Сердце отчаянно колотится, столь быстро и громко, что мне кажется, что я потеряю сейчас сознание.
- Мне... мне плохо, - выдавливаю из себя. - Прошу вас, уйдите, тай. Я устала.
Но Юрий Цехель даже не отстраняется. Ладонь гардарика ложится на моё плечо, скрытое лишь тонкой сорочкой, как будто поддерживая, но на самом деле не давая мне ускользнуть от него.
- Ты не слишком-то любишь чужую близость, да? Удовлетвори мой интерес, милая, раз уж я столь любезно отвечал на твои вопросы.
"Разве у меня есть выбор?".
- Скажи, когда ты в постели с мужчиной, что ты чувствуешь? Принимая его ласки, позволяя овладеть своим телом... скажи, в этот момент его похоть, его жажда твоего тела - возбуждает ли она тебя саму? Или ты так же холодна и напугана, как и сейчас со мной?
Меня охватывает паника. Да, Нибель, мой прежний хозяин, иногда пользовался мной, удовлетворяя своё желание. Но я никогда не была в его вкусе, и поэтому интерес Хозяин ко мне потерял быстро, а других мужчин он ко мне не подпускал. Не хотел, чтобы я к кому-нибудь привязалась. Впрочем, его опасения были совершенно излишни. Плотская сторона отношений едва ли когда-нибудь казалось мне привлекательной.
- Доктор, наблюдающий меня, пока я росла, сказал, что это защитный механизм от перегорания, - я говорю нервно и быстро, комкая во влажных ладонях одеяло, но взгляд уже не отвожу. Мне важно, чтобы он меня понял и услышал, независимо от того, что будет дальше. - Яркие эмоции и так для меня болезненны, а если они сопровождаются физическими прикосновениями, это и вовсе невыносимо. Слишком... интенсивно. Поэтому я фригидна, не способна получить удовольствие в постели, да и даровать его тоже.
- Фригидна, - задумчиво повторяет Юрий, и наконец-то отпускает меня. Впрочем, разочарования или отвращения на его лице я не вижу. - Ты знаешь, тебе не стоит об этом распространяться. Подобные заявления мужчинами воспринимаются как вызов. А уж если ты ещё скажешь, что тебе нравятся девочки, тот отбоя от поклонников не будет.
Он что... сейчас смеётся надо мной? Просто взял, и перевернул всё это в шутку. Как будто это не он мгновение назад опалял мою кожу дыханием. Как будто это не он смотрел жадно и предвкушающее. И казалось бы, насколько легче мне должно быть, не ощущая его липких мыслей, не касаясь грязных фантазий. Но это незнание рождает лишь беспомощность и страх.
Нервно всхлипываю и тут же прижимаю руку к губам, боясь, что не сдержу рыданий.
- Что это с тобой? - теперь Цехель на самом деле встревожен. Он поднялся с больничной койки и отступил назад. - Эй, я не хотел тебя обидеть! Ты ведь не собираешься плакать?
Мотаю головой, хотя чувствую, что слёзы подступили к горлу. Смена моего настроения испугала и удивила меня саму, но контролировать это я не могла. Только не сейчас, находясь так далеко от дома, к которому я уже привыкла. И Юрий, впервые за время нашего знакомства, теряется. Растерянность и непонимание на его лице могло бы показаться мне в иной ситуации забавным, вот только мне сейчас так плохо, что я не могу этим насладиться. Кажется, меня начинает трясти.
Сафар появляется как раз вовремя, одним своим присутствием разрушая гнетущую тишину, в которой только и слышно моё прерывистое дыхание.
- Тай Цехель, что вы себе позволяете! - возмущается он, заметив моё состояние, близкое к панике.
То, как быстро Цехель надевает на себя маску невозмутимости, поражает.
- А-а-а, док. Вы уже закончили осмотр?
- Я его даже не начинал! Специально пошёл к капитану, и он заверил меня, что необходимости в срочном медосмотре его людей нет, и что вы вообще не имеете право давать мне такие распоряжения! - сердито говорит Сафар, подходя ко мне и щупая мой пульс.
- Не имею, - нагло заявляет гардарик. - Но нужно же мне вас было куда-то девать, чтобы пообщаться с вашей пациенткой.
