Эллис вкрадчиво улыбнулся и положил священнику руки на плечи, заглядывая в лицо снизу вверх.
— Премерзких вероотступников? — поинтересовался он мурлычущим голосом. — А у вас здесь и такие водятся? Я заинтригован, отец Адам…
Тот и бровью не повёл; похоже, что выходки Эллиса волновали его куда меньше, чем благополучие прихожан.
— Вы поселились у Аклтонов, — произнёс он с прежними ворчливыми интонациями. — Миссис Аклтон склонна к греху чрезмерной болтливости, и супруг её, увы, с годами перенял сию слабость. Думаю, что они рассказали уже вам и о скверных увлечениях мистера Лоринга, и о губительном самообмане мистера Блаузи. Мои усилия по спасению сих заблудших душ, увы, пока тщетны. Но если кто и приложил руку к помутнению ума доброго Джона Кирни — так это те двое.
Я притянула к себе Лиама и незаметно отступила назад. Эллису нужно было пространство для манёвра, как сказал бы полковник Арч. При леди и ребёнке отец Адам вряд ли стал бы откровенничать.
— А вот и миссис Мариани, наша гувернантка, — улыбнулась я, глядя в сторону дорожки. — Прошу простить, отец Адам, мистер Норманн — мне нужно отлучиться, дабы вверить мальчика её заботам. Кеннет, Чарли — идёмте со мною, — обратилась я к мальчикам, но на самом деле, конечно, к Джулу, который держал их за руки и не подпускал к отцу Адаму.
Священник удостоил меня лишь рассеянного кивка: внимание его было приковано к Эллису. Уже отойдя на порядочное расстояние, я расслышала, как детектив спросил:
— Аклтоны рассказали мне кое-что, разумеется, но мне интересно ваше мнение… Кто лучше вас может знать прихожан? Гм, то есть почти прихожан, — невинно поправился он.
А отец Адам ответил после небольшой паузы, словно сомневаясь:
— Обычно много говорят о мистере Блаузи или мистере Лоринге, но ведь есть и другие… Дочери мистера Лоринга в последнее время тоже не ходят к проповеди, а они уже взрослые. И очень красивые. Кто может свести с ума мужчину, если не красивая и невинная с виду женщина?
От его слов по спине потянуло холодком. Дальше я уже ничего не слышала, поскольку нас догнал Джул с мальчиками. Кеннет тут же уцепился за руку Лиама и принялся ему что-то взахлёб рассказывать, показывая то на развалины, то на священника. Чарли шёл рядом, имея настолько снисходительно-скучающий вид, насколько это доступно шестилетнему ребёнку.
Я подумала, что, кажется, знаю, кто станет преемником дяди Клэра.
— Неожиданная встреча, миледи? — спокойно поинтересовалась Паола, когда мы подошли ближе. В отличие от священника, она не стала пенять Лиаму на неосторожность, отлично понимая, что раз уж приютский ребёнок вырос почти без всякого присмотра на улицах Бромли, то вряд ли ему будет грозить опасность в каких-то руинах.
— Мы собирались навестить отца Адама позднее, — подтвердила я. — Впрочем, если кто и мог подняться к замку сейчас, то он. После глупых, отвратительных сплетен о разгневанных духах…
Взгляд у Паолы затуманился.
— Кто-то… Леди Виржиния, а ведь здесь был ещё один человек. Я видела, как он выбежал из-за угла, прямо по глубокому снегу. Вероятно, есть тропинка с той стороны холма, иначе загадочный незнакомец рискует погибнуть страшной смертью — от множественных уколов ежевичными шипами, как сказал бы мистер Норманн.
— Зависит от того, насколько этот незнакомец хорошо одет, — машинально возразила я и лишь затем осознала, что о присутствии второго человека, как и о цели своей прогулки на холм отец Адам ничего не сказал. Эллис был сейчас занят разговором… Оставалось только одно. — Мистер… Джул, — позвала я негромко, запнувшись перед второй частью обращения: Клэр так и не представил камердинера должным образом, а звать его по имени — или прозвищу? — мне было неловко. — Могу ли я рассчитывать на вашу помощь? Миссис Мариани заметила странного человека на углу замка… Впрочем, вы всё и так слышали. Не взглянете ли, ушёл он или нет?
Джул молча поклонился, подтолкнул в спину Чарли, чтобы он шагнул ближе ко мне, и неторопливо направился туда, куда показала Паола. Лиам проводил его взглядом, крепко сжимая ладонь примолкшего Кеннета, а затем важно изрёк:
— Чего-то у вас тут сплошные тайны, леди Гинни. Прямо плюнуть некуда.
