Маска? Это ведь маска?
Маска лисицы скрывает лицо маленькой незнакомки. Парень щурит глаза, хмурится, поддается вперед, приглядываясь. На маске есть шерсть. Да и больше это походит на настоящую голову лисицы.
- Что за… - он затыкается, когда девочка, стоявшая к нему боком, резко поворачивается. Тогда парень замечает, что она держит в руке.
Он на автомате жмет на педали, сдает назад, отчего мертвую тишину леса рушит визг колес. Крутит руль, чтобы развернуться, но его дыхание перехватывает. Он резко жмет на тормоз, ведь чуть не врезается в освещенную фарами фигурку. Парень бьется грудью о руль, ведь не пристегнулся. Выпрямляется, смотря на того, кто перекрыл ему путь: какой-то оборванец. Это мальчик? Стоит в майке и пижамных штанах. Но опять же, всё внимание подарено тому, что скрывает личность незнакомца. Голова собаки. У него на голову надета собачья морда. Парень не может прикрыть рот. Он дышит медленно и тихо, не моргает. Незнакомец стоит у капота машины. Парень пытается понять, как эти реалистичные маски держатся на лицах, но поток его мыслей обрывается, когда он замечает, как по шее мальчика течет тонкая алая струя. Парень хмурит брови, пытаясь унять бешеное сердцебиение. Ладони потеют, а пальцы с хрустом сжимают руль.
Мальчик медленно поднимает обе руки, касаясь собачьей морды. Парень вновь сглотнул, смочил пересохшее горло, когда незнакомец немного приподнял голову собаки. Его нижняя часть лица вымазана в красной жидкости, а синяя кожа покрыта множеством гнойных язв, от вида которых тошнота подступила к горлу.
Но парню пришлось отвести взгляд, ведь краем глаза он уловил движение. Поворачивает голову. Резко.
Пара белых глаз вонзаются в сознание, пожирают, делая в нем дыру.
Девочка держала голову лисицы над своей макушкой, её лицо, покрытое бордовой слизью, было опущено, но прямой взгляд направлен на парня, который невольно дернулся, и ругнулся под нос, когда девочка ударилась лбом о боковое стекло.
- Твою мать, - парень жмет на педаль. Машина визжит, сдавая назад. Плевать. Черт возьми, плевать, что придется сделать большой круг по городу, но этой дорогой он не поедет.
Крутит руль, разворачивая машину, и давит на газ. Автомобиль с ревом мчится вперед, в густой туман, поглощающий лес и дорогу. Парень пытается сконцентрироваться на дороге, но паника атакует. Он не может вести машину в таком состоянии. В бардачке препараты, но, чтобы принять их, нужно остановиться. А этого он делать не собирается. Ни в коем случае.
Понятие не имеет, что за черт только что видел, но пока должен отбросить эти мысли, выбросить этот взгляд, пронзающий холодом до самых костей.
***
В детстве мне запрещали гулять по дому. Я могла потеряться, или зайти в комнаты, которые старики иногда запирали. Это было чем-то вроде правил дома, но даже сейчас я стараюсь их не нарушать. Хотя, идя по коридору второго этажа, попивая горячий шоколад, меня не назовешь примерной внучкой.
На улице давно стемнело, а воющий ветер уже во всю силу бьет по окнам. Не знаю, где дедушка. Наверное, где-то дома, но я не могу ходить и искать его здесь.
Вдруг ещё заблужусь.
Торможу у двери в комнату бабушки. Дергаю ручку. Открыто.
Один щелчок - и свет обжигает глаза, привыкшие к тусклому освещению ламп, что висят в коридорах.
Комната “пожилой леди” в темно-коричневых оттенках. Совершенная противоположность моей. Пью горячую жидкость, проходя внутрь. Шаги большие, но перебираю ногами медленно. С интересом осматриваюсь. Была здесь всего пару раз.
Большая кровать занимает половину комнаты. Большой стол с зеркалом. Все сделано из дерева, вырезаны узоры. Явно работал мастер. Торможу у зеркала. Смотрю на себя, подходя ближе.
