- Это что же, мать твоя...
- Беременная была. Совсем немножко не доносила...
Русалочка разрыдалась .
- Ладно, тухлятина, не хлюпай. Лучше сбегай, Васку растолкай - пойдем с твоим братцем поболтаем.
В отличие от Кови, Васка был свеж и весел. Кирочка нашла его на заднем дворе, где он лихо размахивал мечом. Вокруг него столпилась стайка восторженных девушек; Кирочке почему-то показалось, что тренировка в одних штанах проводится отнюдь не во славу воинского искусства.
- Тятя! - Пискнула она, и тут же поймала на себе парочку оценивающих девичьих взглядов.
Подпустила волосы личины рыжины и повторила:
- Тятя! Мамка сказала, хватит тут торсом вертеть, дело есть!
Васка резко остановился, зло усмехнулся.
- Тятя? Мамка, говоришь, сказала? Что, так и сказала? Цитируешь, мелочь?
- Я таких слов не знаю, чтобы цитировать! - возмутилась Кирочка.
- Пошли, мелочь.
- Ага! - счастливо согласилась Кирочка, беря Васку за руку.
Когда они отошли немного, Васка холодно осведомился:
- Ну и откуда тебе столько наглости? "Тятя", тоже мне... Ковь тебе за "мамку" голову открутит. Что случилось-то?
- С братиком моим пойдем знакомиться, - выпалила Кирочка, не выпуская Васкиной руки, - младшеньким. А тятя ты, потому что иначе как объяснишь, что я к вам в комнату захожу, старый ты извращенец?
- Ой ли? - насмешливо спросил Васка.
Кирочка отвернулась, чуточку покраснев.
- Ты хороший, Ковь хорошая. Извини, очень уж искусительно. Дай помечтать, а?
Васка немного помолчал, потом сказал тихо:
- Мечтай. Вот только сводить нас не смей: упокою.
И как-то так он это сказал, что Кирочка сразу поняла, упокоит. Как решит, что ее магию на себе почуял, так и упокоит. Видимо, из тех кто до последней капли крови отстаивает свою и чужую свободу воли.
Но руку Кирочкину не отпустил.
Добрый.
- Меня зовут Гьетемох. Гьетемох Дитьерлих. Можно просто: Етель.
Васка хотел было спросить, по какому праву этот нечистик примерил аристократическую фамилию и знает ли, что за это бывает, но наткнулся на взгляд мальчишки, и язвительное замечание замерло на языке.
У парня были иссиня-черные волосы, белокож он был почти до прозрачности, да и нос его, тонкий, прямой, гордая посадка головы - все говорило о чистоте породы. От матери он не взял почти ничего - ничего заметного.
Однако не внешний вид заставил Васку промолчать.
Глаза у мальчишки были серые, почти белые, рыбьи глаза. И читалась в них всепоглощающая ненависть к живым.
Такой проклянет и не заметит.
Кирочка сжала Васкину ладонь. Эта несносная девчонка как вцепилась в него, так и не отцеплялась, и Васка не видел особой надобности прерывать эту ее странную забаву. Однако сейчас он понял Кирочку чуть лучше.
Ей действительно очень не хватало семейного тепла.
Мальчишка сидел на камне почти у самого берега, скрестив ноги. По щеке его поднималась ко лбу полоска чешуи. Ковь подошла к нему, будто и не замечая, что бредет по колено в воде.
- Боги! Ха! Кирочка, чеж ты не сказала, что брат-то у тебя живехонек? Мавка, мавка...
Ковь обошла камень и рванула на застывшем от изумления мальчишке рубашку. Та была уже порядком драной и ветхой, и клок ткани со спины остался у Кови в руках. Она довольно кивнула:
- Тухлятина, у твоего брата на спине просто огроманный шрамище. Ну, и сколиоз жуткий, его бы к костоправу сводить, спина слабая, вот и... Какая-то тварь небось куснула до того, как водяной его подобрал. Но он не мавка.
Тут мальчишка ожил:
- Да как ты... как ты...
Вода вокруг Кови закипела. Та попятилась. Васка напрягся, готовый нестись и вытаскивать эту дуру - вечно она сначала делает, потом думает. Положение спасла Кирочка:
- Елль! Елль, не кипятись! Это та самая магичка, она нам поможет, я предупреждала, что она та еще хабалка, помнишь?
