– Леди Милана, я хотел спросить… – Помощник капитана замялся, а Милисента улыбнулась и подсказала:
– Вам не дает покоя ветер, подгоняющий корабль, да?
– Да, леди! Ведь сейчас ветра нет! – Каратто указал на стоящие вдоль протоки деревья, на которых не было заметно даже шевеления листвы, а потом показал на надутый парус: – А вот парус…
– Это я сделала, – снова улыбнулась Милисента.
– Но как?! Ведь поддерживать такой ветер, да еще и управлять им так, чтоб он все время дул в парус… Это же очень затратное заклинание!
– Если делать это так, как вы сказали, – создать и поддерживать ветер, тогда да, на это надо прорву энергии. Но мне надо только дуть в парус, так чтоб толкать корабль. Вы знакомы с теорией магического моделирования? – спросила Милисента, Каратто кивнул, тогда девушка продолжила, рисуя в воздухе синие линии: – Вот смотрите, это матрица заклинания ветра. Это как бы структурная модель будущего ветра. Если ее наполнить соответствующим количеством силы, то эта модель превратится в настоящий ветер. А если наполнить вот настолько, то что будет?
– Она так и останется моделью, действующим подобием, – нахмурился помощник капитана.
– Да, останется подобием, но здесь ключевое слово – действующей! То есть работает, но очень слабо, а если замкнуть матрицу заклинания вот в этих точках, вот тут и тут, видите?
Каратто кивнул, то, что предложила эта девушка, шло вразрез со всеми канонами составления заклинаний, но тем не менее не выбивалось за рамки общей теории. А Милисента продолжала:
– Теперь, когда у нас готова основная матрица, я задаю вектора, по которым это заклинание должно действовать, но тут я заворачиваю их вот так и так, видите? Получается самоподдерживающееся заклинание, и теперь, если его наполнить силой, – Милисента сделала пасс руками не столько чтоб закачать силу в заклинание, как это делали другие маги, а просто чтоб нагляднее показать свои действия помощнику капитана, – дальше оно будет само работать.
– Но вы же туда очень мало силы поместили! Оно же еле-еле шевелится! – воскликнул Каратто.
– Да, совсем мало, но вы же больше не сможете, за один раз. Когда ваш резерв восстановится, вы добавите еще, и так, пока у вас не получится ветер, достаточный для наполнения паруса. И этот ветер будет только там, где вы его поместили, то есть только в парусе, и дуть он будет туда, куда вы направите этот вектор, понятно?
– Леди Милана, вы гений! – вскричал Харан Каратто.
– А я? – спросила Листик.
– Ты – сестра гения, – засмеялась Милисента.
– Не-а! Я тоже хочу быть гением! – закапризничала Листик.
– Леди, вы тоже гений! – поклонился девочке помощник капитана.
– Видишь, Ли, ты сестра гения и гений одновременно! – засмеялась Милисента.
– Ага, – тоже заулыбалась Листик. – Я твоя сестра, значит, тоже гений, только поменьше. Я же меньше тебя? Да?
– Ты мой маленький гений! – Милисента обняла Листика. На них с улыбкой смотрели Рен и Каратто. А Милисента, не выпуская сестру из объятий, спросила у помощника капитана, указывая на татуировку на его предплечье: – Я давно хотела у вас спросить, что это значит?
– Это клановый знак, я Каратто, моя семья входит в состав клана Фарратти как младшая семья. Так же как и семья капитана. Мы являемся торговыми партнерами и младшими родственниками седьмого нобиля Гулиамо Фарратти…
– Вы приходитесь родственником главе торгового клана? – удивилась Милисента.
– Не кровным, леди, мы приносим клятву верности, и клан берет нас под опеку. Моя семья пока состоит из меня одного, но думаю, что в скором времени это изменится, – заулыбался глава будущей семьи Каратто, видимо вспомнив что-то приятное.
– То есть вы хотите сказать, что все семьи имеют свой знак?
– Нет, только имеющие статус клана. Это семьи, возглавляемые нобилями.
– А вот такой знак? – Милисента нарисовала в воздухе картинку, Листик узнала в ней знак, что был на медальоне некроманта из леса. – Я видела его у нескольких человек, когда мы стояли перед Крионским проходом.
