– Вы не могли бы оставить меня одну?
Ну уж нет, раз ты так бесцеремонна! – уязвленно подумал Алек.
– Это моя комната.
– Что вы говорите! – Она с ехидной усмешкой оглядела дамскую обстановку номера. – Я в восторге от вашего вкуса. Особенно хороши эти розовые букетики по стенам и серебряный туалетный прибор на трюмо!
– Сами знаете, это гостиница, и я здесь временный постоялец. А вы всего лишь моя гостья.
Сара захлопнула кожаный баул и выпрямилась. Алек отметил, что она прекрасно сложена. Положив на комод сумочку, она ожесточенно принялась за нее.
– Эй, послушайте, я отлично знаю, что между нами ничего не было, – не оборачиваясь, бросила она.
Глаза Алека удивленно расширились. В зеркале он увидел ее лицо. На нем читалась смесь упрямства и мучительной неуверенности. Уж это-то она должна помнить! Как глупо с ее стороны предполагать, что он нуждается в таких компенсациях за услуги! Вот и будь после этого рыцарем!
– Вы хоть поняли, что я спас вам жизнь? Среди ночи оставил теплую постель, чтобы в метель и стужу...
– Да-да, конечно! – Она в замешательстве опустила глаза. – Если вы ждете от меня изъявлений благодарности... считайте, что вы их получили.
Ничего себе! Снаружи она, может, и оттаяла, но душа у нее холодна как лед.
– Вы правы, – лениво потянувшись, сладострастно протянул он. – Мы в расчете. Я вполне удовлетворен.
Она выхватила из сумочки щетку и принялась с необычайным рвением расчесывать волосы.
– Мне пора ехать! – Снегурка столь же яростно бросила щетку обратно и громко захлопнула сумку.
– Вы, кажется, сказали, что вас не ждут ни муж, ни любовник.
– Разве я это сказала?
– А вы не помните?
– Нет! Но я знаю, что между нами ничего не было!
– Хотите сказать, что я слишком хорошо воспитан, чтобы бесчестным образом извлечь выгоду из вашего бедственного положения?
Она помотала головой, и рыжая грива вспыхнула червонным золотом.
– Ничего подобного! Просто вы, точно мумия, накрепко запеленаты в два слоя ткани.
– А вот мы сейчас увидим! – Алек молниеносно перекинул сильные ноги на коврик перед кроватью и столь же молниеносно расстегнул пуговицы на спине своего комбинезона. В ту же секунду костюм бесформенной кучей опустился на пол.
Скрестив на груди руки, женщина иронично взирала на его чересчур просторную, явно с чужого плеча, полосатую холщовую пижаму.
– Браво!
– Вы еще не все видели! – Алек принялся бодро расстегивать пижамную куртку, одновременно наслаждаясь появившимся на ее лице выражением испуга.
– Хорошо-хорошо, – протестующим жестом остановила его Сара. – Это впечатляет. Вы настоящий циркач.
– Ну и?..
– Уверена... если что... я бы помнила. Довольны?
Весьма, подумал он. Непонятно, впрочем, почему. Алек прекратил стриптиз и поспешно прикрыл заросшую волосами грудь. Слава богу, что Снегурка протрубила отступление: ему вовсе не улыбалось демонстрировать зримую причину своей отставки – уродливый шрам на левом плече. Но для пущего самоутверждения он подпустил еще шпильку:
– Однако же вы неплохо разобрались в особенности моей одежды. – Алек насмешливо фыркнул. – Знаете, в этих краях после такой ночи положено венчаться.
– Но вы-то не из местных. Темное исчадие крупного города, надо полагать.
– Хотите узнать историю моей жизни?
– Нет! Я хочу получить своего ребенка.
– Понимаю, – миролюбиво пробормотал Алек. Он снова сел на постель и похлопал ладонью рядом с собой. – Присядьте на минутку. Прошу вас.
Нехотя она присела на краешек кровати, держась к Алеку вполоборота – как бы давая понять, что лишь снисходит к его просьбе. Тем удивительнее было почувствовать прикосновение к щеке его руки. Ей потребовалось все хладнокровие, чтобы остаться спокойной, когда он с неожиданной нежностью отвел с ее лица темно-рыжие пряди и осторожно заложил их за ухо.
– Что вы хотите этим... – пробормотала она.
