— Во-первых, нам… То есть я хотел сказать — вам донесут, кто из членов Совета пытался покинуть город. В конце концов, если проследить за ними, то одно лишь это может дать нам все разгадки. Но я надеюсь на более интересный вариант… — Чародей лучезарно улыбнулся и закончил: — Они сами придут ко мне. И мы вместе с вами их арестуем!
* * *
Мальчик кивнул и вышел из комнаты. Великолепный подскочил к двери и, слегка приоткрыв ее, прислушался. Лицо колдуна тут же расплылось в улыбке, он поднял палец, призывая к тишине. Разумеется, этот жест только привлек внимание — все кинулись к выходу и прислушались. Сквозь гомон и топот, как обычно наполнявшие Большой Дом, легко различались голоса юного Эрствина и капитана стражи. Должно быть, граф едва успел сойти по лестнице на первый этаж, как тут же был перехвачен офицером.
— …Да, представьте себе, ваша светлость! Не выпустили — меня! Капитана стражи! Члена Совета Ливды! Причем, заметьте, мне были нанесены оскорбления этими оборванцами! Этими…
— Кого вы зовете оборванцами? — тон мальчика был холоден и сух. — Не солдат ли его императорского величества, моего грозного сеньора?
— А… э… Но я… Я не имел в виду…
— Да, — так же спокойно промолвил Эрствин. — это по моему приказу усилены посты у городских ворот. Это я велел возвращать всех синдиков, ежели они захотят покинуть Ливду в тот самый час, когда я объявил о созыве Совета. О каком порядке в городе можно говорить, если накануне заседания синдики покидают Ливду? Лицам, облеченным властью и доверием горожан, следует подавать пример землякам! И вовремя являться в дом Совета.
— Ах, Совет… А что, ваша светлость, преступники пойманы и полностью изобличены? Вы об этом желаете говорить нынче, верно?
Нервный тон, каким капитан произнес слово «полностью», наводил на размышления…
— Нет, — голос мальчика стал, кажется, еще холоднее. — Не об этом. Золотая Маска обещал предоставить мне точные сведения к завтрашнему утру, и я не вижу повода беспокоить его раньше этого срока. Пока что он доказал, что не бросает слов на ветер. Если он сказал, что изобличит оставшихся бандитов завтра, значит — завтра. А теперь ступайте. Если у вас есть желание, можете принести во время заседания официальную жалобу на грубость имперских солдат.
— Но…
— Ступайте. Мы встретимся на заседании.
Великолепный прикрыл дверь и гордо огляделся. Хромой показал магу оттопыренный большой палец:
— Отлично. Эрствин смеется над ним — значит, доволен ходом расследования. Ты, Великолепный, пожалуй, можешь рассчитывать на премию… если, конечно, все и дальше выйдет по-твоему.
— Смеется? По-моему, он был серьезен.
— Ну, — Хромой поправил ножны на поясе, — у вельмож свое собственное представление о веселье. Поверь мне на слово, в глубине души он хихикал. Иначе не говорил бы так спокойно — уж я-то его знаю… Он очень быстро учится…
— Нет, погоди! — вдруг вмешался Лотрик. — Смеялся… Это все ясно. Но вы мне все-таки объясните, что здесь происходит, ежа бы вам всем в глотку! Я ж ни Гангмара не понимаю!
— Чего ты не понимаешь? — обернулся к приятелю колдун. — По-моему, дело совершенно ясное. Скоро все закончится и можно домой… Кстати, ты остатки зерна распродал? Я не собираюсь задерживаться в Ливде дольше, чем требует расследование.
— Нет, ты погоди! Я не понимаю, какого Гангмара мы торчим здесь! Если за..атый Золотая Маска привел пленников, чтобы вечером их пытать, то покровители бандитов — те, что в Совете, — постараются дать деру. Их сейчас задерживают солдаты, заворачивают назад и берут на заметку — кому это вдруг срочно приспичило покинуть город… Ну так и хватать их всех!..
