— Жаклин Тэн, — черноволосая амазонка пружинисто вскочила, — лейтенант известной вам Конторы, первый отдел. Двадцать восемь лет, на службе четыре года, не замужем… Имею личную просьбу, товарищ лейтенант!
— Слушаю? — Виноградов окинул внимательным оценивающим взглядом эту очаровательную женщину, очевидно чрезвычайно опасную в качестве противника.
— Прошу зачислить в ударное подразделение! Думаю, что справлюсь не хуже любого из ваших парней!
Виноградов переглянулся с Викторычем, — Жаклин, давайте не будем торопиться, работу для вас мы подыщем и так. Но в случае необходимости я буду иметь вас в виду. Но при этом разрешаю вам тренироваться вместе с моими парнями на общих основаниях.
— Правильно, — проворчал Викторыч, — Баба во взводе, службе каюк! Да и на тренировках парни просто с ума сойдут!
— Ничего страшного… — похлопал лейтенант прапорщика по плечу, — Выпендриваясь перед «бабой», они только будут лучше работать!
— Лишь бы не передрались из-за «юбки»… — окончательно сдался Викторыч.
— Успокойся — «юбок» у нас в избытке! — лейтенант Виноградов повернулся к Ивану Седову, — Вот, вы, Седов, чем вы занимались по службе?
— Инженер по ядерным реакторам, на подводной лодке типа… — Иван провёл на «Стальной Розе» всего несколько часов, но даже та небольшая часть корабля, которую он смог увидеть, привела его в восторг. Этот корабль отличался от его лодки, как «Мерседес» от телеги!
— Отставить подробности! — прервал его лейтенант Виноградов, — Что скажешь, Клим?
Сержант Николаев оценивающе посмотрел на Седова, — Можно попробовать, товарищ лейтенант, побеседуем, разберёмся, доложим… — он пожал плечами, — Там видно будет…
— Хорошо! — лейтенант повернулся к синему чулку, — А как вас зовут, девушка?.
— Полина Ольхович, сирота, родители погибли в автокатастрофе, близких родственников нет, воспитывалась в детском доме… — сложив на груди руки, девушка теребила несуществующий крест, — за грехи наши карает нас Господь…
— Ну, Господь тут в общем ни при чём! — лейтенант оглядел собравшихся, — У нас, у русских, есть такая поговорка — «На бога надейся, а сам не плошай!» Понятно! — в его голосе проскочила скрытая угроза. «Синий чулок» молча кивнула.
— И так, ещё раз повторяю, до окончательного выяснения ситуации, я для вас, и царь, и бог, и воинский начальник! Предложения может выдвигать каждый, решения буду принимать только я! Постарайтесь донести эту мысль до всех. — Виноградов сделал паузу на несколько секунд, — И закончим на этом наше совещание… Тэн, Седов, Павленко, Басманов и Николаев идут со мной… Остальные свободны… — впервые ощутив на своих плечах груз ответственности, он согнулся, но не сломался под его тяжестью.
— И кстати! — уже на пороге лейтенант обернулся, — Викторыч, распорядись насчёт «фронтовой нормы», ребята заслужили!
— Сделаем! — утвердительно кивнул прапорщик, — Само, собой надобно опосля боя…
— Только не переборщи! — Виноградов осмотрел своих «орлов», — Звание десантника нести грозно и честно!
— Обижаешь, командир! — басом прогудел рядовой Бычков, — Чего там пить-то, сто грамм? От этого и муха не окосеет!
— Так, так, хлопец!? — прищурился прапорщик, — Ты у нас не муха, понятно! Только вот, месяц с нарядов не вылезал… Помнишь, как напился в увольнении и набил морду патрулю? Если бы не комбат — под трибунал пошёл бы!
— Ну, я не нарочно…
— Все вы, по пьяному делу, «не нарочно»! — Викторыч нахмурился, — В общем, так! Вести себя ровно, к бабам не приставать! Будут обиды — голову оторву! Всех касается!
— А познакомиться можно? — выкрикнул кто-то из глубины строя.
— Можно, «Машку за ляжку» — устало огрызнулся Викторыч, — Поймите, кровососы! Вы тут, сейчас, в такой позе стоите, что вам главное брыкаться не сильно — сами разденутся и в постель затащат. По любому все бабы ваши — в любом качестве и количестве… Ещё в сортирах от них будете прятаться! Драться из-за вас будут! Это я вам говорю, старший прапорщик Кривоносов!
