— Ты свободен, Райвен Осбри. Будем считать, что на этом мы квиты.
* * *
Отрицание проблемы никогда не приводило к решению. Сколько угодно Пенеола могла вспоминать об этом, но страх, что зародился в ней сегодня, невозможно было унять.
Пенеола погрузилась в воду с головой и задержала дыхание. Райвен желает вернуть Айрин. А если он этого желает, Пенеолу Кайдис можно будет пустить в расход. Он говорил, что с возвратом Айрин Пенеола никуда не денется. Но, разве можно доверять словам человека, который изобрел искусство самого обмана? «Ты знала, что господин Райвен и Пире Савис вместе разработали шестиступенчатую систему допросов Ассоциации, основанную на применении методов психоэмоционального управления?» «Ты знала, что господин Райвен является основателем учения о медиаторстве и развил это направление среди зрячих?» «Ты знала, что именно господин Райвен придумал метод „корректировки личности“, основанный на подмене истинных воспоминаний субъекта ложными?» С тем же успехом Квартли могла спросить: «А что вообще ты знаешь о господине Райвене?»
Выдохнув, Пенеола вынырнула из воды и согнулась. Если Райвен ее обманул, то в момент, когда блок с сознания будет снят, Пенеола Кайдис исчезнет, а ее место займет Айрин Белови. Возможно, у Айрин и есть право на возвращение, но… Но Пенеоле тоже хотелось жить.
Она в очередной раз прикоснулась к своему лицу и провела по рубцам пальцами. Чем она готова пожертвовать ради продолжения своего существования? Даже если она получит новое тело, велика вероятность, что под воздействием ее оболочки оно изменится и рубцы появятся вновь… И если Пенеола может смириться с этим, как мирилась целый год до этого, тогда, какова конечная цель всех этих жертв?
— Я убью тебя, Пире Савис. За себя и за Айрин Белови, какой бы сукой она ни была. Я тебя убью.
Дверь в ее комнату отворилась и внутрь вошла Айя.
— Еще одна… — прошептала Пенеола и откинулась назад, закрывая глаза.
— Что произошло? — поинтересовалась Айя, проходя в ванную и рассматривая осколки зеркала в раковине.
— Я его разбила. Намеренно. Еще вопросы будут?
— Ты не поранилась? С тобой все в порядке?
— Я очень долго мечтала об этом моменте уединения в ванной с горячей водой. «Уединения», понимаешь?
Пенеола открыла глаза и повернулась к Айе лицом, кивая в сторону двери.
— Понимаю, — ответила Айя. — Мой визит не отнимет у тебя много времени. Данфейт попросила меня сделать для тебя маску.
Пенеола не смогла не засмеяться.
— Ты всегда такая…простая? Не думаю, что Данфейт будет рада узнать, что ты выдала ее намерения.
— Она беспокоится за тебя.
— Ты ничего не поняла, ведь так? — спросила ее Пенеола.
— Послушай, Орайя с минуты на минуту должен привезти Учителя сюда. Не думаю, что Учитель будет рад увидеть тебя уставшей и разбитой.
— Мне насрать как я буду выглядеть перед твоим Учителем!
Айя шарахнулась назад от звуков высокотонального дисканта Пенеолы. Смятение, которое при этом выражало ее лицо, немного отрезвило Пенеолу. Она не должна была вести себя с ней так…
— Я тогда пойду… — попыталась ретироваться Айя.
— Извини! — выкрикнула Пенеола и осеклась. — Извини. Я не должна была говорить это тебе, — более спокойным тоном добавила она.
Айя тяжело вздохнула и присела на новый созданный посреди ванной комнаты стул.
— Я могу помочь тебе, — предложила она. — Но только если ты сама этого хочешь. И вообще, я не только ради Данфейт сюда пришла. Я знаю, что и Орайе и Кимао тяжело видеть тебя такой.
— Уродливой?
— Нет. Ранимой. От Айрин Белови всегда все отскакивало как от стены.
— Я — не Айрин Белови. Я — Пенеола Кайдис. Черная Кайдис…
Пенеола закрыла глаза и представила себя сидящей на кровати в каюте своего корабля. Только там, только в те моменты уединения она могла позволить себе растерянность, усталость или слабость. За пределами того личного пространства Пенеола Кайдис всегда соответствовала образу идеального командира. Волосы стянуты в тугой жгут. Форма вычищена. Оружие на бедре или в руке. Реакция быстрая. Приказы четкие.
