— Я господин Антонио, директор цирка. Угодно ли вам называть меня «господин Антонио»?
— Да! — ответила Анечка-Невеличка.
— Я же буду называть вас «барышня Анна». Вас это устраивает?
— Да!
— В таком случае, барышня Анна, позвольте мне подать вам руку, — сказал господин Антонио и сжал Анечкину руку, но как-то легко, не отводя при этом своего пристального взгляда.
— Последуете ли вы за мной, барышня Анна, к соседним воротам?
— Да! — сказала Анечка, и ей почему-то стало тоскливо.
— Пожалуйте! — и господин Антонио пропустил Анечку вперёд.
Они направились к воротам, в которые упиралась ДОРОГА «НЕТ». А когда подошли к ним, у Анечки от изумления ёкнуло сердце. Возле ворот стоял и хмуро глядел на неё Соломенный Губерт. Отчего он хмурился? Отчего же он хмурился, если Анечка улыбалась и даже помахала ему рукой?
Господин Антонио хлопнул кнутом и спросил Соломенного Губерта:
— Вы господин Губерт?
— Нет! — резко ответил Соломенный Губерт и пуще нахмурился.
— Вы, я полагаю, тоже лилипут?
— Нет! — отрезал Соломенный Губерт.
— Вы, смею надеяться, умеете ходить по канату?
— Нет!
— А на лошади ездить?
— Нет! — сказал Соломенный Губерт и страшно нахмурился, глянув на Анечку.
— И стоя на руке не умеете?
— Нет!
— Не хотелось бы вам водить лошадь под уздцы?
— Нет! Нет! Нет! — выкрикнул Соломенный Губерт, и глаза его даже сверкнули.
— Увы, барышня Анна, я не могу пропустить этого человека в ворота.
Анечка-Невеличка грустно глядела в землю. Её очень огорчало, что Соломенный Губерт стал такой странный, что он так хмурится и что господин Антонио не может пропустить его в ворота.
— Следует ли, по-вашему, пропустить его? — спросил вдруг господин Антонио Анечку- Невеличку.
Анечка подняла было глаза, но тут же опустила их под взглядом господина Антонио.
— Да! — сказала она. — Пропустите, пожалуйста!
— Проходите! — сказал господин Антонио Соломенному Губерту.
— Нет! — ответил Соломенный Губерт. — Нет! Нет! Нет!
— Идёте или не идёте?
— Нет!
— А вот пойдёте! Увидите, что пойдёте! — И господин Антонио схватил Соломенного Губерта за руку, пытаясь втащить его, но Соломенный Губерт стал упираться и так здорово упирался, что господин Антонио даже не мог сдвинуть его с места. Директор цирка пыхтел, сопел и, наконец, сказал, тяжело дыша:
— Я полагаю, что из вас получился бы дипломированный борец.
— Нет! — отрезал Соломенный Губерт.
— Вы думаете, он согласится войти? — спросил господин Антонио Анечку-Невеличку.
— Да! — сказала Анечка и подошла к воротам. Когда она подошла, Соломенный Губерт нахмурился пуще, но Анечка-Невеличка на этот раз не опустила глаза, а протянула руку и сказала:
— Подайте мне руку!
— Нет! — сказал Соломенный Губерт.
— Прошу вас, подайте мне руку, иначе я буду вынуждена на всё отвечать «да» и поступать, как пожелают некоторые.
Соломенный Губерт сразу понял, кого она имеет в виду. Он подал Анечке руку, и когда Анечка попросила его следовать за ней, сперва сказал «нет», потом «да», потом «нет», потом опять «да» и пошёл.
— Вы устали? — спросил господин Антонио Анечку. Анечка сперва сказала «да», потом «нет», а потом ещё раз «нет». Она обрадовалась, что стала говорить не только «да», а Соломенный Губерт обрадовался, что уже не должен говорить только «нет». Случилось так потому, что руки их, соприкоснувшись, соединили ДОРОГУ «ДА» с ДОРОГОЙ «НЕТ», и получилось как раз то, что нужно. Господин Антонио, Анечка-Невеличка и Соломенный Губерт направились сперва к воротам, которыми кончалась ДОРОГА БЕЛЫХ. Как же они удивились, увидев там вместо маленьких чёрных Негритят маленьких белых Негритят: белого Самого Старшего Брата, белых Младших Братьев и белого Самого Младшего Брата.
