— Сколько же в тебе пафоса и высокомерия? — произнесла Имайя, отворачиваясь в сторону.
— Я еще не поняла, за что ты меня невзлюбила, но со временем пойму, — Пенеола улыбнулась. — Даю слово.
— Да, успокойтесь Вы, — не выдержала Данфейт. — Неужели мы не можем посидеть за одним столом и спокойно поесть?
— Видимо, не можем, — согласилась Айя. — Айрин, почему ты не ешь? Тебе не нравится мясо?
Пенеола посмотрела в глаза Айе и замерла. Не стоило этого делать. Глядя на эту девушку перед глазами всплывал один и тот же образ: лицо ее брата, задыхающегося на полу. За что она убила его? К горлу подступила тошнота. Пенеола непроизвольно дернулась и попыталась встать из-за стола. Стул за ее спиной упал на пол. Неуклюжесть — не ее черта. Пенеола растерялась. Образы. Картинки. Воспоминания. Не ее. Айи. Пенеола подняла ладони, разглядывая их в воздухе.
— Он тебе руки сломал… Раздробил кости, себе на потеху. Скажи, оболочка той девушки, которую поглотило твое тело, до сих пор тебе снится?
Айя прижала ладонь ко рту, даже не пытаясь ответить.
— Твой брат заберет ее с собой, когда покинет твой разум и оставит тебя одну.
Пенеола отвернулась и, прошептав: «Извините», — быстро покинула столовую.
— Давно это началось? — спокойно спросил Райвен, медленно поднимаясь из-за стола.
— После того, как с мамой поговорила, — ответил Кейти. — Она после этого всех начала читать. Плачет и говорит.
— Ясно… — ответил Райвен. — Извините…
* * *
Райвен отворил дверь комнаты, в которой, судя по его ощущениям, находилась Айрин. Она сидела на кровати и вытирала влажным полотенцем свои слезы. Заметив его, она резко отвернулась и прошипела:
— Уходи! Проваливай отсюда!!!
Райвен вошел внутрь и плотно закрыл за собой дверь.
— Ты что, не слышал?!
— Айрин, я не мальчик на побегушках, которого можно отправить куда подальше и он пойдет.
— Юга, ты всеобщий язык, свой родной, понимаешь? Уйди!!!
Райвен присел на кровать рядом с ней и повернулся в ее сторону.
— Сначала объяснись, а потом я уйду, если ты захочешь, конечно.
Пенеола обернулась и злорадно оскалилась:
— Думаешь, скажешь пару ласковых слов, и я растаю?!
— Я могу вообще ничего не говорить, и ты все равно растаешь.
— Самоуверенный ублюдок!
— Оскорблять — это все, что ты можешь?! На другое, кишка тонка?
— Сволочь! — прокричала Пенеола и развернулась
Ее ладонь рассекла воздух и хлопнула его по щеке.
— За Данфейт!
Пенеола замахнулась и ударила его во второй раз.
— За вранье!
Взмах рукой и новая пощечина.
— За меня!
Райвен растер онемевшую кожу и размял челюсти.
— Это все? Ты закончила?!
— А теперь, проваливай отсюда!!! — закричала Пенеола, указывая пальцем на дверь.
Райвен улыбнулся, а затем замахнулся и ударил ее по лицу в ответ.
— За меня! — ответил он.
Пенеола не подносила ладонь к пылающей щеке. Она смотрела на него, не мигая, и ждала, когда он ударит ее во второй раз.
— Если бы я хотел сделать тебе больно, ты бы уже лежала на полу. А если бы вложил в удар силу — то сломал бы тебе шею. Надеюсь, это ты понимаешь?
Пенеола молчала.
— Кимао не мог закрыть проход, потому что Данфейт лишала его сил. Кто-то из нас должен был ее убить. И я взял на себя ответственность. Она достойно покинула тот мир, и ты была тому свидетелем. Что касается вранья, я солгал только в одном: мне восемьдесят четыре года. Об остальном ты не спрашивала. От своего прошлого мне никак не избавиться. Да и тебе от своего тоже. Мой возраст, мои достижения, мое положение, в конце концов, что все это меняет? Ты и так уже знаешь обо мне слишком многое. Скажи, разве этого не достаточно для тебя?
— Нет! — прохрипела Пенеола. — Этого не достаточно! Если ты говоришь, что я и так слишком многое узнала о тебе, значит, тебе есть что от меня скрывать! Юга… Когда эта потаскуха вывалила на меня ведро дерьма, я поняла, что мне нечего ей ответить!
