— Да в эти сказки про демонов, небось, только высокородные чистоплюйки верят, вроде тебя, — отмахнулась Хлоя и вместе с братьями полезла в корзины, верно, решив, что раз подарки, значит, уже им принадлежат.
Я пожалела, что не взяла с собой передник, и принялась снимать паутину и выметать грязь. Хорошо бы было побрызгать водой, но с колодцем тоже еще требовалось повозиться.
— А украшения? — недовольно надула губы Хлоя, когда с братьями выпотрошила все корзины, вывалив содержимое на стол. Мальчишкам до украшений не было никакого дела, они удовлетворились яблоками и разошлись.
— Там есть пару красивых платьев, — я полезла под стол, чтобы выгрести горы пыли и оттуда.
— Да фу! Унылые поношенные платье прачки, а я хочу как у высокородной!
— Хочешь душиться в корсете, таскать под юбкой каркас из железных обручей и чтобы волосы так туго закололи в высокую прическу шпильками, что голову сводило от боли? — усмехнулась я. — А ходить нужно в туфельках настолько маленьких и узких, что приходится поджимать пальцы, а то и вовсе их отрубать.
Хлоя поджала губы и прищурилась, явно не веря.
— А в довершении ко всему тебя выдадут замуж за какого-нибудь противного слюнтяя, который к тому же спит и видит, как от тебя избавится, а на твое место привести какую-нибудь грудастую горничную.
— Вот еще! Я ему ножичком под ребрами пощекочу — сразу всю дурь забудет, — она выхватила нож из-за пояса и выставила ее вперед.
Заученным движением я перехватила ее запястье и резко вывернула. Оружие безвольно упало на пол.
— Больно! — Хлоя громко застонала, и на ее крики сбежались мальчишки.
Я отпустила и снова принялась подметать. Хлоя потирала выкрученную руку и посылала мне испепеляющие взгляды.
— Зачем?
— Чтобы ты, наконец, поняла: люди для Стражей смешной противник, а хрупкая девчушка, кем бы она себя не мнила, не справится с сильным взрослым мужчиной. Лучше не нарывайся. Пока ты безоружная маленькая девочка, тебя могут и пожалеть.
— Не нужна мне ничья жалость, — она подняла нож и спрятала его себе за пазуху.
— Давно вы без родителей? — поинтересовалась я, чтобы растопить лед.
— Мама умерла, когда Бурро родился. Слишком много детей — так соседи говорили. А отца через пару лет в «Дюжептице» прирезали. Старшие их еще помнят, а мы совсем плохо, — Хлоя вначале поникла, а потом вдруг просияла: — Зато мы сами себя растим. Это намного веселее, чем с занудными взрослыми. Начо обещал сделать меня королевой, когда я вырасту. Сказал, что даже Лино уговорит. А если уговорит Лино, считай, дело в шляпе!
Я потеряла нить ее рассуждений, пока выметала пыль за порог. Столько ее было — целые горы! Это я еще не разбирала тюфяки. Вернулась в дом и пошла будить лежебоку. В конце концов, времени уже много, пускай даже он куролесил всю ночь, как бродячий кот.
— Вставай, — толкнула я его рукой, когда на голос он никак не ответил.
— Светлая госпожа, не мучайте Бурро. Ему и так плохо, — попросил один из братьев Хлои, самый меньший.
— Что с ним? Перегулял?
— Нет, ему просто плохо. Оставьте его в покое! — потребовал старший из мальчишек.
Похоже, они волновались. Я повернула Бурро к себе и стянула с него одеяло. Бледная кожа была мокрой от пота, лоб горел. Густые, как у сестры ресницы, приподнялись с явным усилием, открыв подернутые мутной пеленой глаза. Сдавленно застонал.
— Давно он так?
— Да у него просто зуб болит. Чуть оклемается — сходит к кузнецу и все пройдет, — попытался отмахнуться старший и потянул меня за руку прочь, но я отказалась сдвигаться с места.
Положила голову Бурро к себе на колени и приподняла его верхнюю губу. Десны были опухшие, красные и ощутимо пульсировали у меня под пальцами.
— Он очень плох. Никакой кузнец тут не поможет. Его надо вести к целителям.
— Да эти шарлатаны его угробят, — замотал головой старший. — Какого демона вы распоряжаетесь в чужом доме как в своем?! Я позову Лино!
— Зови, — легко согласилась я. Лино хоть и бандит, но взрослый. Должен понимать, чем это все чревато. — Хлоя, надо умыться и переодеться. Мы поведем Бурро в храм Вулкана.