***
Когда двери командирской каюты закрылись, лейтенант указал на длинный стол, во всю длину помещения. Как рассказала Виалла, и раньше здесь жил командир корабля и тут же проводил совещания… Так что, «согласно преемственности», лейтенант занял это самое просторное на корабле жилое помещение.
— Садитесь! — лейтенант подошёл к автобару, — Разговор будет долгим и серьёзным, так, что спиртным не угощаю! — набрав код, он вытащил поднос с шестью чашками. — Кофе — лучший стимулятор для мозгов!
— М-м-м, — пробурчал Иван, отхлебнув из чашки, — после цикория вполне себе неплохо.
— Ладно! В сторону прелюдии! — Виноградов сел во главе стола, — Все мы тут в большинстве люди военные и должны смотреть на ситуацию трезво! Ещё сутки назад, для меня более или менее всё было ясно! Мы были боевой единицей в автономном режиме, рассчитывали вернуться и передать своей стране этот корабль, со всеми его тайнами и секретами, выполнить свой гражданский долг, так сказать… Вряд ли вы, Иван поступили бы иначе?
Моряк молча кивнул.
— Хорошо! — Виноградов отпил кофе, — Ещё сутки назад я знал кто я такой! Я был офицером ВДВ, командиром одного из тысяч подразделений Советской Армии… — он внимательно посмотрел на своих сержантов, — Теперь для нас всего этого нет! Планета Земля, со всей её политикой, осталась в прошлом! Мало того, на нашей шее висит куча гражданских, да еще и иностранцев! Как это теперь называется, я вас спрашиваю?!
— Я думаю, это называется — государство! — подал голос Басманов, — Что-то похожее на Древнюю Русь! Князь, дружина, подданные… Даже воевода есть… — улыбнулся он, — Чем Викторыч не воевода?
— Похоже! — прикинул Виноградов, — Только уж очень примитивно!
— А мы пока и есть — примитивное общество! — Басманов потёр рукой подбородок, — Просто нас пока очень мало! До примитивного мало…
— Достаточно, что бы изменить организацию! — Виноградов рубанул рукой воздух, — Теперь наша задача — забыть о прошлом и жить «здесь и сейчас»! Необходимо отбросить условности прежней жизни.
Басманов быстро щёлкал в своём «блокноте», — Девяносто два процента! — поднял он голову от блокнота и пояснил, — Вероятность успеха синтеза советской и западной культур, при отбрасывании тезиса о классовой борьбе, — девяносто два процента… Это я вам, как историк, заявляю! Какие, к ё…й матери, у нас классы?!
— Пока никакие… — Виноградов задумался, — Сейчас тут все одинаковые — как инкубаторские цыплята.
— Но командуете всё-таки, вы, русские? — Мюллер посмотрел на Виноградова, — А ведь и нас, остальных, здесь тоже немало…
— Коллега Мюллер, в данном случае вы неправы! — привлекая внимание, Виноградов постучал пальцами по столу, — Во первых, здесь нет «нас» и «вас», есть организованная структура и аморфная масса, которая должна быть поглощена этой структурой. Вы, например, сейчас, первые кандидаты на включение в структуру… Надеюсь, это понятно?
— Понятно, герр лейтенант! — Мюллер вскочил и даже вроде бы прищелкнул каблуками. — Какие будут распоряжения?
— Потом, на все ключевые посты будут назначаться люди, способные наилучшим образом выполнить поставленную задачу, невзирая на цвет кожи, национальность, происхождение и прочие мелочи! Вот вам и весь делёж постов, коллега Мюллер! Кстати! — взгляд Виноградова стал холодным, как арктические льды, — Все конфликты на национальной, религиозной и прочей личной почве будут пресекаться самым жестоким образом, вплоть до физического уничтожения зачинщиков, без суда и следствия, так сказать! Это всех вас касается, коллеги! Мы тут все в одной лодке, и кто будет её раскачивать — улетит за борт, к ё…ней матери! И попрошу вас довести этот факт до сознания народного!
— Правильно, товарищ лейтенант! — прогудел басом старшина Павленко, — По стенке размажем, краской закрасим, скажем — так и было!
