— Ваше величество, жаль, что вы меня не послушались, когда я предлагал схватить этого солдата.
Френдиг внимал, молча уставившись в одну точку.
— Этого убийцу звали Срег. Я нашел дом, в котором он скрывался. В доме обнаружен труп почтенного Эйбереза, торговца живым товаром. Именно ему были проданы жена и дети убийцы. Старший мальчишка этого Среза рос таким же негодяем, как и его отец. Вы ведь помните обстоятельства, когда ваш Стриж сломал ногу. Сломал по вине Среза и тот еще нагло отпирался. Мальчишка был достойным продолжателем своего отца. Наглый, лживый, высокомерный. И когда он оказался у почтенного Эйбереза, то продолжал вести себя так же вызывающе. За что был наказан плетьми. К сожалению, мальчишка умер. Такое случается у черни. Этот Срез заманил почтенного Эйбереза в свой дом и зверски его убил. А на следующий день он собрался убить вас, ваше величество. И если бы не мой меч…
Граф замолчал и внимательно посмотрел на короля. Тот за время доклада немного ожил, по крайней мере, взгляд монарха стал заметно осмысленнее. Между тем граф продолжал молча стоять. Френдиг разжал губы и хрипло с натяжкой произнес:
— Да, милый мой граф. Кругом измена. Моя охрана оказалась неспособна…
— Ваше величество, с вашего позволения я могу взять руководство вашей охраной в свои руки.
— Да, да…
Тарен удовлетворенно кивнул головой.
— Ваше величество, я продолжу. Этот Срез пытался отомстить за своего сына. И сделал это, убив вашего сына… моего любимого племянника. Вы ведь знаете, насколько сильно я его любил. Это был такой чудный мальчик. И чернь посмела поднять на него руки. У этого убийцы остались жена, дочь и младший сын. Они пытались скрыться, но мои люди не дали им такой возможности. Они схвачены и ждут вашего решения.
— Убить… Убить!!!
— В таком случае, если вы не будете возражать, казнь назначим на завтра. Посажение на кол. Всех троих. А сегодня вечером они познакомятся с палачом. Мой Март в этом деле дока. Они будут визжать всю ночь и умолять, чтобы их скорее посадили на кол. Не желаете присутствовать, ваше величество?
— Да, я хочу видеть…
На следующий день после казни жены и детей солдата Срега, граф Тарен вновь навестил короля.
— Ваше величество, плохие новости из Ларска. Граф и его семья убиты при штурме замка. Замок пал. Своего младшего сына граф успел с охраной отослать из города. Они пытались перебраться через Барейн, и были настигнуты людьми Черного Герцога. Все солдаты погибли, а юный виконт, пользуясь схваткой, сумел исчезнуть. Из-за наступившей ночи ему удалось скрыться на севере в лесах. Солдаты герцога пошли по его следу, но вынуждены были повернуть назад. В тот район вторглась большая орда орков. Виконт бежал как раз в их сторону и, судя по всему, попал к ним в лапы. А они, ваше величество, сами знаете, не разбирают, кто перед ними: чернь или благородные аристократы. Для них все они — мясо. И еще. При штурме замка погибли все родственники графа. Ларских графов больше нет, а сам город в руках нашего врага.
— Пошли войска. Нужно прогнать Герцога.
— Вот в связи с этим у меня есть еще одна новость. К счастью, что мы не послали войска в первый же день, как узнали о вторжении Черного Герцога. В столице зрел заговор. Заговорщики хотели воспользоваться отсутствием в городе верных вам войск и убить вас, вашу семью и меня, как человека, способного им помешать. Я думаю, что убийство вашего сына и покушение на вас было частью этого плана.
— Кто? Кто они?
— Пока не знаю, мне удалось схватить только мелких исполнителей, но расследование будет продолжено. У меня есть подозрения, но…
— Кто? Говори!
— Ваше величество. Я не удивлен, что подозреваемыми оказались мои давние враги. Граф Бертьен Сейкурский и виконт Чавил. И еще несколько баронов.
— Арестовать!
— Но, ваше величество, улик против них нет. И как воспримет их арест наша знать, ведь все знают о моей вражде с заговорщиками.
