- Ты мог бы заменить его.
- Молчи! - Гливен сделал негодующий жест. - И не говори больше такого! Никогда.
- Но...
- Я вижу, что ты не ценишь моего брата. Понимаю, почему. Этон кажется легкомысленным. Он любит власть и все, что с ней связано: почести, поклонение придворных, успех у женщин... Но ты не знаешь этого человека. Когда не стало отца, я испугался за свою жизнь. Я был угрозой. Да - бастард, да - горбун, но все же сын короля. В случае смерти Этона меня могли возвести на трон. Я собирался бежать - в Тиррану или куда дальше. Но Этон сам приехал ко мне...
Шут помолчал.
- Он сказал мне: 'Брат! Ты единственный родной мне человек. У меня есть друзья, но им всем от меня что-то нужно. Титулы, деньги, земли... Если я этого им не дам, или дам мало, они предадут. Предадут, и если другой пообещает больше. Мне нужен тот, кто будет служить верно, кому я смогу довериться. Кто, если ты? Ведь ты мой брат... Встань рядом со мной! Обещаю, что не пожалеешь...', - Гливен вздохнул. - Этон сдержал слово. Он не всегда слушал мои советы, но, сделав ошибку, всегда ее признавал. У него есть недостатки. Он слишком добр и не любит казни. На брата легко повлиять, чем многие пользуются. Но если речь заходит о троне и его семье, Этон становится королем - таким, каким я хочу его видеть. Помоги ему!
- Непременно, - сказал я. - Если получится.
- Ты не уверен? - удивился Гливен. - Мне показалось...
- Ни один план не выдерживает столкновения с реальностью. Мы победим, если амеры будут действовать, как мы рассчитываем. Но они могут изменить замысел. Например, не пойдут к Блантону, а станут осаждать города.
- Тогда они распылят силы, и мы перебьем их по частям. Нет, Гро! Я знаю Скрагенкрак. Их князь спит и видит себя троне Мерсии. Еще никому из горцев не удавалось отщипнуть даже кусочек наших земель, а тут целое королевство. Князь тщеславен и упрям. Имея сильное войско, он пойдет к Блантону, и никакие амеры его убедят.
- Дай-то бог!
- Пусть подает, - согласился Гливен. - Помолишься?
- Непременно.
- Вот и славно. Летишь с Ноэль?
- Она настояла. Говорит, что дига не станет меня слушаться.
- Ну, да, - улыбнулся шут. - Это конечно.
- В одиночку я взял бы больше ракет.
- Их привезут всадники. Не хмурься, Гро! Мы все не любим, когда нас контролируют женщины, однако, это, порой, помогает выжить. Будешь возражать?
- Нет! - сказал я.
Гливен ушел, а я стал собираться в дорогу. Мрачные мысли не оставляли меня. Был в России такой царь - Николай II. Лодырь редкостный. Патологически не хотел управлять страной, считая, что это должны делать другие. Зато обожал церемонии, парады и молебны. Премьер-министров ему подбирала жена - 'гессенская муха', причем, по принципу худшего из худших. В Первую мировую войну Николай II по настоянию окружения возложил на себя бремя главнокомандующего. Командованию он уделял час-два из своего драгоценного царского времени. Остальное время ел, гулял, стрелял ворон, собак и котов. Истреблял их тысячами (Господи! Котиков-то за что?). В результате просрал страну, свою жизнь и жизнь своей семьи. И этого человека церковь объявила святым! Став священников у 'укурков', я убрал икону царской семьи из иконостаса. Никто этого не заметил.
Это не Гливену повезло с братом, а Этону. Шут, как я разглядел, в королевстве работает за троих. Премьер-министр, военный министр и глава спецслужб. Управленец потрясающий. Когда я сказал, что собираюсь делать ракеты, все нужное мне предоставили тут же. Людей, материалы, оборудование... Любой заказ выполнялся немедленно. И это в стране, где даже автомобилей нет!
'Ладно! - сказал я сам себе. - Это не мое дело. Нам нужно надрать задницу амерам, и мы это сделаем. Любой ценой...'
22.
Время нас поджимало, поэтому Ноэль посадила Нэси на центральной площади Бусты. Появление диги над городом вызвало панику у жителей. Они прыснули с площади, как цыплята от кошки. Нэси пробежала по опустевшему пространству и замерла у дома правителя. Вход в него охраняли. При виде нас, стража попятилась, но не убежала, взяв копья наизготовку. Я мысленно поаплодировал правителю. Если начальства боятся больше, чем врага, значит, служба поставлена правильно.