На комоде возле зеркала стоят фотографии. Я рассматриваю их, идя вдоль. Нет ни одной фотографии, где моя бабушка с моей мамой. Это неудивительно. Больше “себя” старушка отдавала воспитанникам. Я с удивлением всматриваюсь в одну из фотографий. На ней порядка десяти человек, а может и больше. В центре моя бабушка, обнимающая двух деток, стоящих по бокам. Они все улыбаются. На заднем плане - дом и большой дуб. Ставлю кружку на комод, взяв фото в рамке. Подношу к лицу, скользнув пальцем по стеклу, чтобы снять небольшой слой пыли. Всматриваюсь в лицо каждого, кто присутствует на снимке. Дети, как дети. Совершенно здоровые, очень даже симпатичные на вид. И чем мои старики не угодили властям? Что в их воспитании им не понравилось.
- Ронни? - голос дедушки не вызвал мурашек. Скорее, я ожидала, что он придет. Мужичок не мог не заметить открытую дверь комнаты своей покойной супруги.
Оборачиваюсь, поставив фотографию на место. Киваю ему, приветствуя. Старичок, опирается на трость, вздыхая:
- Здесь стало пусто, да? - медленно перебирает ногами, идя к столу. - Этому дому не хватает “жизни”, - открывает верхний ящик, достав оттуда небольшую синюю, бархатную коробочку. Я с интересом смотрю на неё, когда дедушка подходит ко мне, протягивая трость. Беру её, и старик открывает коробочку. Моя нижняя губа медленно отвисает, и эта реакция вызывает улыбку на лице дедушки:
- После смерти Маргарет, я отправил это вам, но твоя мать вернула посылку, - он вынимает серебряную цепочку, на которой красуется кулон в виде бабочки. Я оставляю трость у комода, когда мужичок просит меня обернуться. Поворачиваюсь к нему спиной, смотря в зеркало. Старичок ниже меня ростом. Он осторожно перекидывает один конец цепочки мне на шею:
- Она оставила тебе это.
Придерживаю её, помогая.
Через секунду дед отходит, а поблёскивающий кулон сверкает на моей шее. Меня посещает странное, но приятное ощущение. Мне всегда нравилось, как он смотрится на бабушке.
Старичок вновь подошел, положив руки мне на плечи:
- Этому дому нужна хозяйка, да? - улыбается, качая головой. - Уже поздно. Возвращайся в комнату, - берет трость, прихрамывает, направляясь в сторону коридора. А я не могу оторвать глаз от кулона. Касаюсь его пальцами рук, слабо, но тепло улыбаясь.
***
Ронни забывается. Всё её внимание подарено кулону, с которым она играет, идя к двери. Кружка остается на комоде, когда девушка выходит из комнаты, толкая дверь рукой.
Тонкая щель остается, поэтому Ронни вновь касается ручки двери. На том месте, возле зеркала, где секунду назад стояла девушка, медленно скользит тень. Небольшой силуэт со странной формой головы. Черный, темнее, чем деревянный паркет.
Дверь закрывается - и щелчок замка эхом распространяется по узкому коридору.
========== Глава 2. ==========
Комментарий к Глава 2.
Извиняйте за задержку главы.
Занята была эти два дня.
Ты слышишь “холодный” шепот?
Верно. За твоей спиной.
[флешбэк]
Они не кричали. Они старались быть тише, пытались остаться незамеченными.
Но девочка уже стояла у двери на кухню. Она уже смотрела в маленькую щель. Она уже слушала. Внимательно. Впитывала, как губка.
Родители не хотят, чтобы дочь знала о разногласиях. Они, по-своему, заботятся о ней.
Ссоры - это отпечаток. Дети наблюдают за отношениями между взрослыми, за их общением. Они всё «славливают» на лету.
И сейчас, стоя у двери и вслушиваясь в слова родителей, девочка в который раз понимает, что ранний брак, ранние чувства - это ложь.
А главное, что у “взрослых детей” не может быть детей.
[конец флешбэка]
Глубокая ночь. Темнота ложится, покрывая кусты, деревья, крыши домов, словно пыль.
Единственное, чего я бы хотела в данный момент, - это спокойно уснуть. Но нет.
Мое горло быстро сохнет, даже если дышу носом, поэтому наличие стакана с водой у моей кровати - это необходимость, правило. Но, вырвав себя из сна, поняла, что кружки нет на тумбочке.
Хлопаю раз ладонью по ней. Второй. Заставляю себя приоткрыть глаз. Один. Пытаюсь разглядеть что-нибудь в темноте. Шторы в комнате закрыты, следовательно, свет с улицы не проникает. Хотя, у нашего дома, во дворе, есть всего один фонарный столб - и тот дедушка выключает на ночь.
Недовольно выдыхаю, ведь злюсь на себя. Как могла забыть поставить стакан с водой? Хотя, помню отчетливо, как лениво спускалась вниз, наливала в кружку. Странно.