— А ты не плюй, — неожиданно посоветовал Кеннет тонким, звенящим голосом. — Папа говорит, что плеваться плохо. Если плюнешь не туда, оно потом обратно в глаз прилетит.
— Отдаю должное методам воспитания сэра Клэра Черри, — улыбнулась Паола и погладила обоих мальчиков по головам, привлекая к себе. Чарли замер на мгновение — а затем тоже уткнулся в подол платья, напрашиваясь на ласку. — Однако меня беспокоит другое, леди Виржиния. Успеем ли мы разобраться с этими тайнами за десять дней?
— Девять полных дней, — со вздохом поправила я её и оглянулась на Эллиса. Он всё ещё продолжал беседовать с отцом Адамом, фамильярно приобняв его за плечи. — И нынешний вечер. По счастью, разбираться придётся не нам. Слышишь, Лиам? — строго добавила я, повысив голос. Ещё не хватало, чтобы мальчик принялся изображать детектива, рисуясь перед младшими. Конечно, обыкновенно он проявлял благоразумие, но всякое случается…
— Слышу, леди Гинни, — грустно согласился он. И пробурчал совсем тихо: — Вот если Эллис мне только задание не даст…
— Я позабочусь о том, чтобы не дал, — негромко заметила я. Паола одобрительно кивнула.
Сеанс воспитания младшего поколения пришлось завершить, когда возвратился Джул. Удивительно, однако я заметила его лишь с расстояния в десяток шагов, хотя чёрное пальто и красно-рыжие волосы на фоне снегов должны были бросаться в глаза издали. Это, впрочем, внушало надежды, что и загадочный незнакомец бы его не сразу заметил.
— Вы кого-нибудь видели? — спросила я. Джул покачал головой. — Заметили что-либо необычное?
— Следы, — без запинки ответил он. Голос показался мне ещё приятнее, чем тогда, в поезде, хотя говорил Джул очень тихо. Низкий тембр вызывал странную щекочущую лёгкость в затылке, которую хотелось длить и длить… Наваждение. — Там было двое, потом они разошлись. Один побежал по тропе вниз. Другой… — Джул быстро взглянул из-под ресниц в сторону Эллиса и отца Адама. — Другим был священник, отец Адам. Сапоги с подковками очень приметные.
Честно признаться, столь краткое, но одновременно подробное и осмысленное донесение меня удивило. Раньше из-за молчаливости и привычки отводить глаза в сторону Джул казался мне человеком не слишком умным. Возможно, ловким, сильным, исполнительным слугой — но при этом безразличным ко всему, действующим только по приказу. И только сейчас я сообразила, что Клэр Черри, не выносящий глупости ни в каком виде, вряд ли потерпел рядом с собою недостаточно сообразительного камердинера.
И уж тем более не доверил бы ему присмотр за бесценными внуками.
— Благодарю, — кивнула я, чувствуя вину за прежние, нелестные для Джула мысли. — Если можно, я бы предпочла не упоминать об этом при отце Адаме. Лучше расскажите позже Эллису и сэру Клэру Черри обо всём, что вы заметили.
Джул молча поклонился.
Тем временем детектив ненадолго исчерпал запас коварных вопросов и медленно направился к нам вместе со священником, рассказывая ему по дороге нечто явно забавное — наверняка очередную байку о мудрых несуществующих родичах или о нерасторопных, но вполне реальных сослуживцах-«гусях».
— Отец Адам любезно пригласил нас полюбоваться на церковь, — радостно прокричал он ещё издали. — Не знаю, как вы, а я согласен — сил нет больше торчать на этом холоде.
На мгновение я засомневалась. Мы собирались вернуться в коттедж Аклтонов к обеду, а срок уже подходил… К тому же дети наверняка проголодались, особенно после игр на снегу. С другой стороны, у Эллиса, без сомнений, были свои причины заглянуть в церковь, причём именно сейчас, в компании отца Адама. Потому я всё-таки согласилась.