Пенеола открыла глаза и посмотрела на Айю.
— Ты можешь сделать маску для меня?
— Да. Могу. Ты только скажи какую, хотя бы намекни.
— Черную. Я хочу, чтобы она была черной.
Глава 12
Райвен преступил порог дома Айи и остановился. Да. Они все были здесь. Кимао и Данфейт, два «гомо», красная и ее длинный, даже Кейти и Имайя. Стоп!
— А где Айя?
— Я здесь! — воскликнула Айя, сбегая по лестнице вниз навстречу Учителю.
Бросившись ему на шею, она начала причитать на языке ami как рада его видеть вновь.
— Айя, ты его задушишь, — сделал замечание Орайя, и она тут же выпустила Учителя из объятий.
Райвен вновь прошелся взглядом по всем присутствующим и посмотрел в сторону пустой лестницы:
— Я долго буду ждать твоего появления или ты приняла решение вообще не выходить?!
— А я думала, ты не заметишь! — послышался ответный крик со второго этажа.
— Давай, заливай про то, что ты думала! Выходи! Я жду! Мы все тебя ждем!
Ладонь коснулась перила и заскользила вниз. Пенеола сделала шаг и начала спускаться. Черные, как смоль волосы чередовались в выбеленными прядями, и были собраны в хвост на затылке, скрученный узкой черной лентой в тугой жгут. На ней был черный термостабильный костюм с воротником-стойкой и довольно глубоким узким вырезом впереди: женская униформа Ассоциации, но без опознавательных знаков. Тонкая талия затянута широким поясом с бляхой из черного металла. На ногах — ботфорты с тонкой подошвой. А на лице — черная, мерцающая на свету маска.
Повторяя контуры лица Айрин, она, очевидно, держалась за счет фиксатора на переносице и еще одного за левым ухом. Эта маска не скрывала все ее лицо. Была видна часть рубцов на лбу, небольшая зона уцелевшей кожи возле подбородка и губы. Эта маска, в отличие от той, которую помнил Райвен, не устрашала. Она украшала, будто ее обладательница пыталась не скрыть недостатки своей внешности, а наоборот, спрятать слишком привлекательное лицо от сторонних взглядов под этим аксессуаром.
Пенеола подошла к Райвену и обхватила его подбородок ладонью. Аккуратно поворачивая его в стороны, она осмотрела многочисленные ссадины и кровоподтеки на лице зрячего.
— Я думала, все будет гораздо хуже.
Отпустив свою ладонь, она сделала несколько шагов назад, сложила руки на груди и осмотрела Райвена с головы до пят. Черный костюм с воротником-стойкой без выреза и опознавательных знаков МВС сидел на нем, как влитой.
— Вам идет, господин Райвен, — произнесла Айрин и натянуто улыбнулась.
Райвену не понравился тон, которым она произнесла эту фразу. Слишком холодно и безразлично. А внутри — ничего: сплошная тишина.
— Ну, что, проходите в столовую! — попыталась разрядить атмосферу Айя. — Ужин уже принесли. Осталось только разложить все по тарелкам.
Айрин вошла в столовую первой и сразу же присела на стул, одиноко стоящий поодаль от стола в самом дальнем углу огромной комнаты. Пока остальные разбирались с едой, доставленной в пакетах, Райвен взял свободный стул из-за стола и присел рядом с Айрин.
— Твое мастерство растет с каждым часом. Теперь, я едва ли могу тебя прочесть.
— Это — Ваша заслуга. Можете собой гордиться.
— Если злишься на меня, так и скажи. К чему весь этот цирк?
— Я не злюсь. Я лишь адекватно оцениваю ситуацию.
— Айрин, прекрати, пожалуйста. Позже мы обо всем поговорим.
— Не сомневаюсь.
Айрин улыбнулась и поднялась со стула:
— В том, что мы с Вами поговорим, я не сомневаюсь.
* * *
Никто не произносил торжественных речей. Наливая в бокалы вино, они пытались занять свои рты едой, чтобы в промежутке не пришлось ничего говорить. Райвен понимал, что одного оправдательного приговора — мало. Они по-прежнему сомневаются. А пока сомневаются, в свой круг его не пустят.
