– Так я же не за спасибо, – боярин извлек откуда-то из-под одежды мешочек, показал его Андрею и убрал назад.
Андрей решился:
– Ладно, попробую, но не ручаюсь. Ларец от города уже далеко может быть. Тать не для того его крал, рисковал, чтобы в целости оставить.
– Понимаю. Одно условие у меня – язык за зубами держи. Никто о пропаже знать не должен.
– Я понимаю. Никто ничего от меня не услышит.
– Ты грамотен ли?
– Пишу и читаю.
По лицу боярина пробежала тень. Похоже, он опасался, что Андрей прочтет найденную в ларце бумагу – если случится такая оказия.
– Только и от меня условие.
– Какое? – нахмурился боярин.
– Мне с твоей челядью поговорить надо, вызнать – кто в день пропажи в доме был, куда заходил?
– Это можно.
– Тогда едем.
Андрей оделся сам и помог боярину надеть шубу. Тяжелая, до пят, с длинными рукавами, ее московской называли. В такой шубе ничего делать нельзя.
С помощью служивых боярин уселся в сани, за ним сел Андрей.
Ехали недолго. Боярин проживал недалеко от Соборной площади, в центре – положение обязывало.
Холоп отворил ворота, и сани въехали во двор. Да, избой или домом это назвать нельзя – терем, хоромы, правда – деревянные, в два этажа. Были бы из камня – вполне дворцом назвать можно было бы.
Служивые помогли боярину выйти, во дворе шубу сняли. Под ней у боярина кафтан да рубашки – не замерзнет. Шуба – больше для публики, показать чин и положение, а дома перед кем красоваться? И так все знают – хозяин!
Они прошли в дом.
– В горницу пройдем? – спросил боярин.
– А зачем? Ты бы мне показал, где ларец стоял.
Они поднялись на второй этаж. Коридоры длинные, запутанные, с поворотами, ступеньками вверх и вниз. По всей видимости, здание строилось не сразу, не один раз к нему пристройки делали – по мере роста в чинах и достатке.
Боярин отпер ключом дверь.
– Это моя опочивальня, входи.
На полу ковер персидский, стол, стул, два сундука для одежды. На стене сабля в ножнах висит. Чисто, но скромно.
– Где ларец стоял?
– Туточки, на столе.
– Как он выглядел?
– Небольшой, в длину меньше локтя и такой высоты, – боярин поднял над столом кисть руки, показал.
– Ларец запирался?
– А зачем? Комната заперта, слуги. Вроде под приглядом.
– Скажи, боярин, только честно. Полагаешь – за бумагами охотились?
– Не исключаю.
– Тогда ответь мне: ларец не заперт, бумаги можно взять, сунуть в рукав и уйти. Зачем было весь ларец брать?
– Сам об этом думаю, понять не могу.
– Посторонние в тот день в доме были?
– Не было. Я утром к князю уехал – понятно, что гостей не было. А вернулся – нет ларца. Правда, я пропажу только вечером обнаружил, когда в опочивальню пришел.
– Дверь в опочивальню заперта на замок была?
– Вроде.
– Что значит – «вроде»?
– Я в тот день у князя на пиру был, плохо помню. Холопы помогали раздеться и в постель лечь.
– Значит, ларец вполне на месте мог быть, а пропасть ночью?
– Может, и так. Замучил ты меня вопросами. – Боярин рукавом вытер вспотевший лоб.
– Хорошо. Мне надо с ключником поговорить.
– Сейчас позову.
– Не стоит время у тебя отрывать, пусть холоп проводит.
Пока холоп вел его по запутанным коридорам, Андрей подумал, что ларец мог пропасть ночью, когда боярин спал. Он ведь изрядно пьян был после пира, его самого можно было вынести, и он не проснулся бы. К тому же в тереме столько переходов и комнат, что здесь не ларец – пару человек можно спрятать. И скорее всего, украл кто-то свой. В тереме и во дворе постоянно прислуга, чужого бы углядели. К тому же боярин сказал, что с утра к князю уехал, а без его соизволения гостя через калитку не впустят. Точно, среди слуг, челяди, а то и членов семьи татя искать надобно.
Ключником оказался мужик лет пятидесяти, с седоватой бородкой.
Холоп завел Андрея в комнату.
– Вот, Степан, боярин прислал человека, велел на все его вопросы отвечать.
– Ступай.
Холоп ушел.
