Его жертва брела к берегу, похоже, без всякой цели и без телохранителей, о которых его предупредили. Волнение Хираги усилилось. Теплая рукоятка револьвера оставляла приятное ощущение в ладони. Пальцам мучительно хотелось сжать её , навести ствол и нажать на курок, чтобы покончить с этой угрозой его будущему среди гайдзинов и потом начать хладнокровное отступление в безопасное место через Ничейную Землю или вдоль берега к миссии.
Теперь они приближались к маленькой главной площади рядом с променадом и берегом, вокруг которой теснились бары, харчевни и постоялые дворы, сражавшиеся друг с другом за клиентов. Это был самый дальний конец Поселения, самая узкая его часть, зажатая между морем и загибающейся оградой, в которой были проделаны Южные ворота. Как и у Северных ворот, ограда была высокой и крепкой и заходила в море. Выйти отсюда можно было только через перегороженные и охранявшиеся Южные ворота.
Площадь была запружена народом. В основном это были британские солдаты, матросы и моряки с торговых кораблей, немного французов, американцев, русских и евразийцев. Ори аккуратно протолкался сквозь них и встал на краю променада. Взгляд его был устремлен в море. На море поднялись трехфутовые волны, вода была черной и грязной. К северу, в полумиле от них, он увидел, как зажигаются огни в торговых домах и во французской миссии. И на верхнем этаже фактории Струанов, которая вместе с факторией Броков возвышалась над остальными на берегу.
«Сегодня? Должен ли я попытаться сегодня?»
Ноги сами понесли его в ту сторону. Вдруг раздался глухой подземный гул и такой шум, будто скорый поезд, грохоча колесами, устремился на них где-то там, внизу, всего в нескольких футах от поверхности. Земля сдвинулась, и вместе с остальными на площади он покачнулся, слабея от дурноты, и упал на четвереньки, вцепившись в землю, которая затряслась, поднялась, опустилась и замерла. Мгновение тишины. Потом чей-то всхлип, крики, проклятия, потом все разом оборвалось: ударил второй толчок. Вновь земля осела назад, не так страшно, как в первый раз, но все же достаточно страшно, и тряслась, и тряслась, и вздымалась, и дрожала, и опять замерла. С крыши посыпалась черепица. Люди, кто бегом, кто ползком, заспешили подальше от дома. Снова тишина, которую можно было почти потрогать руками: молчали люди, молчали чайки, молчали звери. Земля ждала, все ждало. Прижимаясь к земле, бормоча молитвы, проклятия, молитвы. Ждали.
— Ну что, ради бога, кончилось, что ли? — выкрикнул кто-то.
— Да...
— Нет...
— Погодите, мне ка...
Снова глухое и грозное ворчание. Кто-то завыл от страха. Гул нарастал, земля повернулась, вскрикнула и опять успокоилась. Несколько лачуг рухнуло. Раздались крики о помощи. Никто не шевельнулся.
Снова все затаили дыхание. Ждали. Стоны, молитвы, всхлипы, мольбы, проклятия. Ждали следующего толчка. Большого толчка. Секунды, минуты — ничего.
Пока что.
Мгновения, превратившиеся в томительную вечность ожидания. Потом внутреннее чутье подсказало Ори, что все кончилось, и он поднялся на ноги, первым на площади. Сердце танцевало в груди от того, что он не погиб на этот раз, что остался жив и невредим и благополучно возродился вновь, при этом инстинктивно он был готов к следующей опасности, к немедленному броску прочь от огня: пожары после землетрясений были обычным и самым главным испытанием для всех. Каждое землетрясение становилось чьим-то возмездием и вторым рождением для всех остальных — с незапамятных времен именно так воспринимали его все жители Земли богов, которую называли также Землею слез.
Внезапно в животе у Ори началось своё землетрясение, сердце провалилось куда-то. На другом конце площади, поверх массы все ещё распростертых людей, многие из которых рыгали, кашляли и чертыхались, он увидел Хирагу, тот стоял и смотрел на него. Шагах в пятидесяти позади Хираги самурайская стража тоже была уже на ногах — некоторые стражники с любопытством поглядывали на них обоих.
