— Откуда ты знаешь?
Я горько рассмеялась.
— А ты не понял?
— Нет.
— Я ведь рассказывала тебе о Ли-Кхкеоле. Рассказала про Эриол и про Обмен Душ. Неужели ты так и не понял, ЧТО это на самом деле за ритуал?! И что он мне принес, когда эар его завершил?!
Ас слегка отодвинулся и недоуменно посмотрел. На что я покачала головой, вынула у него из-за пояса нож и без замаха полоснула себя по запястью.
— Гайдэ! Ты что…?!
— Видишь? — я бестрепетно поднесла к его лицу совершенно невредимую руку, на которой вместо предполагаемого пореза осталась лишь небольшая розовая полоска. Ни крови, ни раны, ни разрубленных мышц. А я ударила хорошо, сильно. Если бы могла, пропорола бы предплечье насквозь, но не вышло — моя кожа лишь упруго прогнулась, не испытав даже толики дискомфорта, нахально оттолкнула клинок, а потом снова выпрямилась. И только легкий, быстро исчезающий след от давления напоминал о том, что я вообще пыталась заниматься членовредительством. — Понимаешь теперь, в чем дело?
— Твоя кожа…
— Она почти такая же белая, как у эаров, брат, — сухо сказала я. — И она очень прочная. Ее больше нельзя порезать или просто проткнуть. Мое тело изменилось, Ас. И изменилось очень сильно. Но сначала я думала, что это ваш Браслет на него так влияет. Потом решила, что худоба — это из-за постоянных тренировок. Что мои возросшие силы — это просто результат тяжелых нагрузок. Но после того, как я сумела обогнать кахгара, у меня стали появляться сильные сомнения. Ты помнишь, что со мной творилось возле алтарей? Помнишь, я говорила, что все время вижу лица эаров? Что они говорят мне что-то, поют, только слов не слышно из-за шума в ушах? Помнишь, я говорила, как научилась их языку? И как вообще узнала язык Валлиона, который вы зовете всеобщим? Помнишь, как легко меня принял Браслет? С какой легкостью я получила свои первые Знаки? Согласись, это странно. Тем более, для человека, который только день, как пробыл в вашем необычном мире. И это еще более странно, если вспомнить, что именно эары были здесь последними настоящими Хозяевами.
У Аса внезапно расширились глаза.
— Ли-Кхкеол сказал, что закончил обряд полностью, — тихо сказала я, глядя на свою руку. — В результате из меня должен был получиться… еще один эар. Женщина. Наверное. Хотя и в этом я уже не уверена. Он не открыл мне правды о том, что это за заклятие. Но после того, как я узнала, сколько жизней его народ потерял из-за Темного мага, вполне могу себе представить, в какой скверной ситуации они оказались. И как отчаянно нуждались в любой возможности пробраться к Печатям, чтобы освободить своих сородичей. Ли-Кхкеол ушел из Эйирэ именно за этим. Но он не сумел дойти до Фарлиона — ему помешали те, кто охотился за его силой. Возможно, ищейки Невирона. Может, кто-то еще. А в результате в этом мире появилась я и тут же заполучила в свое владение сразу два необычных артефакта: Эриол, который, как мы думали, прижился из-за зуба Тени, и вас, моих верных Теней, которых держал тогда Браслет.
— Эриол признал тебя не просто так, — потрясенно прошептал брат.
Я кивнула.
— Да. Но я поняла это совсем недавно. И менял меня тоже не только он. Меня менял начатый эаром Обряд. Медленно, постепенно, начав с кожи и волос и закончив, наконец, всем остальным. Скажи, неужели тебя ни разу не удивило, что я так быстро окрепла? И что всего за полгода освоила растяжку, ваши упражнения, связки… на них, по-моему, только покалечиться можно, чем действительно чему-то научиться. Тем более, в такие рекордные сроки.
— Ты думаешь…?
— Я думаю, что уже тогда Эриол и Обряд начали менять мое нутро. С кожей-то они справились быстро, и мы все видели, как это происходило. Однако более серьезные изменения требуют большего времени.
— Но тогда почему ты все еще человек?! Почему не стала такой, как они?!
Я слабо улыбнулась.
