— Легко ты выучила наш язык.
— Но чести мало в том, и радости на грош. Его б не выучил лишь еж.
— У каждого живого свой язык…
— Сейчас сорвусь на крик! О том вела я речь?! Я говорила — тесно мне! В раю сижу, а Алька в ад попала! Ей там несладко, здесь несладко мне, и обе получается, в беде! Из ада ей не выбраться никак, а я в раю — и тот же факт! В чем разница? Я не пойму. Рай очень схожий на тюрьму, ад, что пугает лишь названьем, и Хаос с ним — настолько ли черны? Манят меня, полны очарованья лишь тем, что иначе устроены они. Все лучше там мне умереть, чем здесь как пленнице сидеть! На мир прекрасный с утра до ночи глядеть и чахнуть от добра и нежного вниманья, давиться тактом вашим, обаяньем.
— Тебе так плохо? — эльф присел у ног.
— Хуже не бывает. Быстрей бы к одному концу. Туда или сюда, я больше не могу. В уме все директории смешались, и мысли вялы и душа как склеп. Мне худо оттого, что я не знаю Аля как, и где, и что. А еще, в добре я вашем вижу только зло!
— Я чувствую темно тебе и душно.
— От безделья — скучно. У вас же пальцем щелкни — все, что хочешь — есть. Так жить — в амебу превратиться, а я привыкла день и ночь трудиться. И Алина судьба мне душу рвет. Мне больно, стыдно, веришь эльф? Понять я не могу, как то могло случится? Я струсила, и не спасла сестру, а верила, что все могу… Ни ад, ни рай меня не увлекал, и библию мой разум не принял. Привыкла я, надеясь на себя, наказывать и миловать сама. На Бога некогда надеяться мне было, а Дьявол пуст, казался и смешон. Я знала ровно столько, сколько нужно. Мечтала о любви, о доме, о семье. В материи жила, материей и утешалась, и вроде все неплохо получалось. А тут они и вы… Мне непонятно! Кто ад? Что рай? И почему я здесь, там Аля, и кому, сказать спасибо… магу твоему? Гаронам? Хаосу? Еще кому? Я в вашем рае ад уже познала, и передумала немало. А Хаос в голове живет уже. И вихрем кружит мысли, чувства и дела, все что творила, берегла, с чем я сживалась тяжело, боролась, стремилась и к чему я шла, зачем, куда, кому должна? Все спуталось, перемешалось и лишь один на все ответ — что Альки рядом со мной нет!… Да и меня, пожалуй тоже, я потерялась умерла, а ведь, казалось — жить должна. В крови проклятье эльфов, а дом их в утешенье. Не для меня… Я здесь сама себе чужая…
— Не ты одна в смятенье чувств живешь. Пойми: что ад, что рай, мы заслужить должны.
— Тогда ваш рай мной не заслужен и ад единственный мне нужен. Ты отпусти меня, тинака отвлеки…
— Пустое, Яна, нам с тобою не уйти. Наш путь из Ведимора перекрыт, не только птица — маг его хранит. И матушка горою встала. Я третий день пытаюсь объяснить, что жить не можешь ты меж нами, но тщетны все слова…
— Постой, причем тут ты и я?
— Но ты же не пойдешь одна.
— Так в этом и причина! Тебя не отпускают! Молодчина! И что, додуматься ты сам не мог?! Вот и дружи с тобой. Каков итог?! Кошмар! Какой-то эльф, балласт, петля на шее! А я гадаю и стучусь в двери! Ну, тоже умница, могла бы догадаться… Действительно — чему тут удивляться?
— Пойдем мы вместе, или не пойдем.
— Надулся? Господи, как ты смешон! Младенец глупый! Да куда мне ты?!
— Я пригожусь тебе в пути.
— Как клен у Северных ворот!
— Мне все равно идти.
Вскочила Яна:
— Зачем? Ты лучше кружева плети. Ловить стрекоз сестрице помоги.
— Куда ты?
— К матушке твоей Эйоле, чтоб рассказать, что ты… вернее я тебе сестра скорее, чем жена, что никогда не буду ей и не была! А значит не зачем тянуть: нас разведут, и тронусь в путь.
Улыбнулся Авилорн:
— Спеши. И про развод поведай, не забудь.
— Что это значит? — насторожили девушка слова, да и глаза смотрели, словно любовался эльф, а… может быть, смеялся? — Я глупая?
— Я это не сказал. Скорее в знаниях провал. Развод? Никто из нас не знал подобного, сама суди, как можно двух влюбленных развести, коль сердце и душа у них одна и кровью скреплена. Представь развод… Мне забирать ту кровь? Тебе отдать твою. Но как? И тоже скажет мать. Магистр же посмеется, а Ювистель?… Наверно, улыбнется.