— Айя, Орайя сказал мне, что ты подготовила для нас пустующий дом недалеко отсюда? — нарушил тишину Райвен. — Я хотел поблагодарить тебя за это.
— Учитель, Вы же знаете, что мне не трудно.
— Расскажите, лучше, что нового там, с другой стороны, — попросил Кейти.
— Ничего нового. Там война. Новые тела должны быть готовы где-то через неделю. Если трое из Вас примут решение вернуться, у Вас ровно неделя, чтобы закончить все неотложные дела здесь.
— А Айя? Когда будет готово ее тело? — спросил Орайя.
— Не раньше, чем через три месяца.
— Незрелость моего тела еще не повод для тебя оставаться здесь, — заметила Айя.
— Это достаточный повод для того, чтобы туда не идти! — резко возразил Орайя.
— Кимао и Данфейт понадобиться твоя помощь.
— Вопрос о нашей трансплантации еще не решен, — ответил Кимао. — Пока я не уверен, что слову Райвена можно доверять, мы останемся здесь.
— Это — Ваше право, — произнес Райвен и пригубил вино из бокала. — Вероятность, что я, Айрин и Ри сможем добраться до Гвена, крайне мала. Если бы рядом с нами были вы, ситуацию можно было бы коренным образом изменить.
— В данный момент мы бессильны что-либо изменить, — ответил Кимао.
— А Вы даже не пытались, — произнесла Пенеола и положила приборы на стол, отодвигая от себя наполненную тарелку.
— Извини, конечно, — вступила в разговор Имайя, — но что мы можем изменить, если для нас нет тел?
— Когда Гвену понадобилось создать армию, чтобы уничтожить Югу, он нашел способ это сделать.
— Ты говоришь о фантомах? — спросила Данфейт.
— «Фантомы», «амиряне», Вы все поняли, о чем я говорю.
— «Первоисточник» грозил разрушить оба наших Мира! — воскликнул Орайя.
— Но ведь не разрушил? — вторила Пенеола.
— Если бы мы не успели…
— Вы успели и точка! Я предложила Вам идею. А Вы, вместо того, чтобы подумать над ее реализацией, вступаете со мной в полемику. Армия праведников могла бы остановить войну. Если не можете воспользоваться трансплантацией, так используйте то, что придумал Гвен за Вас!
— Не Гвен, — поправила ее Айя. — Мой брат.
Пенеола посмотрела на Айю и тут же поперхнулась вином. Закашлявшись, она пригнулась к столу, пытаясь перевести дыхание.
— С тобой все в порядке? — спросил Райвен, пытаясь погладить ее по спине.
Она отбросила его руку и тут же разогнулась, промокнув салфеткой губы.
— Айрин, с тобой все в порядке? — повторил свой вопрос Райвен, не предпринимая больше попыток коснуться ее.
— Да, со мной все в порядке, — стальным тоном ответила Пенеола и посмотрела на свою тарелку.
Аппетит пропал напрочь. Картина, как брат Айи задыхается на полу, до сих пор стояла перед ее глазами. К счастью, на этот раз ей не пришло в голову прокомментировать что-нибудь вслух. Молчание за столом длилось недолго. Спасибо Кейти, который вовремя решил возобновить разговор.
— Значит, вы пробудете на Сатрионе неделю?
— Где-то около того, — ответил Райвен.
— Вы же не видели Тарто после реконструкции? Я бы мог провести экскурсию.
— Я вообще Тарто не видела, — заметила Пенеола, наливая в стакан воду. — Мы телепортировались в дом Данфейт и Кимао, а затем сразу сюда.
— Айя наладила быструю связь между нашими домами, — улыбнулся Кейти. — Это значительно экономит время.
— Мне показалось, или на улице начинает темнеть? — не поняла Пенеола, вглядываясь в вид за окном.
— Это купол, — пояснила Айя. — В Тарто бывает ночь как во Внешнем Мире.
Пенеола улыбнулась, пригубив воды.
— Хорошая идея, конечно. Но ведь она противоречит самой сути Сатриона.
— А в чем, по-твоему, суть Сатриона? — спросила Имайя, кладя приборы на тарелку.