– Это знак клана Дзиринталли, – ответил Харан Каратто, сразу став серьезным.
– Они еще говорили что-то о листьях канабура…
– Леди Милана, – быстро и тихо произнес помощник капитана, – забудьте о том, что вы слышали! Это очень опасно!
Оглядевшись по сторонам и еще понизив голос, Каратто почти прошептал:
– Это растение – основа могущества и богатства клана Дзиринталли, они владеют монополией на сбор и доставку его в Венисию. Не терпят конкурентов и очень охраняют эту свою монополию. Охраняют любыми способами и средствами, не всегда и не очень законными! Даже проявление интереса к этому вопросу может стоить головы. Леди, забудьте об этом.
Милисента кивнула, а помощник капитана, сославшись на то, что ему надо помогать в управлении кораблем, быстро убежал на кормовой мостик.
– Что его так испугало? – удивилась Листик.
– Канабур, – очень тихо сказал Рен. – Растение, из листьев которого варят буриам, наркотическое вещество, усиливающие любые чувственные удовольствия, да и само это вещество дает райское наслаждение, только вот те, кто его начинают употреблять, отвыкнуть потом не могут.
– Как пьяницы? – спросила Листик.
– Гораздо хуже, – ответил Рен.
– Ли, ты поняла? – спросила сестру Милисента.
– Ага, та засада была не на нас, – кивнула девочка. – Тот гад ждал именно «Макрель», а мы просто на ней оказались и помогли отбиться. Нам надо сойти раньше, не в порту, и затеряться.
– Нам это будет очень трудно сделать, очень уж мы приметны, да и засветились изрядно. Но сейчас в Венисии начнется карнавал, это нам на руку, проще спрятаться, – задумчиво произнесла Милисента.
– Может, воспользуемся рекомендациями коменданта Тарапилино? – спросила Листик.
– Это будет не лучший вариант, мы будем на виду, да и глава клана не захочет отпускать талантливых девочек. Мы, конечно, уйдем, но тогда на всей нашей скрытности придется поставить крест.
– Милана, Листик, о чем это вы? – спросил ничего не понимающий Рен.
– Боюсь, Рен, что мы втянули вас в очень опасное дело, может, лучше будет, если вы от нас уйдете? – невесело улыбнулась Милисента.
– Леди!.. – Рен закаменел лицом. – Если вы хотите от меня избавиться, так и скажите! Если дело только в опасности, которой может подвергнуться моя и так дырявая шкура, то я предпочел бы остаться с вами!
– Рен, мы тебя не прогоняем, – обняла бывшего сержанта Листик. – Я и Мил будем очень рады, если ты останешься с нами. Просто ты можешь погибнуть, а я тогда буду сильно горевать.
– Ну если дело только в этом, то я буду гораздо сильнее горевать, если уйду от вас, нежели погибну, – улыбнулся Рен и подхватил девочку на руки. Листик засмеялась, заулыбалась и Милисента.
Глава 4
Веселье в «веселом доме»
Гондольер пел песню. Вообще-то гребцы наемных лодок, которые в Венисии называются гондолами, поют песни только понравившимся им пассажирам, которые, в большинстве случаев, оказываются пассажирками. В этой гондоле сидели три пассажира: один мужчина атлетического сложения, рыжая, довольно красивая девушка и такая же рыжая девочка. Вернее, девочка не сидела, она стояла рядом с гондольером и пела вместе с ним. Распевали они не обычную венисийскую песню, а песню о зеленом кузнечике:
– В траве сидел кузнечик, совсем как огуречик…
На встречных лодках и на берегах канала, по которому плыла гондола, с улыбками смотрели на певцов, совсем не обращая внимания на других пассажиров этой гондолы. Через три дня должен был начаться знаменитый венисийский карнавал, каждый готовился к этому событию как мог, и такие распевающие веселые песни компании были не редкость. Гондольер был очень доволен, пассажиры попались щедрые, они наняли его лодку с самого утра и катались по городу весь день, осматривая достопримечательности. Щедрые и веселые пассажиры заплатили серебряный талер авансом, а когда гондольер запел традиционные венисийские песни, ему начали подпевать обе девушки. Потом они уже пели вовсю, прерываясь только, чтоб выслушать очередные пояснения гондольера, который неплохо знал город и его историю, поэтому с удовольствием рассказывал о своей родной Венисии.
