Глупо и подло, но этим постарались воспользоваться все и в первую очередь главы различных религиозных течений, особенно третьесортных. Скрытое до того соперничество выплеснулось наружу, хотя ничего особенного в этом не было, ситуация не рядовая, но в целом привычная, такое уже бывало, и не раз. Однако сейчас несколько изменились расклады — полицейские силы оказались слишком малочисленны и слабо подготовлены, чтобы усмирить хулиганье, а армия, которую до того фактически контролировали и, при необходимости, использовали как гаранта порядка главы трех мегарелигий, на сей раз самоустранилась, сославшись на войну и оперевшись на вновь созданную инфраструктуру. На этом основании представители высшего комсостава объявили, что армия вне политики, и, поскольку реальной возможности заставить их подчиниться на тот момент ни у кого не было, деликатно переместились на орбиту и стали смотреть за происходящим с безопасной дистанции. В результате очень скоро по всей планете бушевала полноценная гражданская война, а генералы и адмиралы потирали руки, готовясь взять власть, и если не уничтожить, то хорошенько поприжать религиозных деятелей, а по сути планируя банальнейший путч, какие встречаются и в банановых республиках, и у сверхцивилизаций. Банально! И вот тут грохнуло во второй раз.
На сей раз беда пришла извне — у каждого государства есть соседи. Были они и в данном конкретном случае, причем соседи эти были весьма агрессивны и, хотя и уступали по силам и развитию, но не то чтобы намного. В нормальной ситуации они вряд ли решились бы напасть, но сейчас, видимо, их разведки сработали «на отлично». Пользуясь временным ослаблением сильнейшей державы, шакалы бросились в атаку. Правда, здесь они просчитались — такого неприкрытого хамства местные военные не потерпели и, собрав раскиданные по разным мирам эскадры, врезали в ответ. В результате разразилась грандиозная война, продолжавшаяся три года. Агрессоры были уничтожены. Физически. До последнего человека. Однако и победителям пришлось несладко — были потеряны все базы и большая часть флота. Фактически все, что было построено в сопредельных мирах, перестало существовать. К тому же были очень велики потери как в людях, так и в технике, фактически цивилизация оказалась отброшена на столетия назад. А тут как раз раздался «БУМ» номер три.
Религиозные течения и секты до войны были чрезвычайно разнообразны. Мегарелигии были в чем-то сродни земным христианству, мусульманству и буддизму-пофигизму со своими нюансами и заморочками, но тем не менее. Однако здесь развитие пошло все же своим путем, и если на родных планетах Черных Лордов де-факто существовали только они, со своими внутренними течениями и противоречиями, но все же в рамках основных религий, то здесь дурь человеческая пошла дальше. На Земле всевозможные сатанисты и прочие язычники были, скорее, клубами по интересам, с определенной атрибутикой и загибами в мозгах, а секты старались если и не вписаться в русло основных религий, то хотя бы подделывались под них. Здесь все было куда более запущено, разнообразно, глупо и… страшно.
Представьте себе несколько тысяч одновременно существующих и кое-как сосуществующих религий. Среди них и те же язычники с сатанистами, и огнепоклонники, и поклоняющиеся священным животным, и… У каждого свои взгляды на жизнь, свои подходы к философским проблемам бытия. За тысячелетия истории выработались какие-то общие правила, обеспечивающие сравнительно безболезненное взаимодействие религиозных культур, мегарелигии по возможности преследовали такие извращения, как человеческие жертвоприношения или массовые самоубийства. Однако все это обеспечивало лишь внешнюю благопристойность и временную стабильность. Спокойствие периодически прорывалось многочисленными эксцессами, когда спокойный клерк по ночам бегал в балахоне по улицам и издавал дикие вопли или талантливый ученый средь бела дня мочился посреди улицы. И — ничего противозаконного, ибо так требовала их вера, а стало быть, это было вполне уважаемым и благопристойным занятием. Бред, с точки зрения Черных Лордов, и норма в этом мире.
Религий и сект было море, они различались не только атрибутикой и философией, но и размерами. В одних были десятки тысяч человек, другие состояли из пары-тройки единомышленников. Как смог понять Айнштейн, именно это обстоятельство заставило глав мегарелигий, во-первых, договориться между собой о том, чтобы в армию набирали только проверенных адептов из их среды, а во-вторых, фактически вывести армию за скобки вероисповеданий, оставив за собой, так сказать, только направляющую роль. Это, с одной стороны, обеспечивало определенную монолитность армии, а с другой — порождало вольнодумство, которое и привело в конечном итоге к выходу армии из-под контроля.
