— Что вы так живёте?
— Что ваши женщины могут сами ходить по улицам, куда захотят?
— Что у ваших мужчин не бывает больше одной жены?
— Что жена может побить мужа кухонной утварью, и ей ничего за это не будет?
— Что женщина может править страной?
— Что если муж застаёт жену с любовником, он убивает любовника, а не жену?
Вопросы из зала посыпались, как плоды с хорошенько растрясённого дерева. Аглая, Анастасия и Милена в удивлении перегядывались и неспокойно переминались с ноги на ногу.
— Ну же, расскажите им! — подбодрила их Роксана. — Ведь они ничего подобного прежде не видели, только сейчас, в твоём зеркале. Кстати, прости, Аглая, что я забрала его у тебя, просто так случайно вышло. Оно было у меня в руках, когда появился джинн…
— Это всё правда? Правда? — продолжало доноситься из зала.
— Ну… — неуверенно начала принцесса. — В общем да, это всё правда. Ну, то есть…Нельзя сказать, чтобы у нас женщины были так уж свободны. Например, королева действительно может одна править страной, но это только в случае если она осталась вдовой.
— Может, может! — пронеслось по залу. Женщина, по-прежнему стоявшая неподалёку от Роксаны слушала особенно внимательно. Нюанс о вдовствовании явно нисколько не смутил ни одну из слушательниц.
— А правда, что женщина может выбирать, за кого ей выйти замуж? И может безнаказанно отвергнуть достойного жениха? — спросили откуда-то из середины зала.
— Правда, — кивнула Аглая. — Например, у меня было много женихов, и я могла выбрать, кого захочу. Но всё дело в том, — продолжала она, стараясь перекричать оживлённый гул голосов, прокатившийся по рядам, — что среди этих женихов долгое время не попадалось ни одного достойного. Кто-то был слишком молод, кто-то слишком стар. Был даже один, который убивал всех своих предыдущих жён, но, уж конечно, я ему отказала, — принцесса добавила этот пример в качестве веского довода, чувствуя, что её слова не слишком-то убеждают слушательниц в суровости женской доли.
— Это как муж Шахерезады, — заметила одна из женщин.
— Да, но Шахерезаде всё равно пришлось за него выйти! И другим до неё тоже!
— А правда, будто ты сбежала от отца, не желая выполнять его волю? — спросила, поднявшись на ноги, ещё одна молодая женщина.
— Ну правда, — буркнула принцесса, ожидая всеобщего осуждения, но с удивлением обнаружила, что многие смотрят на неё с восторгом и обожанием, почти как на богиню.
— Но ведь потом ты возвратилась к отцу? — поинтересовались у неё.
— Возвратилась. Когда нашла своего жениха.
— И что же тебе тогда было?
— Да ничего, — пожала плечами принцесса. — Отец меня, конечно, пожурил немного, для приличия, но он был так рад меня видеть, что по-настоящему сердиться не мог.
— И он не посадил тебя на хлеб и воду?
— И не приказал выпороть?
— Выпороть?! — выдохнула Аглая. — Да пусть бы только попробовал! Да я бы ему такое устроила! А что вы все так удивляетесь? — нахмурилась она. — Какие могут быть порки? Я ведь не дитя пятилетнее. К тому же принцесса, то бишь девушка знатная, и гордость моя при мне!
— Ну и что, что знатная, — отозвалась ещё одна жена. — Мы здесь все, знаешь ли, не простолюдинки. Однако же попробовала бы любая из нас сбежать от отца или нынче от султана! Поркой бы не отделалась. Спасибо, если бы в живых оставили!
— Вы понимаете, что происходит? — произнесла, выступая вперёд, женщина, всё это время стоявшая неподалёку от Роксаны. Роксана тихонько шепнула девушкам, что это Ильнара, главная жена Джафара. — Мы с вами день за днём сидим в этой тюрьме, теряем драгоценные годы нашей молодости и жизни, а в это время не так уж и далеко от нас находится страна, где люди живут совсем по-другому! Страна, где женщины имеют те права и возможности, которые у нас предоставлены только мужчинам! Страна, где у женщины есть право выбора! Вы только вдумайтесь в эти слова! Она может отказаться выходить замуж, если жених придётся ей не по нраву! Она может дать отпор своему мужу и не быть за это наказанной! Она может управлять и править! А мы сидим здесь в клетке и не видим ничего, кроме бассейнов, садов и ароматических масел! А наши сёстры, чьи мужья занимают менее высокое положение, не имеют даже и этого!
