- Пришлось выдержать тяжёлый разговор с Мариной.
- Мне показалось - она в хорошем настроении, - удивился Буклих.
- Я говорю не о ней - о себе, - ровно сказал Шторм. А когда вышли на улицу, признался: - Я не слышу её. С той поры, как я увидел её на кушетке у медиков, она закрыта для меня наглухо. До падения с лестницы она была открытой книгой. Я легко считывал, что она хочет, что думает обо мне, о чём мечтает. Сейчас Марина - это только внешнее. Я не вижу даже малейшего будущего вокруг неё. Не понимаю, что произошло.
- Может, она прячется от тебя? - предположил Буклих. - Может, научилась тем простым техникам, которые преподают леди на их курсах?
- За эти полторы недели я каждый день подлавливал её так, чтобы она не видела меня. Шёл за нею на очень близком расстоянии. И всегда глухо. Не думаю, чтобы такая, как она, сумела научиться закрываться так жёстко. Я ведун. А мы обычно пробиваем любую защиту.
Шторм замкнулся, и Буклих, кажется уловив его вспыхнувшее заново раздражение, тоже промолчал. Ведуны знают обо всех существах всё и даже немного об их жизни наперёд. Они прорицатели. Шторм шагал, мысленно перебирая все возможные варианты того, что же могло случиться с официальной невестой, но ни один не подходил. С таким событием он сталкивался впервые. Успокоился было, вспомнив фразу, которую грубовато сказала Марина: девушка считает, что она изменилась, потому что ей дали по голове. Но успокоился ненадолго. Шторм даже чуть не споткнулся, когда сообразил, что происходит. Марина думает - она упала не случайно? Или это просто речевая оговорка? Жаль, об этом нельзя поговорить с Буклихом. Крылан - друг, но личные темы даже с ним - табу. Он, Шторм, - ведун, а значит, должен вести себя соответственно своему положению. И некоторое время ведун размышлял, недоумевая: рассказать другу о диких животных, с которыми играла Марина, и попытаться в беседе проанализировать, каким образом она подружилась с ними, - это этично?
Они шагали по небольшой аллейке, по каменистой дорожке к главному корпусу академии. И только сейчас Шторм догадался спросить - друга сканировать неэтично (да и найдётся ли в академии не закрытый от сканирования студент-старшекурсник?):
- Зачем нас вызывают?
- Э... Боюсь, мы с тобой, друг мой, слегка обла... э... точней, провели последний эксперимент не совсем... э... правильно.
- Мы подчистили всё, - напомнил Шторм.
- Декан сказал, что нам придётся убирать последствия. Какие - не объяснил.
Они вошли в главный корпус и поднялись на третий этаж. В тишине (шорох шагов скрадывал толстый ковёр) добрались до высокой двери с табличкой "Декан факультета некромантии". Постояли немного и открыли дверь. Предупреждённый сторожевым призраком, декан, невысокий черноволосый человек, встретил их сидя и сразу кивнул на два стула напротив его монументального стола, абсолютно пустынного. Выждав, пока студенты-старшекурсники усядутся, он положил на стол руки, переплетя пальцы.
Ни единой чёрточкой лица не дрогнув, Рассветный Шторм попытался получить с декана информацию. Знал, что не сможет, но шанс, что тот не закрылся, как все преподаватели в академии, всегда существовал. На сей раз - увы. Даже учитывая, что декан - человек, а не ведун или даже драко.
- А теперь я хотел бы получить полное представление о том, как вы выполняли сегодняшнюю практическую работу "Вселение духа мёртвого существа в другую умирающую плоть", - монотонно проговорил хозяин кабинета.
- Декан Баз, мы сделали всё точно по плану, - спокойно сказал Шторм.
- Хорошо. Сократим нашу беседу до значимых моментов.
Декан испытующе взглянул на двух друзей. Буклих открыл было рот, но Шторм покосился на друга, и крылан осел на стуле. Буклих слишком нетерпеливый, а ко всему прочему эмоционален. Не сумеет доказать их невиновность, потому что будет волноваться и станет многословен. А декан Баз любит абсолютную точность.
- Единственную ошибку, которую мы допустили, - монотонно признался Шторм, - можно не называть ошибкой, потому что вреда она никому не принесёт. Это небрежность. Мы не совсем аккуратно отослали последние эманации смерти в безопасную зону.