Бросая гневный взгляд на Юрия, Сафар улыбается мне успокаивающе, но в душе Сафара такая буря эмоций, что мне становиться ещё хуже. Судорожно хватаюсь за рукав дока и утыкаюсь в его плечо мокрым от слёз лицом. И кажется, непреднамеренно "заражаю" его.
- Эй, док, что это с вами? - чуть приглушённо доносится до меня удивлённый голос рыжеволосого гардарика. - Вы что, серьёзно?! Ну вы то уж держите себя в руках! Да хоть морду мне набейте, разрешаю, только не ревите тут на пару!
- Я не реву, идиот! - голос у дока неожиданно становиться ломким и высоким, видимо, от плохо сдерживаемых слёз. - Просто это... обратная эмпатия, будь она проклята. Чёрт! Эрика, милая, не могла бы ты себя сдерживать? А, не могла бы, сам понял...
Отцепившись от меня с некоторым трудом, трясущимися руками он вколол мне в плечо успокаивающее, а затем - и себе, правда, уже половину дозы.
- Ну так что? - устало, но уже более спокойно спросил Сафар через пару минут у скромно присевшего в сторонке, но не уходившего Юрия. - Вы за этим сюда приходили? Довести мою пациентку до нервного приступа? Что вы ей хоть сказали то?
"Руки небось распускал" - думает мой спаситель, и меня касается новая, пусть и более слабая, волна недовольства.
Юрий смотрит на темноволосого врача пристально, и как-то не по-доброму.
- Вы отлично знаете, зачем я здесь и почему. И возможно, пиши вы отчёты о состоянии своей пациентки более понятно и подробно, и проведи все необходимые тесты сами, я не был бы вынужден действовать таким образом.
- Хотите сказать, вы проверяли эмоциональную устойчивость Эрики? Ну и как, убедились? - с непередаваемым ехидством спрашивает Сафар.
Юрий спокойно кивает.
- Убедился. И всё же буду настаивать на своём решении. Альге не нужен эспер, не способный находится среди людей, поэтому, если вы не позаботитесь об её адаптации, то мне придётся взять это на себя. Я не получаю удовольствия, доводя девушек до слёз, но если это будет необходимо, то я могу действовать и более жёстко, не останавливаясь из-за истерики на пустом месте.
- Это не жёсткость, а жестокость, - тихо говорит доктор, едва ли осознанно прижимая меня к себе. А я тихо млею, успокаиваясь в его объятиях - Едва ли вы понимаете, насколько психика эспера тонкий и сложный механизм. Вы насильно вытащили Эрику из зоны комфорта. Едва не убили, а теперь, не дав ей восстановится, тут же начинаете... уж не знаю, что вы там делали!
- Просто разговаривали. Спросите потом у Эрики и убедитесь сами, - вздыхает Юрий. - Я лишь хочу, чтобы она была готова к работе. Уже через неделю мы будем в Лонге, а Альге... ты знаешь, он не простой человек. Так что сегодня пусть отдыхает, но завтра я хочу видеть её в пищеблоке.
Коротко кивнув, он наконец ушёл. Сафар начал было выспрашивать меня о произошедшем, но увидев, что я почти засыпаю, решил отложить разговор на потом.
Первый вопрос, который я задала доку, только проснувшись, кажется, его несколько огорошил.
- А что такое пищеблок?
Всякий раз удивляюсь, встретив пробелы в твоём знании, а ведь должен был привыкнуть, - потирает лоб лонгиец. - Это камбуз, что-то вроде корабельной столовой. А ты про что подумала.
- Про какой-то наряд. Коробочный. А ещё почему-то про мясорубку. Тоже дурацкое слово. Почему, к примеру, не рубомяска?
- Ага, - как мне кажется, немного устало вздыхает Сафар. - Почему бы и нет, на самом деле?
Он терпеливо ждёт, когда я приведу себя в порядок, а затем по уже привычному для нас ритуалу помогает мне расчесать спутавшиеся после сна волосы. Беспокойство доктора омывает меня, но я терпеливо молчу, ожидая, пока он заговорит сам.
- Завтра мы будем завтракать вместе со всеми, - наконец произнёс он.
- В столовой?
- Пищеблоке, - поправил меня Сафар.
- Ты думаешь, что я не готова.
Не спрашиваю, утверждаю.
- Совсем не нужно быть телепатом, чтоб об этом догадаться, да? - слабо усмехнулся док.
- Ты не прав. Я справлюсь.