– Освобождаю ваше ухо, чтобы вы могли как следует меня расслышать, – наставительно отозвался он.
Она раздраженно вскочила, но Алек рывком усадил ее обратно, для пущей надежности положив руку на оголившееся колено.
– Прежде чем мы присоединимся к остальным, хочу по-дружески напомнить вам кое о чем. Прошлой ночью, предприняв этот безумный рейд через снежную пустыню в летних тапочках, вы заставили посторонних людей рисковать.
– Это мое личное дело!
– Оно перестало им быть, – возразил он, – как только другим пришлось спасать легкомысленную особу от неминуемой гибели.
– Я же сказала, что благодарна...
– Вы должны особо поблагодарить добрейшую миссис Несбит. Это она устроила ваше спасение.
Женщина резко обернулась, серые с золотыми искорками глаза смятенно встретили строгий взгляд его ярко-синих глаз. Что до хозяйки, подумала Сара, тут он, пожалуй, прав. И впрямь добрейшая душа.
– Да-да, конечно.
– Запомните: она замечательная женщина, быть может, самая добрая и щедрая на свете. Уверен, люди этим беззастенчиво пользуются.
Кого это он имеет в виду? С чего так распалился? Почему мечет в нее громы и молнии, с неприличной цепкостью придерживая за коленку?
– Я сердечно поблагодарю ее и как можно скорее освобожу от своего присутствия. Вы удовлетворены? – Сара снова попыталась встать, но его пальцы сильнее впились в нее.
– Не спешите. Вы забыли непреложное правило: парень, спасший девушку от опасности, получает право голоса в решении ее дел. И право получить ответы на некоторые вопросы.
– Ах да! Как в случае с бренди – право первого глотка!
Его брови удивленно взлетели вверх.
– Вы это помните?
– Да, Алек, помню, – ответила она, с ударением произнося его имя. – Так вот, ваши непреложные правила – просто набор самодовольной чепухи. Говорю это вам по-дружески, пока мы один на один.
Вагнер невольно просиял. Она помнит его имя!
– Итак, Снегурка, отвечайте. Что вы делали в канун Рождества на заснеженной дороге, одна с малюткой и почему за рулем не оказалось преданного супруга?
Негромкий стук в дверь заставил их вздрогнуть. Руку Алека как ветром сдуло, а Сара поспешно натянула на голое колено рубашку. В следующий миг в дверях появилась миссис Несбит с малышкой на руках. Достопочтенная хозяйка была в хлопчатобумажном платье в цветочек, седые волосы аккуратно уложены на голове в корону. Довольная, выспавшаяся Рози, весело поблескивая глазками, энергично старалась высвободиться из одеяла, в которое была закутана.
– О, так вы уже проснулись! – прощебетала пожилая леди. – И вижу, успели познакомиться.
Приблизившись, она передала Рози матери.
– Как раз обсуждаем события минувшей ночи, – пояснил Алек и, не удержавшись, ущипнул малютку за пухленький подбородок. Девчушка в ответ залилась счастливым смехом. – Я же говорил, Снегурка, что с ребенком все будет в порядке.
– Ничуть не сомневалась, – с излишней поспешностью ответила Сара, с трудом удерживая восторженно егозившую у нее на руках дочку. – Буду вам очень обязана, если вы перестанете ее тормошить.
Судя по всему, женщине было нелегко справляться со своей непоседливой дочуркой. Крупная, крепко сбитая Рози представляла разительный контраст со своей довольно хрупкой на вид матерью. Различие усугубляли и более светлая кожа малютки, и шелковистые кудряшки пшеничного цвета. Пожалуй, непосвященный ни за что не заподозрил бы между ними родства, рассеянно отметил Алек.
Внезапно он испытал тревогу, точно почуявшая добычу легавая. Что-то тут не вписывается в благостную, идиллическую картинку благополучной семьи. А может, всему виной его фэбээровская выучка – вечная привычка во всем видеть подозрительное?
Миссис Несбит хлопнула в ладоши.
– Завтрак – через тридцать минут в столовой! – объявила она тоном, не допускающим возражений. – Пойдем, Алек, дай дамам привести себя в порядок.
– Но ведь я завтракаю в постели.
– Ты хочешь лишить остальных рассказа о нашем героическом поступке?