Эльф развалился на полу, колено приобняв. И на жену свою, смотрел он, не скрывая смех. Он забавлялся!
— Шут! Какой успех! Ну, надо же? Женат! Брависсимо! Виват! А как же Фея? Твой с ней брак?
— Союз.
— Без разницы.
— О, нет, тут разница большая. Скажу тебе — союз — объединенье сил, в монаду дух и плоть соединил. Теперь мы целое одно. В печали ты и мне узнать ее дано, я весел — и тебе смешно.
— Теперь понятно, почему я говорю, как будто стихоплет на ухо шепчет…Не в языке причина, а в тебе. Верней — во мне, нет… черт, в тебе!
— Проклятье эльфов. Скудный дар от тех, кто айнгеров не звал. Ты помнишь, спутала меня? Но я всего лишь эльф, жена. А, кстати, знаешь ты о них? О, вижу я в глазах твоих недоуменье.
— Не нужно мне их знать, мне и тебя довольно!
— Напрасно злишься. Я невольно задел тебя? Что ж — извини, я, правда, не хотел войны меж нами. Проси во искупленье, что угодно.
— Дай спасенья! От крови, от тебя! Свободу…
— Зачем кричать? Я дам, пожалуйста. Свободу? А разве в рабстве ты жена? Вон арка, путь свободен к входу. Разве я держу? Иди.
— Свободы от тебя!
— Вот тут неволен я, прикован словно ястреб к небу и сам к тебе.
— Должно же быть спасенье?!
— Может быть… раз рай нас свел, так ад разъединит?
— Лукавишь?
— Что ты?
— Учишься ты быстро. Смотрю, манеры перенял.
— А я плохое и не брал. Не надо так сверкать глазами…
— Ой, а что скривился?!… Смотрю я на тебя…
— А видишь собственное отраженье.
— Ты прозорлив, но вот беда, о том и не мечтала я! Жить с собственным зеркальным отраженьем… Будь проклят твой Аморисорн! Не даром магов не любила я.
— Да и себя ты не любила, что есть хорошего — забыла.
— Ну, начались нравоученья!
— Отнюдь, всего лишь объясненья. И дельное, по-моему решенье, проблем.
— Твоих.
— Нет, наших.
— Вот тоска!…
— Беда у нас с тобой одна. Ты не в восторге, да и я. Решенье мы в аду найдем и если весь его пройдем, расстанемся.
— Серьезно?
— Да.
— А я не верю!
— Как всегда.
— Лукавишь ты, я чувствую нутром.
— Кой прок мне в том?
— Да есть, уверена… узнать бы в чем.
— Кто ищет, тот всегда найдет.
— Боюсь, немало времени пройдет.
— Вот в этом разница меж мною и тобой. Ты знаешь то, о чем я и не ведал, я знаю много больше, но молчу.
— И в ад стремимся оба. Но я — понятно, а тебе зачем?
— Прогуляться.
— Ага? Понятно, что скрываешь. Выгодно?
— О, да.
— Смеешься?
— Ерунда. Не обращай внимания.
— Но я забавна?
— Конечно.
— Славно. И зачем идем? За властью, славой, озареньем?
— Нам власть и слава не нужна и хитрый эльф твоя фантазия жена. Ты человек и меришь все словами, а мы привыкли измерять делами.
— Какое благородство, погляди! А что меня с тобою ждет в пути? Об этом думал?
— Много можешь ты: обидеться, ударить, испугаться. Но с этим лучше здесь расстаться. Бессмысленно бороться кулаком с иллюзией, и обижаться на собственные страхи. Пустяком покажется тебе гарон, что встретила в ночи тогда. Что уготовила судьба тебе в аду, поверь страшнее многократно.
— Уже задумалась и внемлю. Говори.
— К чему? Ты все узнаешь по пути.
— Молчуны! Кого бы не спроси — нет внятного ответа.
— Порой крупицей можно подавиться.
— Глубокомысленно изрек: ты подожди, всему свой срок!
— Ты недовольна.
— Надоело! Пустая болтовня, где дело? Пойдем к Аморисорну?
— Почему бы нет?
— Тогда вперед! Ну, наконец!
И к магу во дворец они направились. Им вслед Эйола смотрела долго. Знала мать, кто сына думает у ней забрать. Не Яна, нет, глупышка ноль. Игра здесь круче. Как бы Аустель не приложил руки своей…
— Опять на облака? — с опаской посмотрела Яна на винтовую лестницу, что вверх вела и убегала, словно прямо в небеса.