- Вчера ты устроила истерику. И... я посмотрел запись камеры. Он ведь действительно ничего не сделал. Вы просто говорили, и хотя не слышал слов, мне казалось, что ваш разговор шёл спокойно. А потом у тебя началась паника. Он что-то сказал?
Мне не хотелось повторять наш с рыжеволосым разговор. Конечно, доку положено знать о моих сложностях, в том числе и касаемо отношений с мужчинами, но... пока я не могла.
- Ничего особенного.
И ведь почти не вру.
- Тогда я тем более вынужден признать, что ты не готова. Ты не оправилась от стресса, Эрика. Если даже от разговора с одним человеком тебе было так плохо.
- Дело не в этом, тай! - я порывисто повернулась и почти нос к носу оказываюсь к Сафару. Но почему-то его близость меня совсем не смущает.
Густые, вьющиеся волосы Сафара уже начали седеть на висках, но седина эта явно ранняя - едва ли он намного старше меня. И дело не в отсутствии морщин или гладкости кожи. Современная медицина может и не это. Вот только нельзя подделать по-юношески открытый взгляд и ту лёгкость и порывистость, что скользит в движениях дока.
- Эрика? - смущается он под моим пристальным и изучающим взглядом. И будь рядом кто другой, я бы опустила глаза и смиренно попросила прощения за свою дерзость, но я знаю, что дока это смутит ещё больше. Мне нравится эта черта в нём.
- Видите, тай Дали, я совсем не боюсь людей.
- Но я это я. Совсем другое дело. Я, можно сказать, своими руками тебя с того света вытащил!
Я, не удержавшись, фыркнула. Казалось, Сафару Дали просто нравится играть роль наседки, хотя я и видела, что там, за всей этой заботой скрывается симпатия совсем другого рода. Вот только понимает ли он это сам? Впрочем, думать об этом бесполезно. Скоро я должна была оказаться на Лонге, а он останется на своём корабле.
При мысли об этом на сердце становиться тоскливо. И всё же, я привязалась к нему более, чем это нужно нам обоим.
- Тай Дали, - мягко говорю я. - Мой хозяин... прежний хозяин, не раз брал меня с собой на важные сделки. Да, присутствие незнакомых людей мне не слишком приятно, но я сумею держать себя в руках.
- Но с Юрием ты...
- Тай Цехель отличается от всех тех, с кем мне приходилось иметь дело. Именно это меня и испугало. Ничего больше.
Опять вру, пытаясь успокоить дока.
- Хорошо. Тогда завтра нам действительно стоит отобедать вместе со всеми. Правда, боюсь, Эрика, я не смогу быть всё время рядом.
Вина Сафара неприятно режет по моим нервам, заставляя меня закрыться.
- Ничего страшного, - уверяю его поспешно.
- Но я всё равно буду наблюдать!
На следующий день я, наконец, сменяю больничную сорочку на нормальную одежду. Выданный мне комбинезон из плотной, но лёгкой и эластичной ткани, подходит мне по росту, но при этом висит мешком. По меркам лонгийцев я не только достаточно высокая, но ещё и щуплая. Сафар критично окидывает меня взглядом и вздыхает.
- Ну, зато никто приставать не будет.
После того, как я попала к Нибелю, я носила только дорогие одежды из хороших тканей, но эта подчёркнутая утилитарность комбинезона мне нравится, как и его невзрачность. Верчусь, заглядывая то в один кармашек, то другой, пока док собирается, но стоит нам выйти из палаты в общий коридор, как всё моё оживление сходит на нет.
В пищеблоке около двух десятков людей. И, насколько я понимаю, это ещё не все - остальные или на вахте, или отдыхают. Корабль Лонге действительно является огромным!
Я стою в проходах между столами, растерянно оглядываясь и привыкая к скоплению такого огромного количества людей. Среди знакомых разве что только Юрий Цехель и Карим Ли, сидящие за одним столом с немолодым мужчиной, похожим на военного.
- Это капитанский столик, - негромко сказал мне док.
И куда мне сесть? И вообще, имею ли я право садиться?
Такие рабы как я - что-то среднее между предметом роскоши и домашним животным. И соответственно, хозяин в своём доме может позволить себе любую прихоть - даже посадить любимую рабыню рядом с собой. Вот только Карим Ли меня терпеть не может, да и статус мой сейчас... Я даже не любимая игрушка, так, груз, который ему и Юрию нужно доставить своему боссу.