Лишний раз идти куда-то? Неохота никому, но есть такое слово, как “надо”. Так говорила моя бабушка. Человек всю жизнь будет сталкиваться с подобным принуждением самого себя. И это меня расстраивает.
И пускай сейчас речь идет об обычном походе за водой, но и это для меня целый подвиг, ведь нужно подняться с кровати, накинуть кофту, ориентироваться в темноте. Это не по мне.
Тяжелый выдох слетает с моих губ. Заставляю себя открыть веки полностью. Моргаю, переворачиваясь на спину. Рука падает на лоб. Горячий. В комнате душно. Мотивирую себя тем, что после того, как спущусь за водой, смогу спокойно продолжить спать, сажусь на кровати, сутулясь. Глаза начинают различать предметы в темноте. Уже неплохо.
Стоило одеялу упасть с моих плеч, так холод тут же начал царапать кожу. Но воздуха по-прежнему не хватает. Хмурюсь, надувая распухшие щеки. Вынуждаю себя развернуться. Спускаю одну ногу на пол, затем вторую. Пол “дружески” обжигает. Паркет ледяной. Делаю шаг, качнувшись, поэтому развожу руки в стороны, переводя дух. Прикрываю глаза, игнорируя лезущие в лицо локоны волос.
Глубокий вдох и выдох. Открываю глаза, наклоняясь. Хватаю тонкую кофту с тумбочки и шаркаю ногами в сторону двери, но перед тем, чтобы выйти, хлопаю ладонью по стене, чтобы найти выключатель. Нащупала, но после тихого щелчка свет не загорелся. Оборачиваюсь, осматриваясь с легким непониманием. Неужели, старик всё электричество в доме отрубает на ночь? В чем логика?
Что ж, каждый со своими тараканами.
Качаю головой, натягивая кофту. Открываю дверь, остановившись. Ударивший в лицо прохладный ветерок, что спокойно гулял по коридору, тихо выл, эхом разносясь по длинному помещению.
Я моргаю. Не складываю руки на груди, ведь не чувствую себя неуютно. Холодный сквозняк - это обычное явление, особенно если дед любит проветривать дом ночью.
Хотя, помню, когда мы с родителями оставались здесь, то старики запрещали нам держать окна открытыми. Особенно ночью.
Спокойно выхожу в коридор, не закрывая за собой дверь. Руки свободно болтаются вдоль тела, пока перебираю ногами. Мои шаги эхом распространяются по коридору. Босые ноги замерзают, но я слишком ленивая, чтобы искать носки. Стены по бокам кажутся уже, чем днем. Здесь нет окон, поэтому весь коридор походит на длинный туннель. Дневной свет никогда не заглядывает сюда, поэтому воздух стоит густой, нелегкий. Душно, но при этом ладони потеют. И это холодный пот.
В темноте время идет медленнее. Тебе кажется, что ты идешь уже несколько часов. Господи, чтобы я ещё раз забыла налить себе воды на ночь.
Наконец, рассматриваю перила лестницы. Касаюсь их рукой, чтобы не навернуться. Делаю аккуратные шаги, но первая ступень громко скрипит подо мной, поэтому замираю, нервно закусываю нижнюю губу. Не хочется будить дедушку. Ещё шажок. Скрип не утихает. Скованно двигаюсь, спускаюсь. Но какой-то момент меня посещает странная мысль. Точнее ощущение, словно ступени скрипят не подо мной. Я слышу скрип глухо и где-то… Где-то позади. Возможно, это из-за того, что стены узкие. Я плохо знаю физику, поэтому не могу объяснить, как именно звуковые волны могут отражаться.
Качнула головой.
Всяких теорем мне ещё сейчас не хватало.
Внизу буквально застыл ночной холод. Я могу коснуться его языком, просто приоткрыв рот. Кажется, мое тело отказывается подчиняться, ибо ноги еле сгибаются. Выпрямляюсь, опуская руки. Отхожу от лестницы, смотря по сторонам. Дверь в гостиную справа и на кухню - слева. Впереди, напротив, огромные входные двери, которые я с трудом открывала в детстве. Хотя и сейчас это стоит больших усилий.
Скрип.
Я слышала его так отчетливо, но не моргнула глазом. Стою ровно, спиной к лестнице, ступени которой скрипнули под давлением. Смотрю перед собой, чувствуя, как холодный ветер проникает сквозь ткань кофты. Руки невольно дрогнули, но держу их ровно, не сгибаю. Лишь пальцы сжимаю и разжимаю.