— Если б ты могла обнять меня за плечи, быстрей бы был наш путь.
— Ты лифт? Я видела, как вы парите, но летите?
— Так мы идем или стоим?
— Летим, — и смело обняла, зажмурилась. И только: а-а-а, вверх полетело.
— Я вас не звал.
Открыла Яна глаз — Аморисорн стоял у входа. Вот вредная эльфийская порода!
— Да, извините… Но наше с Авилорном увлеченье так и осталось в вашем воображении, и вряд ли за три дня оно появится. Беда-а-а.
— Судьба порой и в меньший срок призов раздачу затевает.
— Но в нашем случае итог, поверьте, не меняет ни час, ни год. Меж нами лада нет и быть не может. Мы с эльфами с рождения рознимся, по сути, принципам… и в остальном.
— Три дня всего не дождались, — заверил эльф. — Они не делают погоды.
— Смотрю, действительно нам ждать уж не к чему. Что ж заходите.
— Как остр и хмур у мага взор. Выходит нам не рад Аморисорн, — шепнула Яна парню на ухо, входя в знакомые покои. Ничуть не изменился зал — не шире и не уже он не стал. А вот хозяин будто бы повял, а может, постарел?…
— Скорей устал, — через плечо он бросил, у кристалла встал. — Еще расстроен. Я вами сильно недоволен. К чему противитесь друг другу и себе? Вы, словно, лучик солнца по весне, робеете, друг друга избегая. Я не пойму к чему игра такая? И много думал и решил, что вам с натурою бороться не хватает сил, и с теми догмами, что в головы вам вбили.
— Вы для обоих это говорили?
— Я удивил тебя?
— Представьте, да. Я думала иначе. Изначально ни я, ни Авилорн друг другу были не нужны, и если б не давление со стороны, смогли бы избежать нужды общенья. Непониманье как итог. Не изменил назначенный нам вами срок, решимости расстаться. Скорее укрепил в стремлении избежать дальнейших трат и времени, и сил. Но уважаемый магистр просил нас ждать. Мы ждали и терпели… вот только не пойму — чего же вы хотели? К чему тянули? Ждали вы чего?
— Что вы полюбите…
— Полно эльфиек лучше, чем человек.
— И ты не хуже.
— Но я…А, впрочем, я не стану спорить, вам видно то, чего не видим мы и попрошу всего лишь отпустите. Мне места нет средь вас. И вам я не нужна. Эстарна в Авилорна влюблена, и он взаимностью ответил. Я тоже влюблена, но не в него и потому, как к брату только отнестись могу. Зачем из четырех счастливых делать двух несчастных? Верне больше, много больше.
— Да потому, что вы не ведаете, что творите. Я вам завидую, поверь, дитя, ты лишь собой обременена, сестрой своей и ноша вся. А Авилорн? Ему труднее, его потери, выбор — ноша тяжелей. Моя… и не сравнить ее с твоей, как не сравнить с его.
— Вам трудно? Но на то вы маг. Зато не страшен вам неравный брак.
— И в чем неравенство? Он муж, а ты жена.
— Он эльф, я — человеком рождена. Живу я в мире не таком, в кругу и городе другом. Мои друзья беседуют, а не поют, и по законам мага не живут. И рай мне тесен, извините. Ведь я жива еще, а не мертва, вот если б умерла, тогда…
— Не встретила бы Авилорна.
— Конечно, много б потеряла, — на эльфа, покосившись, Яна пробурчала.
— А ты молчишь? Понятно, говорит жена.
— Все как всегда. Послушен вашей воле и моей… вот дал, Господь характер! А, кстати, для расширенья кругозора подскажите: где Бог живет?
— Везде.
— В тебе, — шепнул ей Авилорн и мило улыбнулся в ответ на хмурый взгляд. А маг и бровью не повел:
— Так чем закончим разговор?
— Конечно же, решеньем о разводе.
— Не мне о том вердикты выносить.
— Как славно… Нам Ювистель просить?
— Он вас не примет.
— А скажет еще меньше…
— Подожди, — пихнула эльфа в бок. — Решенье выносили вы!
— На основании смешенья крови.
— Ладно, а если мальчик с мальчиком, тогда?
— В семье прибавится по сыну.
— Так тоже сделаем и здесь, я стану дочерью, а эльф для Суриковых сыном.
— Нет, не получится, меж вас влеченье есть, других нюансов много.
— Вы не могли бы перечесть?
— Могу, но смысл мне время тратить на пустую болтовню?
— Да, вам легко отнекиваться… Что же, мы зря пришли и можно уходить?
— А вы могли не приходить. Я вас не звал.
