- Тогда позови его, - решительно велел эльф.
- Что?! Сейчас?! - ужаснулась я, едва представив, как это будет выглядеть: стою одна, посреди темного леса и ору во весь голос в пустоту, будто больше заняться нечем! Более того, объяснять ошарашенному Патрулю причину такого, мягко говоря, странного поведения придется очень и очень долго: как-никак, духи-хранители - наиредчайшая редкость, доступная лишь очень немногим. А у меня его, по идее, и быть-то не должно. Они и так уже без конца косятся, помнят про тот прыжок с крыши повозок, когда я едва ли не быстрее ветра мчалась прочь, обгоняя эльфийские стрелы. Если бы не Лех, давно бы расспросами замучили, а то и прибили для верности. Только-только начали смотреть, как на скромную милую девушку со слегка завышенными способностями. А тут мне самой предлагается повергнуть их в состояние шока?! Сейчас?! Почти к ночи, будь она неладна?!
- Конечно, - уверенно кивнул эльф. - Уже темнеет: в это время дух-хранитель должен быть активным. Зови.
Я нерешительно обернулась к костру, возле которого все еще деловито суетился Рес. Затем к нему подсел закончивший с лошадьми Крот. Вот и Лех появился, испытующе посматривая на нас с эльфом. Откуда-то вывернулся Шиалл и тоже бросил вопросительный взгляд, но Беллри знаком показал, что мешать не следует, и эльф молча присел возле побратимов.
Ну, не знаю. Раскрывать посторонним свою маленькую тайну? Сказать им о Руме? Снова удивить и вызвать очередной всплеск вполне обоснованной подозрительности? Но, с другой стороны, Лех и эльфы и так знают обо мне непростительно много. Столько, сколько не знает никто в целом свете, исключая, может быть, только Ширру. Что изменит одна крохотная деталька? Да и Лех доверяет своему гнотту полностью. Что людям, что нелюдям. Может, и правда? Рискнуть?
- Зови, - в третий раз повторил Беллри, а потом перехватил мой беспокойный взгляд и ободряюще улыбнулся. - Наших не бойся - не тронут. Я им потом сам все объясню. Просто зови своего духа и не думай о неудаче. Он должен услышать.
Я вздохнула.
- Ладно, попробую. Ты только предупреди народ, чтобы не дергались и не пугались по пустякам. И чтоб не считали меня ненормальной оттого, что с воздухом разговариваю. Рум у меня временами бывает... стеснительным. Может и не показаться вовсе, а может вообще только голос подать.
Беллри понимающе кивнул и пропел что-то непонятное своему брату. Шиалл вопросительно приподнял бровь, но он пропел снова, и тот независимо пожал плечами. После чего повернулся и в двух словах пояснил ситуацию напарникам. Я не стала смотреть, как отреагируют на странную новость Патрульные - отвернувшись к лесу и крепко зажмурившись, тихонько позвала:
- Ру-у-м...
- Нет. Зови так, чтобы он услышал, - властно потребовал Беллри.
- Ру-у-ум!
- Еще!
- Ру-у-у-м! Где ты? Вернись!..
Я прямо кожей почувствовала, как напряглись мои спутники и на всякий случай потянулись к оружию: на их веку немало случалось такого, что призраки, вернувшись из мира мертвых, чинили всякие непотребства. Проклинали, подстраивали каверзы, морочили головы, усыпляли и потом наводили врагов на след неудачливых заклинателей. Неудивительно, что их так обеспокоило известие о моем вспыльчивом друге. Потому что духи... они ведь всякие бывают. Даже такие, которые могут причинить немало бед неудачливому "вызывателю", вплоть до того, чтобы свести его с ума долгими темными ночами, а то и кошмаров наслать таких, от которых никогда больше не проснешься. Слишком мало мы знаем о Мире Теней, чтобы с уверенностью утверждать, что он и наш мир не перекликаются чересчур тесно. И слишком многого не умеем предусматривать, чтобы быть уверенными в том, что на мой зов явится именно тот, кто нужен.
- Рум!!
И опять - ничего. Ни звука, ни отклика, ни дуновения ветерка. Абсолютная тишина вдруг воцарилась на нашей поляне, будто на нее все же дохнуло ледяным ветром того света. Однако никаких голосов мы не услышали. Все замерли, ожидая результатов, насторожились, затаили дыхание...
- Бесполезно, - наконец, вздохнула я и разочаровано опустила плечи. - Зову его, зову... и уже не знаю, правильно ли дала ему свободу. Может, не стоило? В последний раз мне показалось, что он не слишком обрадовался.
