Она не сможет объяснить, как хочется ей этого тихого простого счастья. Рядом с ним. Желание было таким острым и внезапным, что Рива всхлипнула и испуганно зажала рот ладошкой. Только бы не услышал. Но он услышал.
Рей взволнованно присел на коленях перед кроватью.
— Что с тобой, девочка моя? — взял ее ледяные руки и спрятал в своих ладонях.
Рива потянулась к нему, скользнула вниз, в объятья, изо всей силы обняла за шею, вцепилась крепко-крепко, словно пытаясь задушить.
— Люби меня, — прошептала хрипло на ухо, — я хочу тебя.
Рей задрожал. От ее голоса по позвоночнику пронесся электрический разряд. Гремучая смесь возбуждения, эйфории и предвкушения нахлынули и разум отключился. Рей принялся беспорядочно покрывать ее мокрое лицо поцелуями. Быстрыми, жадными, требовательными. Рива застонала, изгибаясь в его руках. Они даже не успели раздеться. Рывок застежки комбинезона, белье в сторону, сильные пальцы приподняли бедра, и он внутри.
Рива глухо вскрикнула и судорожно вцепилась в плечи. Голова откинулась назад, открыв взору тонкую гибкую шею с пульсирующей жилкой. Рей прижался губами к коже, жарко задышал, резко и глубоко двигаясь, помогая руками удерживать трепещущее, взлетающее вверх, тело. Почти сразу глаза Ривы закатились, она вытянулась, как струна, и Рей почувствовал, как напряглась ее плоть, запульсировала, сжимая внутри плотным кольцом.
— Рива, — застонал он, переворачивая уже безвольное тело на пол, накрывая собой, довершая наслаждение длинными сильными ударами.
А потом они лежали на узкой койке и разговаривали. Впервые делились сокровенным. Пока осторожно, обходя острые углы и скользкие вопросы… Но это было начало. Начало доверия.
— Было так страшно… — Рива все-таки рассказала о темной комнате. — Я до сих пор иногда просыпаюсь с кошмарами. Я такая трусиха…
— Ты сильная, — Рей выводил знаки бесконечности на ее груди. Он не мог от нее оторваться, руки настойчиво тянулись касаться нежной кожи, ласкать, гладить, дразнить.
— Я? — Рива невесело хмыкнула. — Знаешь, сколько у меня страхов… Я всего боюсь… темноты, перемен в жизни, мужчин…
— Ты самая смелая женщина, из всех, кого я знаю, — произнес Рей серьезно, — я не видел более цельного и сильного характера. Ты проделала огромный путь с самых низов до самого верха. Я горжусь тобой, — хрипло закончил он и поцеловал плечо.
Рива повернулась лицом к мужчине. Глаза ее блестели от слез.
— Я стала такой плаксой, — всхлипнула она, — раньше я такой не была…
— Ничего, — Рей поцеловал влажные мягкие губы, — можешь плакать. Так делают все настоящие женщины… Чтобы уговорить своего мужчину на какое-нибудь безумство.
Глаза Ривы вспыхнули от удовольствия. «Он назвал себя моим мужчиной! Это значит, он любит меня?»
— Я не буду просить тебя совершать для меня подвиги, — Рива завороженно протянула пальцы и обвела контур его губ, — ты мне нужен живой и здоровый…
Рей содрогнулся от желания. Сделать своей! Сейчас же! Он ни секунды не мог ждать. Отшвырнул прочь ненужное тонкое покрывало, потянулся пальцами вниз, к животу, бедрам. Сжал ягодицы. Гладил, ласкал, вдыхая ее пьянящий аромат, теряя разум от нетерпения. Рива тут же вспыхнула, неистово отвечая на его страсть еще большей страстью. Загорелась, так же как и он, мгновенно, хрипло бессвязно умоляя, изнывая от жажды, отдаваясь умелым рукам. Словно не было предыдущих долгих занятий любовью, словно они впервые нашли друг друга, и им нужно спешить наверстать упущенное.
* * *
Время неумолимо тикало. Риве хотелось, чтобы их шаттл никогда не прибыл к месту назначения. Чтобы они вечно скитались в космосе. Вдвоем… И не было бы ни Ноа, ни брака третьей степени, ни покушений… Хотя нет. Покушения пусть будут, иначе она бы никогда не встретила Рея.