- Ты! - я ткнул пальцем в правого стража. - Зови правителя! Доложи, что прибыл оэрх Гро с посланием от короля.
Страж очумело закивал и сунулся в дверь. Копье из рук он при этом не выпустил. Древко зацепилось за косяк, и страж некоторое время бился в проем, как муха в стекло. Наконец он догадался бросить копье и исчез внутри.
- Испугался, - заключила Ноэль, отстегивая ремень.
- Его поразила твоя красота, - сказал я и, соскочив на мостовую, протянул ей руку. Ноэль улыбнулась и воспользовалась помощью. Сойти с диги ей не составляло труда, но какой женщине не нравятся знаки внимания? Как и комплименты.
Правитель не заставил себя ждать. Не прошло и минуты, как в дверях возник невысокий, поджарый, с загорелым до шоколадного оттенка лицом мужчина. На вид ему было около сорока. Простой камзол из ткани зеленого цвета, свободные, заправленные в сапоги штаны, на голове широкий берет. На поясе - кинжал в кожаных ножнах. Не аристократ. Воин.
- Вы хотели видеть меня?
- Да, почтенный! - я боднул головой. - Позвольте представиться: оэрх Гро. Прилетел из Блантона. Вас должны были известить.
- Было, - подтвердил правитель. - Правда, я не ожидал, вы прилетите на диге. В Мерсии их нет.
- Уже! - сказал я. - Позвольте представить: Нэси могучая. (За спиной довольно уркнули.) Штурмовик и воздушный разведчик на службе королевства в одном лице. А это ее хозяйка, оэрхайя Ноэль.
- Высокородная! - поклонился правитель. - Рад видеть вас в Блантоне. Я тысяцкий Фалк.
- Наши полномочия!
Я протянул Фалку тубус. Тот взял, вытащил свиток и пробежал его глазами. Затем коснулся губами печати.
- Слушаю вас, оэрх!
- Для начала нам нужно жилье, но не в городе. С ней, - я указал на Нэси, - несколько неудобно.
Тонкие губы тысяцкого тронула улыбка.
- Есть хорошее место за городской стеной. Некогда в Бусте стояла сотня всадников. Ее отозвали. Остались конюшня с казармой. Мы передали их купцам. В конюшне выломали денники, превратив ее в склад. Казарму перестроили постоялый двор. Ремонт только закончили, помещения пустуют. Вы надолго?
- На несколько дней.
- Тогда, думаю, владельцы не станут возражать. Я поговорю с ними.
- Поговорите! - кивнул я. - А станут возражать, вспомните шидов. У тех есть дурная привычка жечь посады. Мы можем им помешать, а можем и передумать.
- Они согласятся, оэрх! - кивнул Фалк. - Что еще?
- Еда для нас и этой красавицы, - я указал на дигу. - Разносолов не надо, лишь бы посытнее. Нэси - овцу в день.
'Две!' - прозвучало в моей голове.
'А не лопнешь? - ответил я. - Куда столько?'
'Глупый стикуль! Тебе жалко?'
Ноэль прыснула. Фальк настороженно глянул на нее и на всякий случай поклонился.
- Я немедленно распоряжусь. Обед будет через час. Можете лететь ко двору и устраиваться. Прислугу я приведу. Двор там! - тысяцкий указал рукой. - Других построек за стеной там нет, так что не спутаете. Диге пригонят стадо овец, и она пусть сама решает, сколько ей есть.
'Правильный человек! - прозвучало у меня в голове. - Не то, что некоторые'.
- Пообедаем вместе? - предложил я.
- Разумеется, оэрх! - поклонился Фальк. - Если не побрезгуете обществом воина.
- Не побрезгуем, - сказал я. - И не надо так кланяться. Мы получили свои титулы только что. По-настоящему высокородная здесь только Ноэль - она дочь орехайи Муга. Я же из простолюдинов. Лекарь.
- Позвольте! - встрепенулся правитель. - Мэтр Гро? Из Ремса?
- Он.
- Слава богам! - воскликнул Фальк. - Теперь я спокоен за город. Счастлив видеть вас, мэтр!
- Взаимно! - ответил я и подсадил Ноэль в седло.