- Рум - это его настоящее имя? - напряженно уточнил Беллри, отчего-то не двигаясь с места.
- Да, вроде бы... или нет... не знаю, - засомневалась я. - Хотя, погоди. Он же называл себя по-другому. Вот только я плохо помню, как.
- Постарайся вспомнить, - настойчиво повторил эльф. - Это важно - свободного духа или демона... в том числе, и оберона... можно призвать лишь настоящим именем. Истинным. Оно всегда одно и имеет над ним неодолимую власть. Если хочешь вернуть его, вспоминай!
Я с досадой прикусила губу: ну да, что-то было такое в моем первом сне, какой-то намек, что-то созвучное с его прежним именем, только гораздо более пышное, если не сказать помпезное. Нечто величественное, звучное, красивое, как у древнего короля. И смутно напоминающее о чем-то еще. Рум... Ром... нет, как-то иначе...
- Ромуаррд! - само собой вырвалось у меня, и в груди неожиданно разлилось блаженное тепло. Да, да, это оно! Я вспомнила! Сердце взволнованно заколотилось, а руки заметно похолодели. Да, теперь я назвала правильно. И позвала его именно тем именем, что было дано при рождении. То самое, единственно верное, которого он не мог не услышать. Я чувствую это!! Откуда-то знаю!! Но хватит ли этого для свободного духа? Долетит ли оно до Мира Теней? - Ромуард... Рум, вернись! Ты меня слышишь?
Рум... нет, что-то там было еще. Какое-то долгое и, одновременно, прерывистое окончание. Упрямо вертится в голове, но никак не могу ухватить мысль за кончик. Что-то знакомое, как-то связанное с Ширрой. Точно помню, что было похоже!! Ширра... нет, кажется, Ширракх... точно!!
Я не видела, как дружно вздрогнули эльфы. Не поняла, отчего у них так странно изменились лица и расширились глаза. Не увидела, как беспокойно заерзали на своих местах Крот и Рес, как нервно сжал рукоять меча Лех. Не заметила, как истончился мой собственный голос, в котором, как и прежде, зазвенели эльфийские колокольчики. Как на мгновение сквозь низкие тучи прорвался крохотный светлый лучик, осветив мои глаза. Не ощутила пробирающий до костей холод, вдруг пошедший от моей верной жемчужины, и не почувствовала, как где-то очень далеко встрепенулся в засаде подобравшийся для прыжка скорр.
Я стояла и смотрела в темноту, боясь поверить в то, что нашла верное решение. Ждала, беззвучно проговаривая про себя все, что услышала во сне, тревожно стискивала пальцами серебряную цепь и, страстно желая верить, снова позвала. На этот раз властно и громко:
- Ромуард Тер Ин Са Ширракх!
- Ну, наконец-то, - вдруг облегченно вздохнул воздух перед моим лицом. - Я уж боялся, что ты никогда не догадаешься. Жду тебя, жду, все когти на руках пообгрызал от волнения. Устал сидеть, дожидаясь, пока до тебя дойдет, что надо делать. Чуть голос не сорвал, пытаясь до тебя докричаться, крылья себе истрепал, волосы с досады чуть не вырвал, а ты... Трис, как ты могла так долго раздумывать?!!
Этот голос!!! Действительно, ЕГО голос!! Моего прежнего, ворчливого, вечно недовольного и такого долгожданного духа!!! Неужели...?!!
Я застыла, как изваяние, с замиранием сердца следя, как прямо из пустоты медленно проступает знакомый золотистый сгусток. Не слишком большой, с детскую головку, но яркий, искрящийся, прямо брызжущий непонятной силой, будто внутри него горело свое собственное маленькое солнце. Быстро оформившись, Рум победно вспыхнул настоящим янтарем. На краткое мгновение вдруг разросся, упав нижним краем чуть не до самой земли и смутно обозначив внутри полупрозрачный мужской силуэт. Надменно оглядел раскосыми глазами нашу, обомлевшую от неожиданного успеха, команду. Насмешливо хмыкнул, потянулся всем телом. А потом, словно спохватившись, поспешно ужался до прежних размеров. После чего качнулся на пробу туда-сюда, шумно вздохнул, повернулся вокруг своей оси и торжествующе сверкнул на меня золотом своих прежних глаз, под которыми вдруг обозначилась теплая улыбка.
Я судорожно вздохнула.