— Следуйте за нами! — сказал господин Антонио белым Негритятам, и белые Негритята последовали за ними.
Каково же было удивление всех белых Негритят, Соломенного Губерта и Анечки-Невелички, когда они увидели у ворот, где кончалась ДОРОГА ЧЁРНЫХ, вместо пегого Кролика и гнедого Верблюда чёрного Кролика и чёрного Верблюда!
— Следуйте за нами! — сказал господин Антонио чёрному Кролику и чёрному Верблюду. Чёрный Кролик и чёрный Верблюд последовали за ними.
Потом господин Антонио сказал:
— Теперь все по своим местам! Где было чьё место? Где же было чьё место?
Глава тридцать четвёртая, в которой все идут на свои места
МЕСТА МАЛЕНЬКИХ БЕЛЫХ Негритят оказались на скамейках в том самом балагане, который издали был похож на тучу и на многое другое. Маленькие белые Негритята заняли все места, так что свободным осталось одно-единственное в середине первого ряда, на которое и уселся Соломенный Губерт.
Так как ни одного свободного места больше не осталось, утомлённый дорогой Корабль Пустыни удобно улегся снаружи балагана.
Но куда же делись чёрный Кролик и Анечка-Невеличка? Вопрос этот очень беспокоил Соломенного Губерта, и он спросил Самого Старшего Брата:
— А куда делся чёрный Кролик?
Самый Старший Брат, сидевший слева от Соломенного Губерта, спросил Самого Младшего Брата, сидевшего справа от Соломенного Губерта, не знает ли тот, куда делся чёрный Кролик.
— Он на своём месте, — сказал Самый Младший Брат.
— А где оно? — спросил Соломенный Губерт.
— Это знает только он сам, — ответил Самый Младший Брат и добавил: — Знали, например, вы, где моё место?
— Не имел понятия!
— А где ваше, знали?
— Знал! — ответил Соломенный Губерт.
— Откуда?
— А я послюнил палец и шёл до тех пор, пока не почувствовал, что нахожусь на своём месте.
— Как же вы это почувствовали?
— По безветрию! Когда я послюнил палец, подул Ветер, а когда я дошёл до середины первого ряда, Ветер затих. Вот я и понял, что нахожусь на своём месте.
Самый Младший Брат сразу же послюнил палец, желая проверить, подует ли Ветер.
— Подул! — сказал он. — Выходит, я не на своём месте!
— Ну-ка, Младшие Братья, — сказал Соломенный Губерт, — теперь вы послюните пальцы и проверьте, подует ли Ветер!
Младшие Братья послюнили пальцы и секунду спустя сказали:
— Не дует!
— Выходит, Младшие Братья на своём месте, — сказал Соломенный Губерт и добавил: — Самый Старший Брат должен пересесть на место Самого Младшего, а Самый Младший на место Самого Старшего.
Самый Младший и Самый Старший поменялись местами, послюнили пальцы, и Ветер не подул.
— Вот теперь и вы на своих местах, — сказал Соломенный Губерт.
Все обрадовались, что находятся на своих местах, и только Соломенного Губерта беспокоило, что Анечка-Невеличка не послюнила палец и не проверила, дует ли Ветер. Вдруг да она вообще на месте Кролика, а Кролик на её месте?
— Все на своих местах?
Это спросил господин Антонио, стоявший посреди большого круга.
— Все! — хором ответили все.
— Представление начинается! — объявил господин Антонио. — Следите за каждым моим движением! Как видите, в руках у меня ничего нет! Проверим! Что у меня в руках?
— Ничего!
— Рад, что вы это подтвердили! А сейчас я свистну! Я свистнул, слыхали? И что появилось у меня в руке?
— Чёрная палочка! — крикнул Соломенный Губерт.
— Правильно! Чёрная палочка. А теперь… внимание! Я трижды стукну палочкой в пол, и кое-что появится. Следите внимательно!.. Что появилось?
— Столик! — крикнул Самый Младший Брат.
— Верно! Появился столик! А теперь прошу полнейшей тишины, сейчас произойдет небывалое!
Господин Антонио сел, скрестил руки на груди, пристально поглядел на столик и проговорил:
— Я одиножды колдую — Боль зубную наколдую!
И сразу же все маленькие белые Негритята вместе с Соломенным Губертом вскрикнули от боли.