— Плевать! Арестовать! И к твоему Марту. Позавчера он хорошо себя зарекомендовал. А затем их на кол!
— А наследников?
— Тоже!
— Ваше величество, в таком случае в войсках может быть недовольство. Заговорщики пользуются популярностью у части войска. Если мы и наследников казним, то… Лучше их лишить титулов и дворянства, а потом, спустя некоторое время этих теперь уже простолюдинов можно будет обратить в рабство и продать в Хаммий. Это будет хорошее для них наказание.
— Я согласен, мой граф.
— А их замки можно отдать верным вашему величеству людям.
— Хорошо. Но что делать с Ларском?
— Сейчас пока не до него. Но позже я сам лично займусь этой проблемой.
— Хорошо. Граф, у тебя всё?
— Ваше величество. Вопрос скорее личный, хотя даже личный вопрос для короля является вопросом государственным.
— Говори.
— Ваше величество, эта ужасная трагедия вас сильно подкосила. Но вы нужны стране. И у вас есть еще дочь, есть моя дорогая сестра и только что родился сын.
— Аньтила умирает…
— Будем надеяться на лучшее. Но вам нужны силы. Мой врач приготовил чудесное целебное средство. Я его пью и я полон сил.
— Пусть он приготовит и мне.
— Хорошо, ваше величество, я распоряжусь. А чтобы наглядно убедиться в его чудодейственности, дайте его вначале какому-нибудь человеку, больному от усталости. Пусть он принимает его, скажем, седьмицу. Я специально распоряжусь, чтобы приготовили большой флакон.
— Граф, я ведь понимаю твою щепетильность. Называй вещи своими именами. Ты ведь боишься, что я подумаю, что там может быть яд?
— Ваше величество?
— Эх, Тарен… После всего, что произошло ты единственный человек в королевстве, которому я безоговорочно верю. Поэтому можно обойтись и без пробы лекарства.
— И все-таки, ваше величество, я буду настаивать на своем. Во-первых, вы сами сможете убедиться в чудодейственности лекарства. А во-вторых, после разоблачения заговорщиков, у меня появится много новых врагов, которые будут разливать яд лжи по всему королевству. Пусть и они убедятся, что желаю вам только добра.
— Граф, я еще раз убедился в правильности своего мнения о тебе. Если моя Аньтила умрет, то только ты останешься из близких мне людей. И еще мои дети…
— Мои любимые племянники…
Возвратившись в свой дом, граф Тарен поднялся на второй этаж, запер за собой дверь и прошел в спальню на мужскую ее половину. В связи с недавними трагическими событиями Тарен отослал жену с детьми в свой родовой замок. Подойдя к внутренней стене, он нажал на неприметную планку и, ухватившись за крючки, рванул на себя стену, которая неожиданно довольно легко отошла, открыв небольшую комнату. Расположение ее было таким, что она находилась между двумя частями спальни и с торцевой части примыкала к лестнице. Обнаружить потайную комнату было практически невозможно. Разве что нужно было создать чертеж помещений второго этажа, а затем их все промерить.
В самом углу потайной комнаты на полу лежал весьма невзрачный большой мешок. Граф развязал его горловину, засунул руку внутрь и вытащил горсть сухих листьев. Хачху! Легендарный хачху! Двести лет назад его предок во время похода объединенных сил людей против гоблинов случайно обнаружил на склонах гоблинской горы небольшую полянку с этими растениями. Точнее, не он обнаружил, а его люди, которые преследовали несколько гоблинов и те за обещание их выпустить из окружения, показали место, где растет хачху. Пообещать, конечно, пообещали, но гоблинов, после того, как те вывели людей графа на полянку, все равно убили.
Пращуру Тарена пришлось убить большую часть своих людей, зато остались только верные и не болтливые. Раз в несколько лет его люди совершали поездки к той горе, к счастью, все пространство вокруг было безлюдным, а если и встречалось поблизости какое-нибудь маленькое поселение, оно безжалостно уничтожалось. Листья хачху ценились на вес золота. Точнее, на вес серебра, особенно в Хаммие. С той поры богатство таренских графов пошло в гору.