- Ну, здравствуй, беглянка. Надеюсь, пока меня не было, ты натворила не слишком много глупостей?..
1.
Я стояла и глупо молчала, с трудом веря, что уже не сплю. Просто нелепо застыла, ожидая сама не знаю чего. Не в силах ни слово вымолвить, ни расплакаться, хотя, наверное, было можно. Не знаю, что на меня нашло, ведь это был Рум. Мой верный, преданный, до боли знакомый Рум, которого я так долго искала. Тот самый маленький ворчун, без которого мне было так одиноко. Крохотный дух, взрастивший меня чуть не с младенчества. Тот, кто присматривал за мной с самого детства, оберегал, защищал, спасал не раз от крупных неприятностей. Кто не пожалел себя, бесстрашно ринувшись на проклятого оберона. Кто из-за этого всего два месяца назад стремительно исчез из моей жизни, оставив только грустные воспоминания, и кого я так отчаянно пыталась спасти, до смерти испугавшись его сожженных крыльев.
И вот он вернулся.
Висел прямо перед глазами все тем же искрящимся комочком света. Знакомый до боли, родной, все тот же верный друг. Снисходительно смотрел, тепло улыбался своими удивительными глазами и ждал. Просто ждал, когда я приду в себя и подойду на расстояние вытянутой руки, чтобы он смог, наконец, как раньше, игриво потереться о мою щеку и легонько дунуть в лицо.
А мне неожиданно стало страшно. Страшно, что все это - лишь очередной сон, какое-то наваждение, просто видение. Страшно, что он вдруг снова исчезнет, и мне опять придется просыпаться с громко колотящимся сердцем и грызущей тоской внутри. Страшно, что он возьмет и растает сейчас, как дым, а я никогда его больше не увижу. Страшно просто разрушить это волшебное мгновение, потому что я уже почти перестала надеяться.
- Трис? - осторожно позвал Рум, внимательно изучая мое изменившееся лицо. - Трис, ты чего?
И этот голос... его красивый бархатный голос, который так сильно поразил меня во сне. Тот самый теплый и нежный голос, которым он никогда не говорил со мной прежде. Я вдруг разом вспомнила его истинный облик. То удивительное величие и нескрываемый вызов, с которым он смотрел на своего Судию. Ту упрямую непримиримость, с которой он был готов сражаться до последнего. Его сильное тело, закованное в цепи. Мощные руки со страшноватыми когтями, закрывающие меня от чужого взгляда. Матово-серую кожу, словно присыпанную пеплом. Гранитные пластины мышц, длинную гриву некогда черных волос, которая в какой-то момент поседела, будто от горя. Или просто после смерти? Не знаю. Сама не понимаю, что на меня нашло, но отчего-то стало неловко от мысли, что мой маленький друг на самом деле оказался совсем иным, нежели мне всегда виделось. Казалось, он словно вырос из прежних неказистых одежек, превратившись в кого-то совсем другого. Кого-то более сильного, мудрого и величественного, что ли? Не могу объяснить. Просто раньше, во сне, это выглядело как-то само собой разумеющимся. Его душа вполне могла выглядеть иначе, чем тело при жизни. Казалось, так и надо. Все правильно, логично и вполне нормально, как и бывает в грезах.
Но сейчас, когда он снова здесь и так внимательно смотрит, совсем не напоминая прежнего болтливого ворчуна... когда мягко мерцающие золотые глаза снова смотрят в упор, а я отчетливо понимаю, что не сплю... когда перед внутренним взором то и дело появляется его истинный облик, от которого совершенно невозможно отстраниться и который просто нельзя забыть... когда неподалеку прекрасными изваяниями стоят оба эльфа, неверяще распахнув синие глаза, а их побратимы все еще судорожно хватают ртами воздух...
Мне вдруг стало ясно, что я совсем не знаю, как себя с ним вести.
- Трис, ты чего? - тихо спросил дух, неуверенно качнувшись. - Не узнала?
- Узнала, - сглотнула я, чувствуя, как опасно дрожат ресницы и наполняются влагой глаза. - Конечно, узнала.
- Это я, - еще тише сказал он.
- Да, Рум. Ты...
И снова - это нелепое молчание, в котором почти ощутимо повисли миллионы вопросов и еще больше взаимных сомнений. Я внутренне сжалась, съежилась, чувствуя, как грохочет в груди глупое сердце. Часто заморгала и поспешно убрала руки за спину, не зная, куда их еще девать, но при этом стараясь не показать, насколько сильно оказалась растеряна. Наконец, тихонько шмыгнула носом и тут же прикусила губу: дура, что же я делаю?! Но это было выше моих сил - прятать нелепые слезы, что уже сами собой задрожали на ресницах.