– Ты по поводу ларца?
– Ты догадлив.
– Ай-яй-яй! Сроду такого срама в доме не было! И как же это случилось, не пойму.
– Будем разбираться. Лист бумаги и перо найдется?
– На том столе.
Ключник достал лист бумаги, чернильницу и заточенные гусиные перья.
– Мне надо знать фамилии, имена всех, кто был в тот день в доме.
Ключник начал перечислять.
– Помедленнее, и кто кем служит.
Когда он закончил, Андрей пробежал глазами заполненный лист бумаги.
– Здесь не все.
– Все! Что же я, за тридцать лет работы людей в доме не знаю?
– Себя не назвал, семью боярина.
– Ты что же, всех подозреваешь? – взвился от негодования ключник.
– Согласись, Степан, ларец украл кто-то из своих – чужому в терем доступа нет.
Степан задумался, кивнул.
– Похоже, так.
– Вот я и буду искать среди своих. В первую очередь – ларец, а потом уж татя. Предатель и вор у вас среди домашних.
– Вот срам-то! Знать бы кто?
– Погоди, все в свое время. Хуже другое.
– Что еще?
– Боюсь, если не выявим татя, кража может повториться – если не серьезнее.
– Смертоубийство? – наклонился к Андрею и шепотом спросил ключник.
– Тс! – приложил палец к губам Андрей. Конечно, он переигрывал немного. Но ему нужно было, чтобы ключник осознал, наконец, что тать среди домашних.
– Тогда пиши.
И ключник перечислил всех – боярина, супружницу его, троих детей, племянника. В конце назвал свою фамилию.
– Теперь все?
– Как есть все, до последнего человека.
– Попытайся припомнить, когда и кого на службу или работу принимали.
– Всех помню.
Оказалось, что последним принимали служивого холопа два года назад.
Андрей пробежал глазами список.
– Кого не было дома в день кражи? Скажем – в отъезде был, отпросился на побывку к родне?
– Были такие! Конюха Андрея не было – на крестины в деревню ходил, кухарка отпрашивалась – у нее сестра родила. О! Еще холопа служивого Димитрия не было – он к костоправу в Старую Рязань ездил.
Андрей сделал в списке отметки напротив названных людей.
– Теперь давай дом осмотрим, весь – от крыши до подвала и последнего амбара.
– Весь день уйдет!
– Мне самого боярина попросить? Ведь ты все помещения знаешь, ключи от дверей у тебя, – Андрей выделил интонацией слово «ключи».
– От опочивальни боярина и супружницы его нет – эти ключи хозяин на тесьме на шее носит.
Андрей ухмыльнулся, а ключника передернуло.
– Ты вот что, Степан, пойми. Чем быстрее мы с тобой ларец найдем да татя сыщем, тем лучше. Сейчас боярин в ярости, в гневе, всех домашних подозревает – в том числе, не исключаю, и тебя!
– Меня-то за что? Я тридцать лет…
– Согласен, значит, все осмотреть? – перебил его Андрей.
– Конечно, кто против? Добро боярское сыскать и татя изловить обязательно. Ты думаешь, я тебя не узнал? Ты же у князя исправником был?
– Был.
– Полезное дело делал. У меня двоюродный племянник в невольниках томился.
– Говорить будем или пойдем?
Ключник вытащил из-за стола две огромные связки ключей на железных кольцах. Ключи были большие, с замысловатыми бородками.
– Начнем сверху, с чердака.
Они поднялись на чердак. Через маленькое слуховое оконце проникал свет скудный, но смотреть там оказалось нечего. Чердак был сухой и чистый.
– Молодец, порядок у тебя! – похвалил Андрей ключника.
– Здесь трубы печные проходят – глянь, сколько их. Хлам высыхает и вспыхнуть может.
Они перешли к осмотру второго этажа. Ключник открывал комнаты, и Андрей бегло их осматривал, не гнушаясь заглядывать в сундуки и под кровати. Впрочем, кровати – громко сказано, топчаны деревянные, на них – матрасы. У членов семьи – пуховые перины.
Осмотрели второй этаж и первый – нет ларца. Это предмет не маленький, не нож и не шкатулка – их можно вынести незаметно. Но у вора оставался еще вариант – спрятать ларец и частями выносить из него деньги. Стоп! Если они выносились, тогда у него, у татя, семья должна быть. Денег, по соображению вора, в ларце много. А раз так, сообщнику их не доверишь, соблазн велик. Должна быть у этого гада семья в городе!
