Узоры на коже любого Оберегающего занимали практически всю тыльную поверхность тела, оставляя нетронутыми лишь голени и ступни. Для Хранительниц такого исключения не существовало. Как самые близкие к Матери, они должны были носить ее полную метку. И чтобы разместить ее, едва хватало всей кожи на этом участке, включая даже пучки пальцев ног.
Но Даниил смог вернуться до начала третьего этапа. Сейчас, узор Иллии завершался на средней трети бедра. Мужчина не собирался допускать возобновление мучительного процесса.
Плавные изгибы завитушек на ее плече напомнили Даниилу совсем другую ночь. То ужасное осознание, которое пришло к нему, от единственного вопроса, с испугом заданного юной наследницей.
Он совсем недавно вернулся из комнаты в восточной башне, где проходил очередной день его посвящения. Вся кожа спины парня горела и причиняла неимоверные страдания. Но это, практически, не беспокоило Даниила. Ему было восемнадцать лет.
Его посвящение походило к концу. Но причина столь безоговорочного приятия этого процесса была не в скором ожидании конца. Нет, он просто не видел для себя иного пути тогда, и с гордостью становился полноправным Оберегающим.
Юноша обмывал свою спину, погружая чистый отрез льняной ткани в миску с кипятком, промывая раны. Однако это было весьма неудобный процесс. Он был так сосредоточен, что не услышал, как в его комнату проскользнула двенадцатилетняя Иллия. И только, когда ее тонкая ручка легла поверх его, забирая отрез, он понял, что не один в комнате. Девочка молча принялась обрабатывать его спину. Но Даниил чувствовал, что она не спокойна. Иллия всегда принималась издавать тихие недовольные звуки, и что-то бормотать, когда не могла подобрать слов для начала беседы. И сейчас, она делала именно это.
- Что такое, малыш? - Спросил Даниил у нее, повернув голову через плечо.
Илли стояла, закусив губу от сосредоточенности, и юноша не мог не заметить, что она чем-то очень расстроена. У них были весьма странные отношения для наследницы и Оберегающего. Они всегда могли найти общий язык, между ними не бывало разногласий, и у нее не было секретов от него. Поэтому то, что девочка не знала, как начать сейчас разговор, удивило юношу.
Даниил развернулся к ней, перехватывая руку, и заставляя посмотреть в глаза.
- Что случилось, Иллия?
Девочка отвела взгляд и тихонько заговорила.
- Я сегодня гуляла в восточной башне, Даниил.
- Там негде гулять, малыш. - Не понимая, куда она ведет, ответил парень.
Девочка опять принялась кусать губы.
- Знаешь, в стене за большим залом есть ход для слуг, которым никто не пользуется? - Даниил кивнул, он прекрасно знал обо всех путях передвижения по замку, вот только не думал, что и Иллия знает об этом проходе, которым уже никто не пользовался. - Там есть один коридор, он ведет в восточную башню. - Продолжила девочка.
- Ты не должна гулять там одна, Илли. Что, если кто-то менял там путь? Ты можешь заблудиться, а мы даже не будем знать, где искать тебя. - Даниил с укором посмотрел на свою подопечную.
Но Иллия не обратила внимания на укор. Она смотрела в окно.
- Там есть смотровое отверстие, Даниил, в нише комнаты третьего уровня. - Даниил напрягся. На третьем уровне в башне была лишь одна комната, та, в которой он проходил свое обучение.
- Тебе не надо было делать этого, малыш. - Он поймал ее подбородок пальцами, и с небольшим усилием повернул к своему лицу. Девочка смотрела на него с ужасом.
- Зачем они делают такое с тобой, Даниил? За что?
Юноша вздохнул.
- Таков мой путь, Илли. Это часть посвящения Оберегающего. То, что делает меня сильнее. Что готовит меня к любому препятствию, с которым я могу столкнуться, оберегая тебя, как наследницу.
- Тогда каков будет мой путь, Даниил? - Девочка смотрела на друга, и в ее серебристых глазах застыл страх. - Меня они тоже заставят терпеть такое?
Юноша уже открыл рот, чтобы сказать "нет", но не смог. Этот вопрос отбросил Даниила в прошлое, когда он маленьким мальчиком присутствовал на становлении старшей сестры Иллии. И только теперь он задумался над тем, о чем не думал, или не хотел думать все последние годы. Путь наследницы гораздо тяжелее того, через что проходит ее народ, даже Оберегающие выносят меньше физически…
И Даниил будет тем, кто поведет Иллию по этому пути.