— Э нет, — перебил шкипера Хромой. — Это у вас в Мирене все просто. Угадал вора — и хватай. А у нас тут политика. Граф только пару месяцев правит Ливдой — это не всем по душе, но люди помалкивают. Чтобы наши и впредь не бухтели, цехам и торговым братствам предложено выбрать Совет. Как прежде. А Эрствин обещает прислушиваться к словам синдиков… Капитан стражи — ладно. Он человек пришлый, какой-то дворянчик. Люди только рады будут, если граф его казнит. Вообще людям нравится, когда казнят начальника стражи, это хороший ход с точки зрения внутренней политики. Если бы еще и казначея… — Хромой на минуту задумался, закатив глаза, потом продолжил рассудительно: — Нет, казначея пока что рано… Словом, нужно выяснить, кто еще в Совете лишний. Их граф тихонько уберет…
— Уберет? — быстро переспросил Томен.
— Уберет, — кивнул Хромой — из Совета. Но без шума. Чтобы не дразнить гусей. Ясно?
— Я-асно… — протянул шкипер. — Политики, углей бы вам в ж…ы… А нам теперь что делать?
— Ничего. Ждать. А вечером Золотая Маска под пытками вырвет у нас с тобой имена синдиков, наших тайных покровителей, — это же нас привели сюда под стражей, верно? Держу пари, ты расколешься первым.
— Тьфу! Да ну тебя к Гангмару! Теперь я понимаю этого старьевщика, который тебе хотел рожу зеленым выкрасить.
— Я его тоже понимаю, — очень серьезно кивнул Хромой, — поэтому и не обижаюсь. Тем более что зеленым рожу выкрасили в конечном счете не мне.
Великолепный тяжело вздохнул и на всякий случай еще раз поглядел в зеркало.
Шум за дверью усилился и, пожалуй, приобрел несколько иной характер. Голоса зазвучали громче.
— Собираются, — прокомментировал Хромой. — Сейчас начнется заседание Совета. Говорильня, болтовня, переливание из пустого в порожнее. Я как-то поприсутствовал в зале по приглашению его светлости. Он меня обманул, сказал, что будет смешно. Ну, ему, конечно, виднее — может, и было смешно, но я едва не заснул.
— А надолго это? — осведомился Великолепный.
— Часа два как минимум. А я думаю — больше. В нынешний Совет попала парочка таких старичков… Ну, знаете, старики любят поговорить, любят, чтобы их рассуждения послушали, а дома их никто не уважает настолько, чтобы часами выслушивать тот бред, что они несут… Так они в Совете душу отводят… В общем, я думаю — это надолго.
Хромой послушал еще с минуту, потом запер дверь и, усевшись в самом большом кресле в углу комнаты, добавил:
— Лично я хочу вздремнуть малость, — и, удобно откинувшись на спинку, прикрыл глаза.
Больше кресел не было, имелся только один стул и Великолепный, недолго думая, занял его. Эта комната являлась чем-то вроде прихожей, но покой, который она предваряла, оказался заперт. Должно быть, определив их в это помещение, граф имел в виду, что предоставляет Золотой Маске обширные покои, но отпереть замок внутренней двери как-то позабыл. Идти требовать у кого-нибудь из прислуги ключ или вскрывать замок незаконным способом было не с руки… Пришлось довольствоваться этой комнатенкой. Так что Лотрику не осталось ничего иного, кроме как расположиться на полу, подстелив те самые мешки, в которых их с Хромым привели сюда под конвоем. Предшествующая ночь была беспокойной, всем хотелось спать, так что троица уснула мгновенно.
Разбудил их стук в дверь. Стучали напористо и уверенно. Хромой встал и подошел к двери. Лотрик, ругаясь вполголоса, сел на своих мешках и принялся тереть глаза.
— Эй, Хромой! Открывай! — послышался из-за двери нетерпеливый голос графа.
Войдя, Эрствин осмотрел заспанные лица сыщиков и спросил:
— А почему вы здесь? Там, за дверью, комната поудобнее…
— Мы не хотели ломать дверь, — пояснил Хромой. — Понимаешь, как-то неловко… Все-таки твоя резиденция.
— Хромой, ну… Твои шуточки уже знаешь, как надоели…
— Ладно. Нам забыли дать ключи.
— А… Так бы сразу и сказал. Вот ключ. Это я забыл.
— Давайте, ваша светлость… А как прошел Совет?
— Нормально прошел. Все, кто хотел, высказались. Мне стража донесла: пятеро синдиков хотели уехать из Ливды. Капитан ок-Эргит, мастер Турин…
— Это такой тощий, с хитрой мордой?
— Ага, он мне сразу не нравился. Сам не знаю почему.