– Степан, я сейчас список сочту, а ты говори, у кого семья в городе есть.
Степан слушал, время от времени прерывая Андрея, а тот делал пометки в списке.
Таких, кто именно в городе, а не в деревнях поблизости семьи имел, набралось немного. Холоп ведь может выйти из терема ненадолго, скажем – на торг или домой забежать. Может даже передать деньги в любом переулке неподалеку.
Людей таких набралось два десятка, да и то половина из них женщины – вроде кухарок, нянек и портомоек. Их смело вычеркнуть можно. Для дерзкой кражи именно мужчина нужен, женщина не отважится.
Хоть и устали оба, а досмотрели амбары, конюшню, сенник и дровяник, а также шорную мастерскую, каретный сарай, в общем – все.
Уже темнеть начало, есть хотелось ужасно – он ведь сегодня не ел совсем.
– Вот что, Степан, я домой пойду. Завтра с утра продолжим.
– Неуж не найдем?
– Должны!
Вернувшись домой, Андрей вымыл руки и уселся за стол.
– Полина, Авдотья, где вы? Есть хочу, как волк! Несите все!
Авдотья только подносить успевала. Полина глядела удивленно:
– Ты что, как мельница ветряная, все подряд мечешь? Кишки завернутся!
– Я уж и не помню, когда ел в последний раз.
Насытившись, он едва дошел до постели, разделся и рухнул.
Утром поднялся со свежей головой. Что-то его беспокоило. Вроде они вчера все осмотрели, но какая-то заноза сидела внутри и не давала спокойно обдумывать план действий на сегодняшний день.
А ведь верно, все – да не все. Амбары осмотрели, а в зерне он не покопался. Сенник осмотрели, сено же не трогали; а ведь под ним бочку спрятать можно – не то что ларец.
Андрей повеселел: еще не все потеряно! Он сытно позавтракал, а Авдотья пробурчала:
– Опять на торг идти надо, все, что вчера приготовила, съели. Ох и едят эти мужики, не прокормишь!
– Авдотья, ты что такое говоришь! – возмутилась Полина.
– Разве я неправду сказала?
Но Андрей не слушал женщин, он поспешно оделся и выскочил на улицу. Не мешкая ни минуты, на княжеском дворе сразу направился к ключнику:
– Бери пару холопов, идем во двор!
Сначала Андрей направился к сеннику – там спрятать просто. К тому же вор, если он выносил деньги из ларца частями, должен был иметь быстрый и легкий доступ к ларцу. Потом он планировал осмотреть дровяник, оставив на последнее амбар. В амбаре зерно не только в мешках, но и в подклетях, там же овес для лошадей. Подошел конюх, зачерпнул ведром овес – чего проще?
– Перекидывайте сено от этой стены к той! – распорядился Андрей, обратившись к холопам.
– Чего стоим, али глухие? – рыкнул Степан.
Деревянными вилами холопы стали перекидывать сено. Чудит купец, сначала сено к одной стене, потом к другой… Однако ключника ослушаться не посмели, работали споро.
У стены, равно как и на полу, и в самом сене ничего не было.
– Теперь обратно! – скомандовал Андрей.
До полудня они успели переворошить все сено.
– Заодним сено подсушили, труды не зря! – заметил Степан.
– Идем в дровяник.
Холопы начали перекладывать наколотые короткие поленья. Печей в тереме много, запас дров огромный. Радовало, что часть дровяника уже свободна. Топить требуется ежедневно, даже когда тепло – на той же кухне.
Только начали перекладывать поленья, как один из холопов остановился:
– Тут что-то есть!
Андрей со Степаном подошли.
– Ларец! – изумленно воскликнул Степан. – Лопни мои глаза – он самый! Андрей, ты как догадался?
– Ночь не спал, думал! – пошутил Андрей. – Вытаскивайте его!
Холопы вытащили из-под поленьев ларец.
Андрей откинул крышку. Замок был взломан топором, виднелись следы. Ларец был наполовину полон монетами, сверху лежал свернутый в трубочку лист бумаги. Андрей развернул его.
«Добрый день, а может – вечер! Григорий, Акинфиев сын. К тебе – боярин Захарьин Никита, Романов сын…»
Андрей свернул бумагу.
– Несите ларец к боярину, – распорядился он.
Холопы подняли ларец и понесли вдвоем, хотя тут и один легко бы справился – не сундук. Наверное, рвение свое хотели боярину явить. У горницы, где находился боярин, остановились.
Степан-ключник постучал в дверь и, получив разрешение, отворил ее:
– Заходите.
Холопы поставили ларец на стол. Боярин аж подскочил на стуле, увидев пропажу.
– Пошли прочь!
Холопы вышли.
– Ларец открывали?
– Только посмотрели, что там, – сказал Степан. – Деньги бы счесть надо.
– Потом, ступай. Нет, погоди. А впрочем – ступай.
Боярин откинул крышку ларца, схватил бумагу и развернул ее. Лицо его стало удовлетворенным.
– Боярин, выполнил я твою просьбу, – произнес Андрей, дотоле молча стоявший у стола. – Рассчитаться бы надо!
Боярин посмотрел на деньги, лежащие в ларце. Их было много, и, видимо, ему стало жалко.
– Хм, за два дня поисков многовато. Даже у меня такого дохода за два дня не бывает.
– Если бы я месяц искал, лучше было бы?
Боярин скривился, как будто глотнул уксуса.
– А тать кто?
– Ты говорил о ларце, про татя – ни слова. Я ларец нашел, свое обещание, данное тебе, сдержал. Ты не расплатился. Зачем же мне еще татя искать?
Боярин, не глядя, достал из ларца монету и бросил ее на пол, к ногам Андрея. Вот она, благодарность боярская!
Андрей монету поднимать не стал – зачем унижаться? Краем глаза заметил, что монета не золотая – серебряная. Да хоть бы и золотая!
– Здрав буди, боярин, – он повернулся и вышел.
В душе все клокотало от злости. Только из торгового неудачного похода вернулся, вчера весь день не ел, не спал, носом землю рыл – и что? Да и письмо боярское не такая уж теперь тайна. Что в нем, Андрей не знает, он успел прочитать только первые строки, выхватил начало. Да и то потому что читал быстро, не как здесь – водя пальцем по строке.
Захарьин – из московских бояр, род известный. Наверняка Олтуфьев за спиной князя переписывается с боярами московскими. Чует, что княжество Рязанское слабеет, ищет опору и защиту. И ладно бы для княжества, скорее всего – для себя любимого. И ведь чем богаче и выше чином человек, тем больше в нем всякого дерьма.
У самой калитки его догнал холоп.
– Боярин вернуться требует.
– Я не его холоп и ничего ему не должен, – отрезал Андрей.
– Что, так и передать? – изумился холоп.
– Слово в слово. – И вышел за калитку.
Только сейчас он почувствовал – на улице воздух чистый, морозный, дышится легко. Как в помои боярин его окунул!
Однако Андрей плохо знал боярина. Уже на Соборной площади его догнали сани. На облучке – холоп, в санях – ключник Степан.
– Андрей, ты чего взбеленился?
– Боярин за найденный ларец денег обещал.
– Ужель не дал?
– Его спроси.
Андрей не останавливался, шел, рядом медленно ехали сани. Ключник выскочил из них и встал перед Андреем:
– Хоть мне скажи, кто тать?
– Я человек свободный и боярину твоему не должен ничего.
– Он повелел мне без тебя не возвращаться.
– Силой повезешь?
– Надо будет – и силой.
– Боярин мне не указ, – Андрей начал злиться.
Плохо это, злость мозги туманит и зачастую толкает к необдуманным поступкам.
Андрей откинул полу шубы и схватился за рукоять пистолета.
Ключник понял, что перегнул палку и как бы самому худо не пришлось. Слышал ведь об Андрее-исправнике и о громе-молнии, который он пускать может, тоже осведомлен. Но сам ключник попал между молотом и наковальней. Силу применить к Андрею – можно и живота лишиться, не привезешь Андрея – боярин накажет. Он в гневе крут, можно плетей или батогов отведать. Потому он сменил тон:
– Андрей, смири гордыню, грех это.
– А договор? Разве я его нарушил?
– Вот с боярином спокойно и поговоришь. Садись, вмиг домчим.
Ладно, поговорить можно – только о чем? Андрей уселся в розвальни – ехать-то буквально пару минут.
От саней к горнице боярской ключник шел сзади Андрея – как конвоир. Он постучал в двери и распахнул ее перед Андреем. Тот вошел и с независимым видом встал у порога.