Декан смотрел на друзей бесстрастно, но больше реплик не дождался. Он хоть и выглядел ничем не примечательным, но Шторм даже так, на расстоянии шести-семи-шагов от него, чувствовал мрачную, сокрушительную силу, которая ощутимо гудела вокруг этого человека, удерживаемая лишь жёсткими границами личной защиты. Возражать хозяину кабинета - себе дороже. Испепелить не испепелит, но знание, что ты неприятен такому некроманту, как Баз, может убить здоровую психику на раз.
- Это прозвучит надоедливым напоминанием, - сказал тот, - но, тем не менее, я произнесу навязшие в зубах каждого здешнего студента слова: некроманты не могут позволить себе небрежность. Вы на третьем курсе. Вас осталось семеро от тех двадцати, которых мы приняли на первый курс. Сколько студентов-некромантов доживёт до выпускных экзаменов - тайна за семью печатями для всех нас. Поэтому будьте добры, господа студенты, тщательно проверить, не опасна ли ваша небрежность для всех в академическом городке. И в следующий раз выполнять лабораторные работы идеально. Мне бы хотелось видеть на выпускном курсе своего факультета хоть одного студента. Вы свободны, господа.
Буклих снова открыл рот, но вовремя посмотрел на друга и вышел следом за ним из кабинета. И, только дождавшись, когда дверь закроется, он озадаченно спросил:
- А когда?.. Я что-то не понял, что именно они хотят от нас, а главное - когда нам это сделать? Время к вечеру!
- Завтра одна лекция и один практикум. Предупредим старосту курса, что нас не будет, так как уйдём выполнять распоряжение декана База. Лекцию спишем у ребят, когда вернёмся из старого коллектора. Меня интересует одно: кто нас подставил? Кто сказал о том, что мы неправильно закончили лабораторную работу?
- Декан Баз, вообще-то, и сам отлично видит, - с сомнением проговорил Буклих, спускаясь по лестнице. - Может, проводивший с нами работу практикант встревожился, заметив что-то, и доложил ему? Шторм, ты же не думаешь, что нас выдали ребята? Они и сами кропотливо занимались той же лабораторной. Да и зачем им нас выдавать?
- Ладно, пусть так, - скрывая раздражение под холодом слов, надменно сказал Рассветный Шторм. - Посмотрим завтра на месте, из-за какой малости нам приходится пропускать занятия.
Буклих опустил глаза и втихомолку улыбнулся: его высокомерный друг не любил, когда жизнь становится непредсказуемой. Ничего удивительного для прорицателя, абсолютно точно знающего, что его ждёт часами спустя, а тут - и странности с официальной невестой, и предположение декана, что они не просто небрежны, и неизвестность на завтрашнее утро... Так они и дошли до корпуса общежития некромантов, раздумывая каждый о своём.
... Марина села за стол и огляделась.
Она всё-таки посвоевольничала, перетащив узкую кушетку с постельным бельём в учебную комнату, куда же перенесла, потратив на это целый вечер, книги из библиотеки. В основном пока учебники и справочники. Теперь в этой шикарной комнатушке, в которой не повернуться из-за загромождающих, но нужных девушке вещей, есть всё, что должно быть под рукой.
Прикинув обстоятельства своего появления, Марина решила думать, что однажды она так же неожиданно, как попала сюда, окажется на своей Земле в своём времени. Придумав себе это утешение, она даже слегка успокоилась. И тогда первое, что пришло в голову, пришлось запомнить: не пустить бы на ветер полученные в университете знания! Нет, она проучилась всего два курса с половиной, углубленно изучая язык и всемирную литературу, а по специальности журналиста получила слишком мало знаний. Но кто запретит ей записывать все события, свидетелем которых становится? Глядишь, вернувшись, она на этом материале напишет роскошный фантастический роман, и тогда любой журнал возьмёт прославленного автора-фантаста в свой штат в качестве спецкорреспондента! "Стоять! - скомандовала себе девушка и усмехнулась. - А то сейчас дойдёшь до строительства подземного хода от... общежития или... как там было... Ах да, каменного моста через пруд! Манилов ты, душенька, не более и не менее!"