— Ясно. О нем ходили слухи, что он, дескать, связан с Рашем Рыбаком, но никто не знал точно.
— Кто еще?
— Мастер Кодель Огир.
— Вот уж не ожидал.
— Я тоже. Но, может, это случайность? Ладно, мы еще проверим все завтра… И мастера Нурис с Мердином.
— Двое неразлучных…
— Именно. А что теперь будем делать? Мастер Великолепный, каков план дальнейших действий?
Томен как раз осмотрел покои за отпертой дверью и вроде остался доволен.
— План простой, ваша светлость. Я сажусь за стол в тех покоях и ожидаю в полном облачении Золотой Маски. Один из синдиков, связанных с бандой, наверняка явится ко мне сам. Ну а вам придется спрятаться. Уж простите…
— Ничего, я готов.
— В общем, вы услышите своими собственными ушами, как он сознается в связи с бандой. Ну а потом я предам этого синдика правосудию и дальше — ваша забота. Я посчитаю свою миссию исполненной. Дальше — дело простое, только распутать клубок, а уж ниточку я вам предоставлю. Толстую такую ниточку.
ГЛАВА 21
Граф Эрствин с минуту подумал и наконец изрек:
— Ну ладно. Допустим, главные злодеи явятся с повинной… Пусть так, на этом я признаю миссию Золотой Маски выполненной… Но мне-то понадобятся свидетели!
— Пожалуйста, — согласился колдун. — Это легко устроить. Если только ваши свидетели не станут шуметь.
— Ну… я попробую их убедить, — кивнул Эрствин и, порывисто развернувшись, выскочил из комнаты, хлопнув дверью.
Томен с Лотриком переглянулись — должно быть, поведение юного графа не соответствовало их представлению об аристократических манерах. Но они не успели обменяться мнениями по этому поводу — дверь приоткрылась, и Эрствин, просунув голову внутрь, бросил:
— Без меня не начинайте! Я быстро!
Дверь снова захлопнулась. Послышался окрик: «Эй, Гойдель!» — и удаляющийся топот. Его светлость вприпрыжку мчался по лестнице…
— Ну что ж, — бодро заявил Великолепный. — Приступим. Там, в соседней комнате, нет ничего подходящего для великого Золотой Маски, так что давайте-ка отволочем туда вот это кресло.
Хромой и Лотрик взялись за подлокотники и с трудом оторвали тяжеленное массивное кресло от пола.
— Гангмар бы тебя взял со всеми твоими идеями… — прохрипел Лотрик, краснея от натуги.
— Нет, он прав, — возразил Хромой, — кресло — это правильно… Поставь его… Опусти… Волоком потащим. А ты, Великолепный, надевай свою сбрую. Сегодня тебе тоже придется попотеть.
Томен беспрекословно принялся облачаться в тяжелое багровое одеяние, в то время как Лотрик с Хромым, переругиваясь, втаскивали кресло в соседний покой и устанавливали его там позади стола. Наконец мебель была подготовлена, Томен тоже напялил на себя все, что положено, и расправил пластинчатую матово блестящую бороду на груди… Приняв как можно более важную осанку, он занял место за столом…
Распахнулась входная дверь, и в первую, ныне опустевшую комнату вошел Эрствин, за ним плелись двое старичков из городского Совета — известные болтуны, пользующиеся тем не менее известным уважением в городе. Возраст и деньги всегда вызывают почтение — особенно в те времена, когда прочие ценности начинают казаться слишком уж преходящими. Возраст и деньги — в этом есть что-то незыблемое…
— Итак, почтенные мастера, — внушительным голосом объявил Эрствин, обращаясь к старикам, — я избрал вас нынче для почетной и ответственной миссии.
— Да, ваша светлость! — радостно отозвались синдики хором.
— Как вам известно, в городе орудует банда неуловимых грабителей и приглашенный мною в Ливду знаменитый чародей по прозвищу Золотая Маска приступил к расследованию их преступлений.
Великолепный, вставший при появлении графа, склонил голову, борода звякнула.
— Да-да… — Старички кивали совершенно одновременно.