Они спали, готовили в кухонном автомате себе что-то легкое, ели, занимались любовью, опять спали… Смеясь, приняли душ, едва втиснувшись в узкое пространство кабины… Можно было искупаться по отдельности, но они не хотели расставаться ни на секунду, словно понимая, что времени у них осталось не так уж много…
— Мистер Капи сказал, что я неуч и ничего не умею. И мне чтобы профессионально петь, нужно учиться минимум двадцать лет… Я тогда еще даже колледж не окончила, а об университете могла только мечтать… — Рива обиженно скривилась. — Так что на работу меня взяли в церковный хор и то с трудом… Потом меня заметил Бен и предложил место официантки в его кафе. Я так обрадовалась…
— Мистер Капи дурак, — произнес Рей, — сейчас он, наверное, локти кусает, что не взял тебя на работу в театр.
— Да, наверное, — пробормотала она.
Ривы словно открылся шлюз, через который хлынули наружу ее тревоги, переживания, опасения. Ее детские страхи. Девичья боль и постыдные тайны. Она не могла остановиться. Ей нужно было все ему рассказать. Как страшно было, когда улетал отец, и хоть она его не очень любила, но постоянно молилась о благополучии родителя. Альтернатива была страшнее. Как работала и училась заочно в местной школе в бедном квартале Парис. Как ей было страшно одной на незнакомой планете…
Только две темы они обходили стороной — их встречу на Эпсилон и Ноа.
— Было больно? — Рива провела ладонью по гладкой коже груди.
Ноготком очертила мышцу, так рефлекторно сжалась в тугую пружину.
— Да, — просто произнес Рей, — хотя с чем сравнивать…
Рива вопросительно заглянула ему в глаза, ожидая продолжения.
— Самое страшное, когда ты ничего не можешь сделать, — произнес Рей безжизненным голосом, — когда ты стоишь и смотришь, как гибнут дети, и ничего не можешь… Ничего… — Рей шумно сглотнул и отвернулся.
Рива быстро обняла его за шею и уткнулась лицом в ямку горла. Прижалась, делясь своим теплом. И стала тихонечко напевать любимую колыбельную:
«Мой родной любимый человечек, за окошком опустился вечер,
Ты в кроватку быстренько ложись, глазки закрывай и улыбнись,
Я укрою нежно покрывалом, сотканным из радужных туманов,
И раскрашу сон твой акварелью, краски взяв из сказочных видений.
Солнышко заглянет утром рано, отыскав тебя под одеялом,
Нежно пощекочет пятку, поиграет зайчиками в прядки,
Счастье рядышком с тобою, мой малыш,
Только ты уже не слышишь, сладко спишь…»
На Вековую они прилетели утром. В столице была зима. Шаттл приземлялся на бетонное покрытие космопорта под завывание вьюги. Датчик показывал, что снаружи минус двадцать.
— У меня нет теплой одежды, — растерянно улыбнулась Рива.
— В нашем распоряжении целый день, — ответил Рей, — я закажу таксомобиль к трапу и сразу же полетим одеваться.
— Ура! Магазины! — захлопала в ладоши Рива.
Рей только улыбнулся снисходительно. Она была похожа на маленькую девочку в ожидании праздника. Он вдруг понял, что ее никто никогда не баловал. Никто не ухаживал за ней по-настоящему, не дарил ничего просто так. Даже настырные поклонники, которые оббивали пороги ее гримёрки, заваливая цветами и подарками, и те имели свой корыстный интерес.
И это отлично! Она совершенно не готова к его ухаживаниям. Он начнет осаду и будет вести ее каждый день, потихоньку, шаг за шагом. И она сдастся, сдастся просто потому, что слишком неопытна в этой игре. И возможно, когда-нибудь… Полюбит его? Кольнуло смутное чувство стыда. Рей тут же отогнал его прочь: однажды он уже оставил ее на произвол судьбы. И больше не намерен пускать дело на самотек.
Они опять целый день провели вместе. Риве этот день показался даже счастливее, чем тот, на Гостье. Рей одел ее в пушистую шубку из искусственного меха — точной копии меха древнего вымершего зверька с Земли. Как утверждал продавец-андроид, зверек назывался шиншилла. К шубке добавили отороченные тем же мехом сапожки и шапочку с помпоном — Рива превратилась в куколку.