— Почему я? — заупрямилась она совсем по-детски, примеряя на себя мою заколку. Зеркала у них не было, а иначе, я уверена, она бы от него не отходила.
— Потому что ты выглядишь приличней всех.
Я взяла ее за руку и потащила на улицу.
— Не надо мне мыться. Я месяц назад в речке купалась. От меня даже не пахнет совсем ничуть вот ни капельки, — канючила Хлоя, пока я тянула ее к колодцу. — К тому же он протух давно. Там уж точно кУли водятся.
— Ты же в них не веришь, — усмехнулась я. — Сейчас мы их потравим.
С этими словами я выплеснула в колодец все до последней капли зелье целителей. Хлоя удивленно вытаращилась и перегнулась через деревянную перегородку, чтобы заглянуть внутрь. Я едва успела ее оттащить, когда вверх с оглушительным шипением ударил фонтан, обдав нас студеными брызгами.
— Что это? — ахнула Хлоя.
— Целительская магия, — ответила я, радуясь, что хоть чем-то смогла ее пронять. — Не сказка.
Когда фонтан опал, мы набрали четыре ведра кристально чистой воды.
— Ну надо же! Может, сама очистилась? Эх, балаганные фокусы! — все удивлялась Хлоя, пока мы тащили воду к ее дому.
— Главное, что действенно.
Из разбитого дымохода валил дым, занавесь на входе убрана вбок. Весело трещат дрова в очаге.
— Позвал Лино? — поинтересовалась я у старшего, который рачительно следил за огнем. Остальные мальчишки сгрудились кружком возле Бурро.
— А я знаю, где он шляется? — хмуро ответил тот. — Вот… дров позаимствовал.
Я скептично выгнула бровь. Теперь это так называется?
— Я Чус, кстати, — он отер ладонь от сажи об штаны и протянул мне.
— Я запомню, — я пожала ему руку.
Ну раз уж взялась помогать… Мы в ответе за того, кого единожды спасли. Демоны! Кажется, я вязну в этой трясине все сильнее.
— Она точно ведьма, и безо всяких фокусов половинчатого Лелю. Колодец очистила… Вжух! — воодушевленно рассказывала всем Хлоя, бешено размахивая руками.
— Так, а теперь, пожалуйста, все на улицу! — скомандовала я, перекрикивая общий галдеж. — У Бурро на счету каждая минута.
Мальчишки на этот раз послушались без лишних возражений. Хлоя тоже попыталась улизнуть под шумок, но я успела ухватить ее за рукав, заставила раздеться и усадила в большой деревянный чан, чудом отыскавшийся в царившем вокруг бардаке. Я принялась поливать тощее девчачье тело с выпирающими ребрами и едва наметившейся грудью водой и остервенело стирать прихваченной из дома рогожкой месячную грязь. Хлоя ойкала, вырывалась и царапалась прямо как кошка.
— Холодно! Я заболею! В этой воде все кУли и собрались! — причитала она.
— Терпи. Не сахарная — не растаешь. А если растаешь, то наверняка никакой королевы воров из тебя не выйдет.
Я прополоскала ей волосы ромашковым настоем и указала на разложенное на столе горчичное платье с квадратным вырезом, обрамленное по воротнику и подолу белыми кружевами.
— Ну почему я должна носить это унылое убожество?! — продолжала причитать она, но платье все же надела.
— И никаких украшений! — предупредила я, краем глаза заметив, что она лезет за своими сваленными на полу в кипе грязных лохмотьев лентам и брошкам. Она метнула в меня полный ненависти взгляд. — Ну хорошо, можешь надеть только мою.
На этом и сговорились. Пока она возилась, я обмыла Бурро теплой водой и тоже переодела в чистые штаны и рубаху. Он немного пришел в себя. Бормотал что-то невнятное. Мы положили его руки на плечи и потянули на улицу. Запыхались, пока протащили через весь нижний город к знакомой уже потайной щели между домов. Там совсем худо пришлось, потому что втроем пройти не получалось, а самого Бурро ноги не держали. Я тянула его спереди, Хлоя сзади. В результате мы взмокли как ломовые лошади и снова перепачкались в кирпичной крошке. Казалось уже, что через ворота прорываться было бы проще. Мы долго отряхивались и приводили себя в порядок. Бурро с трудом держался в сознании. Каждый раз, когда его густые ресницы опускались, а подбородок опрокидывался на грудь, я внутренне вздрагивала. Может, не стоило его тревожить в таком состоянии. Может, своим вмешательством я сделала только хуже и он погибнет. И ответственность будет на мне целиком и полностью.