— Так вот… — Эрствин сделал паузу. Похоже, он сам не совсем ясно представлял себе дальнейшие события. — В расследовании, как убедил меня чародей, наступает самый важный момент. Мне потребуется свидетельство людей уважаемых, известных своей честностью… Людей, пользующихся авторитетом и почетом в городе… Людей, облеченных доверием сограждан…
— Да-да…
— Словом, почтенные мастера, людей вроде вас! Почтенные мастера переглянулись, каждый словно заново осматривал другого в поисках скрытых изъянов. Их придирчивые взгляды выражали сомнение в способностях напарника. Каждый как будто хотел сказать: «Мол, я-то — да, я именно таков, а вот этот мастер вряд ли заслуживает доверия, ваша светлость… Но, ежели таков ваш выбор…» Наконец, удовлетворившись осмотром и сделав достаточно много красноречивых намеков движениями бровей и саркастическими ухмылками, старички вновь обратили взоры к юному вельможе.
— А потому я взываю к вашей мудрости, опыту и терпению, — заключил граф. — Сегодня вам предстоит быть глазами и ушами Совета… Да что там Совета — всей Ливды!
На это престарелые синдики были согласны:
— Да-да…
— Тогда прошу вас занять эти места за пологом, — Хромой с Лотриком только что поставили там два стула для себя, — и спокойно ожидать.
— Ага, — кивнул один из старичков, — тогда я как раз воспользуюсь этим вынужденным ожиданием, чтобы изложить вам, сэр Эрствин, свое мнение о налоге с тележного колеса, о котором шла речь нынче на Совете…
Эрствин страдальчески закатил глаза и едва слышно завыл сквозь зубы.
Графу повезло — ждать пришлось недолго. Ну, более или менее недолго, во всяком случае, мальчик так и не успел узнать во всех тонкостях принципы налогообложения тележных колес. По лестнице затопали сапоги, и в комнату вбежал Гойдель ок-Ренг, оруженосец Эрствина. Тяжело переводя дыхание и неуверенно косясь на восседающего в кресле Золотую Маску, дворянин выпалил:
— Идут!..
— Кто? — быстро спросил Эрствин, взмахом ладони прерывая пространные речи синдиков.
— Сэр ок-Эргит и мастер Турин. Они вернулись в Большой Дом и, кажется, идут сюда.
— Отлично. Все по плану. Колдун, ты готов?
— Да, ваша светлость. — Чародей тщательно расправил медные звенья на груди и принял торжественную позу.
— Тогда мы прячемся. Сюда, мастера, идемте за полог. И помните — молчание! Слушайте, запоминайте, но не произносите ни звука, прежде чем позволит чародей!
— Да-да…
— Гойдель… Ладно, иди сюда. Не то еще столкнешься на лестнице с этими…
За пыльный полог, таким образом, набилась целая толпа: старички синдики, граф с оруженосцем, Хромой и шкипер. Старичков усадили на стулья, хотя те и пытались уступить место Эрствину. Наконец все как-то расположились и замерли.
— Кто вздумает чихнуть — будет казнен! — страшным шепотом объявил Эрствин.
Ответом ему стало гробовое молчание. Большой Дом уже почти опустел, и здесь, на втором этаже, было особенно спокойно. В установившейся тишине осторожные шаркающие шаги на лестнице прозвучали, словно трубы рока. Все замерли, вслушиваясь. Вот пришелец остановился, должно быть, у полуоткрытой двери, ведущей в первую комнату. Осторожно покашлял. И деликатно стукнул дважды.
— Входи! — громко пригласил маг.
Снова зашаркали подошвы — ближе, ближе. У щели в пологе устроился сам Эрствин. По довольной ухмылке мальчика стало ясно — явился именно тот, кого ждали.
— Желаю доброго дня почтенному мастеру, — произнес гость. — Или, вернее, уже доброго вечера…
— Приветствую, мастер… э-э… Турин, если не ошибаюсь?
— Да, верно… — голос пришедшего выдавал удивление. — Но откуда, прошу прощения, вам известно?..
Хромой поморщился — по его мнению, Великолепный переигрывал. Хотя Турину уж в любом случае поздно было отступать.
— Мне много чего известно, — снисходительно пояснил Золотая Маска. — Но я слушаю, мастер Турин. Что привело вас сюда?
— Э… я по поручению Совета…
— Совета?
— Вернее сказать, нескольких синдиков… Нескольких наиболее уважаемых синдиков… Да… Мы… как бы это… Словом, чувствуя заинтересованность в результатах расследования и… э-э… горя нетерпением…
— Нет-нет, я еще не приступал к допросу пленников, вы рано явились. Вас ведь интересуют имена главарей банды, верно?