Почти в тот же момент, когда Ори почувствовал, что землетрясение прошло, и вскочил, Хирага и самураи механически сделали то же самое, испытывая в точности такое же экстатическое облегчение и перерождение. Хирага даже не понял, что он на ногах, пока не увидел Ори, приковавшегося к нему взглядом. Его лицо потемнело. Он тотчас же зашагал к нему. Площадь быстро оживала, люди шумно поднимались на ноги или стояли, пошатываясь. Ори бросился бежать, не разбирая дороги, но перепуганные сердитые люди, некоторые истерически хохоча, другие громко славя Господа, преграждали ему путь — как и Хираге — с криками:
— Что за бес в тебя вселился...
— Ты, чёрт подери, смотри, кого толкаешь...
— Эй, да он же чертов джапо... Потом кто-то проревел:
— Пожар! Смотрите!
Вместе со всеми Ори посмотрел на север. На другом конце променада полыхал дом. Он узнал в нем двухэтажную факторию Струана. Возможно, соседнее здание. Отчаянно работая локтями, Ори вырвался из толпы.
Хирага постарался протиснуться за ним, но в этот момент рядом рухнул винный погребок, люди метнулись в его сторону, сбили его с ног, едва не затоптав. Пихаясь и толкаясь, он поднялся на ноги посреди этой кутерьмы. В этой части площади люди бесцельно топтались вокруг, не давая ему пройти. На короткое мгновение он увидел Ори, потом обломки бара вспыхнули, толпа вновь отхлынула и поглотила его.
Когда Хирага обрел равновесие, Ори уже превратился в едва различимую тень, и сколько сил он ни прикладывал, чтобы проложить себе путь туда, где видел его в последний раз, он почти не продвигался вперед и лишь злил толпу:
— Куда лезешь, в господа бога мать... Э, да это ещё один джапо... Ну-ка врежь ему, сукину сыну, чтоб знал в другой раз...
К тому времени, когда он утихомирил их, отступил и обошел площадь кругом, протолкавшись к её краю, Ори не бежал вдоль улицы в сторону пожара, как он ожидал увидеть, и не пробирался туда же вдоль берега, но пропал, словно его и не было.
В фактории Струана Джейми Макфей среди тревожных криков и воплей «Пожар!» несся в полумраке вверх по лестнице. В руке его качался масляный фонарь. Всю лестницу освещала одна только люстра со свечами, которая все ещё пьяно покачивалась после подземных толчков. Он выбежал на верхнюю площадку, бросился по коридору и рывком распахнул дверь Струана.
— Тайпэн, ты в порядке?
Комната была погружена во мрак, только на занавесях танцевали зловещие отблески пожара. Струан лежал на полу, оглушенный, наполовину одетый к ужину. Он мотал головой, пытаясь обрести ясность мысли. Обе масляных лампы разбились, открытый фитиль одной из них горел, потрескивая, на пропитанном маслом ковре, скрытый от них массивным бюро.
— Кажется, да, — охнул он. — Должно быть, я ударился головой, когда потерял равновесие. Господь Всемогущий, Анжелика!
— Держи руку, давай-ка я помогу тебе...
— Сам управлюсь, загляни к ней, Джейми!
Джейми попробовал ручку их общей двери. Заперта на задвижку с той стороны. В этот миг ковер вспыхнул, Струан пополз в сторону, чертыхаясь от боли, но прежде чем огонь успел распространиться, Джейми затоптал его. Торопясь помочь Струану отодвинуться подальше, он грубо потащил его за собой.
— О господи, полегче, Джейми!
— Извини, извини, я не...
— Ладно. — Струан тяжело дышал, в боку, на который он неловко упал всем телом, кололо невыносимо, сюда добавлялись пульсирующая боль в животе, там, где её раньше не было, и привычное жжение под зажившим, но ещё очень чувствительным шрамом. — Где горит?
— Не знаю, я был внизу, ко...
— Потом — Анжелика!
Джейми выбежал в коридор и закашлялся от дыма, который валил из дальнего конца коридора. Он постучал в её дверь, потом подергал ручку — опять заперто изнутри. Его плечо врезалось в дерево рядом с косяком, и дверь распахнулась. В будуаре её не было, одна масляная лампа лежала на боку, зажженная, масло из неё капало на накрытое салфеткой бюро, другая валялась на полу разбитая, всюду лужицы масла. Он погасил горящий фитиль и вбежал в спальню. Она сидела на большой кровати белая, как её пеньюар, глаза не мигая смотрели на качающийся масляный светильник, который горел несообразно ярко и весело.