И она почти силком потащила его за собой к двери. Алек едва успел прихватить одежду, белье и бритвенные принадлежности.
– Ох уж эти мне мужчины, – качнула головой старая дама, пропуская его вперед.
Дверь за ним со стуком захлопнулась, раздался приглушенный смех, и Алек обнаружил, что стоит в коридоре один. Миссис Несбит осталась по ту сторону! Его снова одурачили. Тяжело вздохнув, Вагнер поплелся через холл к общей ванной.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
В просторной кухне царило приятное утреннее оживление – близился завтрак. Слышалось веселое бряканье кастрюль, витал призывный запах шипящей на сковороде грудинки. Когда, ведомая миссис Несбит, Сара с малышкой на руках вошла сюда, эта уютная атмосфера всколыхнула в ней сладостное ощущение чего-то родного, домашнего и на миг притупила бдительность. Она вдруг остро почувствовала, что голодна и одинока.
Кухарка в синем клетчатом платье, деловито снующая между плитой и буфетом, внешне сильно напоминала миссис Несбит – тот же небольшой рост и какая-то уютная полнота, такие же очки в проволочной оправе. Разве что выглядела она лет на пять старше, а вместо уложенных в корону кос у нее были короткие седые кудряшки.
– Сара Джеймсон, рекомендую вам мою сестру Камиллу Паркер, – объявила Беатрис.
Кухарка перестала орудовать в чугунной сковороде огромной вилкой и обернулась.
– Доброе утро, – радушно улыбнулась она. – Я и не знала, что у нас новые постояльцы. – Тут Рози что-то прощебетала, и женщина еще шире расплылась в улыбке. – Ах, какая чудная крошка! Как ее зовут? Ваш супруг тоже с вами? Должно быть, малышка похожа на него.
Саре пришлось изобразить сладкую улыбку. Коварное место – здесь только и жди подвоха! Но как же трудно быть постоянно начеку в столь расслабляющей обстановке! Придется тщательно взвешивать каждое слово.
– Нет, мы путешествуем одни, – кашлянув, сдержанно ответила она.
– Я просто хотела узнать, сколько ставить приборов, – пояснила Камилла и вновь занялась сковородой. – Достань яйца, Беатрис.
Миссис Несбит выдвинула стул с выгнутой спинкой и, сняв с плеча Сары стеганую сумку с детскими принадлежностями, поставила ее на круглый дубовый стол.
– Присаживайтесь сюда, Сара. Вижу, девочка для вас тяжеловата.
Благодарно кивнув, та последовала приглашению. Рози тут же принялась весело шлепать по столешнице пухлыми ручонками, а гостья с любопытством обвела глазами кухню. Обстановка поражала старинной добротностью. Плита с никелированным верхом и чугунная раковина были облицованы фаянсом и принадлежали давно ушедшей эпохе. Был тут и затейливый шкафчик для специй, и огромный антикварного вида буфет, за стеклянными дверцами которого красовались бело-синие керамические чашки и кувшины, банки с этикетками и роскошный обеденный сервиз.
Интересно, отваживаются ли они хоть изредка пользоваться этим драгоценным антиквариатом, подумала Сара. У ее матери был один такой кувшинчик, который никому не позволялось трогать. Но тут миссис Несбит распахнула буфет и небрежным жестом, без всякого почтения к старине, вынула сахарницу и молочник. Ошеломленная, Сара дала себе слово повнимательнее приглядывать за резвыми пальчиками Рози.
– Куда же вы держите путь? – поинтересовалась Камилла.
– Она едет в Майами, – нетерпеливо пояснила сестра. – Никакого мужа у нее нет.
– Об этом я и так догадалась, когда увидела, что на руке нет кольца, – самодовольно объявила Камилла, переворачивая вилкой кусок бекона.
Молодая женщина машинально дотронулась большим пальцем до безымянного. Еще недавно кольцо было здесь – маленький бриллиантик в скромной серебряной оправе. Но Сара нарочно сняла его, желая откинуть грустные воспоминания.
– На что же вы живете? – не отступала Камилла.
– Я – стилист. Делаю прически.
– Всегда хотела быть парикмахером, – мечтательно вздохнула собеседница. – Узнаешь все обо всех – самые последние новости!
Похоже, обе они, подумала Сара, путают обычную беседу с перекрестным допросом.