У Рума из груди вырвался странный звук, а нестерпимое сияние вокруг него разочарованно угасло.
- Ну, вот... опять сырость развела вместо того, чтоб порадоваться... и не стыдно, а? Я к тебе спешил, летел на всех парах, перышки обтрепал, с того света рвался, а ты... Трис, это форменное безобразие! Настоящее бедствие! Просто ужас какой-то! Я возмущен, так и знай!! Ни капельки сострадания от тебя, ни крошки понимания! Даже не улыбнулась, бессовестная! - его голос мгновенно наполнился прежними ворчливыми нотками и знакомым до боли раздражением. - Это ж надо! Я ее растил! Учил уму-разуму! Лучшие годы на нее потратил, а она... старого друга не встретить радостным воплем и улыбкой во все сто зубов... все! Хватит! Ухожу! Никакой от тебя благодарности!! И не смей меня снова звать - таких безобразных хозяек мне не надо! Вот не приду больше, и будешь знать, как обижать честных, милых, пушистых... это я о себе, если кто не понял... духов. У которых, между прочим, едва хватает сил, чтобы просто висеть тут и ждать, пока некоторые недогадливые девчонки соизволят... э-э-х, что за жизнь пошла нынче? Никому уже не нужен старый, несчастный, всеми позабытый и позаброшенный человек...
Он картинно взмахнул призрачной рукой, которую отрастил себе тут же, прямо у нас на глазах. После чего пошатнулся, будто от страшного предательства, закатил глаза и демонстративно выпал в осадок. Иными словами, пушистым облачком начал оседать на землю, постепенно истаивая и распадаясь на отдельные серо-золотистые клочья тумана.
- Рум!! - не на шутку испугалась я, мигом забыв про остальное. - Что с тобой?! Связь ослабла? Амулет забарахлил? Тебе плохо?!! Рум, миленький, ответь!!
Ахнув, ринулась за ним, чуть не упав на колени. В последний момент с горестным воплем подхватила на руки, прижала к себе и с ужасом уставилась на невесомое облачко, оплывающее в моих ладонях. Он почти умирал! Едва дышал, стремительно пропадая из виду! Я даже со стыдом успела подумать, что по глупости едва не развоплотила его своим безобразным поведение (он ведь такой чувствительный!), но потом с облегчением поняла, что ошиблась. Дух просто стек безвольным киселем по моим пальцам, но не упал. А незаметно подобрался, чтобы не просочиться насквозь, вновь обрел упругость и видимость. Затем неожиданно завозился, заерзал и, устроившись поудобнее, выжидательно уставился снизу вверх. Одним, хитро приоткрывшимся глазом, блеснувшим отменным ехидством.
- Что, испугалась? - самодовольно осведомился он, пристально изучая мое побледневшее лицо. Затем покосился в сторону, внимательно оглядел Патрульных и загадочно блеснул, с удовлетворением отметив, как ошарашено икнули и начали опасно качаться эльфы. А Лех с приятелями вовсе опасно подавились.
У меня на мгновение дар речи пропал.
- Ты... ты...
На полупрозрачной мордочке нарисовалась гнусная ухмылка, а маленькие ручки демонстративно сложились в неприличную фигуру.
- Что такое? Думала, я прямо тут испарюсь, как привидение? А вот фигу! У меня теперь нет необходимости возвращаться в Мир Теней, так что даже не надейся - ни в жизнь от меня больше не избавишься! Так и буду надоедать, пока не призовут обратно. А поскольку делать это теперь форменным образом некому... боюсь, придется тебе мучиться всю оставшуюся жизнь. Ты рада, дорогуша?
- Ах, ты...!
- Да-да, - лениво отмахнулся мелкий наглец, развалившись в моих ладонях с такой царственной небрежностью, что ей позавидовал бы и Беарнский халиф. - Не повторяй: я и так знаю, что ты меня любишь. Даже согласен, чтобы ты и дальше носила меня на руках. Можешь и спинку почесать - я не жадный. Но только осторожно, поняла?! Я все-таки уникальный! Нежный! Очень хрупкий! Вдруг чего испортишь?!.. Эй, а чегой-то тут остроухие делают? И смотрят так нехорошо? Трис, ты что, сыскала себе, наконец, женихов? Фу, что за вкус? Эльфы? Не могла кого поприличнее найти?!