— В вечном пекле, — пояснила свою мысль Пенеола. — Для нас с Вами эта жизнь — жизнь после смерти. Мы бессмертны и бесплодны. Есть время, чтобы подумать, сделать выводы, и, в конце концов, устать от вечного существования. Мы как будто на поверхности самого Амира: расплачиваемся за грехи и только потом уходим навсегда. Для народа ami I-ho — родной дом. Но они не пытаются его изменить, потому что для них этот дом всегда был таким. Куда уходят они после смерти, я не знаю, но надеюсь, что в Мир, где есть день и ночь. Так что, для народа ami Сатрион — это I-ho, а для меня лично — чистилище. И в моем представлении в чистилище не должно быть комфортно.
— Видно, много у тебя грехов, за которые ты бы хотела расплатиться, — ответила Имайя.
— Больше, чем у тебя, — улыбнулась Пенеола, глядя куда-то за спину Имайи. — Однажды, я пыталась посчитать, скольких человек приговорила. А потом поняла, что эта затея не имеет смысла.
— И ты никогда не задумывалась, почему убиваешь их? — спросила Имайя.
— Я верила, что сражаюсь за правое дело. Наверное, это меня оправдывает.
— Мы тоже убиваем… — вступил в разговор Кейти. — Приговариваем души. Думаешь, это тоже грех?
— Все зависит от того, как вы сами к этому относитесь.
— А ты как к этому относишься?
— Я? — Пенеола немного удивилась. — Я принимаю тот факт, что дождь в пустыне необходим. Но убийство тех, кому суждено жить здесь, пусть даже вечность, — грех.
— Тем не менее, ты готова грешить и дальше! — не унималась Имайя.
— Если кто-то попытается отнять у меня жизнь — да. Если кто-то замахнется на невинных — тоже. Кто-то должен брать на себя ответственность и грешить, чтобы у других был шанс этого не делать.
— Интересная позиция, — хмыкнула Имайя. — Особенно, для военной преступницы.
— Я тоже военный преступник для Ассоциации, — произнес Райвен. — И что из этого?
— Вы — это другое дело!
— Почему?! — в один голос выступили Райвен и Кейти.
Они переглянулись между собой, и Райвен положил приборы на тарелку, отодвигая ее от себя.
— Я убил стольких, — продолжил Райвен, — что Айрин с ее «стажем» может отдыхать в джакузи, пока я буду плавиться на углях, чтобы подогреть в нем воду.
— Все равно я не могу понять, каким нужно быть человеком, чтобы заработать себе прозвище «Черная Кайдис», — не унималась Имайя.
Пенеола засмеялась и облокотилась о стол.
— Нужно всего-то носить маску на изуродованном лице и пилотировать военные корабли чуть лучше, чем все остальные.
— Думаю, причина не только в этом…
— Тогда, в чем, по-твоему?
— Тебе нравилось то, что ты делала. А когда человек входит в раж, остальных это пугает.
— Я дала обет служить Ассоциации и сдержала его, в обличие черной смерти, пожиная урожай с полей войны, которую развязал Гвен! И если ты пытаешься мне сказать, что я далеко не хороший человек, можешь себя не утруждать: я это и сама знаю!
— Никто не говорит, что ты — плохой человек, — вступился Кейти. — Просто, Имайе тяжело принять правду о том, что ты воевала не за МВС, а за Ассоциацию.
— Знаешь, рядом со мной служило очень много достойных людей, — продолжила Пенеола. — Они убивали, но и ценой собственной жизни спасали остальных. Я понимаю, что когда война будет окончена, никто не вспомнит их имен и не скажет им «спасибо». Их назовут «военными преступниками» и казнят. А их семьи будут носить позор на своем роду, пока не сменится несколько поколений. На войне не бывает «хороших» и «плохих». Только «свои» и «чужие». А тебе, — Пенеола указала пальцем на Имайю, — я дам один совет: не стоит вести полемику на темы, о которых ты практически ничего не знаешь. Запомни: и в МВС, и в Ассоциации к тем, кто прохлаждается в тылу, относятся одинаково, то есть «никак».
— Ты назвала меня «тыловой крысой»? — возмутилась Имайя.
— Нет, «тыловая крыса» — это тот, кто прячась за спинами остальных, умудряется еще и гадить.
Райвен начал смеяться:
— Имайя, я тоже полагаю, что тебе не стоит полемизировать на тему войны во Внешнем Мире. Айрин в любом случае найдет, что тебе ответить.
— Я не искала в Вашем лице, адмирал, заступника, — сделала замечание Пенеола и откинулась на спинку стула, складывая руки на груди.