В самом деле, хозяйка умела так искусно повести разговор, так вкрадчиво, будто невзначай, проникать сквозь воздвигнутые гостьей бастионы, была так заботлива и наблюдательна... За примерами ходить не надо. Увидев, как Сара перебирает вещи, почтенная леди настоятельно посоветовала ей надеть теплые черные брюки и изумрудного цвета свитер с высоким воротом, который «так подойдет к вашим чудесным глазам»... Затем со знанием дела выбрала одежку и для Рози.
Молодая женщина и глазом моргнуть не успела, а хозяйка уже знала и куда та направляется, и имя – Сара Джеймсон. Непростительная оплошность! Ведь теперь она лишила себя возможности воспользоваться кредитной карточкой при оплате комнаты.
Сейчас самое время как-то отвлечь внимание от собственной персоны.
– Вижу, этот продукт – главная статья в вашем меню, – улыбнулась она, видя, как миссис Несбит склонилась над ящиком, полным яиц.
Миссис Несбит выпрямилась, держа в каждой руке по три штуки.
– Это наша основная еда, ведь мы держим в сарае полсотни несушек.
– Правда? Вот бы не подумала.
– Неудивительно. Особенно если вы родились и выросли в городе, верно? – Камилла направила на нее пристальный, испытующий взгляд.
– Сегодня я спала как убитая. Такое бывает лишь в деревне, – просто ответила Сара.
– Однако же вы из города? – Камилла продолжала есть ее глазами.
Вероятно, не будет большой беды, если она ответит.
– Из Сиэтла. В последнее время из-за Рози не удавалось как следует выспаться.
– Надеюсь, Алек не слишком докучал вам? – осторожно поинтересовалась миссис Несбит. – Вы так окоченели, что я не могла придумать ничего лучшего.
– Он вел себя как истинный джентльмен, – заверила Сара.
Ночью-то – да, подумалось ей. Но вот потом... Видимо, он считал, что в обмен на полученное тепло она обязана перед ним исповедаться!
– А Алек... он здесь один? – небрежно спросила она.
– О да! – с готовностью кивнула Камилла. – И немудрено – тяжелый человек. Молчит да хмурится, слова из него не вытянешь, а любой вопрос вызывает раздражение.
– Вижу, у вас тут и детские бутылочки, – перебила сестру миссис Несбит, уверенно производя досмотр сумки.
– Да, я, пожалуй, приготовлю молочную смесь, если плита освободилась.
– Конечно, дорогая, – улыбнулась миссис Несбит, ласково дотронувшись пальцем до крохотного носика Рози.
– Значит, грудью вы ее не кормите? – тотчас встряла Камилла.
Сара крепко сжала губы, стараясь не вспылить.
– Нет, – сдержалась она. И тут же добавила, будто оправдываясь: – Рози ведь уже больше полугода.
Дамы заворковали над малюткой, согласно кивая головами. Эх, мне бы иголку с ниткой – зашить себе рот! – досадливо подумала Сара. Еще немного – и она окончательно размякнет и поведает кому-нибудь обо всех своих печалях.
Когда оживленный Алек пружинящей походкой вошел в столовую, жизнь там бурлила вовсю. Впервые за время пребывания в отеле он спускался к завтраку и почему-то очень волновался.
Сегодня он надел самую нарядную рубашку и лучшие брюки. Ведь до Рождества оставались считанные дни!
Под хор приветственных голосов Вагнер обошел вокруг старинного четырехугольного стола, здороваясь с каждым, и занял пустующее место во главе. Сие почетное место принадлежало Джиму, достопочтенному мужу миссис Несбит, разъездному торговцу, которого ожидали со дня на день.
По левую руку от Алека сидела Марта Доунс с десятилетним сыном Тимоти. Воинский долг вынуждал главу семейства майора Доунса проводить большую часть жизни вдали от дома, а жена и сын прижились в отеле «Уютный уголок». В каникулы бедняга Тим торчал здесь на попечении пожилых хозяек и отчаянно скучал.
За Доунсами следовали Камилла и Беатрис. По другую сторону восседал бравый холостяк Лайл Бисби, денди лет восьмидесяти с изысканно уложенной седой шевелюрой и лихо торчащими усами. Этот джентльмен всегда благоухал мятой, а элегантные темные костюмы в полоску придавали ему сходство с героями старых гангстерских фильмов.