Тут Яна закипела. Хоть нападать и не хотела, но важно было ей узнать, что дальше делать и с кого взыскать за странные событья, приключенья в которых прока нет, одни мученья.
— Простите, я так просто не уйду! И можете ругаться и грозить, ногами топать, в стул меня вы превратить… да, хоть, в ворону, все равно! Я знать хочу одно — когда отпустите? Ему я не жена, вам не сестра, Эйоле я не дочь и с удовольствием сбежала б прочь из кущей райских ваших, взращенных огнем, что адским пламенем в груди рожден. Я вне себя. Простите — в возмущенье. Вы обещали нам ответ, его ж как не было, так нет. Я целую Луну ждала, терпела, и видит Бог, как лучше я хотела, и что в итоге — ноль в ответ. А ведь возможно Али нет, я вас ждала — ее теряла. А вам на то и дела мало. Еще добром зовете вы себя? По мне, так в вашей сути больше зла, чем в порожденье тьмы!… Еще раз глянешь на меня, я и тебе скажу от сердца, — сквозь зубы процедила Авилорну. Опять воззрилась на мага. А тот и бровью не повел. Смотрел, молчал и ждал. — Эльф не просил, жены такой как я, ему милей Эстарна.
— Нет. Все Феи раз дают обед служить лишь полю, лесу. Духу.
— И тем дают влюбленным плюху. Допустим, но причем тут я? Вы видели когда-нибудь крота влюбленного в коалу? Не беда? Допустим. Ладно. А призрак полюбивший плоть? Живую, живущую в соседнем измеренье и меряющую не любовью и терпеньем — материей…
— Пустой наш спор.
— А я не спорю! Достучаться я хочу до разума и сердца вашего, потому не промолчу. На карту жизнь поставлена сестры моей, девчонки глупой, что еще не ведала потерь. Я старше много, и живу средь вас, милейших эльфов, но и мне под час не по себе. А Альке? Вы представьте только: замученной и маленькой девчонке попавшей в ад, как трудно, больно, не понятно. И все виной…
— Отрадно, мне слушать речь твою в заботе о сестре, но чем могу помочь тебе? Ты извини — прервал тебя, но ложь мне не к чему — устал.
— В чем? — плечами девушка пожала, чуть побледнев под взглядом синих глаз.
— О, много у тебя ее, и множится без сожаленья. На краю стоишь ты ада, и злиться на меня не надо. Я в мир вас свой не приглашал, сестру я у тебя не крал, а что вы с Авилорном заключили соглашенье, на то я тоже не давал благословенье. Друзьями вы друг другу стать решили, в ад пойти, чтоб там сестру твою найти. И то лишь часть, что скрыли от меня. Ты говоришь, что влюблена, и Авилорна сыном мать твоя назвать готова — вот ложь еще одна готова. И с каждой фразой умножаешь ты ее. Не стоит. Прямо мне скажи, что хочешь для себя и для сестры. И не лукавь.
— Имеет ли значенье, где правда, а где лож, раз сами вы солгали? Вы обвиняете меня? Пустое, гляньте на себя. Да, я шагать готова в ад, и Альку побыстрей забрать, потом домой и все забыть скорей. Да, кривда в этом плане мне милей. И сколь угодно я готова долго лгать, пока не стану крепко забывать то, что в страшном сне я не просила показать. И в рай я точно не вернусь, и всеми силами упрусь лишь только б не встречаться с ним. Возможно, ад и еже с ним, постигнет участь та же. Да, почти, наверняка, но вы скажите мне тогда, где обитает не измученной душа? Ведь ад — беда, рай — награжденье. Ад — бел, в аду черным — черно. Но что-то спуталось в уме моем. Я в белом черного все больше вижу, а в черном белое влечет меня. Но середина быть должна.
— Я вижу повторяться надо… Ты не в раю, а с краю ада. Давно поделен он на полюса, чем ближе к жерлу, тем чернее небеса. Мы свет и тень границей разделяем и свет от Хаоса оберегаем. А тьма чуть дальше за границей выжженной земли. Ее когда-то предки наши провели.
— Хаос сотворили, во всех мирах существованье душ на хорошо и плохо поделили.
— Мы мрака воинство остановили. Ты, видимо, не определилась, и больше тяготеешь к злу.
— Возможно это потому, что вашего я света не пойму. Во лжи вы обвиняете меня, а сами лжете. Не со зла? И путаете не меня: Эйолу, Авилорна и Эстарну. Что сделала вам Фея, Авилорн? И почему не с нею он? К чему вам смешивать кровь разных рас? И привечать меня, своих отвергнув. Чем не по нраву вам Аморисорн, такой приятный мальчик — Авилорн?