По рядам слушательниц пробежал недовольный ропот. По мере того как Ильнара говорила, ропот становился всё громче, а недовольство перерастало в гнев. Теперь речь главной жены стала прерываться выкриками из зала.
— Мы ничем не хуже мужчин, а должны всю жизнь семенить за их спинами!
— Многие из нас умеют читать и писать; иные даже обучены математике и астрономии! Мы знаем наизусть более тысячи сказок! Мы способны на большее, чем сидеть без дела здесь взаперти!
— Так вот, — Ильнара вновь приняла инициативу в свои руки, — теперь, когда наши глаза раскрылись и мы узрели истину в этом волшебном зеркале, мы должны действовать. Настало время кое-что изменить в укладе нашей жизни. Ведь нас сто одиннадцать, а Джафар всего один!
— Как сто одиннадцать? — тихо спросила Аглая у Роксаны. — Разве ты не должна была стать сто седьмой?
— Должна была, — кивнула Роксана. — Но за время моего отсутствия султан женился ещё на четырёх девушках.
— Вот это темпы! — присвистнула Анастасия.
Между тем страсти всё накалялись.
— Долой Джафара!
— Евнухов на мыло!
— Даёшь каждой женщине по десятку мужей!
— Джафар один, но у него много слуг и целая армия, — рассудительно заметила одна из жён. — Как мы сможем с ним справиться?
— Я как раз об этом и думаю, — согласно кивнула Ильнара. — Есть у меня одна мысль. Если всё удастся, мы сумеем одолеть Джафара и его людей. Но для этого, — она обернулась к новоприбывшим девушкам, — нам понадобится ваша помощь.
"Сёстры" встретились с Иржиком в специальной комнате для посетителей, примыкавшей к женской половине, под пристальным наблюдением бдительных стражей. Ассоциации с тюрьмой становились всё более отчётливыми. Тихого разговора стражники услышать не могли, да они и не прислушивались; зато выйти из этой комнаты в неправильном направлении не смог бы никто.
— Слушайте, мы так не договаривались, — попытался возразить Иржик, выслушав план, придуманный по большей части Ильнарой. — Мы что собирались сделать? Отыскать Роксану — и назад. А вы что удумали? Выкрасть кувшин с джинном! Да ещё и таким способом!
— Если ты можешь придумать другой способ, тебе и карты в руки, — заметила Анастасия.
— Вы из меня верёвки вьёте! — пожаловался юноша.
— Такие нынче политические тенденции в этих краях, — развела руками Аглая.
— Иржик, пожалуйста, это очень важно, — подхватила Милена. — Девушкам действительно нужно помочь.
— К тому же, как видишь, просто так выйти отсюда мы всё равно не можем, — добавила Анастасия. — А вот если всё получился, мы с лёгкостью сможем ускользнуть в суматохе.
— Только будь очень осторожен, — попросила Милена.
— Ну ладно, ладно, уговорили, — вздохнул Иржик.
— А то смотри, если не справишься, быть Милене султановой женой.
Как видно, Анастасия сочла, что юноша нуждается в дополнительном стимуле.
— Не забывай: и тебе тоже, — огрызнулся Иржик, и без того уже смирившийся с неизбежным.
— Слушай, ты, сын молочника! Ты как вообще разговариваешь с потомственной царевной?
— А я твой старший брат, забыла? И между прочим только что бездарно сбыл тебя с рук на руки за какие-то несчастные сто динаров!
— И ты ещё чем-то недоволен???
— Конечно! А сколько стоило тебя растить, кормить, одевать, учителей там всяких нанимать? Убыточный это бизнес — сёстры, вот что я тебе скажу! Да и потом, если я стану вас слушаться, то денег явно не получу.
— А надо было потребовать, чтобы султан заплатил вперёд! Что же тебя, всему учить надо?
— А может, мне ещё не поздно всё исправить? Возьму с него деньги, да и уеду от греха подальше. А вы тут сами разбирайтесь.
— Эй, вы, хватит пререкаться! — шикнула на них Аглая. — Вот домой вернёмся, то есть, тьфу, к Горынычу домой, тогда и ссорьтесь, сколько влезет!