Спускаться с холма было гораздо легче, чем подниматься, и внизу мы оказались спустя четверть часа, не больше. Дорога, ведущая к деревне, была порядком утоптана, несмотря на вчерашнюю метель. Видимо, с утра здесь прошёл не один человек, да и не только «прошёл»: взгляд без труда различал и следы от широких колёс, и отпечатки лошадиных копыт… со всеми, как сказала бы деликатная леди Клэймор, «непременными аксессуарами». В один такой «аксессуар» едва не наступил белокурый ангел Чарли, чересчур увлечённый подражанием высокомерным манерам дяди Клэра. Ботинки мальчика в последнюю секунду спас Джул, который подхватил его под мышки и легко перенёс через опасный участок.
Чарли сразу растерял презабавную серьёзность и вполне по-детски покраснел, а Кеннет захихикал и зашептал что-то на ухо Лиаму.
Сама деревня оказалась больше, чем мне представлялось по отчётам. Три с половиной десятка домов были разбросаны по обеим сторонам извилистой речушки. На каждом берегу имелся собственный паб. На правом — «Косой Келпи», на левом — «Кривой Клуракан». Обе вывески — страшней греха: что первая, где красовался оплывший конь с рыбьим хвостом и злющими узкими глазками, что вторая, где на груде бутылок возлежал уродливый старичок с непомерно длинным носом. Лично я бы ни у одного, ни у другого заведения и порога бы не переступила, даже если б мне заплатили. Но, по словам отца Адама, оба паба преуспевали, потому как издавна вели между собою нешуточную борьбу за кошельки деревенских выпивох и любителей поболтать вечерком за кружкой, изобретая при этом всё новые рецепты закусок.
— Эль там тоже неплох, — нехотя признал священник, искоса взглянув на меня. — Я, конечно, избегаю всяческих искушений, но по большим праздникам позволяю себе кружку-другую.
Я представила себе строгого и хмурого отца Адама немного пьяным, порозовевшим и развеселившимся — и мне тут же стало гораздо легче разговаривать с ним. Тень, упавшая между нами после первой беседы, почти растворилась. Лишь терзала сердце маленькая змейка любопытства: какие именно слухи обо мне доходили до этой глуши?
Других развлечений, кроме похода в паб, у местных обитателей не водилось. Летом и осенью в деревню приезжала ярмарка. Изредка заглядывали бродячие артисты. В этом году, например, здешним детишкам повезло увидеть настоящие «чудеса» цирка: акробатов, глотателей шпаг, дрессировщика с выводком собак, визгливого карлика в колесе и суровую бородатую женщину.
— Мне циркачи сперва не понравились, — покачал головой отец Адам, но тут же добавил: — Но они оказались хорошими людьми, богобоязненными. Пожертвование на нужды церкви было более чем щедрым. Я, разумеется, отметил это во время проповеди и напомнил прихожанам, что следует учиться добродетели не только у тех, кто выше нас по духу и благородней, но и у тех, кто ниже, ибо добрый поступок заядлого грешника стоит десяти поступков праведника.
В этот момент выражение лица у Джула стало престранным. Мне даже показалось, что он вот-вот скажет что-нибудь жуткое — тем самым своим завораживающим голосом, богатым на обертоны. Однако Джул промолчал, и отец Адам, поощряемый восторженными взглядами Эллиса, продолжил рассказ.
Имелась в деревне и одна лавка, где продавали всё — от писчих принадлежностей до перчаток. Жил здесь неподалёку и свой доктор, в красивом и прочном доме на восточной окраине. Рядом со станцией, то есть не более чем в часе езды от деревни, располагалась почта, где тоже можно было купить кое-что из мелочей, а также отправить телеграмму хоть в Бромли, хоть в Марсовию и даже — нововведение нынешнего управителя — заказать пересылку товаров из столичных магазинов. Девицы Лоринг якобы заказали себе летом по шляпке…
— Две ярко-зелёные шляпки, расшитые бисером. Не приличествует такая броскость порядочным девушкам, — бескомпромиссно осудил юных модниц отец Адам.
Я подумала, что бы он мог сказать о нарядах леди Вайтберри… да что там — о моих собственных летних платьях! — и благоразумно промолчала. Но, как ни странно, слова, которые помогли изрядно расположить к себе непреклонного священника, нашла Паола.
Так как день был в разгаре, то прохожих на дороге хватало. Лица угрюмые и радостные, растерянные и сосредоточенные… Бесконечно разные, почти как в городе. При виде отца Адама кто-то улыбался, кто-то — особенно из совсем молодых девушек или женщин в том возрасте, когда ещё хочется цвести — морщился; иные, особенно дети, испуганно округляли глаза.
Но каждый, кто встречался нам по пути, обязательно подходил к священнику и приветствовал его.