— С вами все в порядке, Анжелика?
— О, Джейми... — осторожно произнесла она, её голос звучал словно откуда-то издалека. — Да, в порядке, я как раз, как раз лежала, собираясь одеваться к ужину, и тут комната вдруг начала раскачиваться. Я, я подумала, что я сплю, потом разбились лампы и... mon Dieu, больше всего меня испугал звук, произведенный домом, который вдруг сдвинулся с основания... О, а Малкольм...
— Одевайтесь побыстрее, как можно быстрее. Торо...
Зазвонил пожарный колокол у конторы начальника гавани, совсем рядом, заставив их вздрогнуть. Почувствовав вдруг неладное, она уловила запах дыма, услыхала приглушенные крики снаружи, увидела зарево через занавеси на окне и охнула, закрыв рот рукой:
— Мы горим?
— Беспокоиться пока нет причины, но вам лучше одеться как можно быстрее и перейти в соседнюю комнату, я отопру дверь. — Он торопливо вышел. Она выскользнула из кровати. Под пеньюаром у неё были панталоны и короткая рубашка на косточках. Она торопливо вступила в кринолин, уже разложенный для неё, и взяла шаль.
— С ней все хорошо, тайпэн, — услышала она голос Джейми после того, как он отпер дверь к Струану. — Уже одевается, давай я помогу тебе спуститься вниз...
— Когда она будет готова.
Джейми хотел было сказать что-то, потом передумал, оба ещё помнили о том, как сцепились за обедом, и ни тот, ни другой пока не собирались идти на компромисс. Он открыл окно. В саду и на улице внизу толпились их клерки и слуги, Варгаш среди них, подходили зеваки и люди из разных миссий, но пламени он нигде не увидел.
— Варгаш! — крикнул он. — Где у нас пожар?
— Мы не уверены, сеньор, похоже, это просто часть крыши. Люди с брандмейстером уже там, а вот у Брока весь верхний этаж полыхает.
Джейми не мог видеть соседнего здания, поэтому он поспешил в будуар Анжелики и отодвинул занавеси. Огонь прочно завладел частью фасада фактории Броков, двухэтажного здания, похожего на их собственное, там, где должны были располагаться спальни главных покоев. Из открытых окон валили клубы дыма. Он увидел цепочки людей, передающих ведра с водой и пытающихся затушить огонь, Норберт Грейфорт руководил их действиями — пожарные команды Брока тренировались Норбертом так же часто и безжалостно, как и сам он тренировал пожарных Струана. Подстегиваемое свежим бризом, пламя вместе с дымом тянулось через проулок к ним.
— Варгаш, — прокричал он, — давай людей с водой сюда, наверх. Пусть поливают эту сторону! Когда нам ничего не будет угрожать, помогите Норберту. — Надеюсь, этот сукин сын сгорит, и вся компания Брока вместе с ним, это бы на все времена разрешило проблему этой глупой дуэли.
Пот струйками стекал у него по спине. Его подташнивало от облегчения, что со Струаном ничего не случилось. С самого обеда он сидел один на один с тяжелыми мыслями у себя в кабинете, в ярости от того, что о его поисках старателей стало известно, вне себя от тревоги по поводу дуэли и своего будущего. Ни разу он даже вообразить себе не мог, что окажется вовлеченным в подобную ссору или что будет принужден оставить «Благородный Дом», уехать из Японии, находясь в добром здравии и не пострадав от какого-то несчастного случая, — он собирался удалиться от дел не раньше чем через пять лет, в зрелые сорок четыре года, после двадцати пяти лет преданной службы в компании, в которой он поднялся, ступень за ступенью, на самый верх. Теперь, когда Малкольм отстранился от него, а Тесс Струан была на него зла, его дальнейшее продвижение, его выход на пенсию, все его будущее оказалось под угрозой.
— Джейми... вы не могли бы застегнуть?
Он тупо повернулся. Анжелика стояла на пороге, спиной к нему, придерживая спереди лиф низко декольтированного платья, расстегнутый сзади. В первую секунду он едва не заорал на неё: «Вы с ума сошли, бросайте этот чертов маскарад, ради всех святых, мы же горим!» Но он промолчал, лишь торопливо застегнул верхнюю пуговицу, набросил на плечи шаль и быстро провел её в соседнюю комнату, где она тут же бросилась в раскрытые объятия Струана. Группа людей пронеслась мимо открытой двери с полными ведрами.