Судорожный вздох вырвался из груди юноши, и девушка истолковала его как положительный ответ на свой вопрос. Она прижалась к нему, пряча лицо на груди парня.
- Я не хочу такого, Даниил. - Шептала Иллия со страхом. - Не хочу, чтобы они делали это ни со мной, ни с тобой. Я боюсь.
- Все будет хорошо, малыш. Никто не обидит тебя. Я не позволю.
Юноша крепко обнял ее, пытаясь успокоить и внушить чувство уверенности, которого сам не испытывал. Он осознал одну простую истину - никогда Даниил не сможет причинить Иллии ту боль, которую должен. Юноша почувствовал, как его уверенность в непогрешимости учителей начинает шататься. Он был сильным и готов вытерпеть многое, но как можно заставлять проходить через такое хрупкую Иллию? Как можно так жестоко ломать ее? Это не укладывалась в сознании парня. И Даниилу было безразлично, что таков путь всех Дочерей. Его Иллии такое не должно коснуться!
Ему не удалось сдержать своего обещания тогда, думал Даниил, глядя на шрамы любимой. Он сделал все, что было в его силах, и гораздо больше этого. Но юноша был так наивен. Он поверил в соглашение, заключенное им с Конклавом, не усомнился в их слове. А они предали. Мужчина запомнил этот урок, и больше никогда не обманется ложной честью.
Он позволил своим замаранным пальцам накрыть ее плечо, не мог отказать себе в прикосновении. Его куртка, в которую он укутывал Иллию, соскользнула, и кожа девушки была прохладной от предрассветного воздуха, проникающего в приоткрытое окно. От его касания она зашевелилась, но не проснулась, только подвинулась ближе, что-то бормоча во сне. Даниил улыбнулся.
- Просыпайся, малыш. - Мужчина наклонился к ней, и тихонько шептал.- У нас появились сложности.
Иллия недовольно скривилась, и зарылась лицом в подушку. Даниил провел пальцем по ее щеке, не давая заснуть крепче.
- Иллия, просыпайся.
Бледные веки дрогнули, открывая серебряные озера ее глаз. Их поверхность была безмятежной. Но Даниил знал, что это лишь на мгновение. Когда ее взгляд сфокусировался на нем, там появилась радость. Но очень быстро они подернулись неуверенностью и сомнениями. Мужчина ожидал этого. Он знал, что у Иллии еще нет повода доверять ему. И как бы ни горели их тела, разум вносил свои коррективы.
Оттого Даниил и не позволил себе поддаться чувствам. Уступи он на миг, и мог навсегда потерять шанс на восстановление настоящего доверия между ними. А мужчина не желал полутонов. Она была нужна ему вся, без остатка. Так, как Иллия когда-то принадлежала ему. Он готов был бороться за любимую. И не собирался выбирать для этого методы.
Иллия села, зябко ведя плечами. Она натянула куртку Даниила пытаясь согреться.
От этого простого жеста тепло окутало его, прогоняя озноб, сковавший мужчину во дворе. Было видно, что девушке трудно сориентироваться, недолгого часа сна было очень мало, чтобы хоть как-то восстановить силы.
- Даниил. - Голос Иллии был низким и хриплым со сна. - Что случилось?
- Есть очень веские причины подозревать, что в замке предатель, малыш.
Девушка заморгала, пытаясь быстро прийти в норму.
- Что за доводы? - Серебряные глаза уже цепко смотрели на мужчину.
- Во дворе было оставлено послание - мертвый котенок с перерезанным горлом, в ране лежал амулет с эмблемой гаррунов. - Даниил сжал ладонь девушки, видя, как она напряглась. - Если никто из слуг, за время моего отсутствия, не обзавелся привычкой глупо шутить - вывод напрашивается сам собой.
- Но. - Иллия пыталась осознать то, что сообщал ей мужчина. Она всегда считала свой замок неприступным. В конце концов, Конклав использовал все возможные методы для ее защиты. - Как это возможно?