Кирочка отпустила Васкину руку и понеслась в воду, обняла брата за шею... Ковь же выскочила из реки как ошпаренная (хотя почему "как"?), и Васке захотелось дать ей подзатыльник: надежды было мало, но вдруг мозги на место встанут?
- Ну, ну Васка, ты только подумай! - Восторженно тараторила Ковь, - Ты только подумай, такой магик, такой магик, такой сродственник, что нечисть его за своего приняла! Да что там нечисть, он сам был уверен, что мавка! Ты прикинь, а, какая силища у этого парня должна быть! Его же водяной небось сам высидел!
Васка все-таки не удержался и влепил Кови щелбан.
- Хватит, а? Успокойся. Извините нас, сэр Гьетемох. Моя напарница немного несдержанная, увлекающаяся, вздорная особа, которой плевать на чужие чувства. Мы оскорбили вас.
Конечно, мальчишка лет десяти на вид не мог быть сэром. Но Васка искренне надеялся, что такое обращение ему польстит и тут не развернется магическая битва.
Кирочка всхлипнула:
- Живо-о-ой!
Етель глубоко вздохнул, успокаиваясь. Вода вокруг его камня перестала бурлить. Теперь он смотрел на Васку.
- Так понимаю, самый разумный в вашей паре - ты?
- Я, - кивнул Васка.
- Эй! - обиженно перебила Ковь и получила второй щелбан.
- Значит, и говорить я буду с тобой... Договор заключен с магичкой, меня это тревожит. Я бы хотел и твой отпечаток.
Васка пожал плечами. Для мальчишки Етель вел себя слишком серьезно, слишком холодно. И выражался он не как ребенок. Почему-то Васке не хотелось связываться с ним какими либо договорными обязательствами, что-то подсказывало, что это может быть опасно. Да и Ковь больно ущипнула за локоть.
- К сожалению, знаниями о вашем племени обладает только Ковь. У меня нет... полномочий. Но я даю вам слово.
- Слово? - мальчишка делано удивился, - Я не могу просто так поверить тебе на слово, рыжий.
- Придется. - Васка пожал плечами, - а рыжий я по оплошности магички. Как видишь, связав ее, ты связал и меня.
- Кира, они любовники?
Ковь быстро-быстро закивала. Васка задержал дыхание, понимая, что вряд ли Кирочка соврет.
- Да, - просто сказала Кирочка. - Я за них ручаюсь.
Васка выдохнул. Кирочка пожала плечами, мол, я тебе доверяю. Скажи спасибо.
- Я не буду добавлять свой отпечаток, - жестко сказал Васка, - если вы не готовы воспользоваться нашими услугами, то можете искать других идиотов, которые за вшивый амулет призыва каких-то там сестер...
- Речных, - подсказала Ковь у Васки из-за плеча.
- Речных, - повторил Васка, - Так вот, которые за какой-то там несчастный амулетишко найдут и приведут вам убийцу из замка!
Кирочка рассмеялась.
- Брат, я хочу им верить. Пожалуйста. Не превращай все в одну сплошную формальность! Мила за ними там присмотрит. И они принесли нам благую весть...
- Да вы че, сами догадаться не могли? - ляпнула Ковь все еще у Васки из-за спины.
Кирочка спрятала лицо в ладонях, задрожала плечиками. Етель соскользнул с камня и направился к Васке. Сначала по воде, а потом по берегу - трава под его ногами не приминалась. Когда расстояние между ними сократилось до локтя, Етель внимательно посмотрел Васке в глаза - снизу вверх.
- Я прошу.
- Обещаю.
Васка плюнул на ладонь и протянул ее мальчишке. Тот без колебаний ее пожал.
После долгих примерок и походов по магазинам, после целого часа Васкиного кропения над гостевым письмом, после того как большая часть заработанного жемчуга куда-то улетучилось, у Кови появилось платье, у Васки - алая рубашка и бархатные штаны, и была нанята роскошная карета, напарники с шиком подкатили к баронскому замку.
Здесь Васка прекращал быть ведомым (хотя был ли он им хоть когда-нибудь?) и выходил на первый план. Это был совсем другой, непривычный Кови мир. Мир не нечисти и нежити, а большей частью нелюди, про который Васка знал гораздо больше, чем Ковь.