— Да из-за вас, конечно. Кто еще мог сохранить в неприкосновенности мое тело, которое пытался сломать какой-то дурацкий ритуал? Вы так подолгу и помногу занимали мое место (а Эриол, как ты помнишь, на вас почти не действует), что ваше присутствие могло нарушить течение обряда. Не так уж сильно, но вполне достаточно, чтобы я сохранила почти прежнюю внешность и лишь немного подретушировала себе лицо и фигуру, не утратив при этом человеческих черт. К тому же, вы гоняли меня так, что мое тело не смогло остаться таким же тощим, как у коренных эаров. Вы сохранили мне формы. Сохранили лицо. Характер. Но не заметили, как постепенно менялись мои мышцы, как росла скорость, менялись связки, суставы… я теперь могу коленки выгнуть назад, как кузнечик! Я поднимаю вес, над которым кряхтит даже Мейр! Я обгоняю кахгара! Я с такой легкостью его пришибла в последний раз, что все удивились, но решили, что просто повезло!!
— О Лойн…
— Я больше, чем наполовину, эар, Ас, — с невеселой улыбкой сказала я. — Но поняла это лишь сегодня, когда приняла сразу два Знака и после этого выжила. Когда увидела тех, кто владел Знаками раньше. Когда увидела прошлое. Когда умирала под Печатями вместе с ними. Этого не могло случиться, если бы я оставалась человеком. И сразу четыре Знака не смогли бы избрать меня Иштой. Это действительно невозможно. Ты прав: ТАКИЕ перемены возможны только с эаром. Проблема в том, что я не знаю, что будет дальше. Буду ли я меняться еще? Остановлюсь ли на достигнутом? Или… или в один прекрасный день ты вдруг меня не узнаешь?
Ас сглотнул, неверяще рассматривая мое бледное лицо.
— Он же сказал, что Обряд закончен… тогда, наверное, уже не будет других изменений?
— Я тоже на это надеюсь. Но, знаешь, когда я неожиданно это поняла… — я прикусила губу. — Понятия не имею, как теперь буду жить. Внешне — человек, внутри — эар… я сильная, я знаю. Когда-нибудь я привыкну. Но все равно это — так дико. И так странно — чувствовать и знать, что я уже не совсем человек!
— Ты человек, — брат снова меня обнял и крепко прижал к груди. — И ты моя сестра. Как бы ни выглядела, как бы ни менялся твой голос, что бы ты ни делала… ты — наша, Гайдэ. И ты все равно останешься нашей. Навсегда.
— Уверен? — я со смешком призвала Эриол и, поднеся к нему левое запястье, властно велела: — Режь.
Клинок послушался неохотно, чуть удлинив с одного края серебристое лезвие, но все-таки подчинился и вяло рассек бледную кожу. Очень медленно, со скрипом, с натугой, но рассек. На пару миллиметров. А когда оттуда выступила крохотная капелька крови, тут же отпрянул и, недовольно сверкнув, без спроса исчез, словно опасался, что я прикажу ему порезать себя еще где-нибудь.
— Гайдэ!! Зачем?!! — всерьез рассердился брат, глядя на то, как медленно и неохотно катится алая капелька вдоль предплечья. Но я, не услышав, схватила пальцами края раны и с силой надавила.
— Так ты еще веришь в то, что я — человек?
Ас замер, когда под моими руками из быстро заживающего пореза показалась, тут же сомкнув за собой края, еще одна капля. Только не красная, а насыщенно синяя, густая, тягучая, как мед. И ужасающе знакомая. «Синька», одним словом. Самая настоящая «синька», при виде которой скарон судорожно вздохнул и в ужасе посмотрел на меня.
— Гайдэ! Твоя кровь!!
— Ну, по крайней мере, теперь нам уже не надо искать эаров, чтобы добыть новую порцию, — слегка успокоившись и придя в себя, криво усмехнулась я. — Во мне ее вполне достаточно, чтобы обеспечить вас до конца жизни. Тебя это пугает?
Ас какое-то время смотрел на меня неподвижным взглядом, словно раздумывая и сверяясь с собственными ощущениями, но потом неожиданно хмыкнул, сграбастал меня в охапку, до боли стиснул и, прижав к груди, твердо сказал:
— Меня ничего не пугает, Гайдэ. Кроме того, что я могу тебя потерять.
Я растаяла. Честно. И даже передумала мочить его рубаху невыплаканными в Горах слезами. А потом вцепилась в него сама и, тихо рассмеявшись от облегчения, громко шмыгнула носом.
— Знаешь, я больше всего боялась вам сказать именно это. Знаки что — фигня… раз уж выжила, то теперь точно не помру… но думать, что вы вдруг решите, будто вам теперь не нужна такая дурная Ишта…
— Глупенькая, — так же тихо рассмеялся брат. — Нашла чего бояться. Да будь ты хоть стоглавым кахгаром, мы бы все равно тебя не оставили. Но уж если тебе не повезло заполучить себе такие редкие способности, что ж… мы, пожалуй, потерпим. И, наверное, не станем сильно огорчаться по этому поводу.