- Вот это я планирую выяснить в ближайшее время, малыш. - Даниил поднялся, направляясь в ванную комнату. - Надеюсь, ты не будешь против, если я воспользуюсь твоим умывальником. Сильно много крови на моих руках. - Даниил усмехнулся, показывая девушке пальцы, покрытые темными разводами. Он хотел хоть немного отвлечь ее от нелегкой новости.
Иллия кивнула, поднимаясь с постели и направляясь к платяному шкафу.
- Я понимаю, что ты еще не отдохнула, Илли. Но, думаю, что если и в этот раз спущусь один - Колин устроит кровавый бунт, пытаясь выяснить каким жестоким пыткам я посмел подвергнуть наследницу. Словно кроме меня этим больше некому заниматься. Поискал бы мучителей у себя под носом. Уверен, он бы сильно удивился своим находкам. - Даниил с удовольствием ополаскивал руки в прохладной воде.
Пусть и на половину, но он был сыном Матери, и вода всегда дарила ему радость.
Хрустальные капли россыпью застыли в воздухе в причудливой форме, мужчина так давно просто не наслаждался жизнью, что не смог отказать себе в этом. Но в следующее мгновение вода, нарушая все законы, брызнула вверх, омывая лицо Даниила.
Мужчина фыркнул, и с притворной угрозой посмотрел на Иллию. Девушка стояла, выглядывая из-за дверцы шкафа, и весело улыбалась, даже не пытаясь казаться непричастной. Он готов был стерпеть и большее, лишь бы ей было весело.
- Извини, не смогла сдержаться. - Она подошла к мужчине, на ходу застегивая очередную черную шелковую блузу. - Ты выглядел таким забавным.
Даниил наблюдал за ее приближением, и когда она остановилась в шаге от него, отступил на несколько сантиметров в сторону, позволяя водной взвеси окутать фигурку любимой.
Иллия задохнулась от неожиданности, и громко вскрикнула, отпрыгивая, но облако потянулось за ней.
- Даниил! - Девушка пыталась выглядеть сердитой, но вырывающийся веселый смех портил всю картину.
- Извини, не смог сдержаться. - С широкой улыбкой передразнил ее Даниил. Девушка была абсолютно мокрой, шелк прильнул к ее телу, обтекая все изгибы. Ему это, определенно, нравилось. Но это было не к месту сейчас. Мужчина отвел глаза. - И к слову, раньше ты предпочитала более жизнерадостные цвета.
- На черном кровь не видна, Даниил. - Иллия враз утратила всю веселость.
Оберегающий подошел к ней и обхватил щеку пальцами, стирая капельки влаги. Он жалел о том, что разрушил легкую атмосферу неосторожными словами.
- Туше, малыш.
Иллия заворожено смотрела на него долю секунды, но, все же отступила, моргая, чтобы разрушить это притяжение.
- И не будь так сердит на Колина. - Девушка попыталась вернуться к предыдущей теме разговора. - Он не столь уж и плохой друг. К тому же, единственный, который все это время у меня был. - Она отвернулась, и вновь пошла к шкафу. Мужчина внимательно следил за ней. - Колин помогал мне отвлечься.
- Охотно верю, что именно для этого он сюда и приходил. - Голос Даниила был спокойным, даже чересчур. Иллия подозрительно посмотрела на него, выглядывая из комнаты, но ничего не сказала.
- Знаешь, - продолжила она, скрытая за шкафом, - я сама долго не могла понять, зачем он приходит. И почему, вообще, Конклав разрешает ему приходить. Пока Колин не проговорился, что Сартан его родич. Думаю, они надеялись, что я выберу его.
Даниил был раздражен, и это было явным преуменьшением уровня его эмоций. Но лицо мужчины не выражало ничего.
- Какой изумительно дипломатический ход со стороны Конклава. - Голос Оберегающего сочился сарказмом. - Но не похоже, чтобы Колин оправдал надежды своего родственника. Или я ошибаюсь, и должен поздравить счастливого избранника?
Иллия появилась в проходе, соединяющем комнату с ванной, на ней был абсолютно сухой набор одежды, полностью повторяющий предыдущий. Черная шелковая блуза, закрывающая девушку от подбородка до тонких запястьев. Такие же черные брюки. И он ничуть не уменьшал ее привлекательности. Девушка вытирала полотенцем мокрые волосы.
- Не стоит, Даниил. - Она твердо посмотрела ему в глаза. - Не думаю, что ты можешь в чем-то упрекнуть меня, после того как исчез, даже не попрощавшись.