Ковь до сих пор не могла поверить, что Васка вырос в таком же замке - и при этом остался человеком.
- Главное - молчи! Молчи, пока я тебя не представлю, потом по знаку... - шепнул последнее напутствие Васка, и тут лакей открыл дверцу.
Преображение в сэра Васкилероха произошло мгновенно. Никогда еще Ковь не видела у своего невольного рыцаря столько отстраненной холодности во взгляде. Он облил презрением и лакея, который помог ему выбраться из кареты, будто сильный и здоровый парень не мог сделать этого сам, и стражника у ворот... Кови на секунду показалось, что она попала в какой-то кошмар.
Конечно, Ковь знала, что Васка голубых кровей. Однако мало ли их было таких, выгнанных из родных гнезд младших сыновей захудалых родов? Как грязи. Как правило, они шатались по дорогам и наемничали за бесценок. Самые удачливые не спивались, не складывали головы за родную страну и к старости обзаводились домиком и женой - иногда из таких же, как они младших дочерей-бесприданниц, но чаще из простонародья. Через несколько поколений от знатности ничего не оставалось - разве что домишко, чуть покрепче, чем у односельчан.
Васка никогда не вел себя как аристократ из историй, которые так любила рассказывать мать, он был почти своим. После того, как Ковь перекрасила его в рыжий, она вообще иногда стала забывать об его происхождении.
В каких-то вещах он был поразительно наивен, и Кови нравилось его дразнить, иногда ее раздражало, что он чего-то не знает, слишком доверчив... Теперь он знал, что делать и это его новое лицо Ковь пугало.
Васкилерох подал ей руку, помогая выбраться из кареты, и, поддерживая под локоток, повел к воротам вслед за почтительно указывающим дорогу лакеем. Тот помахивал по дороге метелочкой, чтобы гости не запачкали ног. То, что львиная доля дорожной пыли оседает у Кови на расшитом подоле нового платья, видимо, в расчет не принималось.
Замок возвысился над Ковью зловещей черной громадой. Холодной, неживой. Она бы не удивилась, если бы архитектором оказался какой-нибудь купивший людство иноземный упырь, по ихнему - вампир. Выхолощенность линий, крайне острые на вид углы, при этом Ковь могла побиться об заклад, что если измерить любой угол - получится ровно девяносто градусов, не больше и не меньше, тютелька в тютельку. Ни единой завитушки в отделке узких бойниц, служивших замку окнами, стены - черные полированные камни, совершенно гладкие на вид.
На этой земле никогда не воевали: слишком далеко от Столицы, от границы с куксами еще дальше, нечисти больше чем людей, глухие леса. Просто не было смысла воевать. Но этот замок прямо таки похвалялся своей воинственностью. Как рвется в армию заигравшийся в солдатики мальчишка, замышляя сбежать из-под строгого родительского надзора, уверенный в своей силе и взрослости. Только здесь материнским подзатыльником послужила молния, расколовшая замок на две неестественно равные части.
Как по линейке.
"В этом замке должно быть очень холодно зимой", - подумала Ковь и поежилась.
Она ошиблась. Очень холодно в замке было летом, не смотря на летнюю жару, царившую на улице. Что тут творилось зимой, Ковь боялась даже предполагать.
Их препроводили в обеденный зал со всей возможной почтительностью. То ли Васка превзошел сам себя в составлении гостевого письма, то ли здесь просто очень давно не было гостей, но приняли сэра Диерлиха с невестой по высшему разряду. (После долгих препирательств Ковь все же согласилась, что на сестру Васки не похожа ни в профиль, ни в анфас, и согласилась числиться невестой).
Хозяевами замка и вправду оказались близнецы. Причем близнецы классические, прямо до анекдотичности: похожие как две капли воды и показавшиеся Кови поначалу каким-то диковинным существом о двух головах, аристократически чернобородым, хищнолицым, уверенным в своей силе, наглым. Один из них начинал фразу, другой подхватывал, и казалось, это эхо перекликается само с собой.
- Здравствуйте...
- ...Дорогие гости...
- ...Каким ветром...
- ...Вас занесло в наши края?