Они посетили зоопарк, где была представлена местная фауна, аквариум и зимний сад. Ели экзотическую рыбу и фрукты в летающем под облаками кафе «Мириада». Ходили в зал волшебства и принимали участие в сказочных квестовых постановках. Рива дурачилась, шалила, смеялась. Она до сих пор не потеряла этой способности радоваться малому и восхищаться самыми простыми и незатейливыми удовольствиями. Мороженое? Да, прекрасно! Конфета на палочке? С удовольствием! Покормить рыбок? Обязательно! Поцеловать? Само собой! Ничего лучшего в жизни не делала!
Рей наслаждался каждым мгновением. Он подарил ей и себе фантастический день, полный приключений, поцелуев, смеха.
— Не хочу, чтобы этот день заканчивался, — шепнула Рива, когда они вечером садились в аэромобиль, собираясь отправляться в гостиницу.
— У тебя будет много таких дней, я обещаю, — ответил Рей, программируя на автопилоте маршрут.
* * *
А на следующий день на Вековую прилетел Ноа.
Он позвонил Риве с космопорта. Рей ушел рано утром, созвонившись с поставщиком снаряжения и попросив Риву дождаться его и не выходить одной из номера. Услышав голос мужа, Рива похолодела. Она забыла и о нем, и о его семье… Да что говорить — за последние несколько дней она забыла обо всем.
— Конечно, — пытаясь взять себя в руки, произнесла она в транском, — я жду тебя. Я в пентхаусе «Валенсии», на двадцатом этаже… Охранники проводят…
Неприятный разговор должен состояться. Тянуть дальше невозможно. Вчера она разговаривала с Даной по скайнету. Хотела поделиться своим счастьем. Подруга обрадовалась, что Рива, наконец, завела любовника, но посоветовала не афишировать отношения.
— Почему? — обиженно спросила она, ей хотелось кричать о своей любви, чтобы все вокруг знали о ее счастье.
— Рива, — напечатала Дана сообщение, — пусть все вокруг и смотрят на измены сквозь пальцы, но большая часть твоей славы держится на аристократизме мужа.
— Я собираюсь порвать с Ноа, — ответила Рива.
— Ты что, с ума сошла??? — появилось сообщение. — Даже не думай! Он нужен тебе.
— Я все решила. После Рождества я прекращаю давать ему деньги, играть на публику и делать вид, что мы — счастливая семейная пара, — отослала ответное сообщение Рива. — И ты меня не переубедишь.
— Тебя перестанут приглашать на престижные концерты. Это как минимум. А как максимум… Ты думала, что будет, если он расскажет журналистам твою биографию?
— Думала, — напечатала Рива. — Я готова к этому.
— Ну что ты как маленькая! Можно и любовника иметь, и жить с мужем. Все так делают. Не пори горячку! Подожди немного, — ответила подруга, — мы что-нибудь придумаем. А сейчас расскажи о любовнике. Кто он?
— Это Рей Крок, мой телохранитель, — написала Рива. — Он замечательный! Умный, красивый, такой нежный и заботливый…
Комплименты лились нескончаемым потоком, пока Дана не прервала их сообщением.
— Да, я помню его, — напечатала она. — Есть в нем что-то такое… загадочное. Кстати, я ему еще при первой встрече предложила уединиться в моем номере. Развлечься.
Рива замерла, уставившись на экран, и не дышала, пока не прочитала следующее сообщение:
— Но он так на меня посмотрел, словно я предложила ему прыгнуть с двадцатого этажа. Значит, говоришь, ты его охмурила?
Рива не считала, что то, что происходит между ними с Реем, можно назвать словом «охмурила», скорее «влюбилась по уши», но все, что говорила и писала Дана, нужно было делить на два. Иногда ее просто поражала способность подруги (да что там говорить, любой современной девушки из ее команды или окружения) легко и беззаботно менять сексуальных партнеров. Это было так же естественно, как и менять наряды.
— Ладно, развлекайся, — напечатала Дана, — ты это заслужила. Мне нужно бежать. До скорого!
На этом и закончился их разговор. И теперь Рива мучительно раздумывала, что сказать мужу.
* * *
— Привет, дорогая, — Ноа, как всегда, театрально и эффектно появился в дверях.
Рива ждала его уже час, дергаясь от каждого стука. Выглядел муж очень модно. Этакий столичный светский щеголь со снисходительной улыбкой на губах. Эффектный наряд из крошечных кристаллов лазурита и движущаяся модель галактики на голове вместо шляпы придавали ему вид венценосной особы.