Я тут же пихнула его в бок, он ловко увернулся, едва не свалившись с топчана и не отдавив мне голые ноги, но вдоволь навозиться нам не дали. Снаружи снова послышался неясный шум, и зычный голос Фаэса с откровенным раздражением всколыхнул занавески:
— Гай!! Чтоб тебя разэтак! А ну, выходи, вурдалак проклятый!! Живо!! И чтоб немедленно!! Понял?!! Тебя хочет видеть король!!
Глава 7
— Заходи, — неприязненно буркнул Фаэс, излишне резко отдергивая полог королевского шатра.
Я молча зашла, хорошо понимая его состояние, но совершенно не желая обсуждать, по какой причине мои парни битых полчаса заставили его, наплевав на все угрозы, прозябать на улице, дожидаясь, пока я соберусь. Что мне, голышом было наружу выскакивать? Или, может, впопыхах тесемки затягивать, норовя потом по дороге терять куски амуниции, как разваливающийся на ходу трактор? Ничего, подождет Его Величество, не засохнет. Потому что без полной брони и без спокойной уверенности я к нему никогда не приближусь.
На этот раз король ждал гостей в гордом одиночестве. Но и пригласил, надо признать, только меня одну, не пожелав видеть больше никого из Фантомов и отправив в качестве сопровождающего (ни много, ни мало) самого барр-кана. Правда, злого, как черт, взбешенного моими долгими сборами и, разумеется, издергавшегося за целую ночь тревожного ожидания. Особенно тогда, когда остальные Фантомы вернулись, волоча за собой убитого кахгара вместе с молодой рирзой, а обо мне до самого полудня не было ни слуху ни духу.
Его Величество на этот раз облачился в короткую кожаную куртку, небрежно наброшенную поверх ослепительно белой рубахи, и в полотняные штаны глубокого синего цвета. А что? Стильно, надо признать. Да и свободно струящиеся по плечам светлые волосы, обрамляющие и смягчающие его жесткое лицо, смотрелись весьма неплохо.
Интересно, он женат?
— Звали, Ваше Величество? — первой спросила я, хорошо помня особенности местной субординации: начинал разговор всегда младший по званию. И начинал, как правило, именно с вопроса. Дескать, нужен? Звали? Чего изволите? А уж старший сам решал, отвечать ли ему, послать ли визитера куда подальше или просто пристально посмотреть, как сделал это мой высокопоставленный собеседник.
Мы на какое-то время скрестили взгляды.
— Я гляжу, ты не торопишься с выполнением приказов, Фантом, — наконец, не слишком ласково заметил король.
Я тут же коротко поклонилась.
— Прошу прощения, Ваше Величество, но мне показалось невежливым бежать на ваш голос в одних подштанниках. Я совсем недавно вернулся.
— Я знаю. Где ты был?
— Пиво пи… э-э, дозором ходил, Ваше Величество, — вежливо ответила я.
— Тебя не смущают прогулки рядом с Прорывом посреди ночи?
У меня по спине повеяло холодком. Особенно от того, с каким рассеянным интересом король изучал исправленную мной карту и как ласково поглаживал пальцами край столешницы. Ого. Да он злится, никак? Несмотря на подчеркнуто спокойный вид, ровный голос и нарочито небрежный тон?
Блин.
Что не так? Что я упустила? Не понравился мой прощальный жест? Ну да, согласна: ребячество, конечно, но это же не со зла. Всего лишь попытка сгладить резкий тон моих ребят. Ничего больше. Мне показалось, он достаточно умен, чтобы это почувствовать.
Приняв мое озадаченное молчание за некий ответ, правитель Валлиона медленно подошел, изучая меня прищуренными глазами, а потом так же медленно, будто давая время осознать, поднял левую руку, снова засветившуюся белым.
Я вздохнула.
Ну вот, приехали. Кажется, меня не за того приняли. И пригласили лишь затем, чтобы припереть к стенке и задать пару насущных вопросов, использовав для этого свой загадочный дар и подстраховавшись целым десятком воинов из наружного караула, которые так озадачили меня на входе. Конечно, не могу не согласиться, что это — очень хороший способ уяснить для себя некоторые моменты, но боюсь, ничем благопристойным он не закончится. Особенно, если об этом узнают остальные Фантомы.