Когда мы дотащились до людной улицы, нам на помощь пришли двое любезных мужчин. Ну да, в верхнем городе люди радушней и благополучней, чем в нижнем. И нас, видимо, за своих приняли. Значит, обман сработал. Мы с Хлоей немного отдышались, пока мужчины волокли Бурро на себе к возвышающейся близ городских ворот пирамиды храма Вулкана. На пороге нас встретили послушники и проводили к свободному целителю.
— Что же вы так его запустили? — цыкнул пожилой уже дядька с седой бородкой и большими залысинами на затылке, внимательно осматривая мальчика.
У Бурро начался бред, и он уже никого не узнавал, бормоча под нос что-то неразличимое.
— У него вся верхняя челюсть воспалилась, здесь, похоже, глубокий гнойник. Он может вызвать заражение крови или вовсе пойти в мозг, — стращал нас целитель. Мы впечатлялись. Хлоя заметно бледнела и таращила и без того огромные глаза, а я постоянно сглатывала, пытаясь промочить пересохшее горло.
— Но вы ведь поставите его на ноги, правда? — спросила я с надеждой, которую не чувствовала.
— Сделаю, что смогу, но ничего не обещаю, — развел он руками. — Оставляйте его здесь, напишите свой адрес. Я отправлю посыльного, когда будут новости.
На этом и порешили. Плату, правда, назначили такую, что мне пришлось отдать все свои деньги, пообещать отработать у них месяц и еще одолжить пару золотых из денег Микаша. Последнее было особенно неприятно. Нет, Микаш бы вряд ли стал меня этим попрекать, но все же тратить его кровные на чужих людей не стоило. Я надеялась все возместить из собственного содержания.
Возвращались мы уже поздно. На занятия я безнадежно опоздала и решила проводить потерянную и потухшую Хлою домой.
— Старшие говорили, что все хорошо будет. Никаких проблем. Всегда так было. Всегда! Так почему с Бурро не вышло? — задавала она в небо вопросы, ответы на которые вряд ли рассчитывала услышать.
— Плохие вещи просто случаются, — я не знала, что сказать и была растеряна не меньше ее, но мне надо было как-то ее поддержать и успокоить. — Целители справятся. Они и мертвого на ноги поставят.
— Правда?
— Моего друга отравил демоны, и целители его вылечили. А что значит обычная болезнь по сравнению с демоническими чарами?
— Да-а-а, — протянула Хлоя. — А ты их вправду видела?
— Вправду. Они и здесь есть, в городе, вправду.
Хлоя зябко передернула плечами.
— Нет, я их не боюсь. Я их ножичком по ребрышкам!
— Лучше мойся почаще — это больше помогает. Демоны запах грязи и пота первым делом чуют.
В лачуге нас уже ждала большая компания: все одиннадцать братьев Хлои во главе с неприятным Лино. Я старалась не выказывать страх, но главарь все равно пустился в наступление:
— Где Бурро?! Не приведите боги, книжникам на пытки сдала или стражников на нас натравить решила?
— Заткнись! — зарычала на него Хлоя, прежде чем я успела ответить. — Мы отвели его в храм. Его там подлатают, и он вернется как новенький. Даже лучше. Без гнилых зубов. А ты только и можешь, что орать и кулаками махать. Мы между прочим давно говорили, что Бурро плохо. А ты все: как на собаке зарастет. Целитель сказал, что еще чуть-чуть, и было бы все!
— Слушайте вы их больше — они не такого наговорят!
— Перестаньте, — встала я между ними, не выдержав. — Я пришла в гости по просьбе Хлои и принесла кое-какие вещи.
— Нам не нужна милостыня!
— Ну так вы же сами ее просите. И воруете к тому же. Считай, что это «плата за проход».
Лино недовольно стиснул зубы.
— Если бы не заступничество половинчатого Лелю, я бы тебе показал, что такое настоящий мужчина.
— Не сомневаюсь. Ну, бывайте. Как станет что известно, я сообщу. Дорогу я знаю, — я развернулась и пошла к выходу.
Находиться тут дольше совсем не хотелось, как бы жалко ни было младших детей и Хлою.
— Стой! Ты ведь не испугалась? Ты ведь еще придешь? — вцепилась мне в рукав Хлоя уже за порогом. Младшие мальчишки во главе с Чусом тоже вывалили на улицу посмотреть.
— Приду, если позовешь. Не вежливо отказываться от приглашений.
Я зашагала прочь, а дети провожали меня внимательными взглядами.