— Что? Зубы заболели? — спросил господин Антонио.
— Ужасно заболели! — крикнули и Негритята, и Соломенный Губерт.
— Пусть каждый откроет рот, я вырву каждому больной зуб! — сказал господин Антонио, сидя со скрещенными руками.
Какой ужас! Все открыли рты и стали ждать. Господин Антонио, сидя со скрещенными руками, пристально на всех поглядел и проговорил:
Колдую трижды,
колдую дважды
И зуба вы лишитесь каждый!
И сразу все — и Соломенный Губерт, и маленькие белые Негритята крикнули, что лишились зуба.
— Бросьте-ка мне эти самые зубы! — сказал господин Антонио.
Каждый бросил ему свой зуб, но, ко всеобщему удивлению, зубы стали на лету превращаться в белых бабочек и улетели.
Едва они улетели, господин Антонио хлопнул в ладоши и сказал:
Старый, скройся за версту! Новый, вырасти во рту!
— Ой, у меня зуб вырос! — крикнул Самый Младший Брат.
— У меня тоже! — крикнул Соломенный Губерт.
— И у меня! — крикнул Самый Старший Брат.
— И у нас тоже! — крикнули Младшие Братья.
— Ну как, жалоб нету? — спросил господин Антонио и, поскольку жалоб не было, начал приговаривать:
Если нету жалоб, То не помешало б, Чтоб на этот столик Вспрыгнул чёрный Кролик!
Он трижды стукнул палочкой по столу, и на столе появился чёрный Кролик.
— Что мы видим? — спросил господин Антонио.
— Чёрного Кролика! — ответили все хором.
— А сейчас смотрите внимательно!.. Что я делаю?
— Берёте Кролика за лапки! — крикнул Соломенный Губерт.
— А теперь что?
— Раскручиваете его!
— А теперь?
— Растягиваете! Ой, осторожно, лапки оторвёте! — крикнул Соломенный Губерт.
— Никаких опасений! — сказал господин Антонио, вращая чёрного Кролика так быстро, что у Соломенного Губерта в глазах замелькало.
— Не желаете ли взглянуть поближе? — предложил господин Антонио и бросил Кролика Соломенному Губерту.
Как же испугался Соломенный Губерт, поймав на лету чёрного Кролика! Ведь это оказался не Кролик! Это оказался чёрный носовой платок! Поражённый Соломенный Губерт помахал платком и крикнул:
— Чёрный Кролик превратился в носовой платок! Все поразились и пожалели чёрного Кролика. Вот бедняга! Могло ли с ним произойти такое в Зоологическом Саду или на Острове? Нет, конечно нет!
Пока все жалели попавшего в столь неприятную переделку Кролика, господин Антонио взял чёрный носовой платок, запихнул в карман, а потом сказал:
— Я просто упарился! Придётся утереть лоб, уж очень я упарился! — и полез за чёрным носовым платком. Но едва он вытащил платок, тот прыгнул на столик и внезапно превратился в чёрного Кролика.
Все обрадовались, что чёрный Кролик снова есть на свете, однако господин Антонио объявил, что ещё раз превратит Кролика в чёрный носовой платок, а платок опять в Кролика, и превратил ещё раз чёрного Кролика в носовой платок. И хотя Кролик опять стал носовым платком, всё равно все радовались — ведь платок снова превратится в чёрного Кролика!
От радости Негритята дружно зааплодировали, а господин Антонио встал, взялся за собственные усы и растянул их. Усы оказались длинные-предлинные; один стал торчать вправо, точно рог, а другой — влево, точно рог. Затем господин Антонио поклонился так низко, что усы коснулись пола. Поклонившись, он выпрямился, а усы красиво закрутил, так что они уже не торчали вправо и влево, точно рога, а были красиво закручены.
Всякий раз, кланяясь, господин Антонио растягивал усы и всякий раз, выпрямляясь, красиво их закручивал. В последний раз выпрямившись и красиво закрутив усы, он сказал, что сейчас будет антракт и что не следует уходить со своих мест, потому что антракт короткий.
После этого он ещё раз поклонился, однако за усы на этот раз себя не потянул. Он поклонился немножко и, спустившись по какой-то лесенке, ушёл прочь из большого круга.
И наступил антракт.
Глава тридцать пятая, в которой выясняется, что происходит с Анечкой-Невеличкой во время антракта
АНЕЧКА-НЕВЕЛИЧКА ТОЖЕ БЫЛА на своём месте и ждала. Где она была? Где же она была?
