Я, крадучись, посеменила за ним.
В коридоре Нект приостановился, озираясь по сторонам, но заметил зеркало и решительным шагом направился к нему. На мгновение он задержался, разглядывая свою физиономию, потом так же решительно вошел в зеркало, словно ни минуты не сомневался, что пройдет сквозь него. И ему это почти удалось, но зеркальная пленка спружинила и выкинула его обратно в коридор, да с такой силой, что Нект приземлился на пятую точку в проходе, ведущем на кухню.
Я усмехнулась.
Зеркало сказало ему: «Брыль!»
Земля круглая, дружок.
Нект поднялся и вновь пошел на приступ. Он усвоил урок и попытался плавно и постепенно продавиться сквозь пленку, но и это ему не удалось — его снова выпихнуло в коридор.
Надо отдать демону должное: он не ругался, не плевался, не впадал в истерику и вел себя вполне цивилизованно. Он только сильно хмурил брови, а на его лице застыло выражение мрачной сосредоточенности.
Впрочем, сосредоточенность не помогла.
Недобрым глазом следила я за его тщетными усилиями, спрятавшись за одеждой, висевшей на вешалке. А ты думал, какие-то кошки здесь просто так сидят, да? Из любви к уединению?
Потом он еще потыкался в разные места, включая ворота в соседний двор и другой конец коридора, — с тем же результатом.
Я утешалась его неудачами, но не только потому, что была оскорблена пренебрежением. Страшно подумать, что бы со мной стало, если бы тот, в ком навсегда растворился Чудовище, прошел бы через зеркало и исчез в неведомом измерении. Вряд ли, вырвавшись на свободу, он когда-нибудь вспомнил об оставленной в западне зверюшке.
Утомившись, Нект еще немного побродил по комнатам, а потом направился на кухню, чему я обрадовалась. Действительно, пора бы и позавтракать. Нормальные люди в такое время обедают.
Как пользоваться холодильником, он знал и, немного постояв в раздумьях перед распахнутой дверью, извлек большое овальное блюдо, на котором лежало что-то красное, непонятное — снизу было не разглядеть. Нект отнес блюдо к столу, уселся и принялся за еду, по-прежнему не обращая на меня никакого внимания. Послышался странный треск, и — мои ноздри задвигались сами по себе — повеяло весьма интересным ароматом.
Я вспрыгнула на стол и увидела, что непонятное красное — это большущий омар, который покоился на листьях салата, кудрявых и свежих. Вокруг ракообразного горками располагался сложный гарнир, украшенный розочками из лайма и маслинами.
Гурман, однако, оценила я. Мы с Чудовищем до омаров не додумались, нашим главным деликатесом была копченая курица. Мне тут же очень захотелось омара.
— Мяу-у-у! — завопила я, выразительно глядя на Некта.
Он перестал жевать и в ответ уставился на меня непонятным взглядом. Глаза у него оказались темно-серыми, продолговатыми, с длинными веками, словно оттянутыми к вискам, и я знала, что, будь я в человеческом обличии, такие глаза мне бы не понравились — холодные какие-то и неприветливые. И вообще мимики у него было не больше, чем у удава.
Но кошке было все равно, кошка желала позавтракать омаром.
— Мяу-у-у! — требовательно повторила я и вытянула лапу к блюду.
Нект положил на тарелку отломанную клешню и встал.
Я еще успела подумать, догадается ли он, что омара мне нужно не только очистить от панциря, но и нарезать на мелкие кусочки, как он подошел, сграбастал меня за шкирку и на вытянутой руке донес до входной двери.
Я в оцепенении висела тряпочкой.
Далее Нект бросил меня на крыльцо, отряхнул руки и захлопнул дверь. После чего, надо полагать, вернулся к прерванной трапезе.
Растерянно посидев на крыльце, я поплелась в бурьян, забралась на любимый пригорок Чудовища и свернулась там меховым клубочком. Через некоторое время мысли стали выгрызать меня изнутри. Невозможно было избежать понимания, что фактически я уничтожила Чудовище своими собственными руками. И ради кого? Ради вот этого хладнокровного удава?
Может, попробовать поговорить с ним? Я, на минуточку, вернула его сущность из небытия, мне за это пирожок с полки полагается. Или омар. Но что сделает демон, узнав, что я имею власть над его драгоценными пентаграммами? Не придут ли ему в голову те же соображения насчет обратного процесса, что однажды пришли мне?
После того, что с ним сотворили, Некту навряд ли захочется повторения. А вывод напрашивается простой: нет кошки — нет проблемы.
Я маленькая, а он большой — не только в смысле физического размера, но и в смысле всего остального тоже. Насчет расклада сил иллюзий не было. Вчерашняя школьница
И на том спасибо. Надо воспринимать такое развитие событий как лучший вариант по сравнению с перспективой трястись от голода и холода под открытым небом.
Ближе к ночи обнаружилось, что Нект не захотел спать на продавленной лежанке Чудовища и перебрался в другую комнату, на кровать под балдахином. Балдахин он снял, тщательно вытряс во дворе, затем водрузил на место. Так же он поступил с постельными принадлежностями.