За углом я натолкнулась на шумную толпу карликов, калек и попрошаек. Вжалась в стену дома, чтобы не оказаться у них под ногами. Процессия вскоре миновала, только замыкающий ее Лелю не торопил собак, впряженных в его тележку, чтобы догнать остальных. Он остановился возле меня и галантно поцеловал мою руку:
— Не окажет ли Светлая госпожа мне любезность и прогуляется со мной немного?
Почему-то захотелось улыбнуться, и всю тревогу как рукой сняло. Собаки повезли тележку Лелю между домов, он указывал им путь, слегка натягивая поводки. Мы вышли к разбитой старой набережной. Снова та же унылая картина: мусор по берегам, копошащиеся в нем утки, растрескавшиеся гранитные плиты. Я уселась на ту, где скос был ровным. Камень нагрелся на солнце и приятно источал тепло. Я повернулась к воде спиной, чтобы не смотреть на грязь, уж лучше чудное, слегка кособокое лицо моего знакомца.
— Вы удивительно милы для дамы из высшего света, — печально улыбаясь, начал разговор Лелю.
— А вы удивительно вежливы для короля воров из нижнего города, — усмехнулась я.
— Король он и в нижнем городе король. Должность обязывает, — он снял широкополую шляпу с пером, обнажив абсолютно лысую голову, и учтиво склонил ее набок. — Так почему ты одна не испугалась половинчатого урода?
Я задумалась и посмотрела вдаль.
— Нянюшка часто рассказывала мне сказку, в которой в ненастную ночь на пороге замка появлялся уродливый старец и просил приюта. Высокомерный хозяин замка прогонял его, и тогда на его голову обрушивались все ведомые и неведомые несчастья.
— Это всего лишь сказка.
— Возможно. Но когда мой отец не пустил в замок вельву, она предрекла нам с братом скорую смерть.
— Но ты же до сих пор жива.
— Потому что пошла по другому пути. Решила делать все не так, как от меня ожидали другие. Жить своим умом. Мне нравится это чувство. Свобода. Она дороже замков, красивой одежды и вкусной еды. Только ради нее и стоит жить.
— И даже дороже счастья быть с любимым человеком?
— Можно любить и быть свободным.
Лелю только печально улыбнулся в ответ.
— Я видел, ты ходила к Машкари, — заговорил он вновь после долгой паузы. — Не стоит. Я знал еще родителей их родителей. Бедовая семейка. Ничего, кроме неприятностей от них не будет. Лино отъявленный головорез, а младшие на него ровняются. Через пару лет будет опасная банда. И с девчонкой со своей они явно церемониться не станут.
— Дети не виноваты в грехах родителей. Кто-то должен дать им шанс. Мне же его дали.
— Твоя доброта тебя погубит.
— Нет, доброта и вера спасут наш мир, если его еще можно спасти.
— Я огражу тебя от опасности здесь, насколько простирается моя власть. Но кто защитит тебя там, в коварном верхнем городе, где за ширмой благополучия скрываются негодяи куда хуже наших?
— Сама справлюсь. У меня сильный покровитель, — усмехнулась я и, попрощавшись с Лелю, пошла домой.
Последующие дни прошли в беспрестанных хлопотах. Спозаранку мне пришлось работать в храме Вулкана, а после обеда уставшей тащиться в лабораторию и бороться с дремотой на занятиях. Повезло, что Жерард задерживался. Зато я могла навещать Бурро и справляться о его здоровье каждый день. В нижний город времени заглянуть не отыскивалось, зато Хлоя сама поджидала меня в знакомом переулке и спрашивала о брате. Бурро медленно, но верно шел на поправку. Гнойник прокололи, жар спал. Целитель отпаивал мальчика зельями и обрабатывал рану заживляющим составом, я помогала Бурро есть и умываться. Неделю, обещал целитель, и мальчик сможет вернуться домой.
Неприятности, как и ожидалось, начались с приездом Жерарда. Я как всегда сильно опаздывала, но была уверена, что никто ругать не станет. С порога насторожила гнетущая тишина. В гостиной никто не сидел на диванах и не потягивал травяные отвары с плюшками. Густаво с сосредоточенным видом таскал какие-то бумаги из кабинета в кабинет, Клемент рисовал какую-то схемы за столом, Кьел и Кнут что-то возбужденно обсуждали. У Шандора, я знала, был выходной. А Сезар с девчонками проводил урок, но почему-то не в гостиной, как обычно. Все разъяснилось, когда распахнулась дверь рабочего кабинета Жерарда, и он поманил меня к себе. По каменному выражению лица я поняла, что надвигается буря.