Мужчина напрягся. Он чувствовал, как каменеет его лицо.
- Я должен был вернуться, Иллия, еще до того, как ты бы проснулась. Но они не дали. И мне казалось, что подарок, оставленный тебе, говорил об этом лучше, чем любые слова. - Даниил знал, что у них мало времени, но все остальное могло подождать. Пришла пора объясниться раз и навсегда.
- Он только ухудшил мои мучения, Даниил, когда ты не появился. - В ее глазах стояло все, что она испытывала так долго. Иллия прекрасно научилась скрывать чувства, но сейчас у нее не было для этого ни сил, ни желания. Она устала жить с болью предательства. Девушка хотела знать.
Серебро ее глаз скрестилось с зеленью его взора.
- Почему ты оставил меня, Даниил?
Глава 7
- Я никогда не собирался оставлять тебя, Иллия. - Даниил спокойно и серьезно смотрел ей в глаза. - Я просто не мог бы сделать этого. Нельзя оставить свое сердце, и жить без него дальше. Это невозможно, малыш.
Девушка села прямо на пол, опираясь о дверной косяк. Ее веки опустились, скрывая от него обнаженную душу. Она не хотела, чтобы он видел ее эмоции, пока сама не определиться с тем, что чувствует сейчас. У Дочери Луны нет чувств, не так ли?
Но она так легко отбросила свою защиту в этот вечер. Сколько новой боли может еще вытерпеть Иллия, если он обманет ее?
" А надо ли нам терпеть?" - прошептал в ее сознании голос, который все это время был ее собственным разумом. Селена никуда не делась, затаясь и с насмешкой наблюдая за попытками Иллии вернуть власть над своей жизнью. " Мы можем и дальше ничего не чувствовать, мы это так хорошо умеем". О, Селена была достойной ученицей Конклава, девушка не могла не признать этого. Но Илли упорно пыталась проигнорировать ее.
- Если это - правда, что произошло?
Простой вопрос, но Даниил так долго размышлял над ним. Все то время, когда мог позволить своему разуму отпустить ее сознание, не боясь, что потеряет хоть эту призрачную нить. И с горечью признавал, что сам был виноват во всем. Нельзя было верить Конклаву. Как он мог быть настолько доверчивым, зная Килима всю свою жизнь? Как мог поверить, что их так легко отпустят? Хотя, "легко" было не тем слово, которое могло бы описать условие, поставленное перед юношей Конклавом. Но он смог сделать это. Мать свидетельница - и сам Даниил не знал, как у него достало сил на такое. Но он смог, победил…, лишь в последний момент осознавая, что и его победу они обернули поражением юноши.
С тех пор, как возмущенный воспитанник впервые взбунтовался против своего наставника, он каждым своим шагом и действием приближал тот момент развязки. Но тогда Даниил не знал об этом.
Он не слушал учителя, который убеждал его, что таков их путь, у каждого свой, но давно уже - общий, один на двоих. Даниил отвергал понимание наставника, не хотел смотреть на то, что тот показывал ему. Гнев терзал юношу. Он не понимал, как они могли думать, что он сможет сотворить такое с Иллией. А Килим все говорил и говорил, убеждал, призывал, образумливал, лучше самого Даниила понимая, что так терзает юношу и рвет ему душу.
Килим был опытен и мудр, он во много раз превосходил своего воспитанника числом прожитых лун, и давно уже разменял первую сотню лет, но еще не перешел полдень своей долгой жизни. И лучше чем кто-либо из сили"нов, Килим мог объяснить своему ученику самую тяжелую часть посвящения Оберегающего.
- Что так мучает тебя, Даниил? - Задавал свой вопрос Килим день за днем. И не видя у того готовности признать очевидное, сам решился ответить. - Мы знали, что рано назначать тебя Оберегающим, но у Конклава не было иного выбора. Сила Иллии проснулась, она осталось единственной наследницей, а ты был именно тем, кто лучше всего смог бы провести ее через становление. И мы решились, понимая, что, скорее всего, обрекаем вас обоих на страдания. Но с самого начала это был ваш путь. - Учитель замолк на мгновение, но перешел к самому главному, и в то же время, самому сложному вопросу. - Скажи мне, Даниил, что значит для тебя Иллия?