— Вам лучше бы выйти, сэр... — крикнул один из них.
— Пора, тайпэн, хорошо?
— Да. — Малкольм пошел к двери так быстро, как только мог. С его двумя тростями он двигался медленно — катастрофически медленно, если бы им действительно грозила опасность, это понимали все трое, и Струан больше, чем кто-либо. Теперь над их головами, на чердаке, загрохотали тяжелые шаги, запах дыма стал сильнее, добавив тревоги.
— Джейми, выведи Анжелику, я сам понемногу спущусь.
— Обопрись на меня и...
— Ради бога, делай, что говорят, потом вернешься, если будет нужно!
Оставшись один, Струан тут же проковылял к комоду, пошарил там под одеждой и достал маленькую бутылочку, которую А Ток заново наполнила сегодня днём. Он одним глотком выпил половину коричневатой жидкости, закрыл бутылочку пробкой и опустил её в карман сюртука, издав протяжный вздох облегчения.
Анжелика мигом спорхнула вниз и выбежала в парадную дверь. Свежий воздух был упоителен.
— Варгаш! — крикнул Джейми. — Присмотрите за мисс Анжеликой.
— Непременно, сеньор.
— Прошу вас, позвольте мне, сеньор, — величественно произнес Пьер Вервен. — Я провожу мадемуазель Анжелику в нашу миссию — там она сможет подождать в безопасности.
— Спасибо. — Джейми бросился назад в дом.
— Вам нечего бояться, мадемуазель, — сказал Вервен по-французски, колпак с кисточкой прикрывал его лысину. — Пойдемте, вы в полной безопасности. Землетрясения здесь вполне обычное дело. — Он взял её под руку и повел по улице сквозь толпы людей, наблюдавших за пожаром или боровшихся с огнем.
Ори заметил её сразу же, как только она вышла на улицу.
Он стоял с краю толпы на выходе из переулка рядом с французской миссией, неподалеку от Северных ворот. Его одежда и фуражка простого поденщика немногим отличались от одежды тех, кто стоял вокруг него, делая его почти неотличимым от них. Отсюда ему была видна большая часть променада, фасад фактории Струана и улочка рядом с ним, которая вела сюда с главной улицы японской деревни.
Он отвел от неё взгляд и оглядел все вокруг, отыскивая Хирагу или Акимото, уверенный, что они уже где-то здесь, рядом, или скоро будут. Сердце его все ещё гулко стучало после его отчаянного бегства через Пьяный Город и деревню. Как только он увидел пожар у Струана и открытый участок променада, он сразу понял, что обречен быть пойманным, если побежит в ту сторону по улице или берегом, и у него не было времени, чтобы вызвать Тайми, который мог бы сопровождать его или прикрывать с тыла.
«Не то чтобы я решился довериться этим собакам», — подумал он. Сердце забилось ещё быстрее от того, что она была так близко.
До неё было не больше двадцати шагов.
Те, кто увидели её , приподняли шапки и негромко пробормотали слова приветствия, на которые она рассеянно ответила. Ори легко мог отступить назад, где она бы его не заметила, но он остался стоять, где стоял, просто снял шапку, как остальные, и посмотрел на неё. Короткая борода, волевое лицо, любопытствующие глаза, волосы подстрижены коротко, но аккуратно. Её взгляд проплыл по нему, но она не увидела его по-настоящему, не видел его и Вервен, который с приятной улыбкой говорил что-то по-французски.
Они прошли в нескольких шагах от него. Ори подождал, пока они войдут во французскую миссию — сейчас она никем не охранялась, все помогали на пожаре, — и тяжело зашагал назад по переулку. Как только он убедился, что его никто не видит, он перелез через ограду миссии, как проделывал это раньше, и спрятался в том же месте под её окном. Сегодня ставни были не заперты и открыты. Как и дверь в её комнату. Через неё был виден коридор, и он заметил, как они вошли в комнату напротив. Дверь осталась приоткрытой.
Теперь, когда его никто не видел, Ори проверил свой «дерринджер» и убедился, что короткий меч легко вынимается из ножен. Потом он сел на корточки, глубоко вдохнул и начал думать. С того момента, как он увидел Хирагу, он действовал, слепо доверившись своим инстинктам. Дальше так уже не годится, сказал он себе.