Но сейчас пела только девочка, девушка и мужчина озабоченно хмурились, они уже посетили пятую гостиницу, но нигде не было свободных мест. Все было занято или забронировано, карнавал же через три дня! В самые дорогие гостиницы пока не обращались, а припортовые постоялые дворы оставили на крайний случай, ведь там не будет должных удобств. Но, видно, придется податься именно туда, тем более что старшая девушка намекнула, что она хочет поселиться в гостинице недалеко от порта.
Песня закончилась, гондола повернула в следующий канал. По его берегам стояли трехэтажные здания с множеством красных фонарей.
– О, как красиво! – восхитилась девочка. – Веселенько так!
– О! Да! Это «веселый канал», по его сторонам стоят дома терпимости… – начал объяснять гондольер, но девочка его перебила. Она удивленно стала спрашивать:
– Почему ж «веселый канал»? Какой же он веселый, если по его берегам стоят дома, где кто-то что-то терпит? И много их там, тех, которые терпят? Наверное, им очень больно, если они там терпят? Это ж какое безобразие там твориться должно, чтоб дом так назвали – дом терпимости?
Лодочник не нашелся что ответить. Мужчина, на которого девочка перенесла свое внимание, требуя пояснить такое несоответствие названия канала с безобразиями, творящимися в домах по его берегам, засмущался и покраснел. А старшая девушка, которой, видно, пришла в голову какая-то мысль, скомандовала, указав на понравившееся ей здание:
– Подвезите нас вон к тому дому!
– Леди, это… – начал было тоже смутившийся гондольер.
– Я знаю, – улыбнулась девушка.
– Это дорогое… – опять начал лодочник, но девушка его снова перебила:
– Тем лучше, значит, там нам смогут обеспечить достойный нас комфорт.
Ритал Акролинно скучал за стойкой, он был швейцаром и одновременно охранником и совладельцем «Дворца наслаждений», больше известного как заведение мадам Зизи. Ритал скучал, скучали и девочки, сидящие в креслах под дальней стеной большого холла. Клиентов не было. Вообще-то карнавал и период перед ним не самое хорошее время для организованных жриц любви. Не потому что во время карнавала нравы становились строгими, нет, просто появлялось много «диких» служительниц богини Афры, которые продавали свою контрафактную любовь гораздо дешевле. Дешевле, потому что лицензии на это занятие у них не было и платить им за нее не надо было, им не надо было и содержать должным образом свое «рабочее место», им не надо было платить налоги, попробуй поймай такую, да еще докажи, что за это она деньги получила! Может, просто одолжила. Ритал с грустью посмотрел на скучающих девочек, которые были не совсем одеты, ведь товар надо, так сказать, показывать лицом, вернее, в самом привлекательном виде. Полуодетые девочки ответили ему такими же скучающими, даже немного сонными взглядами.
Зазвеневший дверной колокольчик сразу взбодрил всех. Дверь распахнулась, на пороге стоял атлетически сложенный мужчина, можно сказать – мужественный, почти красавец. Впечатление портила поношенная дорожная одежда. Перед ним стояли две рыжие девушки. Одна постарше – рыжая красавица, обещавшая стать еще красивей, немного повзрослев, и почти девочка, тоже очень симпатичная, но девочка же! Мужчина пришел явно не вкусить неземных наслаждений, о которых вещала вывеска при входе. Мужчина пришел с девушками. Скорее всего, этот мужчина привел своих… пленниц, задолжавших ему? Привел продать в «веселое заведение». Ритал дернул за шнур, вызывая хозяйку заведения, такие вопросы в ее компетенции, и ей решать, как поступить с этими девочками.
– Здрасте! – сказала девочка.
Акролинно посмотрел на нее – рыжая, нос в веснушках, может, и найдутся любители на такую. Но тут его взгляд встретился с взглядом старшей, и Ритал поежился: такой властный взгляд бывает только у богатых и требовательных клиентов, которые знают, чего хотят, и обязательно добьются того, чего хотят, добьются любым способом, в этом швейцар с многолетним стажем разбираться научился.
– Мы бы хотели у вас остановиться, – ровным голосом произнесла старшая девушка.