— Если бы тебе нечего было ответить, я бы сейчас не сидел перед тобой!!! — взорвался Райвен.
— Это заслуга моего дара, а не твоя!
— Ты ревнуешь меня?
Пенеола искренне рассмеялась, услышав подобное предположение:
— К кому? К мамаше, которая выглядит младше, чем ее дети? Да, брось…
— Эта «мамаша» стала Пастырем праведников и хозяйкой города! Она молода, умна и красива. И в два раза старше тебя при этом!
Пенеола почувствовала, как внутри все закипает. Пузыри гнева начали всплывать на поверхность ее возмущения и лопаться. С кем он ее сравнивает? С Квартли Соу?!
— Ну, так иди и трахайся с ней! — закричала Пенеола.
— Если бы хотел — давно бы пошел!
— Ну, так и иди! В твоих услугах я больше не нуждаюсь!
— «Услугах»? — повторил Райвен. — «Услугах»?!
— Можешь придумать другое слово, мне плевать. Я приняла решение. Я останусь Пенеолой Кайдис. И отомщу. За себя и за Айрин. За нас обеих!
— Отомстить — единственное, к чему ты стремишься? Других мотивов для жизни у тебя, разве, нет?
— Что ты называешь «жизнью»? — задала свой вопрос Пенеола. — Промежуток времени, который мне дано воспринимать себя как «Пенеолу»? Когда вернется Айрин Пенеолы не станет… Меня не станет… А она… Она мне не нравится… Она отвратительна… И пусть моя жизнь сейчас ограничена рамками чужого кода, я хочу ее прожить как Пенеола Кайдис и отомстить!
— А что потом? Что будет после того, как ты отомстишь?
— «А потом» вряд ли настанет, зрячий. Взгляни правде в глаза: Пире Савис намного сильнее меня. Случиться чудо, если я живой доберусь до нее.
— Ты права. Пенеола Кайдис не сможет добраться до Пире, потому что Пенеола — враг МВС! Ее оболочка изменит новое тело и тогда кто-нибудь исполнит над ней приговор!
Пенеола не знала, что ответить. Он был прав. Амир, он был прав на все сто! Вот почему он злился, когда они попали сюда. Вот почему комментировал ее состояние как слабость духа. Не достаточно вернуть ее оболочку в тело Айрин Белови. Пенеола Кайдис действительно ничего не сможет сделать, потому что во Внешнем Мире ей просто не выжить!
— Если Айрин вернется, — тихо прошептал Райвен, — Пенеола никуда не исчезнет. Ты и она — одна и та же личность. Я знаю это, потому что сам придумал такую блокировку. Шутка Юги, правда? Я изобрел способ тебя изменить, а теперь сам же не знаю, как исправить то, к чему когда-то приложил руку. Ты считаешь Айрин Белови отвратной? Ты осуждаешь ее за некрасивые поступки? А что ты знаешь о ее мотивах? Ты смотришь чужими глазами и делаешь выводы, так же, как все они смотрели на Черную Кайдис сегодня и делали свои выводы. Они тоже убийцы, Айрин. Но свои прегрешения они оправдывают благими помыслами. И ты их поняла. И не стала осуждать. Почему же тогда ты судишь себя саму за то, о чем ничего не знаешь?
Райвен склонил голову на бок, всматриваясь в черты ее лица. Рубцы на лбу почти исчезли. И на щеках их стало намного меньше. Но она как всегда не замечала этих перемен. Уткнулась пустыми глазами в одну точку и продолжала сидеть, пока он смотрел на нее.
— Пире Савис сделала с моей женой то же самое, что и с тобой, — произнес Райвен, — только со всем телом сразу, оставив подыхать на смотровом столе, пока я, накачанный наркотиками под завязку, сидел напротив и смотрел. А потом она исполосовала мою беременную матриати, достав из живота Анейти нашего нерожденного ребенка. Меня, мою сестру и ее любовницу сослали на Сатрион, оставив подыхать на каменоломнях. Десять лет изгнания?! Там, куда мы попали, не проживали больше трех. Много лет назад, после нашего появления здесь, в этом Мире, я дал себе слово, что отомщу. И принял обет, что буду воздерживаться и не позволю себе никаких привязанностей или отношений с женщинами, пока не достигну своей цели. Пире специально отправила тебя на мой корабль. Чтобы напомнить мне об Анейти и том, что ее ученицы живут только до тех пор, пока нужны своему Учителю. Да, мне казалось, что я смогу использовать тебя. Но, все же…
— Я знаю продолжение этой истории, — перебила его Пенеола. — Не стоит повторяться, Райвен Осбри.