— Ну, зачем же, Лёха, так жестоко? — усмехнулся сержант Басманов, — Шлюз всегда под рукой, выкинуть за борт и никакой возни с малярными работами!
— Не умничай, «студент»! — Павленко почесал в затылке, — Как приговор в исполнение приводить, это пусть лейтенант решает! На это ему власть и дадена!
— Ладно! — лейтенант, привстав, нагнулся над столом, — Отставить кровожадные беседы! Будет приговор, будет и исполнение! Разговор, у нас, сейчас пойдёт о другом и будет очень серьёзным!
Все присутствующие насторожились.
— Слушайте внимательно! Я решил организовать постоянно действующий штаб. Исполнять обязанности Начальника Штаба пока будет сержант Басманов. Его секретарём и дублёром будет кандидат Жаклин Тэн. Старший прапорщик Кривоносов — заместитель командира по физической и боевой подготовке. Поскольку он здесь не присутствует, с ним всё обговорено заранее. Старшина Павленко — заместитель командира по хозяйственной части и личному составу находящемуся за штатом. Дублирует его кандидат Мюллер. Кроме того, в соответствии с базовой квалификацией, на кандидата Мюллера возлагается обязанность воссоздать службу ГБ. Мне совершенно неважно как будет называться структура: КГБ, Штази или Гестапо, лишь бы она ловила мышей. А то что вместе с кучей гражданских мы зацепили изрядное количество грызунов, я не сомневаюсь. Сержант Николаев — заместитель командира по технической части. Дублёр — кандидат Седов. В дальнейшем, в структуре штаба возможны изменения…
— Поздравляю Вас, сэр! — улыбнулась Жаклин, — Вы, только что, учредили правительство!
— Возможно!? — лейтенант побарабанил пальцами по столу, — Это ещё не всё! Никто из состава штаба не освобождается от прямых служебных обязанностей! Это во первых. И во вторых. Первая задача «правительству» — провести перепись населения! Сержанту Басманову и кандидату Тэн обработать первую палубу. Старшина Павленко, со своим дублёром, работают на второй палубе. Завести на всех личные дела. Первые тридцать номеров резервируются для основного состава, потом идут зачисленные кандидаты, за ними все остальные. В личных делах регистрировать: возраст, родной язык, пол, образование и послужной список. Лица, пригодные для работы в технической и пилотажной службах, должны быть немедленно зарегистрированы как кандидаты и переданы в распоряжение соответствующих командиров.
— Понятно, товарищ лейтенант! — Басманов сделал несколько пометок в своём «блокноте», — Разрешите выполнять?
Не спеши! — Виноградов внимательно посмотрел на сержанта Басманова, — Для тебя, Сергей, дополнительная задача. При обнаружении соответствующих специалистов должны быть созданы медицинская и научная службы. Кандидатуры на должности руководителей согласуешь со мной лично. Срок исполнения всего задания — двое суток с настоящего момента! Всё понятно?
— Так точно, товарищ Первый! — Мюллер снова вскочил со стула, — герр лейтенант, приятно иметь дело с чётким приказом.
— Какой я тебе «Первый»? — усмехнулся Виноградов, — Так себе, Моисей на марше! Кстати, не торопитесь уходить, — я вас ещё не отпускал! — прищурившись, он оценивающе оглядел собравшихся, — Впереди ещё разговор по душам!
— Загадочная русская душа? — с усмешкой вздохнула Жаклин, покосившись на впавшего в ступор Мюллера, — Тайна за семью печатями!
— Ничего загадочного! — отрезал Виноградов, — Просто, кто нас обидит — трёх дней не проживёт!
— Обидишь таких, пожалуй?! — проворчал вполголоса Мюллер, возвращаясь за стол, — Говорил мне дедушка, себе дороже выйдет!
— А, так и надо! — взгляд сержанта Басманова был тяжёлым, как свинец…
— Стоп, ребята! — лейтенант хлопнул ладонью по столу, — Кто старое помянет…
— Тому глаз вон! — согласился Басманов, — Ладно, замнём эту тему!
— Я вот что хочу сказать… — Виноградов на мгновение задумался, — обстановка у нас, в моральном плане, сейчас, мягко выражаясь, нездоровая. Помесь казармы с борделем, можно сказать! Парни у меня горячие, сущие жеребцы… — он строго посмотрел на Павленко, — Старшина, не гляди на меня круглыми глазами, тебя это в первую очередь касается!