– Здесь не гостиница, и мы комнаты не сдаем! – резко ответила мадам Зизи, она только вышла из боковой двери и не успела толком разглядеть вошедших.
– А почему? – спросила младшая. – Вон какой дом большой! Что, для нас не найдется пара комнат?
– Листик, это не гостиница, здесь не комнаты сдаются… – начал объяснять смутившийся мужчина, его смущение выглядело довольно странно, ведь он знал, куда пришел.
– А что здесь сдается, если не комнаты? – не унималась рыжая девочка.
– Здесь, как бы вам это лучше объяснить… здесь можно снять не комнату, а девушку… – еще больше смутился мужчина.
– А-а-а! – понятливо кивнула девочка. – Чтоб получить здесь комнату, надо сначала снять девушку.
Старшая рыжая девушка хихикнула, видно, ее откровенно позабавила сложившаяся ситуация. А младшая недоуменно уставилась на сидевших вдоль стены полураздетых девушек этого заведения:
– Так вроде же из них никто не висит. Или надо сначала их повесить, а потом снять понравившуюся? Да? А остальных оставить висеть? Или тоже поснимать?
– Листик, не надо никого вешать, чтоб потом снимать, это просто так говорится, – нашелся мужчина. – Эти девушки в той комнате, которую сняли, оказывают услуги… гм…
– Да? Мне тоже будут оказывать услуги? А какие услуги? Может, одна не справится, так сразу двоих возьмем? – заинтересовалась девочка.
– Эти услуги вряд ли тебе нужны… Они тебе не подойдут! – пришла в себя хозяйка заведения.
– Ну почему не подойдут?! – возмутилась девочка. – Может, я о такой услуге давно мечтала!
– Я хочу снять у вас две комнаты, одну для себя и сестры, вторую для нашего спутника, – решительно заявила старшая, подходя к стойке портье. Девушка закрутила волчком, а потом, прихлопнув, остановила большую золотую монету, достоинством в десять венисийских дублонов. – Этого будет достаточно на три дня. А там посмотрим.
– Э-э-э… – начала хозяйка заведения, не зная, как обращаться к этой щедрой девушке.
– Леди Милана, – подсказал мужчина. Потом представил рыженькую девочку: – Леди Лионелла, – и представился сам: – Рен Вир.
– Господин Рен Вир, – поправила старшая девушка.
– Господин Рен Вир, – согласился мужчина.
Хозяйка заведения и швейцар отметили, что мужчина находится в подчинении у этой девушки, об этом говорило его уважительное обращение к ней и к ее сестре на «вы».
– Что вы можете нам предложить? – обратилась девушка к мадам Зизи. – Я хочу приличное помещение с ванной.
– Для вас… – Мадам на мгновение замялась, ведь девушка заплатила гораздо больше, чем платят клиенты за то время, что они проводят здесь с ее подопечными, а потому, угодливо улыбаясь, мадам Зизи продолжила: – Для вас и вашей сестры – наилучшие апартаменты! Холл и великолепная спальня! Мягкая мебель! Заскийские ковры! Чудный вид из окна, роскошная ванная комната с мраморным бассейном!
– Бассейн! – захлопала в ладоши рыжая девочка. – А мягкая мебель – это великолепно!
– Ли! – строго одернула ее старшая, при этом незаметно подмигнув младшей сестре. – Это приличное заведение! Когтями мягкую мебель здесь драть нельзя!
– Да? – обиженно спросила девчушка, при этом ее маленькие перламутровые ноготки превратились во внушительные когти. – Совсем-совсем? Ну разве это приличное заведение? Тут надо снимать еще не повешенных девушек и ничего драть нельзя! Совсем-совсем нельзя? Ничего и никого драть нельзя?
Девочка обиженно посмотрела на побледневшую хозяйку заведения. Мадам Зизи растерянно глянула на своего помощника, Ритала Акролинно. Тот тоже побледнел, представив себе, как этот милый ребенок своими когтями превращает в щепки мягкую мебель и рвет на лоскутки дорогие, ручной работы заскийские ковры. Решив, что немаленькая сумма, уплаченная этими клиентами, может не покрыть того возможного ущерба, который эти странные постояльцы могут нанести столь приличному заведению, Ритал, выпучив глаза, решительно выпалил: