– Старших не почитаешь, – укорил его боярин.
– Честь превыше всего ставлю, – ответил Андрей.
– Дерзишь! – вспылил боярин.
Андрей снова повернулся к двери, собираясь уйти, однако боярин позвонил в колокольчик. Двери распахнулись, и вошли два боевых холопа – при саблях и в кольчугах.
Андрей распахнул шубу, выхватил пистолет и отпрыгнул к стене:
– Боярин, прикажи своим людям уйти, иначе ты умрешь первым!
От такой наглости боярин побагровел. Потом пришел в себя и хотел приказать холопам схватить наглеца, скрутить, отволочь его на конюшню и там выпороть. Однако, увидев направленный на себя ствол, вовремя опомнился. Он находился рядом с князем, когда Андрей демонстрировал тому возможности своего оружия, и видел, как эта штука громыхает.
Когда боярин вспомнил об этом, его злость тут же улетучилась.
– Хватит, погорячились, – обратился он к боевым холопам. – Ступайте прочь и не стойте за дверью. Да скажите холопам – пусть вина принесут.
Андрей сунул пистолет за пояс. Один патрон всего в патроннике! Боярина он бы точно успел застрелить, но и его самого холопы боярские изрубили бы.
– Снимай шубу, садись, – вполне доброжелательно предложил ему боярин.
Андрей сбросил тулуп в угол и сел на лавку.
– Называется – нашла коса на камень. А ты упрямый, как и я, – сказал боярин.
Холопы внесли в горницу кувшин вина, кубки и блюдо с копченой белорыбицей.
– Давай выпьем! Знаешь, в бою я смелых видел, рубятся, смерти не боясь. А вот чтобы боярину или князю перечить – впервые! Тут не только смелость нужна – силу ты за собой чуешь. Только не пойму какую.
Боярин разлил вино по кубкам:
– Ну – со знакомством.
– Мы еще вчера познакомились.
– Со знакомством! – с нажимом сказал боярин. И выпил кубок.
Андрей выпил тоже. Вино было фряжским, от генуэзских купцов, которые обосновались в Крыму. Неплохое вино, сладковатое, вроде муската.
– Вот жизнь! Не знаешь, на кого опереться, кто предаст!
– В жизни всегда так, – философски заметил Андрей.
– Что ты о жизни знаешь? Там подешевле купил, здесь подороже продал… А у меня о княжестве печаль! Давай выпьем!
Боярин снова разлил вино по кубкам, и они выпили.
– Ну, как тебе вино мое?
– Превосходное!
– Ключник у фряжских купцов две бочки купил!
Вино было приятным, легким на вкус, но кубки были вместительными – пол-литра, не меньше. Андрей почувствовал, как вино ударило в голову.
– Закусывай, рыбка тоже хороша.
Андрей взялся за рыбу. М-м-м! Копченая, издающая непередаваемый аромат, истекающая нежным жирком, она просто таяла во рту.
– И рыбка хороша, нет слов, – прожевав, похвалил Андрей боярское угощение.
– Ну вот, а ты сразу ссориться! – укорил его боярин.
Андрей вытер руки о полотенце.
– Боярин, ты думаешь, я не понял ничего? Купец и только деньги считать умею? Ты же за спиной князя шашни с Москвой водишь!
Боярин выпучил от удивления глаза. Потом встал, подошел к двери, отворил.
– Ты словами, Андрей, не кидайся. Ключник, шельма эдакая, подслушивать любит.
– Я тебе, боярин, больше скажу. Думаю, что главный сторонник дружбы с Москвой – сам архиепископ, а вместе с ним – и вся Владычная слободка.
– Сам догадался или сказал кто?
– А чего тут непонятного? Митрополит, глава церкви, в Москве. Архиепископ рязанский ему подчиняется. Да и не в этом дело. Церковь сейчас – тот стержень, скелет, если хочешь, который православную Русь объединяет. Каждый князь своего удела хочет, самостоятельности. А вокруг враги: Орда, Литва, – и все норовят земли наши отхватить.
– Истинно глаголишь, продолжай, – боярин перестал есть и пить и весь обратился в слух.
– Гордыню, как ты сказал, боярин, отбросить князьям надо, в один кулак объединиться, тогда и земли свои, и народ защитим. Нас бояться будут, а не мы.
– Я так же мыслю. Похоже – письмо, что в ларце было, ты прочитать успел.
– Нет, боярин. Я успел прочитать только приветствие, что Захарьин пишет. Ну а дальше – догадался. Захарьин – известный московский боярин, и понять, что он хочет, много ума не надо.
– Ой, не скажи! От одной прочитанной фамилии правильные выводы сделать далеко не каждый может. По крайней мере, в городе нашем таких по пальцам одной руки пересчитать можно.
– Только усилия твои, Григорий Акинфиевич, тщетны.
– Как так?! Почто? Ну-ка, разъясни.
– Мирный договор с Москвой, где Иван Федорович Московского князя Василия Темного старшим братом величает, шесть годков тому подписан.
– Было, – кивнул боярин. – Продолжай, не томи!
– Через два года наш князь передаст на попечение в Москву детей своих – сына Василия и дочь Федосию.
– Не может быть, сказка! Откуда ты можешь будущее знать?
– Пройдет время – сам убедишься.
– А еще?
– В том же году супружница княжеская, Анна, скончается.
– Ох, лихо какое!
– А следом за ней – и сам князь, будучи пострижен в иноки. Могилы их рядом будут, в соборе.
У боярина отвисла челюсть, вылезли из орбит глаза, и Андрей всерьез испугался, что его сейчас хватит удар. Но отошел от неожиданного известия боярин, опрокинул кубок вина, чтобы промочить вмиг пересохшее горло.
– Продолжай, – прошептал.
– Перед смертью Иван Федорович завещал княжество Рязанское Москве. Наместники московские править в Рязанском княжестве будут.
В комнате повисла тишина. Собственно, Андрей сказал все, что смог припомнить из истории. Знал бы он, что сюда попадет, – не вылезал бы из архивов и библиотек.
Боярин пришел в себя:
– Страшны и удивительны слова твои, Андрей. Сбудутся ли только?
– В начале года, когда все случится, посольство к князю прибудет из Вильны, от Василия Хребтовича – с жалобой на рязанских людей за разорение Мценска. После того все и сбудется.
– Ты-то откуда узнал? – боярин впился глазами в Андрея. Но тот глаз не отвел и сказал твердо:
– Видение мне было, ангел во сне явился.
А что он мог еще сказать? И так правдоподобно получилось.
– Еще кому-нибудь о том говорил?
– Нет, тебе первому.
– И молчи, не баламуть народ.
– Сам понимаю. Видение-то мне было полгода как.
Боярин снова разлил вино:
– Такое сегодня узнал – голова кругом идет. Давай за княжество Рязанское, за Русь православную!
Они выпили, и Андрей взялся за рыбу – больно она ему понравилась.
Боярин локоть на стол поставил, на руку голову опустил и сидел так долго, потом спросил:
– А про меня видения не было?
– Окстись, боярин, видение полгода назад было, а тебя я впервые увидел два дня назад.
– А и правда. Прости, не подумал. Тогда другое: кто тать, кто изменник в доме?
– Скажу. Прохор, служивый твой.
– Прошка?! – взревел боярин. – До смерти велю запороть на конюшне! Я же его, аспида, пригрел! А он за добро вон как отплатил!
– Ночью он ларец взял, когда тебя с пира княжеского в опочивальню помогал заносить. И не бумаги ему твои нужны были, а только деньги.
– У своего боярина украсть! Не знаешь, кому верить! Супружнице, ключнику?
– Думаю, есть и другие преданные тебе люди. Нельзя по одной паршивой овце обо всем стаде судить.
– Верно подметил.
Боярин взял со стола колокольчик и позвонил.
Явился холоп.
– Двух боевых холопов ко мне!
Когда холопы явились в боевом облачении, боярин приказал:
– Прошку-холопа схватить, заковать в железа и ко мне доставить.
Похоже, холопы удивились – сроду в доме боярина не получали они таких приказаний.
А боярин взялся за кувшин:
– Давай еще выпьем!
Они допили последнее вино в кувшине.
В коридоре послышался шум, дверь отворилась, и холопы втолкнули в комнату Прошку, руки которого уже были закованы в кандалы. Тот сразу увидел ларец на столе и рухнул на колени:
– Прости, боярин!
– Ты мне скажи, собака, чего тебе не хватало? Сыт, одет, обут, жалованье получаешь, доля в трофеях есть. Это твоя благодарность за мою заботу? Я ведь тебя из деревни, из навоза вытащил! А теперь погляди на себя! В кафтане, порты новые, сапоги…
– Прости, боярин, бес попутал!
– Сколько украл?
– Не знаю, всего одну пригоршню монет вынес.
Боярин подошел, замахнулся и хотел ударить, но сдержался:
– Руки о тебя марать неохота! На конюшню его, выпороть плетьми. Одежду снять, надеть на него рванье и отправить назад, в деревню! Пусть навоз за коровами и свиньями убирает!
Орущего о прощении Прошку холопы подхватили под локти и выволокли из горницы.
Андрей поднялся:
– Мне пора, боярин, темнеть скоро будет.
– Славно посидели. А уж сколько я от тебя узнал всего! Только о том – молчок. Думаю, свидимся еще.
Боярин позвонил в колокольчик:
– Запрягите коня, и пусть Степан сам доставит купца домой.
Когда холоп известил, что выезд готов, боярин подошел к Андрею и обнял его:
– Умен ты, парень, не по годам и сметлив. Береги себя!
– Супружнице твоей и детям здоровья и долгие лета.
– Твои слова – да богу в уши. Ступай!
Андрей, провожаемый холопами, вышел.
Когда он подошел к саням, на облучке уже сидел возничий. Вскоре подошел и Степан, за ним – еще холоп, несший что-то, завернутое в холстину.
– Трогай!
Сани выехали со двора.
– Я рад, что ты с боярином нашел общий язык, – сказал Степан, обращаясь к Андрею. – Давно я его в таком настроении не видел.
– Да, пообщались. Неплохой мужик оказался.
– Ты что? Мужики в деревне, а он муж.
– Не так сказал, прости.
Они въехали на улицу, где жил Андрей, подъехали к его дому.
– Стой!
Сани замерли у ворот. Андрей ловко выскочил, а Степан замешкался. Андрей уже было взялся за ручку калитки, но ключник остановил его:
– Погоди, купец, еще не все.
Степан достал из саней груз в холстине:
– Это тебе, от боярина.
Андрей куражиться не стал и принял подарок.
Сев в сани, Степан укатил.
Андрей отпер калитку и вошел во двор. Ногой толкнул дверь в дом:
– Полина, подарок боярский возьми, а я разденусь.
Жена взяла у него из рук груз и поставила его на лавку.
– Тяжелое. Что это?
– Не знаю, сам еще не видел.
Андрей скинул тулуп и валенки, подошел к лавке и развернул тряпицу. Ба! Перед ним стоял ларец. Тот самый, что он нашел, – вот и отметины от топора.
Андрей откинул крышку, и любопытная Полина сразу в него заглянула:
– Андрюша, да тут деньги! Много!
Андрей перевернул ларец над столом. Зазвенели монеты. Он сгреб их в кучу:
– Считай.
Чего-чего, а уж деньги женщины считать любят и умеют! Пальчики Полины так и мелькали.
– Тринадцать рублев! – подвела она итог.
– За два дня заработал, да еще с боярином Олтуфьевым знакомство свел, – похвастал Андрей.
– Есть иди, проголодался, наверное! – Полина обняла Андрея. – Ой, да от тебя вином пахнет!
– Боярин фряжским угощал.
– Вкусное?
– Приятное. Целый кувшин выпили.
– А за что он тебе деньги дал? Уж больно изрядно!
– Много будешь знать, скоро состаришься! – пошутил Андрей и легонько щелкнул ее по носу.
Андрей поел с аппетитом. Известное дело – вино пробуждает желание поесть.
После, в постели, когда Полина уснула после любовных утех, Андрей долго раздумывал. После неудачной ходки в Коломну он приуныл, а потом неожиданно повезло. Хоть бросай торговые дела и становись частным сыщиком. Но в этот раз ему повезло: мозги включил, анализировал. Однако удачу и везение тоже нельзя со счетов сбрасывать – они были на его стороне. Но так может быть не всегда. Предсказаниями заняться? На костях гадать, на картах… Так ведь церковь против, что произойдет в будущем – один Господь знает. Вот и выходит – крест свой дальше нести надо.
Утром он поднялся бодрый, поел и сразу направился к своему дому, где была конюшня. Там уже хлопотал Михаил. Лошадь была накормлена и вычищена.
– Доброго утречка, хозяин! Что прикажешь?
– Людей набирать надо, коней покупать. Сергея и Пантелея жалко, но жизнь продолжается.
– Верно.
Людей долго набирать не пришлось – Михаил нашел их в этот же день среди своих знакомых. «Все люди проверенные, не подведут, – заверил он Андрея. – И коней любят».
Взяли четверых – в прошлую ездку Андрей понял, что обоз должен быть больше. Еще пришлось покупать сани. А коней Михаил и новые ездовые выбирали.
Андрей меж тем спрос изучал. Мало товар привезти – надо, чтобы он востребован был, чтобы купили быстро. Деньги в торговле должны крутиться, иначе прогоришь.
Несколько дней он вместе с Михаилом, возившим его на санях, объезжал старшин с ремесленных слободок. Беседовал уважительно, расспрашивал – что надо? Он помнил выгодную сделку с рыбаками, когда продал им большую партию соли.
И сейчас такие товары нашлись. Медники бы взяли листы меди, причем много. Только где их взять? На ярмарке в Коломне Андрей их не видел. Листовую медь привозили в Великий Новгород шведы на кораблях. Но до Новгорода далеко, туда на корабле по теплу сходить можно.
Визиты к старшинам принесли пользу: златокузнецы, как называли ювелиров, заказали Андрею необработанный янтарь и олово в слитках.
И к выбору товара для распродажи или обмена в Коломне Андрей на этот раз подошел серьезнее. Понятно, что воск и мед тоже купят. Однако же в княжестве Рязанском и другие диковины есть, на которые покупатели охочи. Цветное кружевное плетение из Михайлова набрал – на двое саней. Взял еще стеклянных бус, кои из Персии привозили. Еще соболей три мешка – зимой у них мех самый лучший.
Безопасности внимание уделил. Кроме топоров – дров на костер нарубить, оборониться в ближнем бою, сулицы на все сани взял. Короткое такое копье, размером в рост человека. И обороняться можно, и метнуть в недалекую цель. Прятать его удобно: положил вдоль саней у борта, прикрыл рогожей – вроде и нет ничего.
Через несколько дней выехали.
Однако уже к вечеру Андрей понял, что у большого обоза свои минусы есть. Не только разместить людей и лошадей более хлопотно – это понятно, так обоз еще на ходу растягивался: то упряжь подтянуть кому-то надо – ослабилась, то рогожа с груза сползла.
– Нет, мужики, так не пойдет! – заявил он на первой же стоянке, сидя за столом в трапезной. – Отныне держаться всем ближе, кучно. Мои сани последними идут, все на виду будут.
Через седмицу они вполне благополучно прибыли в Коломну. Конечно, верхами было бы куда быстрее, но лошадь с санями за день проходила не более двадцати – двадцати пяти верст, а на телегах – и того меньше. Летом дорога вверх-вниз ныряет, трясет на кочках, за колесами присмотр нужен: то спица сломается, то обод лопнет, то чека вылетит. Сани куда удобнее: ломаться нечему, и дорога по льду гладкая, скорость выше.
К его радости, михайловские цветные кружева новгородцы тут же обменяли на янтарь. Кружева еще в Вологде плели, но они всегда были только белые, и рисунок другой.
Две подводы он загрузил оловом. Металл в слитках тяжелый, а на санях его и не видно почти, вроде как пустые.
Стеклянные бусы тоже быстро купили. А вот с соболями два дня стоял. Не один он мягкую рухлядь привез, конкуренты не дремали. К тому же соболиный мех – не заячий дешевый, не каждый купит. Этот мех, как и горностаевый, – для богатых.
Еще воска он брал, одни сани, и его понемногу, да разобрали. Купцов заморских ноне мало было, наверное, зима и морозы русские испугали.
Узнав, что он из Переяславля, подходили и спрашивали ловчих соколов. Андрей удивился, но оказалось – в княжестве и такие есть.
За пять дней он распродал свой товар и купил на обратную дорогу. Утром шестого тронулись в обратный путь.
Пять дней ехали спокойно и даже расслабились: по своей, рязанской земле уже ехали. Как вдруг из-за поворота реки, из русла замерзшего ручья на реку выскочила разбойничья ватажка. Одеты они были в рванье, зипуны рваные, на обросших волосьями головах – заячьи треухи.
Они сразу рванули к передним саням – лошадь остановить. Мужики схватились за сулицы. Оружие привычное, как татары или литвины нападали, с таким в ополчение шли.