— А кто тут ссорится??? — хором спросили Анастасия и Иржик.
Аглае с Миленой оставалось только покачать головами.
В полночь Иржик поднялся с постели в отведённых ему покоях и принялся тихонько переодеваться. Разработанный женщинами план был предельно прост — с их точки зрения. В его же представлении это был один сплошной кошмар. В рамках этого плана ему, Иржику, следовало ночью проникнуть в покои султана и, воспользовавшись тем, что тот крепко спит, похитить кувшин, в котором обитает джинн, а заодно и ковёр-самолёт. Всего-то делов. Вопрос того, как именно юноша проникнет в покои Джафара, был продуман отдельно. Иржику следовало переодеться в женское платье, которое ему тайком передали "сёстры". Женщину стражники, круглосуточно дежурившие на входе в опочивальню султана, должны были пропустить без лишних вопросов. А дальше — дело техники. Во всяком случае так сказала Анастасия, и Иржик не решился уточнять, что именно она имела в виду. Убедившись в том, что паранджа надёжно закрывает лицо, Иржик вздохнул и двинулся в направлении султановых покоев, словно овца на заклание.
На пороге его и вправду остановили стражники, однако, как и предполагалось, они оказались не слишком бдительны.
— Кто ты? — спросили они
— Фатма, пятьдесят восьмая, — ответил Иржик высоким голосом.
— По вызову, или так просто?
— Сюрпризом.
— Ладно, проходи.
Иржик облегчённо вздохнул. Всё верно. Нельзя же ожидать от стражников, что они признают любую из ста десяти жён султана. Он проскользнул в комнату, поспешно прикрыл за собой дверь и огляделся. В комнате было не слишком темно: на круглом столе горела высокая свеча, а в окно заглядывала полная луна, жёлтая и невероятно большая, висящая так низко, что, казалось, протяни руку — и прикоснёшься. Взгляд Иржика медленно продвигался по комнате. Справа от столика располагалась кровать, наполовину скрываемая роскошным балдахином, а возле одной из ножек стоял старинный, диковинной формы кувшин — наверное, тот самый. А ещё правее…юноша с трудом подавил рвавшийся наружу стон. Ещё правее в массивном кресле с высокой спинкой сидел Джафар. Просто до неприличия бодрствующий. Ну, разумеется. Даже в самом лучшем плане что-то непременно должно пойти не так. А этот план был изначально далёк от самого лучшего.
— Кто ты, милая? — поинтересовался султан, с любопытством разглядывая нежданую гостью.
— Фатма, пятьдесят восьмая. — Иржик не придумал ничего лучше, как повторить легенду, рассказанную стражникам, всё тем же высоким голосом.
— Да? — задумчиво проговорил Джафар. — Я что-то не припомню. Пятьдесят восьмая…Эх, давно это было! Но это хорошо, что ты пришла. Ну как, вспоним молодость, Фатма? Иди ко мне!
И он протянул руки навстречу Иржику.
Юноша перепугался не на шутку. Однако он подавил малодушное желание выскочить обратно к стражникам с просьбой о помощи и остался стоять на месте.
— Ну же, что же ты не идёшь, о свет очей моих? — нетерпеливо спросил султан. — Давай же, я жду! Я весь сгораю от страсти! Иди на кровать и станцуй для меня танец любви.
— На кровать? — хрипло переспросил Иржик.
— Нет, ты права, давай лучше не на кровать! — Султан по-своему истолковал вопрос. — Давай-ка мы с тобой испытаем этот прекрасный новый ковёр.
Иржик только теперь заметил, что ковёр-самолёт, подаренный сегодня Джафару, расстелен на полу недалеко от кровати. А между тем нетерпеливый султан подскочил к юноше, крепко взял его за руку и потащил за собой. Иржик растерялся до такой степени, что даже не стал сопротивляться и спустя несколько секунд обнаружил себя сидящим на ковре в пугающей близости от Джафара, подозрительно часто дышащего. Взгляд юноши умоляюще обратился вниз, на красно-бело-чёрный узор, но летучая ткань никоим образом не вмешивалась ситуацию, предоставляя событиям развиваться своим чередом. Иржик готов был отдать голову на отсечение, что ковёр ехидненько улыбался, наблюдая за происходящим, но объяснить, откуда именно пришла такая уверенность, он бы не смог.