Так вот, сразу после войны из череды этих течений выделилось одно, не слишком распространенное до этого, мирное и никем и никогда не запрещаемое. В сущности, очередная вариация на тему толстовства и старика Ганди. Непротивление злу насилием и все такое. Вот только здесь, после кровопролитной гражданской войны и тяжелой войны внешней, с орбитальными бомбардировками, мобилизацией всех ресурсов и падением уровня жизни, религия, призывающая стоически принимать удары судьбы, оказалась весьма востребованной. Те, кто стоял во главе этого течения, оказались ребятами ушлыми и сумели воспользоваться моментом — уже через десяток лет непротивленцы вытеснили прежних фаворитов, а еще через полстолетия остались единственной действующей религией на планете. Однако следующий шаг их был не менее предсказуем — установить контроль над армией. Армейцы же, фактически взявшие власть в ходе войны, делиться непонятно с кем вовсе не желали. В результате произошел раскол — военные, упустившие момент и допустившие появление столь неожиданно опасного противника, не имели больше поддержки населения, но и религиозные функционеры не могли взять хорошо вооруженных и не стесняющихся стрелять вояк под контроль. Однако воевать против собственного народа военные не стали — просто ушли. База на Луне вместила поредевших изгнанников, там же сохранились несколько не слишком мощных заводов, а на орбите остались орбитальные крепости, потрепанные войной, но действующие. Правда, заводы были устаревшие, законсервированные давным-давно, современное вооружение и оборудование на них производить было невозможно. Военные слишком поздно поняли, что надо было наложить руку на заводы и верфи, размещенные на планете, но теперь их уже блокировали религиозные фанатики. Хорошо хоть хватило ума не громить, а законсервировать, а то ведь могло и рвануть что-нибудь нехорошее.
Вот и остались военные с ничтожными остатками былой мощи в руках сами по себе, а население планеты — само по себе. Фактически, как только военные ушли, люди разбрелись по деревням, как учила их новая вера, благо население за годы войны сильно уменьшилось в размерах, а рождаемость новым порядком не поощрялась. Военные же по инерции взяли на себя функцию обороны родного мира и, когда пришла новая беда, грудью встретили удар пощаженного когда-то врага.
Глава 17
У вина достоинства,
Говорят, целебные!
Я решил попробовать —
Бутылку взял, открыл…
Вдруг оттуда вылезло
Чтой-то непотребное:
Может быть, зеленый змий,
А может — крокодил.
В. Высоцкий
Вначале Айнштейн решил, что его разыгрывают — настолько неправдоподобна была эта история. Однако рассказавший ее — старый, совсем седой маршал местной армии — и не думал смеяться. В конце концов, ему просто нечего было терять — от некогда могучей цивилизации осталась жалкая кучка практически неграмотных обывателей, ведущих растительный, иначе и не скажешь, образ жизни, да потерявшие былые возможности осколки армии, не способные уже даже защитить свою планету. Фактически маршал, командующий этой армией, увидел в пришельцах шанс на спасение и решил сыграть честно. Да и не оставалось ему ничего другого — возможности его флота уже стремились к нулю, правда все равно рано или поздно выплыла бы наружу, причем скорее рано, чем поздно. Конечно, опытный дипломат на его месте постарался бы повилять, поиграть, хотя бы из любви к искусству, но маршал был обычным военным, и военным неплохим, судя по тому, что его флот все еще ухитрялся защитить планету от колоссального давления извне. Возможно, он вел бы себя иначе, приди флот Черных Лордов неделей раньше, но буквально на вторые сутки после прибытия их эскадры на окраине системы были обнаружены корабли ацтеков. Сколько их там было, пока неясно, но переговорный процесс от этого факта явно ускорился. Хотя, честно сказать, пошел бы он быстрее или медленнее — результат все равно был бы один и тот же, жизнь давно отучила Черных Лордов от проявления излишнего великодушия к слабым и немощным. Нет, конечно, слабые нуждаются в защите и покровительстве — но очень уж быстро они учатся пользоваться хорошим к себе отношением. Как говорится, один раз помог — преисполнятся благодарности, второй раз — воспримут как должное, а в третий раз это уже превратится для благодетеля в обязанность. И пусть скажет спасибо, если не плюнут в спину, а они обязательно плюнут, причем, если попытаешься поставить их на место, то сразу же, а если будешь продолжать помогать — то потом, хотя и с большим презрением. Ай-яй-яй, уси-пуси, какие мы бедные-несчастные, да еще и этот злыдень нас обидел. Простая житейская истина, которую Черные Лорды давно усвоили, принимали ситуацию как данность и не жалели никого — дешевле обходилось. Так что переговоры Айнштейн вел с позиции силы — вот вам наши условия, и вы вольны их принять и получить то, что мы вам предлагаем, но за хорошую плату, или не принять и разгребаться со своими проблемами сами, а мы свое так или иначе все равно получим.