Сам Тарен эти листья не употреблял. Он прекрасно помнил историю своего рода, когда граф с двумя сыновьями из-за употребления этих листьев за несколько лет превратились в сумасшедших ничтожеств. Хорошо, что еще младший сын того графа был слишком мал, чтобы кормить его этой гадостью. Он и стал продолжателем рода, когда старшие члены его семьи быстро угасли.
Личный лекарь графа научился делать настойку из листьев хачху. Вот и сейчас ему предстояла эта работа. Граф отобрал довольно большую стопку сушеных листьев, положил их в глубокую чашку, с удовлетворением окинул стоящие в комнате небольшие сундучки с золотом и серебром, и с небольшим огорчением, проступившем на его лице, захлопнул дверцу потайной комнаты. Теперь всё снова смотрелось стеной мужской части спальни.
Чашку с листьями хачху граф отдал своему доверенному лекарю, приказав приготовить настой из листьев, но не слишком крепкий. Тарен не спешил ускорять события, да и не знал, как отреагирует организм короля на настой. Пока граф не разобрался со своими врагами, Френдиг ему очень и очень нужен. За ним Тарен как за каменной стеной, а с помощью настоя король станет еще более зависим от него. Листья хачху после продолжительного применения хорошо подавляли волю человека.
Через четыре дня умерла его сестра, королева Аньтила, а еще через день прибыл гонец от одного из ларских баронов. Тарен, не подавая вида, с облегчением вздохнул. На одной из стоянок орков среди одежды съеденных ими людей нашли и опознали куртку последнего ларского виконта. С ларской династией было покончено. Путь к короне Лоэрна стал намного ближе. Черный Герцог пока выполнял все свои обещания. Теперь главное: Ларск ни в коем случае не должен быть возвращен Лоэрну. Не доставало еще, чтобы в ларские графы пролез кто-нибудь из его противников в королевстве или и вовсе какой-нибудь ларский барон. Ведь по древнему закону в случае прекращении лоэрнской династии на трон должен сесть граф Ларска. И тогда вся его многоходовая работа обратится в пыль.
Конечно, он мог сам короноваться в Ларске, Френдиг сделает сейчас всё, что он пожелает. А после того, как начнет пить настой из хачку и того подавнее. Но тогда пришлось бы отказываться от Таренского графства. Самое богатое графство в королевстве достанется его кузену этому ничтожеству и слюнтяю Зеронту. Ну уж нет!
После похорон королевы вся знать Лоэрна останется на поминальный вечер. Тогда он и разберется с графом Сейкурским и виконтом Чавилом. А их прихлебатели из числа баронов? Они не опасны. Кто подвернется под руку, те тоже окажутся в его подвалах. А там его Март каждого разговорит. Признаются в любом преступлении. Разве что граф. Крепкий орешек. И слишком популярен. Как бы и в самом деле настоящего заговора не сделали. Нет, графа Бертьена опасно оставлять надолго в живых. Конечно, он тоже рано или поздно признается, Март из него все жилы вытащит, но заставит. Но во что тот превратится? А ведь на казнь они должны идти своим ходом.
Значит, так. Приглашаю от лица короля графа и виконта со всеми их семьями, графа по дороге мои люди убивают, обвинив его в попытке нападения на короля. Виконта отправляю к Марту. Конечно, не мешало отправить туда и кого-нибудь из его детишек. Когда палач займется его младшей дочкой, тот сразу же признается во всем. Но нельзя пока детей трогать. Вот после его казни, да и то не сразу.
Френдиг настаивает на посажении на кол. Совсем из ума выжил. Этот виконт из очень древнего рода с кучей друзей и родственников, а вовсе не жена и дети какого-то солдата из черни. Казнь благородного должна быть благородной. Только через меч и никак иначе…
На поминальный ужин в большом королевском зале была приглашена только высшая знать Лоэрна. Почти все — графы, виконты. Все с семьями. Было несколько маркизов, чьи предки в свое время приехали в Лоэрн и присягнули на верность королю. Среди приглашенных оказалось и несколько баронов с семьями, которые смотрелись неким странным исключением. Тот, кто задумался над этим, обнаружил бы еще большую странность, все бароны были приверженцами графа Сейкурского. А если взгляд внимательного человека оглядел окрестности поминального пиршества, то он задумался бы еще крепче: вся охрана в этот вечер была из личной сотни графа Тарена. Конечно, Тарен как-никак шурин его величества и дядя новорожденного наследника престола, но где же люди самого короля?