За этими мыслями Иржик немного зазевался, а воспользовавшийся этим Джафар повалил его на ковёр и, склонившись над юношей сверху, дрожащими руками сорвал паранджу…
— А-а-а! — закричал Иржик.
— А-а-а! — закричал султан.
— Что ты здесь делаешь, шайтан? — завопил султан, отстраняясь. — Ты посмел прийти сюда, чтобы посягнуть на мою честь???
— Да что вы, и в мыслях не было, — пролепетал Иржик, торопливо отползая.
— Я знаю, как с этим обстоят дела у вас в Европе! — воскликнул Джафар. — Ты что же, надумал пробраться в мои покои и, воспользовавшись тем, что я сплю…
— Господин султан, да ничего подобного! — возразил юноша. — И если на то пошло, позвольте напомнить вам, что именно вы затащили меня на этот ковёр. Вам вот лишь бы Европу ругать!
— Что? — взревел султан. — Да я сейчас велю тебя сварить в кипящем масле!
— Умоляю вас, говорите потише! — воскликнул Иржик. — Ну сами посудите, если сейчас сюда набегут стражники, положение получится несколько неловкое…
— Да как ты смеешь мне указывать?! — возмутился султан, перейдя однако же на громкий шёпот.
— Я не смею…не указываю…А давайте просто мирно разойдёмся? — взмолился Иржик. — Я ничего такого не хотел, честное слово. Я всего-то навсего пришёл, чтобы украсть у вас кувшин, только и всего.
— Только кувшин? — облегчённо выдохнул султан.
— Ну да.
— Значит, на меня покушаться не собирался?
— Да я бы лучше утопился. В этом самом, горячем масле.
— Ну уж ладно, так и быть, поверю тебе на первый раз. Кувшин, так кувшин…Что?! На кувшин мой позарился?!
Джафар снова подскочил к Иржику, на этот раз с намерением схватить того за горло.
— Ковёр-самолёт, выручай! — шепнул юноша, уворачиваясь и скатываясь на пол.
На этот раз ковёр не заставил себя долго упрашивать. С непонятными словами "При отсутствии топлива взлёт осуществляется при помощи пинка", он резко взмыл в воздух. Стоявший на ковре Джафар окащался теперь под самым потолком.
— Колдовство! — завопил он. — На помощь!
— Умоляю тебя, унеси его отсюда! — воскликнул Иржик, обращаясь к ковру.
— Приказ понят, буду ждать дальнейших распоряжений! — отчеканил ковёр (не без сарказма в голосе) и вылетел вместе с Джафаром через открытое окно. Крики султана становились всё тише.
Иржик быстро надел паранджу, подхватил кувшин и ринулся прочь из комнаты.
— Что так быстро? — спросил один из стражников, пока юноша поспешно закрывал за собой дверь.
Второй стражник ткнул первого в бок.
— Да вот, по воду надо сходить, — тонким голосом ответил Иржик, демонстрируя кувшин.
И быстро засеменил прочь, пока охранники не заподозрили неладное.
На женскую половину Иржика в его нынешнем одеянии пропустили безо всяких проблем. А там его уже поджидали. Несколько очаровательных женских ручек разом схватили его за шкирку стальной хваткой и затащили в комнату. Первым делом юноша поставил на пол кувшин; затем он поспешил избавиться от паранджи.
— Вот, — сказал Иржик. — Судя по тому, как кричал Джафар, это и есть тот самый кувшин. Но надо торопиться. Тревога может подняться в любой момент.
— А где сейчас Джафар? — взволнованно спросила Ильнара.
— Он…как бы это сказать…временно нейтрализован.
— Ну что ж.
Ильнара села возле кувшина и сосредоточенно потёрла его рукой. Кувшин тотчас же начал раскачиваться, затем закружился, выпуская из горлышка черноту беспокойного вихря. Все отпрянули; Ильнара поднялась на ноги, но помимо этого не сдвинулась с места. Её плечи были расправлены, во взгляде читалась решимость; чёрные волосы трепал ветер. Наконец, смерч исчез, а на его месте возник всё тот же джинн, которого девушки и Иржик впервые увидели в замке Горыныча. Кувшин лежал рядом на полу.