Но задумку свою она всё же выполнила. Среди толстых тетрадей ушедшей хозяйки Марина нашла несколько чистых и, взяв обычную, со сладкими цветочками и феечками на обложке, раскрыла её на первой странице. Погрызла кончик ручки, продумывая первые слова, и нерешительно опустила журналистское орудие труда к белой странице в клетку.
"Обо всём подряд больше всего я любила болтать в прошлом, оставшемся на Земле, со своим кузеном Митькой. Так что быть тебе, мой дневник, моим единственным и неповторимым собеседником Митькой! Итак...
Привет, Митька! Я здесь полторы недели, а поговорить мне, кроме тебя, не с кем. Так что - терпи и слушай.
Я тут залезла в справочник, который рассказывает, где именно я оказалась, и прибалдела слегка. Помнишь, наша бабушка любила вспоминать странную присказку, похожую на игру? Она спрашивала у нас: "Где находится карандаш?" Мы отвечали: "В пенале". Где находится пенал? В сумке. Где находится сумка? В комнате. Где находится комната? В доме. А тот - на улице. А улица в городе. А город в стране. А страна - на Земле. А Земля - в Солнечной системе. А Солнечная система - во Вселенной. А Вселенная - в космосе.
Моя комната находится в общежитии. Оно - в кампусе. Кампус в академическом городке. Городок - на берегу моря, которое соседствует с небольшой горной системой. Он близок к большому городу, который является ещё не здешней столицей, а лишь одним из мегаполисов, но до него ехать далеко. Столица же вообще находится на другом конце материка. Ну и остался материк. Он часть планеты Салливан. Наша Земля отсюда не видна. Если ты не понял, Митька, то это была шутка. Хотя, когда я нашла Землю, мне точно было не до шуток.
Ладно, о чувствах потом. Сначала о Салливане. Здесь довольно людно. Но это место забито академией, и сюда никто из города соваться не пытается.
Мой нынешний микромир на отдельной карте выглядит так: студенческий городок, настолько многочисленный, что похож на небольшой посёлок. Уже говорила, что внизу море, а сверху - горы. Горы небольшие, к ним надо идти через лес. Подозреваю, что вся нижняя часть этих гор (не знаю, как эта нижняя называется) заросла лесом. Справа от городка дорога в тот самый город-мегаполис, куда девчонки обожают ездить за покупками. Слева - не очень хорошая дорога между морем и лесом. На студенческой карте есть ещё несколько обозначений, в которых я пока не разобралась. Самое дальнее место, принадлежащее тоже нашему городку, - это старинный город, который уже не представляет собой ничего интересного для археологов и вообще историков, потому как его уже давно изучили и обобрали: в смысле, всё, что интересно, отвезли в музеи Салливана. Теперь на месте этих развалин находится какой-то коллектор. Этого я тоже не поняла. Спросить бы у кого.
Но пока меня больше всего интересуют биллимы. Оказывается, мой друг Биллим так и называется. Мне любопытно, как они живут в лесу. Судя по их поведению, эти звери очень похожи на наших белок - тоже очень ловкие и не прочь попрошайничать. Но дружелюбные гораздо больше. Мне нравится, что у меня появились друзья, с которыми можно поболтать вслух, пусть они меня и не всегда понимают. Зато болтают на своём зверином языке, наверное откликаясь на интонации моего голоса.
Подведём итоги?
У меня появился друг, с которым при встрече можно поздороваться, кивнув. Из-за этого пустячка мне сразу легче жить здесь.
Биллим и его сородичи позволяют мне не объедаться. Кстати, раньше за мной такого вообще не водилось. Неужели прежняя Марина так много ела? А ещё Биллим хорош тем, что мы каждый день играем с ним и его друзьями в догонялки. Главная комната апартаментов позволяет.
Мой жених, Рассветный Шторм, - очень интересная личность. В нём столько загадок и тайн! Жаль, что он не умеет нормально разговаривать.
Его друг, Буклих, когда к нему привыкнешь - тоже довольно симпатичная личность. И очень доброжелательная. Я не совсем поняла, почему он прихрамывает, но в целом было бы неплохо подружиться с ним, хоть к его внешности и приходится долго привыкать. Мне кажется, он гораздо общительней Шторма. Зато у ведуна такие интересные способности! Странно, что он до сих пор не понял, кто я.