— Вы много знаете о нуждах здешнего народа, — заметила Паола, провожая взглядом одного из таких прохожих — благообразного, но изрядно пьяного старичка, который едва не ткнулся лицом в снег, отвешивая приветственный поклон. — И люди это ценят… и боятся немного.
— Капля страха никому ещё не вредила, — ворчливо откликнулся отец Адам, и в голосе его слышались нотки тщательно скрываемой гордости. — Страх перед наказанием уберегает от проступков.
— Но не от преступлений, — послышалось откуда-то из-за спины.
— Что? — порывисто развернулся священник, однако позади него шли только братья Андервуд-Черри и Джул, ещё более отстранённый, чем всегда. Никто из них, разумеется, не мог так дерзко возразить. — От холода слух со мной играет шутки, похоже…
Эллис явно намеревался с охотою пояснить, что именно не расслышал отец Адам, и я поспешила отвлечь их обоих:
— Да, миссис Мариани права. Даже я заметила, что к вам здесь относятся по-особенному, — польстила я священнику и, пользуясь тем, что он смягчился и потерял бдительность, тут же добавила: — Наверное, поэтому вас не пугают одинокие прогулки у стен полуразрушенного замка.
Эллис мгновенно насторожился. Точно почувствовал, что фраза сказана не просто так — и приготовился запоминать реакцию.
— Предположим, что сейчас — днём, перед самым обедом — мне вряд ли что-то угрожало, — ровно ответил отец Адам. — А вот ночью я бы не стал приближаться к замку.
И в этих словах, точнее, в том, как они прозвучали, мне тоже послышалось нечто большее, чем простая ложь.
— Неужели боитесь духов? — шутливо спросила я, пытаясь развеять повисшее в воздухе напряжение.
— Отнюдь, — сухо откликнулся отец Адам. — Но камень на голову может уронить и смертный человек, если в нём не достаёт почтения к сану… А вот и церковь.
Внутрь мы прошли совсем ненадолго. Я даже не успела толком разглядеть убранство, когда Эллис вдруг начал горячо благодарить священника за прогулку и прощаться. Он ещё раз пообещал как можно скорее отыскать убийцу Джона Кирни и разоблачить негодяя, который распространяет слухи обо всяческих мистических явлениях. А потом я и вздохнуть не успела, как все мы, кроме отца Адама, вновь оказались на улице.
— К чему это? — негромко спросила я Эллиса на полпути к коттеджу Аклтонов. — Разве вы не хотели осмотреть церковь?
— Разумеется, нет. Я хотел, чтобы кое-кто присмотрелся к нам… Точнее, увидел нас в компании отца Адама, — загадочно ответил он. — Если Лайзо не подведёт — а он никогда не подводит — вскоре нас ожидает занятное представление.
Эллис оказался прав.
Причём это «представление» разыгралось гораздо быстрее, чем он предполагал.
Миссис Аклтон как раз накрыла на стол. Мы только-только приступили к первой перемене, восхитительному густому супу из копчёной рыбы с тимьяном, картофелем и белым вином; я как раз успела подумать, что столь талантливой кухарке… нет, даже повару, способному приготовить изысканное блюдо из подручных средств, не место в деревенской глуши, когда в дверь оглушительно забарабанили. А вскоре послышалась ругань. Точнее, незнакомый — и незваный — гость бранился на мистера Аклтона, а тот беспомощно защищался:
— Ну кто ж так делает-то… Ёжики-селёдки! Не пущу! Кому сказал — не пущу! Ай!
Потом в холле вдруг что-то грохнуло, повалил дым — и в этих невообразимых, совершенно немыслимых в атмосфере спокойного обеда клубах дыма появился долговязый мужчина в глупейшем сером балахоне, подпоясанном верёвкой. Чёрные волосы у незваного гостя были всклокочены, а веки размалёваны чем-то вроде угля.
Глаза же оказались яркие, красивые — голубые.
— Мои мистические слуги мне всё рассказали! — яростно прошипел он, уставившись на меня. — Ты! Тебя обдурил человек с чёрной душой! Джон Кирни умер! Рон Янгер умер! Остались двое, а ты…
Дослушать я не смогла.
Если до сих пор это было скорее смешно, чем страшно, то теперь…
…там, на дне, отнюдь не порошки, но крохотные человечки, наполовину перетёртые в кашу. Один мне незнаком; другой, измазанный чёрным, похож на Джона Кирни. Двое других ещё живы, они барахтаются и тонко пищат, запрокинув головы…