Айнштейн, правда, вначале не понял, насколько комична и одновременно трагична ситуация, и, вместо того чтобы разговаривать непосредственно с военным командованием, потребовал встречи с законным, так сказать, легитимным правительством планеты. Лучше бы он этого не делал — толку все равно не было, а плюнь он на гражданских — так хотя бы настроение себе не испортил да время сохранил. Хотя на клоунов этих посмотреть, наверное, все же стоило.
То ли это был верх цинизма, то ли они действительно искренне верили в то, что кто-то чем-то им обязан. Возможно, по отношению к собственным военным, привыкшим к существующему порядку, это и сработало бы, но Айнштейна это только рассмешило и взбесило одновременно. Во всяком случае, уверенность местного президента и, по совместительству, духовного лидера в том, что пришельцы прямо-таки обязаны их защищать и, более того, будут делать это с радостью, вогнала его в ступор. Еще больше он ошалел от заверений, что, оказывается, на борт его кораблей должны незамедлительно подняться местные духовные пастыри, дабы приобщить экипажи к истинной вере. Похоже, его собеседник не вполне понял, что сказал ему Айнштейн в ответ — во всяком случае, маршрут похода остался для него нерасшифрованной тайной, хотя местные вояки, похоже, поняли. Звуки, которые они издавали, подозрительно походили на смех — видимо, «наземников» они не любили.
Дальнейшие переговоры, по мнению Айнштейна, смысла не имели, о чем он не преминул сказать, после чего встал и покинул помещение. Его офицеры последовали за ним — не хватало еще проявлять вежливость да метать бисер перед свиньями, Империя быстро набиралась наглости, а вот тонкую дипломатию Черные Лорды считали в таких случаях излишней.
Уже позже, вновь разговаривая с маршалом, Айнштейн задал ему простой вопрос: почему фактически брошенная армия не только не возьмет под свой контроль заводы на планете, но даже не требует для себя поставок продовольствия, а в лучшем случае выменивает его на добываемые в космосе редкоземельные металлы и производимое на Луне ядерное топливо для автоматических наземных энергокомплексов. Ответ был преисполнен тупой безнадежности — с момента падения великого и могучего государства сменилось несколько поколений. Первых изгнанников останавливала память о прошлом, о том, что они поклялись когда-то защищать этот мир, надежда, что все образуется само собой, что фанатики перебесятся и успокоятся. Их потомков это уже не сдерживало, но и сделать они ничего не могли — на старой, плохо оснащенной и неважно защищенной базе они вымирали. Начались стремительные, необратимые мутации, все говорило о том, что правнуки беглецов станут последними, кто родится на лунной базе. Однако, даже потеряв большую часть знаний и подавляющее большинство технологических возможностей, люди все равно нашли выход. Страшный, надо признать, выход.
Пожалуй, более всего сохранились как раз те знания, которые были связаны с биологией. Что поделать — во все времена настоящие врачи были циниками и атеистами, не верили ни в богов, ни в людей. Теперь это было, в общем-то, довольно хорошо — лекарства, которые они синтезировали даже в таких примитивных условиях, на несколько поколений превосходили все, что создавалось на Земле. Этого, правда, все равно было недостаточно для преодоления проблемы вырождения, однако ученые пошли другим путем. То поколение, которое должно было стать последним, мутировало поголовно, но мутации эти были направленными и серьезно продуманными.