Так, пора объясниться, пожалуй. Иначе мы сильно поссоримся.
Я дождалась, пока король подступит совсем близко, и только тогда подняла на него невеселый взгляд. Кажется, этот человек не знает такого слова, как «доверие». И ему, судя по всему, неведомо, что такое отказ.
— Я — не Темный маг, Ваше Величество. И не Жрец, если вы подумали про мой внезапный отъезд в таком ключе. Нет, я не безумец, чтобы соваться к Прорыву в темное время суток, и не сумасшедший, который совсем не испытывает беспокойства по этому поводу. Но есть вещи, которые лучше делать под покровом ночи, Ваше Величество. И есть вещи, которые лучше спросить прямо, если желаешь получить такой же прямой и правдивый ответ.
Королевская длань замерла на уровне моей груди.
— Вы ведь позвали меня, чтобы о чем-то спросить? — как можно ровнее осведомилась я, краем глаза держа Фаэса в поле зрения. — Так спрашивайте. Для этого не нужно демонстрировать собственную силу.
— Где ты был? — недобро прищурившись, спросил король. — Где были вы все? Этой ночью? Этим утром? И все остальное время до полудня?
Я покосилась на его слабо светящиеся пальцы и пожала плечами.
— Местность смотрели, Ваше Величество. Думаю, вам понятно, что по ущелью к Прорыву не подобраться. И понятно, что нужны обходные пути. Вот их-то мы и искали.
— Все вместе?
— Нет, — честно ответила я, почувствовав растущую настороженность в голосе короля. — В основном, этим занимались мы с Лином. Остальные искали спрятавшихся Тварей и пытались понять закономерность, по которой они распространяются по округе.
Его Величество странно нахмурился.
— Ты полез в ущелье? Один?
— Нет, Ваше Величество. Я полез НАД ущельем. И отнюдь не один.
— Да фэйр у него под седлом, Ваше Величество, — не сдержался Фаэс. — Огромный, злобный, как демон, фэйр, которому по скалам карабкаться, что по дороге бежать. Однажды сам видел, как это чудовище сигануло через забор в два человеческих роста — долго ему было, видите ли, ворота открывать! Причем, сиганул он не один, а с хозяином на спине… с этим вот, монстром… и потом пошел себе дальше, будто ничего не случилось!
— Фэйр? — удивленно дрогнул повелитель, чуть опуская руку.
— Да, — снова ответил вместо меня эрдал, избавив от необходимости врать. — Мой Крой его признал. Так что фэйр это. Руку на съедение отдам.
Я настороженно покосилась: ох, не бросался бы он такими словами, старый служака. Клятвы в этом мире почему-то имеют особый смысл. Кровные клятвы — тем более. Вот так брякнешь чего сдуру, понадеешься, что впустую, а потом всю жизнь будешь расплачиваться за длинный язык.
Его Величество вдруг странно хмыкнул и покосился на меня с внезапно проснувшимся интересом.
— А ты и правда не маг. Совсем. Даже, можно сказать, наоборот. Однако артефакты на тебе имеются сильные. Вернее, один. Вот тут, — его палец, почти коснувшийся моей груди, едва не заставил меня инстинктивно отступить. — Можно взглянуть?
А вот теперь удивилась я. Ого. Он о чем-то просит? Не приказывает, а именно просит? Что ж, на вежливую просьбу и я буду хорошей девочкой.
Я послушно потянула за край цепочки и вытащила наружу свои перепутавшиеся, а потом и вылезшие вместе обереги. Причем, перепутались они так капитально, что я потратила целых десять секунд, чтобы отделить один от другого.
При виде когтя кахгара, заботливо подвешенного на веревочке, брови у короля взметнулись высоко вверх. Я знаю: такие вещи никто не носит просто так, для понта. Только — как добычу. Причем, честно добытую и собственноручно уничтоженную. Таким коготком, как у меня, могли похвастать очень немногие: чтобы завалить взрослого кахгара, нужен, как минимум, крепко сплоченный отряд. А поскольку таких когтей (а это был передний, самый опасный и крепкий) у Твари имелось всего два, и именно по ним проводилась оплата, то претендентов на его обладание всегда было великое множество. Но доставался он, как надо полагать, лишь тем, кто проявил во время охоты наибольшее рвение. Другое дело, что у меня имелись и другие когти, и даже высушенную присоску я все никак не соберусь выкинуть из своего мешка, но королю хватило и этого, чтобы удивленно взглянуть на мои неширокие плечи и, наконец, опустить занесенную руку.