Я наблюдала. Пока своими деловитыми хлопотами Нект больше напоминал отчаянную домохозяйку: никакой магии, даже простенькой, никакого щелчка пальцами — «А ну, простыни, стелитесь сами». (А вот у меня заклинание «Одеяло, полезай в пододеяльник» было одним из самых востребованных.)
Все, что он делал, являлось бытовой рутиной. Меня это даже немного беспокоило. Он же исцелился, так ведь? Но пока демон совсем не походил на демона в моем представлении. Не знаю, чего я ожидала: зеленой чешуи, распростертых крыльев, изрыгания пламени, метания шаровых молний, левитации, пирокинеза… Но пока Нект производил впечатление обычного человека, и это сбивало с толку.
Я готовилась к чему-то более красочному, что ли…
Пользуясь отсутствием внимания к своей персоне, я, не слишком афишируя свое присутствие, сопровождала Некта повсюду. Мы словно поменялись ролями. Раньше Чудовище следовал за мной по пятам — теперь я, крадучись, ходила за Нектом, пытаясь понять, что он из себя представляет. У меня было слишком мало жизненного опыта, чтобы с ходу определить, чего теперь следует ожидать.
«Начальство не нужно бояться, начальство нужно изучать» — мне постоянно приходила на ум эта сентенция старшей Журавлевой, которую она выдала, объясняя нам с Женькой, как следует обращаться с экспансивным и хитрым Робертом Ашотовичем.
Не то чтобы исцеленный демон был мне начальством, но аналогия имелась: я крепко зависела от его милостей, а он от моих — не очень.
Ну что ж, придется начинать все сначала. Приступим к изучению.
…Когда приготовления ко сну были закончены, я тихонько шмыгнула под кровать, чтобы остаться в спальне на ночь. Разумеется, ни о каком спанье на груди чужака речи не шло — он не позволил бы, да мне и самой, если честно, не больно-то хотелось. Но кошмары, затаившиеся в памяти, страшили меня больше, чем непонятный пока Нект, и заставляли держаться поближе к нему.
Ночью мне все-таки привиделся Мартин с его ведьмами. Была ранняя весна, я шла домой и входила в Малый переулок; на руках у меня почему-то лежала пышная охапка мимозы — не букет, а именно целые ветви, наломанные с дерева.
А навстречу слаженно двигался ковен.
Их лица были красивы и безжалостны, одежды развевались при полном безветрии, и встреча не сулила ничего хорошего. Все напоминало тот первый раз, когда я их увидела, только почему-то отсутствовала Ангелина. Впрочем, и без нее было страшно.
Я приросла к месту в смертельной тоске, но вдруг прямо передо мной по асфальту побежала поперечная трещина. Трещина увеличивалась, асфальт раздвинулся, и теперь переулок рассекала глубокая канава со стремительным, будто под уклон, течением вод.
«Бросай!» — подсказал мне кто-то на ухо, и я, вздрогнув, сбросила желтый ворох в черный поток. Часть ветвей подхватило течение, но некоторые зацепились за края канавы, и из этих веток начали вырастать другие, сплетаясь в цветущую ограду, распространяющуюся вширь.
Четверка ускорилась, потом они поднялись в воздух и полетели. Казалось, у них есть шанс добраться до меня прежде, чем взойдет золотая изгородь. Я уже видела, как напряглось от предвкушения лицо Мартина…
— Данимира-а-а… — почти простонал Мартин, — я ищу тебя… — Он вытянул руки вперед.
— Мы ищем тебя, Бара-а-ашек, — сладкими голосами вторили ему ведьмы.
И они приближались.
Левое запястье начало жечь, будто вокруг него была обернута раскаленная проволока; я очнулась с бешено колотящимся сердцем, не мешкая вылезла из-под кровати, прыгнула наверх к спящему демону и свернулась клубком у него в ногах.
Что мне больше всего не нравилось в этих снах, так это то, что они казались не совсем снами; но чувство покоя и безопасности пришло сразу, лишь только я прикоснулась к Некту. Теперь я точно знала, что мучительных видений больше не будет, главное — успеть убраться восвояси до того, как он проснется.
Несколько раз за ночь Нект сбрасывал меня на пол — ворочался и лягался он будь здоров, в отличие от Чудовища, который, как только засыпал, лежал себе смирнехонько на спине и позволял себя лечить. Но я упорно возвращалась на постель. Ни за какие коврижки я не желала вновь встретиться со своими врагами.
Утром я успела ретироваться в убежище, а когда Нект вышел из комнаты, выскользнула вслед за ним.
Чувствовала я себя разбитой и невыспавшейся. В прошлой жизни у меня наверняка появились бы синие тени под глазами.
Потом мы чудесно позавтракали. Нект — чем-то, пахнущим как запеченная чиабатта с ветчиной, грибами, сыром и зеленью; запил он эту роскошь тремя чашками кофе —