Была она в красивом цирковом фургоне, стоявшем позади островерхого балагана, где находились Маленькие Негритята и Соломенный Губерт.
В красивом этом цирковом фургоне было много зеркал в красивых рамах и множество картинок, с которых пристально глядели изображения господина Антонио. Анечка-Невеличка боялась даже взглянуть на картинки, так пристально глядел с них господин Антонио. И чтобы на них не глядеть, Анечка разглядывала своё отражение в зеркале и с трудом себя узнавала, потому что выглядела совсем не так, как прежде. Была она словно кукла, вернее, словно необычная кукла, с такими огромными глазами, что просто не верилось, и была на ней красивая юбочка, совсем короткая, но очень красивая и цветная.
А когда Анечка переставала глядеть в зеркало, она смотрела из дверей на Дракона, запряжённого в цирковой фургон и пускавшего из ноздрей искры. Было это хоть и страшно, но красиво.
Глядя из дверей на грозного Дракона, Анечка решила оставаться на своём месте и ждать.
Откуда знала Анечка, что она на своём месте? Может быть, она тоже послюнила палец и проверила, дует ли Ветер? Нет, Анечка не послюнила палец и не проверила, дует ли Ветер. Знала она, где её место, потому что господин Антонио велел ей находиться в красивом цирковом фургоне и примерить короткую, очень-очень красивую цветную юбку.
Между тем появился и сам господин Антонио.
Он пришёл и хлопнул бичом. Хлопнув бичом, он пристально поглядел на Анечку-Невеличку и сказал:
— Барышня Анна, вы забыли надеть шапочку!
— Какую шапочку?
— Шапочку цирковой наездницы.
— Но я ведь не цирковая наездница, господин Антонио. Я вообще не наездница. Я даже вовсе не умею ездить на лошади!
— Странно, барышня Анна, что я слышу об этом сейчас, во время представления! Разве не сказали вы у ворот, что вы наездница?
— Там я была вынуждена на все отвечать «да»…
— Жаль, что вы так переменились, — сказал господин Антонио и добавил: — Если бы и сейчас вы на всё отвечали «да», то всё бы сумели.
— Я уже не могу на всё отвечать «да», господин Антонио!
— Отчего же?
— Оттого, что я дотронулась до руки Соломенного Губерта.
— Уж я сделаю его в наказание клоуном! — воскликнул господин Антонио и грозно подкрутил ус.
— Мне было бы неприятно видеть его клоуном! — сказала Анечка.
— Отчего же? Увидите, какой смешной клоун из него получится! Будете над ним смеяться, и всё!
— Нет, не буду над ним смеяться, и всё!
Господин Антонио снова так пристально стал глядеть, что Анечке пришлось даже опустить глаза, а он сказал тихо и не так резко, как до сих пор:
— Барышня Анна, вот-вот начнётся представление, и вы согласитесь ездить на лошади, и будете ездить!
— Я не сумею, — сказала Анечка-Невеличка, но уже не так твёрдо, а тихо и печально.
— Я буду на вас пристально глядеть, барышня Анна, и вы сами убедитесь, что сумеете. Вы сумеете делать всё, чего я ни пожелаю, и получится из вас отменная цирковая наездница! Вы мне верите, барышня Анна?
— Верю, — сказала Анечка тихо и печально.
— Тогда наденьте шапочку, барышня Анна! — сказал господин Антонио и добавил, когда Анечка-Невеличка надела шапочку: — Как вам идёт! Вы очаровательны, барышня Анна!
— Очень приятно! — сказала Анечка-Невеличка и поклонилась, но только чуточку, совсем чуточку.
— Ну же, барышня Анна, спрыгните легко со ступеньки фургона, представление начинается! Думаете, не сумеете? А вы попробуйте! Вот и получилось! — сказал господин Антонио, когда Анечка-Невеличка легко спрыгнула со ступеньки.
Возле балагана бегал красивый конь.
Поскольку господин Антонио не переставая глядел на Анечку-Невеличку, она вспрыгнула на коня, словно это не составляло никакого труда, и въехала прямо на большой круг в островерхий балаган, где находились все Маленькие Негритята и Соломенный Губерт.
Глава тридцать шестая, в которой Соломенный Губерт станет клоуном