— Но они вели себя, как настоящие джентльмены! — запротестовала Жаклин.
— Всё их джентльменство объяснялось только боевой горячкой и долей здоровой брезгливости! — отрезал Виноградов, — Вы уж меня извините, Жаклин, но вид у вас был тогда не очень «товарный»…
— Вы хотите сказать, что теперь, когда девочки умылись, приоделись, немного оправились от пережитого… — задумчиво протянула Жаклин.
— Вот именно! Они снова стали привлекательными, а наши парни сильно изголодались по женскому обществу… — лейтенант взглянул на Павленко и усмехнулся, — Все мы, тут — живой пример! Я, например, тоже не прочь за кем-нибудь поухаживать… — он тяжело вздохнул, — Все мы понимаем, что того, что было, — не вернёшь!
— Теперь, сэр, вы думаете, как сохранить дисциплину?
— Совершенно верно! Для сохранения дисциплины нужно упорядочить контакты, не прервать, не свести к минимуму, а именно упорядочить! — Виноградов задумался, — Но скажите мне, как это можно сделать? Не выписывать же, в самом деле талоны?!
— Бабы по талонам! — усмехнулся Павленко, — Это что-то новенькое?
— Скорее «старенькое»! — парировал Басманов, — Попахивает борделем!
— Можно и без «борделя»! — сержант Николаев посмотрел на Басманова, — Организуем танцы, пусть ходят по очереди, знакомятся… Ребятам нашим тоже полезно, для расслабления и поднятия общего вкуса…
— Как ты это себе представляешь? — на лице Басманова отразилось удивление, — Музыку, откуда возьмём?
— Откуда, откуда — из архива корабля! — Николаев повернулся к Виноградову и пояснил, — Аппаратура радиоперехвата записывала все модулированные сигналы и аккуратно складывала в архивы, до выяснения, так сказать. Теперь всё это можно рассортировать и использовать по назначению, как морально-культурную базу. Там не только радио, но и телевидение перехватывалось… Огромнейший архив, страшно даже сказать, чего же там только нет!
— Стоп! — прервал его Виноградов, — Идея хорошая! Только, вот что, товарищи командиры! Установим новый распорядок дня. — Он на минуту задумался, — Сутки разделим на три восьмичасовых смены — занятия, отдых, сон. Отделения будут сменять друг друга. «Клуб» будет работать каждые четыре часа для отдыхающего отделения, оно же обеспечивает порядок и общий моральный климат. Весь заштатный личный состав делится на три равных группы, каждая из которых приписывается к своему отделению, под шефство так сказать, и подчиняется распорядку дня своих шефов. Постарайтесь обеспечить равномерную нагрузку на «клуб», хотя, личные просьбы штатного состава и кандидатов, о персональных приглашениях, так сказать, лучше удовлетворять без лишних проблем. Зачисленные кандидаты переводятся к своему постоянному начальству и выходят из-под шефства командира отделения…
— А если ваши парни захотят продолжить знакомство в «интимной» обстановке? — заинтересовалась Жаклин, — Не повредит ли это дисциплине?
— В личное время и, самое главное, при отсутствии всякого принуждения — флаг им в руки! — Виноградов мечтательно улыбнулся, — Я надеюсь, мы ещё свадьбы играть будем…
— Вообще-то, институт брака придётся создавать заново, исходя из требований момента! — заметил Басманов, — Соотношение женщин и мужчин, у нас, как два к одному?
— Давай, остановимся на принципе «не принуждения» и не будем вдаваться в детали! — Виноградов посмотрел на часы, — Пора нам и заканчивать уже! Все вопросы, вроде, решены, полномочия розданы, остальное решится в рабочем порядке… Следующее совещание, через двое суток, в два часа дня… Все свободны!
6. Земля неизвестная
«Стальная Роза» коротким прыжком отскочила в сторону от места побоища и зависла в бездонной черноте межзвездного пространства. Россыпь звезд даже на глаз была гуще чем на том небе, что наблюдалось с Земли. Сформировав перед собой «гравитационную линзу» корабль начал по очереди вглядываться в окружающие звезды, отдавая предпочтение желтым карликами классов G7 и G8.