— Ты опять прервала меня, не дослушав.
— Уходи… Оставь меня одну.
Она произнесла это с какой-то усталостью. Ее безразличие в данный момент не было напускным. Она действительно перестала чувствовать. И он это понял.
Райвен отвернулся и взглянул на дверь
— Как хочешь, — ответил он и оставил ее одну.
Сначала Пенеола сидела молча, а потом… Потом она согнулась пополам и заревела. Если Черная Кайдис и хотела погибнуть, то только достойно, на поле боя или в тылу, от полученных в сражении ран. Она верила, что Юга отблагодарит ее за старания и исполнит ее волю. Теперь она здесь, и что? «Отомстить — единственное, к чему ты стремишься? Других мотивов для жизни у тебя, разве, нет?» «А что потом? Что будет после того, как ты отомстишь?» «Других мотивов для жизни у тебя, разве, нет?» «…Разве нет?» Он знал ответ! Юга, он знал этот амирский ответ!
— Будь ты проклят, Райвен Осбри!!! — задыхаясь, прокричала Пенеола. — Будь ты проклят!!!
* * *
Райвен попросил Айю присмотреть за Айрин, а сам, в сопровождении Орайи и Кейти направился в новое жилище. По дороге его спутники не задавали вопросов. Оставив его одного перед дверью в пустой дом, они попрощались и пообещали навестить его завтра.
Райвен преступил порог и закрыл за собой дверь. Внутри — темно и пусто. Он включил свет и в течение нескольких минут обошел одноэтажное сооружение. Ничего особенного: кухня, четыре комнаты и две ванных с туалетом. Минимум мебели и пластика. Райвен прошел в спальню и снял с себя костюм. Чистое белье, штаны, рубашки, майки, — Айя все оставила в шкафу. Вещей для Айрин там не было. Наверное, они в другой спальне, где цветы в вазоне на комоде…
Райвен принял душ, переоделся в домашнее и лег на кровать. Ему пришлось подняться еще раз, чтобы выключить в комнате свет. И вновь тишина. Въедливая, пожирающая тишина. Райвен повернулся на бок, убрал подушку из-под головы и швырнул ее на пол. Ничего не изменилось. Он перевернулся на другой бок и натянул на голову одеяло.
— Амир! — зашипел Райвен, приседая в кровати. — На хрена было делать такой мягкий матрац… — пробурчал он себе под нос, скидывая одеяло на пол и ложась на него.
И вновь эта тишина. Она заставляла его размышлять. Принуждала капаться в себе, в поисках логичных, но далеко не простых ответов… Райвен закрыл глаза, ожидая, что это поможет ему уснуть. В какой-то момент он забылся и протянул руку в сторону, пытаясь прикоснуться к теплому телу, лежащему рядом с ним. Пальцы ухватились за воздух и опустились на пол. Конечно, же… Ее ведь нет рядом… Райвен зажмурился и застонал. «А что потом? Что будет после того, как ты отомстишь?»
— Только мне есть до тебя дело… — прошептал себе под нос Райвен. — Остальным плевать… Им всем, по сути, наплевать на тебя…
Несколько минут он не двигался, а затем подорвался со своего места, оделся и вышел на улицу. Не простое решение, но разве ему в жизни что-либо давалось легко? Райвен никогда не был трусом. Он не страшился ни зрячих, ни войны, ни смерти… Но вот, именно сейчас он чувствовал незнакомый дискомфорт. Когда нет выбора — проще. Намного проще. Но, когда выбор есть… Когда есть выбор, все иначе… Волнение, страх и ожидание ответа… Он побеждал столько раз и никогда не боялся проиграть! А теперь, впервые жизни, он страшится того, что и в самом деле не сможет победить… Трусость — худшее из качеств. Но Райвен ведь никогда не был трусом… А значит, ему придется бороться и ждать. Возможно, он и проиграет, в конце концов, но разве такая вероятность сможет его сломить? Вряд ли… Райвен Осбри никогда не был трусом. Райвен Осбри и впредь не будет трусом никогда.
* * *
Райвен позвонил в звонок возле калитки, не считая, что вправе заходить на территорию дома своей ученицы без приглашения. Замок дружественно щелкнул и Райвен без труда преодолел оградительный силовой барьер. В открытых настежь дверях дома стояли Орайя и Айя. Судя по тому, что на обоих были халаты, остальные гости уже разошлись.