Фальк оказался человеком слова. Не успели мы осмотреть гостиный двор и разнести вещи по комнатам, как к воротам подкатила процессия. Возглавлял ее тысяцкий на гинтайре. Следом поспешал десяток воинов на стикулях, за ними катила повозка с припасами и слугами, а замыкала процессию пара десятков овец, которых гнал хворостиной босоногий мальчик.
Я вышел встречать гостей. Фальк спешился и стал отдавать приказы. Солдаты оцепили двор, слуги потащили припасы в дом, мальчик, косясь на дигу, загнал овец в специально предназначенный для этого загон. За его действиями с пристальным вниманием наблюдала Нэси. Едва мальчик убежал, как она подошла к загону и схватила жалко блеющую овцу. Придушив ее, потащила в конюшню. Мы с тысяцким вошли в дом.
В обеденном зале царила суета. Одни слуги накрывали на стол, другие возились у пылающего очага, орудуя сковородками и котлами. Нам поднесли таз для умывания. Мы с Фальком ополоснули руки, вытерли их полотенцем и сели на лавку. Стулья в таких местах не водились - слишком дороги. К тому же стул удобная в драке вещь. А вот лавку не поднять. И в харчевне спокойнее и мебель целее.
Подбежавший слуга наполнил вином два серебряных кубка и поставил их перед нами.
- Ваше здоровье, оэрх! - сказал тысяцкий, подняв свой.
- И ваше! - поддержал я, следуя его примеру.
Мы пригубили вино и поставили кубки на стол.
- А где оэрхайя? - спросил Фальк.
- Переодевается к обеду.
- Послать служанку помочь?
- Справится! - махнул я рукой. - Ноэль неприхотливая девочка. Мы только и знаем в последнее время, что перелетаем с места на место. Приходилось ночевать в поле и лесу, а там слуг нет. Сами готовили себе еду, стирали вещи и умывались.
- Непривычно видеть женщину в мужской одежде, - сказал Фальк.
- В платье не полетаешь! - хмыкнул я.
- Могу я спросить?..
Я кивнул.
- Ноэль - дочь оэрхайи Муга. А кто отец?
- Гм! - сказал я.
- Извините! - смутился Фальк. - Я знал ее мать. Двадцать лет назад я служил в гвардии его величества, и запомнил, как сиятельная Нея приезжала во дворец. Необыкновенной красоты женщина! Ноэль похожа на нее, но отчасти. Поэтому я поинтересовался отцом.
- Вам не кажется, что вы сами ответили на свой вопрос, Фальк?
В глазах тысяцкого мелькнуло понимание.
- Значит...
- Тс-с! - я прижал палец к губам. - Это не тайна, но вслух говорить не рекомендуется.
- Понял! - кивнул Фальк. - Вы поразили меня, оэрх. Никогда не думал, что встречу принцессу... простите, оэрхайю в обличье воина.
- Это еще что! - сказал я. - Видели бы вы, как она истребляла шидов! Как цыплят. Пах, пах! - я изобразил пальцем стрельбу из пистолета. - А правителя Крипа Ноэль скормила диге. Подонок пытался ее изнасиловать.
- Слышал, - сказал Фальк. - Но подробностей не знаю. Расскажете?
- Не сейчас, - покачал головой я.
- Уговорились. Не могу не спросить. Его величество одобряет путешествия своей... оэрхайии?
- Более чем, - сказал я. - На днях он пожаловал Ноэль Крип в наследственное владение.
- А вам, оэрх?
Я глянул на собеседника. Тот не опустил глаз.
- Вы ведь отстояли Ремс! Вас должны были наградить.
- Мне дали титул.
- А земли?
- Пообещали потом. Какие сам выберу.
- Значит...
- Нет, - покачал головой я. - Я прилетел не за этим. Не беспокойтесь, Фальк! Если мы сделаем, что наметили, город - ваш. Вместе с титулом.
- Оэрх?..
- Потом!
Я встал и вышел из-за стола. По лестнице к нам спускалась Ноэль. Она нарядилась в алое платье, такого же цвета туфельки, голову ее украшала шляпка в стиле 'клош', перехваченной лентой с пышным пером. Здесь это означает, что у девушки есть жених.
- Оэрхайя! Вы великолепны!