Васкилерох разливался соловьем. Мол, по поручению старшего брата искал он себе невесту, здоровую, (тут Ковь согласно кивнула, вспомнив, который по счету сын их владетеля прожил хотя бы месяц) не очень состоятельную (тут кивнули уже близнецы, соглашаясь, что от облагодетельствованной церковной мыши гораздо меньше проблем, чем от богатой и уверенной в себе бабы с целым выводком влиятельной родни за плечами) и по любви.
Тут впервые шевельнулась высокая, прямая как палка брюнетка с чертами лица настолько правильными, что те складывались в нечто крайне некрасивое. Она напомнила Кови замок: такая же аккуратная и какая-то чересчур остроугольная. Слишком длинный на вид нос, локти, подбородок... Мымра мымрой. Так как она сидела справа от правого брата, Ковь закономерно рассудила, что это его жена и есть.
Жена быстро-быстро затрясла головой и вклинилась в Васкин рассказ как хищная щука в стайку мелкой рыбешки:
- Ваша невеста совершенно очаровательна! Простолица, молчалива... чернь любит ее, наверняка любит, не так ли? И матушку любила...
"Вот ведь стерва!" - восхищенно подумала Ковь. - "Это же надо, так обласкать по матушке! Она б еще прямее намекнула..."
Васка пнул ее под столом ногой. Ковь фыркнула - она и не собиралась отвечать. По крайней мере, сейчас.
- Моя невеста... - замялся сэр Васкилерох, явно не ожидавший такого хамства, - Моя невеста... Она действительно может найти общий язык даже с гадюкой, что уж говорить о черни, о этой соли земли? Не может хороший владетель быть оторванным от дел своих подданных...
- Да вы разделяете идеи Дикольшеха! - всплеснула женщина руками в притворном восхищении, - Вольнодумец...
- Он хотя бы может разделять идеи, а не высмеивать чужие, выпячивая свою состоятельность, - перебила Ковь.
Тот брат, чьей жены за столом не было, выставил вперед ладони в примиряющем жесте:
- Дамы, дамы, пожалейте мужчин! Так где, говорите, находится ваше владение, сэр Васкилерох?
...Перед тем, как гостей развели по разным комнатам, Ковь прошипела Васке на ухо:
- Попомни мои слова, неспроста эта грымза на нас так взъелась! Это она во всем виновата, зуб даю! И почему нас не встречала ее сестра? Боится в глаза поглядеть?
-Лучше бы ты язык отдавала. А то зубы на болтливость мало влияют, - огрызнулся Васка, - я кому сказал, улыбайся и молчи, богами заклинаю!
Если Кирочка была очень красивой девочкой, навечно законсервированной в возрасте пяти лет, то перед ее сестрой проблемы утопления не стояло, и она выросла в девушку, пожалуй, даже слишком зрелую для своих пятнадцати. Ради таких, как она, в древности брали города. Единственным ее недостатком в глазах Кови, не понимавшей аристократических мод, было то, что Мила была немного бледновата, ее кожа несла легкий, едва различимый оттенок голубизны, что, впрочем, было неизбежно: все-таки сестра русалки.
Ковь плохо ладила с магичками, которые специализировались на воде. Даже если те были необученные. Однако с этой было нужно поладить, и Ковь дала себе зарок сначала думать, потом говорить.
Мила заявилась к ней в комнату на рассвете, очень напомнив сестренку. Но она этот раз Ковь подготовилась: ночью к ней прокрался Васка и теперь дрых на полу как самый верный на свете страж. Мила запнулась об вольготно растянувшегося на полу рыцаря и не смогла застать Ковь врасплох. И, кажется, оттоптала Васке бок, потому что он с отчетливым звяканьем вскочил и ругнулся, держась за пострадавшую часть тела. Кови показалось, что проснулся он уже после того, как выхватил из сапога кинжал.
Она запалила свечу. Солнечного света, проникавшего в покои через узкую бойницу, было вполне достаточно, но Ковь всегда успокаивал горящий огонь рядом.
- Так это вы те двое, которых нашла сестра? - Сразу взяла быка за рога Мила.
- А что, кроме нас еще кто-то приехал? - Делано удивилась Ковь и осеклась, готовая извиниться за вырвавшуюся резкость.
К счастью, Мила не обратила на нее внимания.