Райвен остановился в дверях и взглянул на Орайю.
— Извините, конечно… Но, не мог бы я переночевать у Вас?
Айя молчала, ожидая, что скажет супруг.
— Да… Наверное… — произнес Орайя и вопросительно взглянул на Айю.
— Я приготовлю комнату на первом этаже… — засуетилась Айя.
— Не нужно, — ответил Райвен. — Я буду в гостевой на втором этаже.
Райвен обогнул хозяев дома и направился наверх. Комната Айрин была не заперта. Он тихо вошел внутрь и закрыл дверь за собой. Айрин лежала на кровати в темноте. Она не переоделась, не расплела свои волосы. Она даже постель не расстелила. И не повернулась, когда щелкнул замок в двери. Райвен разулся, скинул штаны, майку и лег рядом с ней.
Она молчала. И очень тихо дышала. Почти бесшумно. Но не спала. Сначала Райвен просто лежал на спине и смотрел в темноте на потолок. Затем повернулся и лег на бок, утыкаясь глазами ей в затылок. Он и не замечал раньше, какая она маленькая. Наверное, потому, что она никогда не позволяла считать себя таковой. Ровная осанка, вздернутый подбородок и надменный взгляд Айрин Белови всегда требовали уважения к ее персоне. Человек, сильный духом, не может быть хрупким. А ведь она на самом деле хрупкая. Да еще и настолько, что он вполне мог бы раздавить ее своим телом, если бы захотел. Странно, что раньше он об этом не задумывался. А она и не жаловалась, когда он был сверху. А ведь ей наверняка было тяжело дышать, когда он наваливался… Хорошо, что он все-таки подумал об этом. Если она позволит к ней прикоснуться снова, он обязательно это учтет. Если позволит прикоснуться к себе снова, конечно. Только, если позволит.
Да, она действительно не спала. Сама не знала почему, но с его возвращением вдруг стало легче. Словно, вместе с собой он принес ей надежду на то, что все, в конце концов, будет хорошо. И от этого хотелось продолжать жить. Пенеола… Айрин… Желал бы он вернуть чудовище к жизни? Стал бы нянчиться с ней, рискуя всем и вся? Вряд ли… Вряд ли бы он стал все это делать ради того, кто не достоин существовать дальше. Он единственный, кого она до сих пор не может прочесть. И это бесило. Она хотела бы взглянуть на себя и на Айрин его глазами. Как он относился к ее поступкам, и где искал причины для них… Может быть, он действительно знает о ней больше, чем все остальные? Может, действительно только ему она не кажется сукой? Почему это важно? С каких пор это стало важно для нее? Если он обманул, Пенеола Кайдис никогда не узнает ответов. А не узнав ответов, она не сможет расстроиться. Пусть будет так, если другого пути и в самом деле нет. Она смирилась. Она сдалась. Она вновь проиграла сражение с Райвеном Осбри.
Его пальцы коснулись «собачки» «молнии» на ее спине и потянули ее вниз. Пенеола вздрогнула, ощутив тепло его пальцев. Губы Райвена прикоснулись к изгибу ее шеи, и по телу Пенеолы прокатилась волна озноба. Юга, он приподнялся и приник обнаженным торсом к ее оголенной спине. Горячий! Какой же он горячий! Теплое дыхание вновь коснулось ее шеи. Его нос оказался за ее ухом, замерев у кромки волос на затылке. Его рука заскользила по эластичной ткани вдоль ее живота. Юга… Его пальцы дрожали… Почему они дрожат? Почему сейчас они дрожат? Амир…
Удушье сковало горло Пенеолы. Она не могла пошевелиться. Даже если бы хотела, на самом деле хотела отстраниться от его обнаженного торса, не смогла бы… Этот голод — самый ужасный… Он претит самой своей сущностью, но Пенеола уже испытывала его. Райвен снова прижался губами к ее шее. Его язык… Он оставил влажный след…
— Я соскучился по тебе… — прошептал Райвен. — А ты, вместо того, чтобы приласкать, полосуешь до крови. Я о тебе весь вечер думал… Как в новый дом придем… Как раздену… Как целовать стану…
Пенеола повернула к нему голову, чтобы что-то ответить, но…но он стал целовать ее рот. Жадно погружая в него свой язык, он перевернул ее на спину и рывком приспустил злосчастный костюм с ее плеч. Стягивая эластичную ткань дальше вниз, он оголил ее грудь, накрывая ее своими ладонями. Медленно сползая вниз, он оставлял влажные следы от поцелуев на ее коже.