Король за столом был мрачен, впрочем, это и понятно. Тарен, как всегда, бесстрастен. Поминальный пир продолжался недолго, хотя пили много — тон задавал король и отказываться поднимать кубок вслед за королем, было бы в высшей мере бестактно. Один только граф Тарен пил немного, хотя также, как и все, выпивал бокалы с вином до дна. Секрет заключался в виночерпиях, которые подливали королю в опустевший бокал вина не в полной мере, его шурину и вовсе чуть ли не на донышко, зато остальным гостям доставались полные бокалы, налитые до краев.
Наконец, Тарен наклонился к королю и что-то сказал ему на ухо, Френдиг встрепенулся, оглядел весь зал и сказал:
— Я благодарю всех здесь присутствующих за то, что они почтили память моей жены и сына, убитых заговорщиками. Но я вынужден расстаться с здесь присутствующими. Попрошу задержаться графа Бертьена и виконта Чавила. С их семьями. Могут остаться и их бароны.
Удивленные гости стали, кланяясь королю, покидать зал. Дождавшись, когда за последним из них закроется дверь, и выждав еще немного, дав времени на то, чтобы гости покинули замок, граф Тарен обратился к королю:
— Ваше величество!
— Да… хорошо… Негодяи! Мерзавцы! Убийцы! — взревел Френдиг. — Стража, взять их!
Люди личной сотни графа окружили небольшую кучку людей, большую часть которых составляли женщины и дети. В руках окруженных появились мечи. Но что могут сделать девять мечей против нескольких десятков врагов, давно приготовившихся к бою. К тому же на галерее королевского зала появились лучники, а гости, пришедшие на ужин, все были без кольчуг. Граф, виконт, три барона и четверо их взрослых детей понимали, что обречены.
— В чем нас обвиняют?
— Вначале сложите оружие. Рядом с вами женщины и дети. Некрасиво прикрываться ими.
— Мерзавец! Это твоих рук дело. Ты всегда нас ненавидел. И мы нашими женщинами не прикрываемся.
— Тогда тем более сложите оружие, иначе лучники в такой тесноте могут промазать.
— Хорошо, твоя взяла, негодяй. Но надолго ли?
По сигналу графа его люди стали принимать оружие у взятых в плен, всем стали вязать руки. Начали с мужчин, но графа Сейкурского почему-то игнорировали. Когда почти всех пленников связали, один из солдат графа Тарена незаметно для других толкнул Бертьена Сейкурского на двух стоявших рядом других солдат. Все трое упали. Но поднялись только двое: граф Бертьен лежал на полу, и из его груди вытекала небольшими струйками кровь.
— Он на нас напал!
— Это подстроено! — вскричал один из баронов, но по сигналу Тарена стоявший рядом солдат ударом кулака по голове оглушил преданного барона и тот без сознания упал на пол.
— Увезти их всех! И быстро!
Люди Тарена схватили пленников и грубо их вытолкали из зала. Туда же унесли и оглушенного барона.
— Ваше величество! Вы будете лично присутствовать при допросе?
— Да.
— Но, может быть, вначале мой Март их слегка разогреет, а пока вы немного отдохнете? Вам нужно набраться сил. Завтра мой лекарь принесет то самое чудодейственное снадобье. Мы его опробуем на одном из наших пленников.
Король кивнул головой, а граф продолжил:
— Моэрт!
— Да, ваша светлость.
Рядом возник ближний человек графа.
— Передай Марту, чтобы никто из его гостей не смел спать. И пусть их там погоняют. Они должны завтра днем валиться от усталости.
— Слушаюсь, ваша светлость.
На следующий день граф Тарен входил в покои короля. Тот с бледным лицом сидел полулежа на своем ложе.
— Ну, наконец-то, граф, мне пришлось слишком долго тебя ждать.
— Простите, ваше величество, но я все время был внизу. Заговорщики дали показания. Главой заговора был граф Сейкурский. Он же нанял убийцу, застрелившего вашего сына.