Тишина вокруг. Впитываю её в себя, ровно дыша через нос.
Скрип эхом долетает до ушей.
За спиной. За моей спиной.
Зрачки медленно скользят по стене, когда с той же скоростью поворачиваю голову.
Легкое касание, будто кто-то осторожно подул мне в район ладони. В волосах что-то зашевелилось, а от резкого пробуждения голова всё еще болит. Мне не хочется тянуть резину, поэтому резко разворачиваюсь всем телом, чувствуя, как давление бьёт по ушам и глазам, которые я сильно выпучила, вглядываясь в кромешную темноту лестницы. Зрачки мечутся по ступенькам, но никого не находят.
Стоп. А кого я ищу?
Отворачиваюсь, хватаясь ладонью за лоб. Мне определенно нужен сон. Направляюсь в сторону кухни, но уже невольно быстрее перебираю вялыми ногами. Толкаю дверь рукой, впуская холодный ветер в просторное помещение, сделанное в каштановых тонах. Подхожу к холодильнику, но останавливаю себя. Если электричество не работает, то и открывать его нельзя, чтобы холод не вышел. Что ж, дедушка очень экономный. Я люблю ледяную воду, но придется обойтись кипячённой. Поворачиваюсь к длинному столу, хватая небольшой чайник. Ставлю кружку и наливаю воду, зевая, поэтому немного проливаю на руку.
Хлопок.
Я поднимаю глаза. Резко. Поворачиваю голову, смотря в сторону двери. Видимо, та под давлением ветра, гуляющего по дому, прикрылась. Но хлопок повторился, а дверь осталась неподвижной. Мои пальцы сжали стекло стакана. Опускаю чайник на стол, хмуря брови. Прислушиваюсь. Может, с улицы?
Хлопок. Пытаюсь уловить этот звук, чтобы распознать.
Хлопок. Легкий, словно пальчики еле касаются поверхности стекла.
Стекла.
Перевожу глаза, а голову оставляю неподвижной. Сквозь мрак мало что увидишь, но ночное небо светлее той непроглядной темноты, что стоит в доме, поэтому щурю глаза, улавливая движение.
Кажется, всё моё сознание рушится, взрывается, покидая голову, когда я отчетливо вижу пару маленьких, тоненьких пальчиков, которые легонько хлопают по оконному стеклу, после чего вновь исчезают. Будто кто-то слишком низок, чтобы достать до подоконника, поэтому он поднимается на носки, стуча, после чего вновь опускается.
Начинаю тише дышать, не двигаюсь, словно это поможет мне слиться с темнотой. Мой взгляд прикован к окну. Вновь вижу кончики пальчиков. Они касаются стекла, после чего постукивают, опять резко опустившись ниже подоконника.
Сомнений не осталось. Кто-то с той стороны нагло стучит по стеклу.
Я разворачиваюсь всем телом к окну. Кому в такой час не спится?
Медленно перебираю ногами, хотя те не хотят помогать мне. Тело сковало, но игнорирую ощущение паники. Каждый здравомыслящий человек в подобной ситуации сразу же начнет искать логическое объяснение происходящему. То же делаю я. Иду к окну, обходя стол, а мысленно сражаюсь сама с собой и своими предположениями.
Повторюсь, я не смотрю телевизоры, не трачу время на хождение в кинотеатры, но в сознании всё равно всплывают разные картинки, которые походят на кадры из фильмов ужасов.
Крепко держу стакан, сжимая губы в тонкую полоску. Не замечаю, как начинаю тяжело дышать через нос. Глаза становятся шире, когда подхожу ближе к подоконнику. Поднимаюсь на носки, чтобы хоть что-то разглядеть. Биение сердца отдается в висках, а пальцы ног вот-вот сведет от напряжения.
Кажется, стакан скоро треснет. Поворачиваюсь боком. Свободной рукой опираюсь на подоконник, выпрямляясь насколько это возможно. Наклоняюсь, поддаюсь вперед, чувствуя, как холодный пот спокойно скользит по коже спины.
Сердце готово остановиться, а дыхание оборваться, но ничего.
Там лишь темнота. Неровно подстриженный газон. Желтая, сухая трава еле покачивается на ветру. Медленно, успокаиваясь, закатываю глаза, прикрывая их. Возвращаюсь в нормальное положение, накрываю лицо рукой. Тру веки, качая головой.
С ума сошла, да?