Риналия злится на меня, но я не виновата, почему Шторм выбрал меня, а не её. Знать бы ещё, почему его выбор пал на меня. В общем, стараюсь обходить её стороной.
Если смотреть на ситуацию в целом и трезво, неплохо бы остаться в академии без той части моей жизни, которая закреплена за Штормом.
Теперь о том, что особенно меня тревожит. Мне не нравится, что тело с трудом привыкает к физическим нагрузкам. Даже когда я бегаю по комнате за Биллимом и его приятелями, мне довольно тяжело, хотя зарядку я теперь делаю и днём, и вечером. Ага, а ещё качать пресс начала. Но потихоньку, чтоб не перестараться.
Ещё. Я тут подсмотрела: у ребят драко есть такие жуткие мотоциклы - не знаю, как именно называется этот транспорт. Ой, как мне хочется попробовать покататься на таких мотоциклах! Они такие громоздкие, но такие мощные зверюги! А мне так не хватает в новой жизни скорости!
А ещё! Чуть не забыла! Я попробовала поработать с рунами - и у меня начало кое-что получаться! Правда, Кар Карыч предупредил, чтобы на особенный результат я не надеялась. Ведь для такого результата надо вливать в руны магические или ментальные силы, а у меня их нет. Но я тишком-молчком опробую все знаки. А вдруг? А ещё я хочу взять в здешней библиотеке книги по той самой магической или ментальной силе. Надо разобраться, что они собой представляют. А вдруг я экстрасенс? - Марина захихикала, и следующее слово слегка поехало, написанное ослабевшей от смеха рукой. - А я тут в безвестности зря пропадаю! Времени всё равно много.
Насчёт времени. - Она вздохнула и задумалась. - Мне страшно. Если догадаются, что не так с моим телом... Нет, по-другому, что с моей душой... Нет, тоже не то. Ладно, пусть будет так: если догадаются, что со мной не так, смогу ли я рассчитывать на нормальную жизнь здесь? Господи, как тяжело притворяться тихой дурочкой! Как хочется ходить быстро и смеяться со всеми, кто тебе нравится! Но пока нельзя. Надо изменяться постепенно. Иначе я останусь без ничего. А мне всё-таки надо получить хотя бы то образование, которое даётся здесь таким дамочкам, как Риналия и я. Я заглянула в местную прессу: оказывается, даже недоучки этой академии востребованы по всему миру.
Так что учиться - "и никаких гвоздей! Вот лозунг мой и солнца!"
А ещё мне хочется сходить в здешний магазин и купить себе хоть что-то похожее на джинсы или брюки-карго, в которых можно бегать не только по аудиториям академии, но и на улице. А ещё обувь, в которой можно ходить быстро.
Сегодня вечером попробую сбегать в лес. Он так манит и тянет к себе, как будто кто-то меня зовёт туда. А бегать по лесу - это такое удовольствие!"
Марина уставилась в окно. Улыбнулась и дописала: "Заодно посмотрю, каков на воле Биллим, мой первый дружок здесь!"
За окном стемнело - и это оказалось лучшим временем для прогулки по опушке довольно редкого леска у подножия гор. Правда, потом стемнело ещё больше, потому что, начав собираться, Марина обнаружила, что идти в лес ей не в чем.
Нет, оказывается, это очень удобно - ходить на занятиях в форме академии. А потом не высовываться из апартаментов, в которых можно ходить в чём угодно - ну, до сегодняшнего визита "жениха". Шторма Марина настоящим женихом не воспринимала, потому даже мысленно, произнося его статус при себе, ставила кавычки.
Итак, Марина высунулась из окна: Биллим с сородичами почему-то запаздывал к ужину, а потом направилась в гардеробную.
- Мда, голубушка, - скептически сказала она, оглядывая плотно стиснутые вешалки с одеждой, - ты настоящий прокрастинатор. Всё норовишь сделать в последний момент! Нет, чтобы в свободное время... Как будто оно у меня есть, - пробормотала она, вытаскивая первые вешалки с брюками. - Ладно, успокоимся на том, что в следующий раз долго думать, что надеть, уже не надо будет. Поехали!