- Эй, красавица, иди сюда! - грубый низкий голос заставил меня вздрогнуть.
Это ведь тот чернокожий громила, что вместе с Юрием похитил меня с Токсане. Дейго, кажется. У меня остались весьма неприятные воспоминания о нём. А теперь к тому же он сидит с такими же грозными на вид ребятками, смотрящими на меня со смесью насторожённости, любопытства и презрения. Но страха нет. Очевидно, они знают о том, что я невольница, но не о моём даре эспера, иначе бы не хотели сидеть близко. Вот только Дейго, кажется, всё нипочём. И всё, меньше всего я хочу быть рядом с ним. Может быть док?.. Нет, он сказал, что не может быть рядом со мной.
Увидев, что я нахожусь в ступоре, Сафар подхватил меня за руку и отвёл к пустому столику рядом с капитанским.
- Сядь здесь. Сейчас принесу тебе поесть.
Сам он, поставив передо мной поднос с весьма неаппетитной на вид, но вполне вкусной едой, уселся подле капитана, оставив меня в одиночестве. Конечно, док добр ко мне, и я искренне ему нравлюсь, но всё-таки мой статус едва ли позволяет ему при всех заботиться обо мне.
Сижу, уткнувшись взглядом в стол и вяло ковыряюсь в тарелке с овощным пюре и мясными тефтелями, стараясь экранироваться от чужих мыслей и эмоций, что, впрочем, непросто. Даже не смотря на самый неказистый вид, я привлекаю внимание, хотя бы тем, что являюсь единственной девушкой на корабле. Насколько я понимаю, лонгийцы имеют достаточно патриархальную культуру, и поэтому не берут на военную службу женщин, а корабль, как мне уже успел объяснить Сафар, несмотря на свою величину, является именно боевым.
- Эй, ты чего такая грустная? Нежели недовольна тем, что наконец покончила со своим затворничеством?
Рядом со мной плюхается Юрий, едва не разбрызгав на меня газировку из своего стакана. С опаской и удивлением на него смотрю и только потом вспоминаю, что он союзник - а значит, едва ли понимает социальную иерархию на Независимых планетах. Или не хочет понимать...
Сделать вид, что его не заметила, едва ли получится, поэтому я поднимаю взгляд и мямлю:
- Тай Цехель...
- Почему бы тебе не обращаться ко мне по имени? По крайней мере, пока рядом никого нет?
Упрямо мотаю головой, хотя в мыслях, вслед за доком, давно называю гардарика по имени, звучащим пусть и непривычно, но очень красиво.
- Ну и ладно, - явно не слишком расстроился Юрий. - Скажи, а какой радиус действия у твоего дара?
- Метров десять, если не напрягаться, и если эмоции находятся в обычном диапазоне. Более сильные чувства я смогу уловить и дальше. С мыслями всё сложнее, тут скорее зависит не от расстояния, а от человека, который их транслирует.
- А обратная эмпатия? Сможешь ли ты, к примеру, что-нибудь внушить... вон тем ребятам за капитанским столом? Поднять им настроение?
Украдкой поглядела в ту сторону. Капитану до меня вовсе нет дела, Карим Ли излучает одно лишь раздражение - на меня, на Юрия, на дока... а вот последний явно беспокоится обо мне.
- Это работает совсем не так, тай Цехель. Почти невозможно внушить человеку то, что я не испытываю сама и во что я сама не верю.
- Ну то, что вокруг все расстраиваются, когда тебе плохо, я уже понял, - усмехается гардарик. - Не могу понять только, как это твоё свойство не достало всех вокруг. Как тебя вообще терпел твой бывший хозяин?
- Я вполне могу контролировать обратную эмпатию, по крайней мере, в большинстве случаев. Меня... натаскивали на это. Если я срывалась... то использовали нейролептики и запирали. Двух-трёх дней вполне хватало, чтобы я приходила в норму.
Беззаботная улыбка слетела с лица Юрия.
- Уроды.
- Вы злитесь, тай?
- Не на тебя, - уверил он меня. - Просто... знаешь ли ты, как живут эсперы за пределами Независимых миров?
- Мне приходилось слышать, - тихо ответила. - В Космосоюзе нет рабства, поэтому эсперы вольны распоряжаться своим даром, как им угодно и продавать его тем, кому они хотят. Но ведь и обо мне заботятся. Я не знаю нужды...