. И быть упрямой как бык. И несносной, как ты, — спокойно, с паузами изрекла Кристин. — Мы вообще друг другу подходим, — продолжала она все так же спокойно.
— В каком смысле? — удивился Джек.
— В любом, — поддразнила она.
— Стоит ли делать такие смелые заявления? — насмешливо отозвался Джек. — Вдруг я захочу проверить это на практике?
Кристин покраснела.
— Попридержи язык, дружище, — выпалила она.
Джек легко вскочил на ноги. Кристин, хоть и напряглась, не сдвинулась с места. Поймав пальцами ее подбородок, он негромко сказал:
— Поаккуратнее в выражениях, мисс Форд. Я человек простой, могу понять все буквально.
Кристин, растянувшись на одеяле рядом с Джеком, в который раз пыталась понять, что ею движет. Почему она с таким упорством следует за ним? Не потому ли, что он с не меньшим упорством ее избегает? А может, ее околдовали янтарный блеск его глаз, большие сильные руки, слегка вьющиеся темные волосы и это всегда невозмутимое лицо? Или все решено без ее участия — там, на небесах?
Одно ее смущало и угнетало: оказав Джеку помощь в таком предосудительном деле, как побег из тюрьмы, она едва ли продвинется в деле нравственного возрождения этого человека.
Дождавшись ночи, они глухими переулками въехали в Волкано. Кристин впервые видела взаправдашний город Дикого Запада, и впечатление оказалось удручающим. Улицы грязные, все в ухабах, мусоре и навозе. Почерневшие доски исполняют роль тротуаров. Стен одноэтажных домиков, по-видимому, вообще не касалась краска… Кристин трижды бывала в Диснейленде, но городки переселенцев, которые демонстрировались там, имели мало сходства с этой глухоманью.
Джек ехал с такой уверенностью, будто путь к тюрьме был для него самым привычным в жизни. Неужто успел уже не раз посидеть здесь?
Тюрьма оказалась небольшим строением с зарешеченными оконцами. Джек набросил поводья обеих лошадей на коновязь — столбик, загаженный птицами и обрывками объявлений. Подобрав с земли одно из объявлений, Кристин первым делом воззрилась на дату: 17 июня 1890 года!
— Тут написано, что власти ищут кандидата на должность начальника полицейского участка, — сообщила она Джеку. — Наверное, здесь даже некому сторожить тюрьму ночью.