Фактически была искусственно создана новая раса — малочисленная, но в чем-то совершенная. Эти спроектированные люди были неуязвимы для космического излучения, легко переносили огромные перегрузки, двигались намного быстрее обычных людей и имели еще много преимуществ перед ними, однако достоинства и недостатки зачастую идут рука об руку. Так получилось и сейчас.
Про совершенно уродскую с точки зрения человека внешность можно и промолчать — в конце концов, красота — понятие индивидуальное. А вот все остальное…
Способность кратковременно выдерживать огромные перегрузки обернулась невозможностью выдержать перегрузки длительные, пускай они и будут сравнительно невелики. Устойчивость к жесткому излучению одновременно не давала жить там, где это излучение отсутствует. Генетический код, не подверженный дальнейшим мутациям, не давал и развиваться даже в той мере, чтобы эффективно противостоять болезнетворным микроорганизмам. Словом, спасаясь от вымирания, новая раса оказалась в эволюционном тупике и вдобавок уже не могла жить на поверхности сколь-либо крупных планет, ее единственной стихией стал стерильный, пронизанный жестким излучением космос. Теперь, даже и захоти потомки солдат вернуться и взять власть, ничего бы у них не получилось. Их было слишком мало, чтобы подчинить себе планету быстро и полностью, а длительное время находиться на поверхности они просто не могли. Это же стало причиной жесткого ограничения рождаемости — гидропонные комплексы Луны были не слишком эффективны, строить новые не было ни сил, ни ресурсов, а поставки с планеты контролировали все те же сектанты.
Такое положение и стало их ахиллесовой пятой, когда пришли ацтеки. Фактически на тот момент военного флота уже не существовало — несколько небольших боевых кораблей, бывших в распоряжении обороняющихся, давным-давно стояли на приколе на лунных космодромах и использовать их не было никакой возможности — их исключительно мощные, удобные и надежные гравитационные двигатели выработали все мыслимые и немыслимые ресурсы и превратились в металлолом. Произвести новые было негде — все заводы остались на планете, а отремонтировать старые в тех примитивных мастерских, что были на лунной базе, не представлялось возможным, не говоря уже о том, что для точной регулировки таких двигателей, без которой полет попросту невозможен, можно было провести только в стабильном гравитационном поле планеты. Не получалось заменить их и на более примитивные аналоги по причине того, что конструкция кораблей, изначально проектировавшихся под гравитационную тягу, не позволяла этого сделать без полной перестройки корабля. Да и бесполезно это было, вооружение и системы управления старых кораблей тоже давно пришли в негодность по той же причине — полный износ и отсутствие ремонтной и производственной базы.
Тут бы и конец им пришел, но голь на выдумку хитра — еще за десятилетия до новой войны проблема оснащения флота уже озаботила умы тогдашних командиров и решение, как это и положено в армии, было найдено.
На лунной базе нашлось несколько старых, давно законсервированных торговых кораблей устаревшей конструкции. На их базе и был отстроен новый флот, который уступал старому во всем — в численности, защите, мощности вооружения, маневренности, скорости, надежности… Во всем, кроме одного-единственного, но важнейшего на тот момент параметра — его корабли были относительно просты технологически, что позволяло отстроить их с теми ресурсами, что были в распоряжении военных. Были, конечно, и тут сложности, но их успешно решили — вместо утраченной технологии производства брони разработали новую, в результате получили стальные корпуса, не слишком прочные, но лучше, чем ничего. Орудия ставили плазменные — нашли в старых арсеналах несколько списанных, но не утилизированных образцов и скопировали их. Вместо привычных гравитационных двигателей произвели другие — тоже гравитационные, но в разы менее эффективные, с кучей побочных эффектов, и опять же более простые. Самое интересное, что ни по принципу действия, ни по конструкции эти движки не были даже отдаленно похожи на них — тупиковая ветвь развития техники. Зато летать на них было вполне можно.
Вот силовыми полями корабли оснастить не смогли — слишком уж специфические технологии были для этого нужны. В принципе, не так уж сложно было сделать генераторы, но те системы, которые достались ацтекам, а от них — Виктору, здесь не годились. Все дело было в том, что с данным конкретным типом двигателей они категорически не ладили. Были и другие, куда более эффективные системы защитных полей, основанные на иных физических принципах, но для их производства не было опять же ни специалистов, ни оборудования, так что пришлось от такой защиты отказаться и положиться на маневренность и толщину брони.