Фальк склонился в поклоне. Ноэль смутилась, но совсем чуть-чуть. Фаль подал ей руку и на правах хозяина повел к столу. Я устремился следом. Вокруг засуетились слуги. На столе как бы сами собой стали возникать блюда, полные жареного мяса, рыбы, тушеных овощей и хлеба. В кубки зажурчало вино. Мы пригубили и набросились на еду. Некоторое время за столом слышалось лишь бульканье и хруст разгрызаемых костей.
С обедом Фальк угадал. Скорее всего, он купил его готовым, но в хорошей харчевне. И мясо, и рыба таяли во рту, овощи охлаждали во рту горячий жир, а хлеб помогал очистить язык для нового вкуса. Запив съеденное вином, мы довольно откинулись на спинки лавок. По знаку Фалька слуги покинули зал.
- Оэрх?..
- Мы дадим шидам бой. Здесь, у Бусты.
- От Блантона идет войско?
- Семь сотен всадников на гинтайрах.
- А пехота?
- Обойдемся вашей.
- Но у меня только пять сотен! - воскликнул Фальк. - Шиды нас сомнут. Чеглон из Лоды принес донесение, что их десять тысяч.
- А я здесь зачем?
В глазах Фалька мелькнуло понимание.
- Простите, оэрх! Мне следовало сразу понять. Вы будете жечь шидов?
- Не я. Все сделают ваши воины.
- Вы обучите их магии?
- Вот что, Фальк, - сказал я. - Объяснять долго. Мне нужен пустырь, где нет посторонних. Еще двадцать воинов. Не пугливых, сообразительных и умеющих держать язык за зубами. Найдутся?
- Да, оэрх! - кивнул Фальк. - В перье отсюда - Змеиная пустошь. Люди там не ходят: ясно из названия. Как скоро нужны воины?
- Через час. Еще понадобится повозка. Нэси устала, пусть отдыхает. К тому же не следует пугать горожан попусту.
- Ждите меня!
Фальк встал и вышел.
- Мне с тобой? - спросила Ноэль.
- Не стоит, - я покачал головой. - Во-первых, ты все это видела. Во-вторых, сорвешь мне занятия. Вместо того чтоб учиться, воины будут пялиться на тебя.
Ноэль улыбнулась и погрозила мне пальчиком.
- Не ревнуй!
- Не буду, - пообещал я.
***
- Вот! - сказал я, показывая воинам палочку из бамбука. Растет здесь такое растение, хотя древесина у него не столь прочная, как на Земле. Но для нашей цели сойдет. - Это называется 'ракета'. Внутри запрессованное огненное зелье. Если поджечь здесь, - я указал на сопло, - ракета полетит вверх и упадет на врага. Когда огонь доберется до головки, взорвется другое зелье. Кому-то придется плохо. Смотрим!
Я воткнул в землю медный прут. Колечки, привязанные к бамбуковому корпусу, наделись на него, и ракета скользнула к земле. Я сунул в дюзу короткий фитиль и щелкнул зажигалкой. Фитиль вспыхнул, огонек побежал к дюзе. Я отступил на пару шагов. Не из опасения - бояться этой пукалки не приходилось - а чтобы все видели.
Огонь добрался до пороха. Из дюзы вырвался дым, зашипело, и ракета, скользнув по направляющей, взмыла в небо. Вихляясь, она поднялась где-то на сотню метров. Двигатель прогорел, и сработал заряд. Хлопнуло, и в небе вспух грязно-серый шарик.
- Вот так мы погоним шидов! - сказал я.
- Извините, ваша светлость, но те не больно-то испугаются! - ухмыльнулся невысокий воин с рябым лицом. Другие заулыбались.
- Как звать? - спросил я рябого.
- Хрен, ваша светлость!
- Хорошее имя, - сказал я. - Запоминающееся.
Воины заржали.
- Идем со мной, Хрен!
Мы подошли к повозке, где я стащил тряпье с привезенной нами боевой ракеты. Разглядев медный цилиндр, Хрен охнул.
- Бери ее! - велел я. - Не бойся.
Воин бережно, будто хрустальный сосуд, взял в руки ракету. Мы вернулись к строю. Солдаты во все глаза смотрели на ношу товарища.
- Можете потрогать, - разрешил я. - Не укусит.
Строй сломался, воины окружили Хрена. Я дал им возможность полюбоваться и пощупать. Солдат должен знать и любить свое оружие. Хрен лучился и пыжился от удовольствия.