— Привет, Ноа, — тихо произнесла Рива. — Садись. Мне нужно с тобой поговорить.
Ноа удивленно приподнял брови. Искорки кружащихся вокруг его головы планет потускнели.
— Что за торжественный тон, милая?
Он сел напротив и небрежно развалился в кресле. На гладком холеном лице не были видны последствия ни неуемного приема наркотиков, ни пьяных оргий. Дорогостоящие операции и косметологические процедуры убирали все изъяны. Только по мутноватым выцветшим глазам и можно было заметить, что Ноа недавно пил.
— Я решила уйти от тебя, — голос Ривы звучал по-прежнему тихо. — После приема у твоих родителей мы расстанемся.
Ноа молча смотрел на девушку, переваривая услышанное.
— Что значит «уйти»? — наконец спросил он и добавил, скривившись: — Мы и так неполноценная семья. Ты не пускаешь меня в свою постель. Твои постоянные гастроли, разъезды не позволяют нам быть вместе постоянно. Если бы ты была мне настоящей женой…
— Ты знаешь, что я имею в виду, — оборвала его речь Рива, подозревая, что этот горестный плач может затянуться надолго. — Я перестаю давать тебе деньги. Перестаю быть «госпожой Холланд».
— Дорогая, — развел руками Ноа, — ты не можешь «перестать быть госпожой Холланд». Если ты не в курсе, у нас брак третьей степени.
— Я в курсе, — Рива поднялась с кресла и прошлась по комнате.
— И чтобы у тебя не возникало желания присвоить мои деньги, я прекращаю гастролировать, распускаю команду и переезжаю жить на Гостью. Мне там предложили должность вторы в труппе театра. Оклад — сто кредов в месяц, — добавила она победно.
— Ты сумасшедшая! — прошипел Ноа, сощурившись. — Да ты знаешь, что я могу с тобой сделать?!
— Знаю, — устало ответила девушка, — ты мне об этом не устаешь напоминать.
Рива подошла к столу и посмотрела прямо на мужа.
— Давай разойдемся по-хорошему, Ноа? — почти умоляюще прошептала она. — Возьмись за ум, найди работу. Если ты попросишь, твой отец поможет тебе. У тебя же прекрасное образование! Ты умный, находчивый, красивый наконец! Зачем тебе я? Ты можешь найти себе хорошую девушку, влюбиться, жить с ней, завести детей… Пожалуйста, Ноа… Отпусти… Я ведь не люблю тебя.
Пока Рива говорила, муж странно смотрел на нее, девушка даже подумала, что ее слова проникли ему в душу. Но последняя ее фраза перечеркнула все. Ноа вскочил и заорал ей прямо в лицо:
— Не бывать этому! Я заставлю тебя передумать!
И выскочил за дверь.
Рива с грустью смотрела ему вслед. Ничего не вышло. Ноа никогда не изменится. Почему она думала, что сможет убедить его? Хотела, чтобы он тоже смог найти свое счастье, так же как и она? Может, она до сих пор чувствовала вину за то, что женила его на себе? И сейчас, когда обрела любовь, ей хотелось, чтобы и Ноа был счастлив?
* * *
Рей вечером отвез Риву в театр, где должна была состояться генеральная репетиция. Тщательно проверил сцену, декорации, распылил датчики, уселся в последнем ряду и раскрыл голоэкран, запуская деф-программу. На карте тут же отобразился периметр здания. Пол, стены, потолок, улицы снаружи, люди, снующие по коридорам и по сцене. И центральная фигура — его Рива.
Она пульсировала на экране веселой зелененькой точкой, порхала от одного конца сцены к другому, быстро перемещаясь за кулисами. Все параметры были в норме. Пульс, давление, содержание глюкозы в крови… Программа не нашла в театре никаких подозрительных объектов, все люди были идентифицированы как работники театра и члены труппы Ривы. В алгоритм программы также были внесены данные Ноа, Даны, Рея и нескольких охранников из гостиницы.
Рей смотрел на сцену, где тестировали голограмму, которая потом будет служить декорацией на будущем концерте. Ему впервые удалось увидеть этот безумный фейерверк энергии, царящий на репетициях. Рива носилась так быстро, что иногда даже казалось, что она летает, не касаясь пола. Взрывы ярких призм, красочные макеты, грохот музыки, бесшабашное веселье… Рей искренне наслаждался. На душе было празднично и… Он заглянул вглубь себя и поразился.